000
ОтложитьЧитал
Глава 37
К обеду мы выехали к реке. Шаманка спрыгнула с лошади и ловко забралась на дерево. Когда она спустилась на землю, на плече у неё висел кожаный мешок. В мешке оказалась одежда, оружие и монеты.
– Это имперские вещи. Так нам будет легче попасть в город, – объяснила она.
– Отлично. А какой смысл мне пребывать в городе, если незнание языка сразу выдаст, что я чужак?
– Я проведу тебе краткий курс. Главное – запомни, что ты восточный торговец, на которого напали бандиты. А я твоя жена.
– Хорошо, жена. А почему бандиты не забрали лошадей и тебя?
– А мы чудом спаслись, именно благодаря этим лошадям. Принеси ветки, разведём небольшой костёр.
Я побрёл собирать хворост. Набрав приличную охапку, я связал её кожаным ремешком и вернулся на берег. Ведана сидела на камне, одетая в мокрую белую полупрозрачную сорочку. Я остановился, медленно опустил вязанку на землю и принялся наблюдать, как шаманка расчесывает волосы. Похоже, она искупалась в реке, пока я ходил по дрова. Я медленно пошёл в сторону, чтобы видеть больше чем её спину.
А фигурка у шаманки хорошенькая, да и личико приятное. Смотрю и понимаю, что залюбовался, приятно наблюдать за ней. Главное, чтобы не заметила меня, а то напялит верхнюю одежду и будет уже не так интересно. Короткий шаг, ещё шаг… Я уже был в пределах её бокового зрения. Но шаманка задумчиво смотрела вдаль и не замечала меня.
– Вот и хорошо. Вот и не смотри на меня, – шепнул я беззвучно, одними губами.
Я вспомнил, что когда-то читал книги про гипноз. И сейчас у меня всё получается.
– Ты не видишь меня, – шепнул я, не отрывая взгляда от Веданы, и сделал ещё шаг.
Между нами оставался метр. Я мог прикоснуться к ней – достаточно просто протянуть руку. Шаманка обернулась, её взгляд скользнул по мне, не задержавшись. Она посмотрела за спину, прислушалась и спокойно продолжила заниматься своими волосами.
– Я здесь, – сказал я и положил руку на её плечо.
Дикарка отпрыгнула, как испуганная кошка. Я подошёл к ней, глядя в глаза. Ведана прикрылась руками.
– Не прикрывайся, – сказал я. Уверовав в силу своего гипноза, я убрал её руку, прикрывавшую грудь.
Удар ногой в пах вывел меня из строя. Я скрючился и упал на песок. Шаманка надела верхнюю одежду и подошла ко мне. Боль медленно уходила.
– Не делай так больше, – прошипела Ведана.
Я встал на ноги, стиснув зубы от боли.
– Ты понял меня? – прикрикнула шаманка.
– Слушай только мой голос, – сказал я.
Пощёчина отозвалась звоном в моей голове.
– И они верят, что от этих идиотов зависит судьба мира. Переоденься, – прошипела Ведана.
Фокус не удался. Я разделся, окунулся в реке, посидел у костра, чтобы высохнуть, и надел новую одежду. Шаманка протянула мне меч в кожаных расшитых узорами ножнах.
– Хорошее оружие, – сказал я, разглядывая лезвие.
– Ну, покажи мне, какой ты воин, – сказала Ведана, выхватив свой меч.
– Осторожно, они острые, – предупредил её я.
– Конечно. Беги, если страшно, или защищайся! – вскрикнула шаманка и сделала выпад.
Я отпрыгнул назад и перехватил рукоятку меча поудобнее.
– Берегись, малышка! Я страшен в гневе.
– Все собаки гавкают, но не все могут укусить.
Я рассмеялся и ринулся в атаку. Тренировка на мечах прошла в виде игры. Я в основном защищался и отступал. Ведана очень быстрая. Думаю, если бы она захотела, то справилась бы со мной. Иногда её глаза сужались, и на лице появлялась злость. Она явно хотела наказать меня за моё поведение, но сдерживалась.
