Глава 1
Оккупанты
– Мутный, бля, ты мудак, нет? – возмутился я, увидев Тоню, которая внезапно появилась из-за завала и присела за кустом, чтобы пожурчать.
– Ах-аха-ха, – залился смехом тот. – Жуй сиди и не пизди.
– Тонь, ты вообще в курсе, что я тебя сейчас жру?
– Вкусно хоть?
– Жёсткая ты, просто пиздец…
– Ах-аха-ха, я знала, что тебе понравится, – расхохоталась она. – Мяско-то с жопки.
– У тебя её нет, – вставил своё слово Мутный, – ты же доска.
– Пошёл нахуй, – показала она ему средний палец.
– Так что я жру-то в итоге? – поинтересовался я, тем не менее продолжая жевать.
– Да тебе не один хер? – спросила Лена. – Жри, пока дают.
– Машине точно пизда? – уточнил я, намекая на то, что один раз меня уже обманули.
– Точнее не бывает, – вздохнул наркоман. – Там, короче, всё ещё хуже.
– Да, по-моему, мы и так в полной жопе, – пожал я плечами. – Выкладывай.
– Короче, я кайф проебал, – со скорбным видом заявил тот.
– Бля, я реально думал, случилось чего, – отмахнулся я.
– Да потому что ты ебло, – упрекнула своего парня Тоня.
– Я тебя вот забыл спросить, – огрызнулся тот. – Будешь пиздеть дохуя, я тебе нос сломаю.
– Ну и? – спросила меня Лена, выключив из внимания спорящих голубков. – Куда теперь?
– Понятия не имею, – ответил я. – Хорошо бы понимать, что вообще уцелело.
– Мне, вообще, поебать, – высказал своё мнение Мутный. – Погнали в Гусь.
– А чё там? – спросила Лена.
– Если он уцелел, то там можно дури найти, – ответил тот. – В своё время один мой знакомый барыга туда за товаром гонял.
– Кто о чём, а лысый о расчёске, – усмехнулась девушка.
– Шаболда, – вернул ей шпильку тот.
– Рот закрыли, оба! – рявкнул я. – Ты про какой Гусь сейчас?
– Хрустальный который, – ответил Мутный. – Не думаю, что его бомбили, он нахуй никому не всрался.
– Резонно, – согласился я. – Возможно, там удастся людей отыскать.
– Тебе Мутора мало было? – упрекнула меня Лена.
– Ну не все же такие, – не согласился я.
– А не ты ли только что пиздел, что нам больше нахуй никто не нужен, мол, втроём скитаться будем? – упрекнула меня Лена.
– Я могу Тоню захуячить, кстати, – хрюкнул Мутный. – Один хуй она мне больше не даёт без кайфа.
– Я тебя сама сейчас пришибу, придурок, – огрызнулась та.
– Так, успокойтесь, никого мы мочить не будем, – я наконец поднялся с земли. – Всё, идём в Гусь, решено.
– Из-под печки вылез гусь, не мешайте я ебусь, – выдал Мутный и заржал.
– Пиздец, – закатила глаза Лена. – Гер, напомни мне в следующий раз не воскрешать этого долбоёба.
– Договорились, – усмехнулся я.
Вокруг царила разруха, однако дорога осталась целёхонька, и идти было вполне комфортно. Ни карты, ни навигатора у нас нет, но нужное направление мы выбрали быстро. Всего делов-то: подхватить пролетающий мимо носа росчерк и представить себе конечную точку. Словно по мановению волшебной палочки необходимая нам тропа подсветилась красным. Правда, кроме меня этого, конечно, никто не видел.
По краям от дороги поваленные деревья, фон вокруг такой, что будь мы нормальными людьми, давно бы прожарились до хрустящей корочки. А так, кроме загара, больше никакого видимого эффекта.
Я всё силился вспомнить, каким боком смог победить Чёрных, но память отказывалась идти дальше, чем яркая вспышка. Может быть, я действительно стал ядерной реакцией. М-да, нужно было в институт идти, а не героином бахаться.
