Фифочка

– Мам, а у тебя дети есть? – Спросила она.

– Был сын. – Тетя Шура взяла со стола чашку и стала рассматривать на ней цветочки. – Мой то раньше машинистом на железной дороге работал, да выгнали его за пьянку. А Ленька… – Она замолчала, будто вспоминая давно прошедшее. – Ему тогда двенадцать лет было. С детворой катались на вагонах, и он сорвался под колеса. Давай не будем об этом. – Попросила она.

Агния кивнула. Сейчас было до ужаса её жалко.

– Твой опять тут крутится? – Спросила тетя Шура, переводя тему разговора.

– Кто? – Не поняла Агния.

– Славка. – Ухмыльнулась тётя Шура. – Возле кочегарки свою моциклетку, тряпочкой протирает.

– Да пошел он к черту. – Равнодушно сказала Агния. – Не решительный он какой-то. Как тряпка. Кругами ходит, а подойти боится.

– Ну, ну. – Закивала головой тётя Шура. – Полину завтра выпишут из больницы. – Резко поменяла она тему.

– Правда? – Обрадовалась Агния. – Может в гости к ней сходим?

– Не сразу. Пусть обживется, отойдет с домашними, а там времечко выберем и сходим. – Она взяла бутылку и посмотрела на свет. – Даже полбутылки не выпили, а закуску всю съели.

– Там еще осталось пол банки. Я сейчас сделаю. – Агния с сигаретой побежала на кухню.

Тётя Шура, кряхтя поднялась и тронулась за ней.

– О, да у тебя мука ещё целехонькая. – Сказала она, появляясь на кухне.

– Да. – Агния готовила следующую порцию тартинок. – Не знаю, что с ней делать. Может продать?

– Да это дело нехитрое. – Ответила тётя Шура. – Можно продать. А можно испечь что-нибудь и потом продать.

– Как тётя Ира? – Улыбнулась Агния.

– А хотя бы и так. – Подтвердила тётя Шура. – У меня полмешка картошки есть. И капусты, пару вилков найду. А там продадим, еще чего-нибудь купим. Ты как?

– Не знаю… – Замерла Агния. – Я не когда не продавала. Но сразу вспомнила как продала три пирожка детям.

* * *

– А выживать как-то надо. – Назидательно произнесла тётя Шура. – Надумаешь скажи, мы с тобой классный кооператив сделаем.

Агния уже все приготовила, и они вернулись в зал. Налили. Выпили.

– А про Марину слышала? – Коснулась запрещённой темы тётя Шура.

– Нет. – Насторожилась Агния. – Слышала, что в больнице и все…

– Немного обгорела, перелом шейных позвонков и сотрясение мозга. – Тётя Шура вытянула губы и кивнула головой. – Жить будет, но ей с кривой шеей теперь ходить. – Она тяжело вздохнула и приложила толстый палец к губам.

– Никому. – Сказала строго.

Агния молча закивала головой.

– А Петровича уже домой выписали. Перелом ноги. Видать, когда он в свой тазик упал там и сломал. Все удивляются, как он со сломанной ногой от пожара убегал. – Засмеялась тётя Шура. – Я ведь с шестого этажа все видела. От начала и до конца. – Она снова приложила палец к губам. Глаза её были веселыми и пьяными. – А ты здорово все придумала. Я бы так не смогла. Одним махом и от Марины избавились и от бородатого. Петрович только попал, Куркуль проклятый. Но это ему поделом. Ворюга несчастный, им сейчас тоже милиция занимается. А мы молчок. Никому.

Они еще сидели и говорили. Солнце давно скрылось за кочегаркой и наступили сумерки. За окном с кем-то по-татарски ругался старый Косым и лаяла собака. Тётя Шура ушла затемно.

* * *

Утро 21 сентября, выдалось пасмурным. Ночью город накрыло тучами и пошел мелкий как пыль дождик. Смочив зелень и старые куски асфальта, он вымыл все машины и крыши домов, принеся в мир Агнии две плохие новости. Утром, когда все переодевались в вагончик, вошла Настя.

– Светка не выйдет. – Сказала она. – Она позвонила мне вчера вечером и сказала, что у неё брата убили. В Чечне.

В вагончике все застыли. Гнетущую тишину прервала тётя Ира.

– Господи Иисусе. – Прошептала она.

– Она мне говорила, что он в Ростове служит. – Тихо сказала Агния. – Почему в Чечне?

– Кто их знает? – Пробурчала тётя Шура. – Посылают мальцов на убой. Прости Господи. Ты Анастасия, узнай там, когда похороны, надо будет сходить. Не чужие люди.