Глава 38
Едем дальше, лошади идут рядом. По дороге Ведана пытается обучить меня тарабарскому языку. Но пока не очень получается. Слишком много слов. Я попросил её для начала повторить хотя бы десяток самых ходовых. Она вроде как согласилась, но пробурчала что-то на тарабарском и усмехнулась.
Дорога вывела нас из леса. Деревья попадались всё реже. И даже кустарник становился мельче.
Остановились мы на поле боя, усеянном скелетами, одетыми в доспехи. Над нами кружили и каркали вороны, встревоженные нашим появлением. Я сразу же подобрал с земли длинный меч и снял с лежащего рядом скелета ножны.
– Кто это? С кем они воевали? – спросил я шаманку.
– Имперские солдаты. Здесь был последний бой наших мужчин с ними.
– Значит, у вас были мужчины. Но я не вижу их тел.
– Мы похоронили своих. А имперцам плевать на павших. Они трупы не ограбили только потому, что наш женский состав подошёл. Мы совсем чуть-чуть не успели. Был шанс победить в этой битве. А так зря все полегли. И всё из-за Германа.
– Кто такой Герман?
– Он был нашим вождём. Он настоял, чтобы в этот бой вышли только мужчины. Ожидалось, что наших будет десять десятков и врагов столько же. Но имперцев было в пять раз больше, – ответила шаманка, присев на корточки, и провела ладонью по земле.
– Странно, что они и женщин не разбили.
– После битвы с нашими мужчинами их пять десятков осталось. И они дали дёру, когда увидели десять десятков женщин. Эх, если бы сразу все вступили в бой. Герман ошибся. Он поверил имперцам, что бой будет честным.
Я пошел по пропитанному кровью полю в поисках чего-нибудь ценного и уже нарезал четыре мешочка с монетами. Оборачиваюсь – Шаманка стоит на краю поля, направив свой меч на куст. Я пошел к ней, Ведана не из тех, кто просто так оружием машет. Шаманка забежала за куст, и оттуда донёсся звон мечей.
Забегаю за куст, а там Ведана сражается с дикаркой. С той самой, которую я вытащил из воды и которая провела со мной ночь в доме.
– Стоять! – выкрикнул я и прыгнул между ними.
Но отступать ни одна из них не собиралась, они просто отбежали в сторону и опять скрестили мечи.
Я подбежал со спины шаманки и дёрнул её в сторону, поставив подножку. Ведана упала, и у меня получилось отобрать её меч. Повесил его на пояс, рядом со своим новым длинным мечом, и, показывая пустые руки, пошёл к дикарке.
– Убей её – или она убьёт тебя! – выкрикнула шаманка за моей спиной.
Я приблизился, дикарка вытянула меч перед собой. Когда появилась угроза наткнуться на клинок, я ладонью отодвинул оружие в сторону.
– Верни мой меч, я сама её убью! – крикнула Ведана, подбегая ко мне.
– Стоять! – как можно громче выкрикнул я.
– Она убьёт тебя, а потом меня. Потому что какой-то идиот забрал мой меч.
– Кто она?
– Верни меч!
– Верну сразу, как ты ответишь, кто она.
– Она дочь Германа. Горные псы пришли бы на помощь к нам. Если бы мы заключили союз, закреплённый её браком с сыном их вождя. А она сбежала, жених ей не понравился. Кровь наших братьев на её руках.
– Думаю, ты зря её винишь. Нельзя же заставлять человека насильно вступать в брак.
– Она дочь вождя, и пожертвовать собой ради племени – это её долг. А она бросила всех. Да ещё и чистоту потеряла. Тварь! Кому она теперь нужна? Союз с горными псами потерян навсегда.
– А может, она сделала это, чтобы все отстали от неё? Спроси, что она здесь делает?
Не знаю, что сказала Ведана, но дикарка отступила на пару шагов, развернулась и бросилась бежать.
– Кажется, ты что-то не то ей сказала.
– Какая разница, что я сказала? Пусть бежит. Всё, что она может, это бежать. И не будет ей пристанища нигде и никогда.
– Неправильно это. Ты не дала ей возможности всё объяснить.
– Пошли, нам надо идти дальше.
– Не пойду. Чтобы я пошёл дальше, нам надо заключить союз. Ты готова к союзу? – сказал я и подошёл вплотную к шаманке.