Час пути вывел нашу компанию к очередной деревне, коими богата русская земля. Несмотря на то, что ударная волна уже пронеслась по городу, самортизировала о лес, посёлок всё же раскатало на брёвна. А сколько мы уже прошли? Километров шесть, семь? К тому же от эпицентра мы изначально находились на удалении.
Небо в этом месте более тёмное, казалось, вот-вот начнётся гроза, и сверху посыплются ледяные глыбы. Серость, разруха, периодический запах тухлятины – всё это не добавляло хорошего настроения.
Цивилизация умерла, сгинула в небытие, но человечек выжил. Ну а что нам будет? Мы как тараканы расплодимся вновь, приспособимся. Спустя век исчезнет радиационный фон, канут в лету маги и колдуны, потому как утратят возможность, черпать энергию. А на осколках старого мира станут поднимать новый. И он точно так же будет обречён, разорван на части.
Люди ничего не поймут, даже если этот момент возвести в культ. Мало того, примутся воевать между собой во славу его!
И тому пример настоящее. Нас осталась жалкая горстка: голодная, оборванная, немытая и всё равно каждый старается провозгласить себя царём, вершителем судеб. А если кто-то не согласен, следует пустить ему пулю в башку, чтобы заражённый протестом мозг расплескался по грязи.
Мою жизнь спустили в унитаз, а ведь я её даже понять не успел. И сделали это люди. Да, в чём-то виноват я сам, не смог справиться с зависимостью. А хоть кто-то на этой грешной земле способен на такое? Большинство даже от ковыряния в носу отказаться не может.
О да, в различных клиниках рассказывают тысячи историй о благополучном выздоровлении. Вот только услышав их фамилии, становится тошно. Простому, конченому наркоману этот сервис недоступен. Максимум, что можно получить, так это сапогом в зубы и положенную дозу разбавленной физраствором баланды в вену, чтоб не подох. А если не поможет, то всем насрать – одним отбросом меньше. Зато остатки всегда можно продать другим торчкам, которые пока ещё имеют средства и не успели оказаться в лапах санитаров.
И где они все сейчас? Разлагаются под завалами и осколками своих квартир, таких же жалких и малюсеньких, как их поганые души. Это глядя на нас, они могли самоутверждаться, бить себя пяткой в грудь и кичиться собственной значимостью. Приходя домой, доставать из холодильника бутылку соседского самогона и продолжать убеждать себя: «Вот моя-то жизнь гораздо лучше».
Но это не так. Жалкая иллюзия свободы начинает рассыпаться в прах, когда в три часа ночи пьяный сосед гоняет по квартире жену. И с этим ничего не поделать, потому как завтра всё равно будет тоже самое.
На работе, после бессонной ночи, начальник обязательно вонзит член в мозги своим подчинённым и, упиваясь властью, возвысит собственное эго над остальными. Но вечером повторит замкнутый цикл, включая самогон и бессонную ночь под истеричные крики соседей.
Но самое смешное не это: больше всего забавляет, что такое существование, они называют «Благом», обсуждая с умным лицом соседа-алкаша и поднимая рюмку дешёвой водки.
– Едет кто-то, – спокойным голосом произнесла Тоня, словно мы всё это время ожидали попутку.
– Давай вон за тот завал, – указал я пальцем в сторону кучи, что осталась от дома.
Спрятались быстро, жизнь успела научить скрытности. Смерть нас не сильно страшит, пока Лена рядом, если что – поднимет.
Техника появилась лишь спустя пятнадцать минут. Мы даже едва не покинули укрытие, устав ждать, как вдруг послышался рокот дизелей.
Мимо прокатили военные машины, и они явно не принадлежали нашему государству. Уж своих-то, мы бы точно узнали. Ни я, ни девчонки, ни тем более Мутный, понятия не имели, чья это армия. Кому вообще взбрело в голову тащиться в нашу мухосрань, что здесь завоёвывать?
Рожи солдат вполне себе европеоидные: не чёрные, не узкоглазые. Неужели снова Фашисты, может быть, Англия? На кой чёрт мы им понадобились? Эти вопросы я адресовал своим друзьям, но как-то быстро пожалел о содеянном.
