1.
Одно сомнение пожирает меня без остатка, что мелкий паренёк не был тем, за кого мы его принимали. Когда торговый центр построили, мне было уже лет двенадцать, а этому семь-восемь, не больше…
2.
Впрочем, мысли в моей старой голове скачут, как блохи на доживающем свой век Дружке. Он и сейчас растянулся на своём коврике и тяжело дышит, иногда поглядывая на меня. А мне кажется, что если хорошенько пригляжусь, то увижу мельтешение на его свалявшейся серой шерсти.
3.
Однако это совершенно не относится к делу. Я пишу эту записку, чтобы отвести подозрения от кого бы то ни было. Всё, что я сделаю, будет лишь моей собственной инициативой и ничьей более.
4.
И ещё одно: я хочу оставить на этой земле память о Лиде – моей единственной любимой. Просто хочу, чтобы все, кто это прочтёт, забыли обо всём на свете и поцеловали того, кто им дорог. Чтобы сказали светлые слова любви и подарили хоть чуть-чуть тепла. Его так мало теперь.
5.
Это произошло вчера. Я шёл со своей ненавистной работы. Она – мой единственный способ свести концы с концами, потому что пенсии хватает лишь на оплату единственной энергосберегающей лампочки на кухне, да на несколько литров воды в месяц. А ещё надо чем-то питаться. И мне, и Дружку. И квартплата. И налоги на бордюры, тротуары, газоны, детские площадки и много всего прочего. Приходится работать.
И вот мой никудышный уже мочевой пузырь заставил меня зайти в торговый центр. В нашем городе их всего два, а огромное затемнённое окно на выходе из туалета лишь в одном, поэтому люди из нашего городка поймут, о каком именно я говорю. Сейчас темнеет рано, и яркий свет внутри превращает это стекло в колоссальное зеркало.
Я частенько проходил мимо, не сворачивая сюда, и видел, как миловидные девочки прихорашиваются перед ним. Правда, издалека. Тонкостей с земли видно мало. Тем более с моим зрением.