– Какой союз? Это я помогаю тебе выполнить твое предназначение.
– А я не хочу его выполнять. Но если мы заключим союз, то я подумаю. Для начала пять поцелуев шаманки.
Я попытался обнять Ведану, но она выскользнула из моих рук и отбежала в сторону.
– Как, ты не хочешь помочь своим сёстрам? – сказал я и пошел к шаманке.
Не знаю, что творилось в её голове. Она не оттолкнула меня и не попыталась ударить.
– Обещай, что выполнишь пророчество, – выдохнула она.
– Конечно, обещаю. Доберусь до императора и убью его.
Ведана какое-то время смотрела в мои глаза, потом зажмурилась и вытянула вперёд губы. Я рассмеялся. Шаманка открыла глаза, покраснела с ног до головы и замерла, опустив взгляд к земле. Я достал из-за пояса её меч и протянул ей.
– Мне, конечно, интересно, насколько далеко ты готова зайти. Но я не собираюсь принуждать тебя ни словом, ни силой.
Она забрала меч, засунула в ножны, и пошла к лошади, смотря в землю.
– Выше голову, пророчество ждёт нас! – вскрикнул я.
Глава 39
Ненавижу ездить верхом. Шаманка смотрит на меня с жалостью и презрением. Иногда я иду пешком, ведя за собой лошадь. Ведана тихо бурчит и возмущается.
Уже третий день я усердно изучаю тарабарский язык. Он не такой сложный, нет ничего лишнего. Комбинируя последовательность простых слов, я уже могу сказать довольно длинную фразу. Шаманка поправляет меня, объясняет, почему говорится именно так.
– Еды нет, будем охотиться, – сказала Ведана на тарабарском.
– Да. Сделаем, как сказала ты, – ответил я на её языке, выговаривая каждую букву.
После охоты я убедился, что я и не стрелок. Шаманка сама настреляла добычи – зайца и каких-то птиц. Приготовила ужин, замариновала остаток, чтобы мясо не портилось. А я только набрал в бурдюки воды из родника. Вот и вся польза от меня.
– Как зовут эту девушку, дочь Германа? – вернулся я к разговору трёхдневной давности за ужином.
– Сиана, – неохотно буркнула Ведана.
Я понял, что эта тема ей неприятна.
– Послушай, Ведана. А ты правда не заметила меня тогда у реки?
– Не заметила, просто задумалась.
– А может, ещё попробуем? Может, в этом и есть призрак?
– Не получится. Я не вижу в тебе никакого дара. Или он очень слабый, или отсутствует.
– А мне показалось, что ты меня не заметила, потому что я хотел, чтобы ты не видела.
– Всё равно не получится. Я же знаю, что ты где-то рядом.
– Ну давай попробуем.
Вместо ответа шаманка подошла ко мне и положила ладони на мои виски.
– Целоваться будем? – спросил я, разглядывая её лицо.
Она оттолкнула меня ладонью в грудь.
– Чем больше я узнаю тебя, тем больше сомневаюсь в успехе нашего похода.
– Потому что такие, как ты, ведутся на таких, как я.
Шаманка усмехнулась и вернулась к костру и приёму пищи.
– Сегодня этого не произошло, всё, считай, жил зазря, – закончил я.
– Ешь давай – и спать. Завтра рано выдвигаемся.
Я послушно вцепился зубами в мясо.
Утром проснулся я от тычка в бок. Уже хотел спросить, зачем толкаться. Но ладонь Веданы зажала мне рот. Я нащупал лежащий рядом со мной меч и прислушался. Сначала не было лишних звуков, а потом со всех сторон раздался вой белолицых, и они выскочили на нашу поляну. Я вскочил на ноги и кинулся на ближайшего врага.
Как же выручил меня мой новый длинный меч! Я легко отводил в сторону атаки копьём, умудряясь зацепить противника кончиком лезвия. Белолицый взбесился от полученных ран и пошёл напролом. Я увёл в сторону нацеленное на меня копьё и ударил его рукояткой меча по голове. Он пошатался немного и рухнул на землю.
Гордо оборачиваюсь – и вижу, что Шаманка уже справилась с тремя и прямо на моих глазах проткнула четвёртого. Врагов больше не было.