– А тебе не по хуй?! – первым ответил Мутный. – Мне вот вообще поебать, кто они и чё им надо. Вот если наркоту мою спиздят, тогда да, за такое я им в очко нассу.
– Да тебя отпетушат там в первую же минуту, – усмехнулась Лена, – и то, если не побрезгуют.
– А-а-а! Бля! Говорящая мочалка! – Мутный изобразил жалкое подобие испуга.
– Чмо, – с презрением выплюнула она в ответ.
– А я думаю, что сейчас самое время делить территории, – в наступившей тишине, тихонько произнесла Тоня. – Хозяв больше нет, удобно.
– И что со всем этим делать? – окинул я взглядом разруху.
– Рано или поздно всё изменится, – пожала плечами та, будто прожила уже несколько жизней и не такое успела увидеть.
– Может, ты и права, – согласился я. – Ну что, двинули?
– Хули там делать, а? – внезапно возмутилась Лена. – Если в этот ваш сраный Гусь чужие войска вошли, чё там ловить?
– Наверняка мы этого не знаем, – ответил я. – Да и куда ещё идти?
– Да по хуй, места, что ли, мало? – продолжила она. – Давай в Меленки вернёмся, в Касимов, в конце концов.
– Гера, не слушай эту шмару, она просто ссыт туда идти, – вставил весомый аргумент Мутный.
– Тонь, ты что скажешь? – поинтересовался я у последнего члена, нашего мини-отряда и заработал обжигающий взгляд со стороны Лены.
– Думаю, куда идти – разницы нет, – немного помолчав, ответила та. – Если началось вторжение, то вскоре все остатки попадут под оккупацию.
– Ебать мой хуй! – выпучил глаза Мутный. – Я больше половины слов не понял.
– Потому, что ты ебло, – повторила свою фразу Тоня.
– Во, ты понял? Все против меня, – указал на неё пальцем наркоман. – Гера, они скоро лесбийское сообщество создадут, нам тогда вообще пизда.
– Извини, Лен, но ты одна против, – пожал я плечами, проигнорировав товарища. – План прежний: идём в Гусь.
– Эх, я бы сейчас своего гуся кому-нибудь за щеку завалил, – загоготал Мутный. – Тонь, вялого будешь, а?
– Иди на хуй, – отмахнулась девушка. – Я тебе уже всё сказала.
Под вялую дружескую перепалкумы снова выбрались на дорогу. Мутный периодически лазил по руинам, в поисках чего-нибудь пожрать. Часто находил различную рухлядь и демонстрировал нам самое интересное, на его взгляд, конечно. Больше всего забавлялся, если попадались предметы фаллической формы.
Он сразу примерял прибор на себя и даже пытался пристроиться сзади к девчатам. Но после второй неудачной попытки, получил от Лены палкой по спине и больше не рисковал. Однако демонстрировать издалека, подставляя предметы к причинному месту, не прекращал.
– Э, ходи сюда! – крикнул он от крайнего дома. – Тут, кажется, в подвал пролезть можно.
Жрать хотелось, потому с этим аргументом спорить не стали и тут же собрались возле узкого лаза. Часть пола пробило бревном, оставив небольшую рваную щель. Пробраться действительно можно, но только очень худенькому тельцу, а такое у нас было. Однако шаткость ближайшей конструкции доверия не вызывала и могла в любой момент запечатать вход. Можно воспользоваться своими силами, но опять же, остаётся страх обрушения, и тогда нам вообще ничего не достанется. А в этом погребке определённо что-то лежит – у Мутного нюх на всякие ништяки.
– Да вон там банка блестит, – снова указал куда-то в темноту Мутный. – Ну ты чё бля, слепая пизда.
– Может, она пустая, – наконец заметив блеснувший бок склянки, ответила Лена. – Ой, да похуй, я всё равно не полезу.
– Тонь, – посмотрел я на девушку, – давай только аккуратнее, ладно?
– Я справлюсь, – кивнула та и полезла через покорёженный сруб.
Там она нырнула под покосившуюся стену, что оставалась на весу только благодаря Советскому кухонному серванту, на край которого она опиралась.