Весь день у Агнии на душе скребли кошки. Она тяжело переживала смерть чужого ей человека, которого видела на фотографии всего один раз. Она переживала за Светку. Они не были подругами в силу возраста, но отношения у них были хорошими, даже иногда отличными.

Вторую новость объявили вечером, когда сели в автобус. В салон зашел диспетчер, который контролировал всю технику на объекте и объявил, что с завтрашнего дня, автобусов не будет.

– Как это не будет? – Зашумели в салоне. – По какому праву?

– Все вопросы к начальству. Нам сказали, мы передали. – Диспетчер повернулся и вышел.

– Как теперь добираться? – Спросила Агния тётю Шуру, которая молча смотрела в окно.

– На маршрутке. – Ответила она не поворачиваясь.

– Это же во сколько утром вставать? – Крикнул кто-то. – Вообще совесть потеряли.

В автобус заскочил водитель другого автобуса. – Слышали? Говорят, все автобусы за долги отдали. А нас под сокращение. Душат суки. – И выскочил наружу.

– Семёныч, что теперь то? – Спросил кто-то водителя.

– А я что сделаю? – Развел он огромные клешни рук. – Работу искать буду. Все сели? – Он закрыл двери и автобус резко тронувшись помчался к кольцевой.

* * *

Она зашла домой вся промокшая и быстро переодевшись в сухое выпила пол чашки водки, оставшейся от визита тёти Шуры. Включила фен и высушила волосы. Болеть сейчас не время. Когда осталось всего лишь 22 дня, надо держаться изо всех сил. Сегодня было воскресение. Утром они всей бригадой ходили на похороны Светкиного брата. Народу было много. Пришли их одноклассники и знакомые. Какой-то майор из военкомата, говорил прощальную речь. Агния, стоя под дождем и не вникала в его слова, ловя только обрывки фраз, «ради Родины» и «наше отечество». Она украдкой вскидывала взгляд на Светку. Покрытая черной косынкой, она стояла у закрытого, цинкового гроба, держась за него одной рукой. Её лицо, было опухшим с маленькими шелками глаз. Она не плакала. Её организм уже выдал полную норму слез и теперь с отрешением присутствовал на церемонии прощания.

– Даже гроб открывать не разрешили. – Шепнул женский голос где-то сзади и слева от Агнии.

– А что открывать? – Пробурчал баритон ей в затылок. – Там смотреть не на что. В танке сгореть, вид не презентабельный.

Агния вся сжалась от этих слов. Было промозгло и противно стоять с одним мокрым, платком на голове. Рядом, такая же мокрая стояла Настя. А ещё дальше, все остальные. Прямо напротив неё стояла мастер Левшина и Агния внутренне была ей благодарна. Хоть кто-то из начальства пришел. Заиграл оркестр и гроб стали опускать в могилу. Какой-то мужчина поддержал Светку, иначе она упала бы, прямо на гроб. Он попытался отвести её чуть подальше, но ноги у Светки подкосились, и она села прямо в грязь.

Подбежали ещё двое мужиков и подняв её, унесли в стоявший на дороге автобус. На поминки Агния не осталась и на маршрутке добралась до дома.

Нужно было сделать кучу дел и ещё сходить на базар, купить что-нибудь съестного. Выходить опять под дождь ей уже не хотелось, и она пошла на кухню, проверить что у неё осталось. Собрав все продукты на столе, подумала, что пару дней перебьется, а потом после работы сходит на базар.

Она взяла яблоко, и сполоснув водой прошла в зал. Откусив, немного скривилась. Вкус был резкий и кисло-сладкий. С непривычки, не каждому человеку, понравятся такие яблоки, но дареному коню в зубы не смотрят.

Яблоками угощали всех в бригаде, Гульнара и тётя Ира. Никто не отказывался, брали, благодарили. Кто на компот, кто на варенье, а вот Агния ела живьем. Она уютно уселась в кресле подогнув под себя ноги и приступила к подсчетам остатков своих финансов. После всей бухгалтерской проверки, результаты оказались плачевными. На маленьком столике, перед ней лежали 243 000 рублей. Завтра придет квартирная хозяйка и 180 000 уже можно смело отложить в сторону. Остается 63 000 рублей. Разделить на 22 дня, равно 2 863 рубля в день. Она выдвинула ящик комода и взяв пачку «Мальборо» открыла крышку. Четыре рыжих фильтра, аккуратно торчали в ряд. На работе она больше не курила, позволяя себе по одной сигарете в день, от подаренной тётей Шурой пачки. Прикурив сигарету, прищурила левый глаз от дыма и стала прикидывать, что ей купить самое необходимое. Хлеб. Хлеб нужен обязательно. Одна буханка – 1600 рублей. Маргарин. Без него ничего не сготовишь. Одна пачка – 2700 рублей.