– Мне какой-то крепыш попался. Твои поменьше будут, – сказал я, хотя все белолицые были одинаковые.
Ведана улыбнулась мне, и в этот момент я увидел человека позади неё. Я хотел крикнуть, предупредить, но она вздрогнула, и улыбка ушла с её лица.
Шаманка упала на землю, и я увидел фехтовальщика, с которым мне уже приходилось сражаться. Тогда меня спасла та женщина-страж. Я замер, глядя на Ведану, она не шевелилась. Фехтовальщик шёл ко мне, но постоянно осматривался по сторонам. Словно искал кого-то. Я не шевелился, и он не видел меня.
– Ты не видишь меня, – сказал я так тихо, что сам не слышал своих слов.
Он был всё ближе, я прыгнул на него, ударив мечом по большой дуге. Как только я пошевелился, он увидел меня и отпрыгнул. Всё, что я мог, – это вытянуть меч как можно дальше, чтобы зацепить его. Я упал на землю, меч просвистел передо мной и утянул в сторону мою руку. Раздался крик боли ассасина. Я всё же достал обе его ноги, и теперь он лежал на земле, прижимая их к себе.
Подбегаю к шаманке, беру её на руки.
– Ведана, он не видел меня! – вскрикнул я радостно, но тут же нащупал кинжал в её спине.
Шаманка застонала. Я положил её на бок и пошел к ассасину. Он попытался защититься своим мечом и, может, даже смог бы, если бы был целым. Но он был ранен, и меч его короче моего. Первым ударом я попал в его руку, отрубив несколько пальцев, и он уронил оружие. Фехтовальщик что-то кричал, о чём-то молил меня. Но следующим ударом я вогнал меч в его грудь. Он захрипел, забулькал и затих. Я снял с него куртку и рубаху и вернулся к шаманке.
Ведана вздрогнула, когда я взялся за рукоятку кинжала, открыла глаза и посмотрела на меня. Рывком я выдернул кинжал и сделал повязку из полос порванной рубахи.
– Что мне делать, Ведана? – спросил я и услышал, как дрожит мой голос.
– Надо идти туда, – прошептала она и показала направление рукой.
Я побежал за лошадьми и нашёл их мертвыми, так и привязанными к дереву. Взял свой меч, кинжал фехтовальщика, мешок шаманки и её саму и пошел в указанном направлении.
– Держись, мы уже идём. Там нам помогут, – шептал я ей. Но она была без сознания.
Я шел уже часа три, когда она очнулась.
– Оставь меня, – прошептала шаманка.
– Вот ещё. Мы найдём кого-нибудь, и тебе помогут, – ответил я, продолжая идти.
– Не помогут, это яд. Оставь меня здесь.
– Нет. Ты забыла, нам надо выполнить пророчество. А один я не справлюсь.
Я продолжал идти, шаманка задумчиво молчала.
– Поцелуй меня, – вдруг прошептала она.
Я улыбнулся ей, присел, положив её на колено, и поцеловал в губы. Она улыбнулась.
– Ну вот, тебе уже получше, – сказал я и понес её дальше.
Не знаю, сколько я шёл, но усталость добралась до меня. Я аккуратно положил Ведану на землю и сел рядом.
– Сейчас отдохнем и пойдем дальше, – говорил я ей.
И сорвался. Я поднял руки к небу и закричал, из глаз моих хлынули слезы. Я рыдал и не мог остановиться. Я проклинал всё и всех всей известной мне нецензурной бранью.
Я давно почувствовал, что тело шаманки остыло, чувствовал, но не хотел верить. А сейчас что-то сломалось во мне, реву и не могу остановиться. Я понимал, что её больше нет. Но я встал, поднял Ведану на руки и пошёл дальше, обливая её своими слезами, пока ноги мои не подкосились от усталости и я не рухнул на землю.
Глава 40
Не знаю, во сне я был или в бреду. Но видение казалось мне реальным. Мы шли с шаманкой по полю. Шли так, как будто мы ещё дети, да мы и были детьми. Она что-то говорит мне, я отвечаю, и мы вместе смеёмся. В какой-то момент она начинает кричать и взлетает в воздух, я подпрыгиваю, чтобы поймать её, но не успеваю, и она улетает. А я всё ещё слышу её крик.