Именно в этом месте и лежало бревно, что проломило доску пола. Через узкую щель Тоня медленно спустилась в подвал, заставив скрипнуть пол. Старый сервант слегка пошатнулся и со стены, нависшей над девушкой, вниз грохнулся кусок штукатурки.
– Я думал, ей ща пизда будет, – выдохнул Мутный.
– Здесь много банок! – прилетел глухой голос девушки из подвала.
– Тушняк есть?! – тут же отправил ей пожелания Мутный. – И лечо посмотри, я лечо люблю, а ещё лучше грибочки.
– Я ебу? Лезь сам и смотри чё тебе надо! – огрызнулась девушка.
– Я чё, на ёбнутого похож?! – хохотнул тот и моментально получил от Лены кулаком в плечо, после чего заткнулся.
Через некоторое время Тоня начала выставлять банки с соленьями на пол. Разобрать, что там внутри, не представлялось возможным даже так, а уж чего говорить о полумраке подпола. Ну ничего, сейчас грязь смахнём и разберёмся.
Настроение как-то сразу поднялось, в животе весело заурчало. Девушка выбралась из-под шаткой конструкции и одну за другой перекидала нам банки. Самым чудным оказалось то, что ни одна из них при этом не упала и не разбилась. Несмотря на то, что Мутный тоже принимал в этом участие.
Выбраться Тоне никто не помог, все сразу набросились протирать пыль с консервов. Мне даже неудобно стало, когда я услышал её кряхтение и скрип дерева за спиной. Но она на этот момент не обратила ровным счётом никакого внимания.
– Ебать, народ! Клондайк, сука! – закричал Мутный на всю округу и принялся отплясывать странный шаманский танец с одной из банок в руках.
– Чё там? – тут же подорвалась Лена и попыталась посмотреть.
– Пошла нахуй, это моё, – отпихнул её руки тот.
– Мутный, бля, заебал ты уже, тупой мудак! – рявкнула на него та.
– Всё, пиздец, теперь соси прощение, – показал ей средний палец наркоман, – или траву жуй, хуй ты у меня с этой банки чего получишь.
– Мутный, заебал, в натуре, – решил наконец вступить в перепалку я.
– Во! – тут же, с довольной харей продемонстрировал тот три литра солёного мяса.
– Охуеть! – уставилась на находку Тоня. – Это нужно оставить. У меня бабка из такого всегда супы варила. Его так жрать не будешь – слишком солёное.
– Давай захуячим, – быстро закивал головой наркоман. – Я там лечо две банки нашёл, а вон в том доме рис в пакете видел. Только мышиное говно с него откинуть и пойдёт.
– Фу, бля, вот обязательно нужно было про говно добавить? – возмутилась Лена.
– А чё такого-то? – откровенно удивился тот. – Что естественно, то не без оргазма, ха-ха-ха.
– Опасно всё это, – почесал макушку я. – Дым далеко видно будет и запах может хищника привлечь.
– Заебал, Гер, хули ты такой нытик стал? – умоляющим взглядом уставился на меня товарищ.
– Ой, да похуй, – согласился я, потому как мысль о супе окончательно выкрутила кишки. – Нужно воды и ведро хоть какое найти.
– Я вон там колодец вроде видел, – снова проявил смекалку Мутный. – Дерьмище с него магией своей посшибаешь и нормально.
Началась суета, хотя с виду наша деятельность больше напоминала вялое копошение бомжей в помойке. Но свои плоды это принесло и, спустя некоторое время, чуть в стороне организовалась поляна.
Вот уж чего-чего, а дров в округе было хоть отбавляй. Заплясали язычки пламени, потянуло дымком.
Тоня сложила мясо в помятую кастрюлю и залила водой, чтобы вытянуть из него излишки соли. Другая ёмкость уже грелась, подвязанная проволокой над небольшим костром.
Приготовление длилось часа два и чтобы не сожрать от голода друг друга, мы опустошили банку солёных помидоров. Помогло, но ненадолго. Как только из-под крышки в ноздри ударил аромат тушёного в консервированном лечо мяса, мы тут же столпились вокруг кастрюли, донимая повара вопросом о готовности.