Я проснулся в холодном поту. Ночь, луна смотрит на меня сверху и ухмыляется. Тело всё ещё ноет от усталости. Но я мысленно заставил его заткнуться и встал на ноги. Воспоминания играли со мной злую шутку. Я постоянно видел перед собой лицо Веданы. Вот я рою яму, а она смеётся. Вот я опускаю её тело вниз и накрываю курткой, а она задумчиво смотрит в даль. Я поправляю землю на могиле и втыкаю её меч у изголовья, а она смотрит на меня и улыбается.
И я бы, наверное, сошёл с ума. Но я обещал добраться до имперского города и покончить с императором. И эта цель заставила меня действовать.
В сумке шаманки, помимо еды и воды, нашлись мои вещи. Помятая пачка сигарет, зажигалка и пакет с таблетками. Зачем она таскала их с собой, я не знаю. Возможно, хотела вернуть то, что у нас отобрали, когда пленили.
Я присел рядом с могилой и закурил. Теперь не важно, знаю ли я дорогу к городу или нет. Я всё равно дойду.
– Дойду, – сказал я, обращаясь к могиле. И проглотил несколько пилюль.
Немного постоял на месте, пока разум не заволокло туманом, и пошёл.
Глава 41
Уже неделю я живу у Матвея. Он обычный мужик, который нашёл меня лежащим на дороге. Матвей – владелец конюшни на краю небольшого города Алаборг. Полгода назад жена конюха заболела, и Матвей распродал всех лучших скакунов. Отвёз жену в столицу и оплатил лечение в центральной клинике. Через месяц медицина высосала последние деньги, и супруги вернулись домой. Спустя неделю жена конюха умерла.
И остался Матвей с шестнадцатилетней дочерью Алиской, кучей долгов и тремя клячами в конюшне.
Я отдал ему два кошелька, подобранных мною на поле боя. Конюх так обрадовался, что не стал разбираться, кто я, а услышав мою речь, посоветовал прикинуться немым и больше слушать, пока не выучу больше слов.
Вот так и живу, помогаю хозяевам то по конюшне, то в огороде. Девчонка ко мне привязалась, крутится рядом. А самое главное, благодаря ей я уже понимаю почти все слова на тарабарском.
Вот и сейчас я убираю конское дерьмо, а она сидит на перегородке стойла и тарахтит, не умолкая.
– Папа надеется, что наша Сивка победит в скачках, и мы сможем выплатить долги.
– А кто на ней поскачет? – подбирая слова, спрашиваю я.
– Я бы сама поехала. Но на ипподроме могут навязать своего жокея. Там свои правила. Половину выигрыша забирает всадник, а вторую – хозяин лошади. Из десяти городов коней привезут. Но наш Сивка умница, он точно выиграет.
– А как же Ласточка и Стрела?
– Ласточка уже старенькая, а Стрелка не скаковая лошадь. Порода такая, ноги короткие. Её папа для меня купил, когда у нас всё хорошо было.
– Ну всё, здесь дело сделано. Пошли за лошадьми.
Алиска спрыгнула с перегородки и первой пошла к выходу из конюшни. Дошли до поля, всю дорогу девчонка скакала как коза и напевала весёлые песенки.
Она выросла в благополучной семье, в хороших условиях и ещё не осознала, как одна трагедия разрушила сказку, в которой она жила. Матвей весь день подрабатывал в городе, оставив конюшню на нас с Алиской.
Девчонка свистнула – в ответ раздалось лошадиное ржание, и тут же прискакала Стрелка. Алиска запрыгнула на неё и поехала собирать остальных лошадей.
Я всё время удивлялся, как она может скакать на лошади без седла и уздечки. Обычно она управляется за пять минут. А сейчас прошло уже пятнадцать. Я не выдержал и пошел её искать. Нашел на краю поля, с гостями. Чиновник с солдатами приехали забрать Сивку за долги. Алиска плачет в руках одного вояки, а чинуша ей какие-то законы рассказывает.
Я подошёл ближе.
– Вы кем будете? – спросил офицер.
– Немой он, работник наш. Отцу помогает, – ответила Алиска сквозь всхлипывания.
– Постарайтесь до конца недели оплатить долги и налоги. Иначе землю придётся продать с аукциона, – вставил свои слова чиновник и махнул рукой солдатам.
Когда конфискаторы уехали, забрав Сивку, Алиска прижалась к шее Стрелки и разревелась. Ко мне подошла старая Ласточка и ткнулась носом в моё плечо. Я погладил старую кобылу по голове.
Всю дорогу домой Алиска молчала и только всхлипывала.
Конюх пришел домой поздно, было видно, что сил у него осталось, только чтобы съесть ужин и дойти до кровати. Мужика ошарашила новость о конфискованной лошади. Он задумчиво сел за стол и замер, вглядываясь в тарелку с супом.
– Папочка, как же мы теперь? – сказала Алиска, и на её глаза навернулись слёзы.
Конюх ничего не ответил.
– Когда и где будут скачки? – спросил я.
– Центральный ипподром Гниды. Через три дня, – ответила Алиска.
– Император там будет?
– Конечно, будет. А после скачек там большой праздник.
– Значит, мы участвуем. Выставляем Стрелку, – сказал я и бросил на стол два оставшихся кошелька.
– Стрелка выносливая. Но куда ей до лихих длинноногих жеребцов, – оживился Матвей.
– Папа, а ведь самые большие призы на длинной дистанции. Я лёгкая, Стрелка справится, – взбодрилась Алиска.
– Лишь бы нам чужого жокея не навязали, – сказал конюх.
– Ну, терять вам уже не чего. Надо пробовать, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенней.
Матвей ещё сомневался и качал головой, а Алиске передалась моя уверенность, и она улыбнулась.
Глава 42
За день до выезда в столицу Матвея арестовали. Его обвинили в краже коровы и даже предъявили кости животного, найденные где-то рядом с конюшней.
– Продавай землю и уезжай к тётке. Когда разберутся, меня отпустят, и я найду тебя, – только и сказал конюх дочери перед арестом.
Местный сыщик ходил вокруг конюшни с каким-то барином или графом. Не знаю, как лучше перевести данный титул. Они эмоционально обсуждали, что красть – это плохо. И очень глупый конюх разделал корову прямо у себя за конюшней. Когда разговаривающие свернули за угол, я пошёл следом за ними. Не знаю, как это происходит: то ли я внушаю им мысли, что они меня не видят, то ли внушаю себе. Но я шёл в двух метрах от них, а они, даже оборачиваясь, не обращали на меня внимания.
– Я бы понял, если бы вы купили конюшню, когда она процветала. Когда лошадей было много, и десяток людей здесь работало. А сейчас она вам зачем? – спросил сыщик.
– Этот Матвей – простой жокей. Приехал откуда-то, выиграл скачки, купил лошадей, опять выиграл скачки. И всё, как придурки, кинулись покупать его лошадей. А моя конюшня в Гниде несла убытки. Я предложил ему продать всё и уехать. Он не согласился. Теперь я куплю её за копейки как арестованное имущество.
– Она и стоит копейки. Тут ремонтировать всё надо, а потом уже лошадей пригонять.
– Ремонтировать не надо. Сожгу я её и дом тоже, мне и земля не нужна эта. Пусть здесь всё травой зарастёт, лишь бы конюшни не было.
– А с лошадьми что делать будете?
– Да это разве лошади? Вот вместе с ними и сожгу, – засмеялся барин.
Я остановился, а беседующие пошли дальше.
– Скоро аукцион будет. Стрелку выкупишь сама, – сказал я Алиске, найдя её в доме.
Девчонка послушно кивнула и посмотрела на меня печальным взглядом.
На следующий день мы получили деньги от проданной конюшни, дома и земли. Конечно же, с нас вывернули все долги и налоги. Алиска убедила аукциониста не продавать Стрелку, так как девчонка поедет на ней к тёте. Тот согласился, но всё-таки взял с неё какую-то пошлину за столь щедрую услугу.
После обеда мы выдвинулись в столицу. Я шёл пешком, ведя за собой Стрелку, на которой спала Алиска.