Дождались. Обжигая губы и нёбо, по очереди черпали похлёбку прямо из ведра. Тарелок, к сожалению, отыскать не удалось, но это нас уже мало заботило. Мы дорвались до жрачки!
Стоило набить брюхо, как тут же потянуло в сон, но я настоял на продолжении пути.
– Если сейчас спать ляжем, то продрыхнем до ночи, – отрезал я. – Лучше пройти дальше, может быть, впереди что-то уцелело.
– Да какая нахуй разница, где спать? – не согласился Мутный. – Я чё, ни разу под кустами, что ли, не валялся?
– Тогда какого хуя мы постоянно по подвалам шарились? – упрекнул я товарища. – Давай уж не выеба́йся.
– Бля, Гер, ну пиздец как в лом сейчас куда-то тащиться, – заканючил тот. – Мы же один хуй не спешим?
– А мне вот не очень хочется просыпаться от того, что какая-то хрень мне мясо с ноги обгладывает, – привёл я последний аргумент.
– Э, а ну, хули расселись?! – тут же подхватился наркоман и моментально отвесил пинка Лене.
Естественно, что терпеть такое она не стала и сорвалась следом, а когда поняла, что не догонит, направила в его спину пистолет. Я едва успел ударить её по рукам, чтобы сбить в сторону выстрел.
– Ебанутая, что ли?! – заорал на неё Мутный. – Ты, вообще, с крышей поссорилась?! Все мозги в пизду на смазку пустила?!
– Сука, я тебе ебальник сломаю, понял?! – заорала в ответ Лена. – Только попробуй подойти!
– Вот сюда меня лизни, – продемонстрировал ей голый зад наркоман. – В самое дристало. И тогда поверю я, что любовь настала, ха-ха-ха.
– Блядь, конченый, сука, – сплюнула девушка, но хоть пистолет убрала. – Нахуй ты мне помешал, а?
– Один хуй оживила бы, – пожал я плечами. – Жалко душу переводить – пригодится.
– Да нахуй он нужен, – поморщилась девушка. – Пусть бы валялся здесь, протухал по-тихой.
– Мы это уже обсуждали, – покачал я головой.
– Знаю я, – отмахнулась она, – но ведь бесит же, сучонок.
– Кажется, зря ты стреляла, – испуганно посмотрела в нашу сторону Тоня, – Сюда опять кто-то едет.
– Уверена? – оживился я. – Ничего не слышу.
– Сто процентов, – кивнула та. – Две большие машины и одна маленькая.
– Откуда ты знаешь? – решила выяснить Лена.
– Слышу, – пожала плечами Тоня. – Недавно такое началось.
– Пиздец, одному мне нихуя, – всплеснул руками Мутный.
Однако он зря решил, что конфликт улажен и приблизился к нам. Лена неожиданно с размаху вломила ему кулаком прямо в нос. Наркоман рухнул на колени и прижал ладони к лицу, а девушка уже отводила ногу для добавки.
Останавливать я её не стал, по идее Мутный заслужил – мало кому понравится, что его пинают, ещё и сразу после обеда. Теперь он как минимум на пару часов от неё отстанет. Такое уже случалось.
Добавив ему пару пенделей чуть ниже спины, девушка окончательно успокоилась. Я помог товарищу подняться, и мы поспешили в поваленный лес, что раньше находился прямо за деревней.
Вряд ли преследователи, если они таковыми являются, решатся сюда совать свой нос. Деревьев вокруг навалило так, что в этом месиве легко без ног остаться. К тому же нужно точно знать, где искать.
Мы перелезли через начало древесной свалки и юркнули вниз. Здесь нас разве что только с собаками отыскать смогут, даже нам дороги не видно. Хотя, немного поелозив, я умудрился устроиться так, чтобы осталась узкая щель промеж веток, предоставляющая небольшой обзор.
Мутный вначале попытался возмущаться и угрожать расправой Лене, но его быстро успокоили. Сейчас не самый подходящий момент для внутренних разборок.
Машины появились через несколько минут, после того как мы скрылись из виду. Тент одного из грузовиков подлетел вверх, и на землю спрыгнули пятеро человек в военной форме.
Водители так и остались сидеть с включёнными двигателями, зато из кабины выбрались пассажиры. Они спокойно обошли технику, простучали колёса, заглянули вниз, словно собирались устроить ремонт прямо здесь.
Пятёрка бойцов прошлась туда-сюда вдоль деревни и вскоре обнаружила залитое водой кострище. Один из них присел на корточки и потрогал его, затем прикоснулся к боку закопчённого ведра. После этого вернулся к машинам и доложил о находке.
Язык непонятный, какой-то шикающий, на польский похож. Возможно, это он и был, но на таком расстоянии не понять, долетают лишь обрывки звуков.
Старший что-то подумал, почесал переносицу и махнул рукой остальным, прокричав какой-то приказ. Вот теперь стало более понятно, к какому государству принадлежат войска.
– Поляки, что ли? – прошептала Тоня, как только они погрузились в машину и умчались по направлению к Мурому.
– Пиздец, – выдохнул Мутный. – Они чё, охуели совсем? Мы же их враз отпиздим.
– В этом нет ничего удивительного, – задумчиво произнесла Лена. – Особенно если подумать логически. У них же ничего ценного в стране нет, смысл на них бомбу тратить?
– Согласна, – подхватила Тоня. – Сейчас, скорее всего, остались вот такие маленькие государства типа Польши, Абхазии, может, финны какие-нибудь. Теперь они будут нас делить, и мы ничего с этим не поделаем.
– Рано или поздно люди начнут сопротивляться, – предположил я.
– А зачем? – посмотрела на меня Тоня. – Будешь работать за тарелку щей и боготворить их за щедрость. Достаточно пару раз выйти на центр города с полевой кухней и люди быстро согласятся на их условия.
– Ошибаешься, – покачал я головой. – Это явно не про нас песня. Я больше поверю в то, что им вначале ебальники разобьют, а после кухню полевую отберут.
– Полностью поддерживаю второй вариант, – вставил своё слово Мутный, – Может, в Европе такое и прокатит, но не у нас точно.
– Вы какую-то хуйню обсуждаете, – пошипела Лена. – Лично я совсем не хочу туда идти.
– Так машины вроде в другую сторону поехали, – кивнул подбородком Мутный.
– Подозреваю, что ближе к вечеру вернутся, – усмехнулась та, – Давайте в Меленки вернёмся, пока не поздно.
– Мы не успеем до темна, – в очередной раз отмёл я её предложение. – Всё, двинули вперёд. Тонь, ты слушай, предупредишь, если что.
– Да я вроде так и делаю, – пожала плечами девушка.
– Это он из себя командира строит, – ухмыльнулся Мутный. – Хер-майор.
– Ща молнией переебу, – пригрозил тому я.
– А я что, я нормально, – подкинул раскрытую ладонь к виску наркоман. – Есть сэр, слушаюсь, сэр!
– Кровь хоть с ебала смой, дятел комнатный, – усмехнулся я.
– Это, между прочим, боевые ранения, – бросил он мне в спину, – За такое медаль положена.
Мы выбрались из бурелома и подошли к остаткам нашего лагеря, хотя какой там лагерь – так, кострище, и два ведра оцинкованных.
– Вот пидорасы! – возмутился Мутный и пригрозил в сторону уехавшей техники кулаком. – Мясо спиздили!
– Ты дебил, что ли? – покрутила у виска Тоня. – Я же не дура, спрятала.
– Я тебя обожаю, Тонька, – заявил тот и схватил девушку в охапку, после чего лизнул её в щёку. – Пойдём отъебу разок.
– Блядь, Мутный, отвали от меня, – попыталась выкрутиться та, но у неё ничего не получилось, так как наркоман сгрёб её, прижав к телу руки.
Тогда девушка, недолго думая, укусила его за щёку, и это подействовало моментально. Мутный вскрикнул, выпустил Тоню и собирался влепить той пощёчину, но поймав тяжёлый взгляд Лены, решил не продолжать. Та, заметив это, ухмыльнулась и побрела в сторону дороги.
Мы быстро собрали остатки скудного скраба и отправились следом, нагнав девушку буквально через минуту.