Дальше думать расхотелось. Она молча курила, выдыхая дым в приоткрытое окно, за которым вразнобой стучали капли осеннего дождя. Она перевела взгляд на старый, черно-белый телевизор, стоящий в углу изображая мебель.

В верхнем правом углу, белыми буквами было написано «Славутич 219». У него был только звук, а изображение отсутствовало. Хозяйка сказала, тебе надо, ты и ремонтируй, а у меня денег нет.

Придется обращаться к тёте Шуре. – Подумала Агния. Её ненавязчивое предложение, почему-то все более навязчиво сидело у неё в голове.

* * *

В следующую субботу, они вдвоем в первый раз вышли торговать. Погода была отличной, как будто опять вернулось лето. Тётя Шура настояла, выйти поближе к базару. Сам базар, был стихийным сборищем торговцев, организованный на пустыре, между двумя заборами. С одной стороны, забор ограждал территорию детского дома, с другой бывшей швейной фабрики. Криво поставленные в ряды, всевозможные столы или просто большие куски фанеры, опирающиеся на края этих столов, сверху были соединены, тентами из брезента, пластиковой пленки и даже одеял. А вокруг этого анклава, хаотично разбросаны, точки более мелких торговцев.

– Там многолюдно. – Наставительно советовала она. – Людей разных полно, да и алкашам закусить чем-то надо. А они завсегда там трутся. Еще в понедельник, она дала согласие тёте Шуре, открыть бизнес. Решили все приготовить в пятницу вечером. А утром, встав пораньше, начали жарить пирожки. Готовить решили у неё дома, подальше от любопытных глаз.

– Да и что бы Василий не спиздил. – Говорила тётя Шура.

Они приткнулись, с краю от бородатого старика, торговавшего рыболовными удочками и червями. Торговля шла бойко. Вкусные, горячие пирожки разбирали все подряд и взрослые и дети. Первая партия разошлась за полтора часа, и они пошли готовить вторую, намереваясь выйти после обеда. Тетя Шура, взяла в руки свернутое одеяло с целлофаном, а Агния подняла пустую коробку, когда к ним подошли двое парней в спортивных костюмах.

– А что, пирожки кончились? – Спросил один, широкомордый и лысый.

– Кончились. – Сказала тётя Шура. – После обеда приходи.

– Кончились. – Грустно сказал второй. Выше ростом и шире в плечах, но с непропорционально, маленькой головой. – А зарплату не платите.

– Какую зарплату? – Насторожилась тётя Шура.

– Ну как? – Лысый провел вокруг себя рукой. – Вы торговали. Вас никто не трогал. А почему? А потому что мы вас охраняли.

– Вы на нашей территории торгуете. – Влез второй. Бугай. – Так что плати 5 000 и торгуй дальше.

– Да мы всего то две тыщи заработали. – Врала тётя Шура. – Откуда я тебе 5 000 возьму.

– Ну если придешь после обеда? Наторгуешь, а вечером мы подойдем. Пошли Бошка – Обратился лысый к бугаю.

– А по-другому никак. До вечера. – Бошка, повернулся и пошел следом за лысым.

– Вот суки а. – Тётя Шура подхватила одеяло поплотнее. – Говорила мне Ирка, да я не верила, дура старая.

Агния все время молчала. Прекрасно понимая правила прошлой жизни, она знала, что спорить с этими людьми бесполезно. Хочешь иметь какое-то дело, нужно заплатить.

– Правильно ты мне говорила, лучше на базар не идти. – Бурчала тётя Шура. – Сегодня уже не получится, день потеряли. Но ничего. Сегодня опять все приготовим на завтра. А утром нажарим сразу две коробки и поедем в центр.

– А куда в центр? – Спросила Агния.

– А где Ирка торгует, где-нибудь рядом пристроимся. – Простодушно заявила тётя Шура.

– Мам, ну как мы пристроимся? Мы же конкуренты. – Усмехнулась Агния. – Я тут подумала, возле зоомагазина тоже всегда людей много. Там и «Главпочтамп» недалеко. Если сесть между ними, мы и тёти Ире мешать не будем и сами наторгуем.

– Ладно. – Добродушно расслабилась тётя Шура. – Теперь тебя слушать буду.

* * *

По будням работа. По выходным пирожковый бизнес. Так прошел первый месяц осени и начался второй. Первые дни после отмены рабочих автобусов, было тяжело подниматься в пол пятого утра. Но по-другому, она не успевала. Того хуже, отключили холодную воду. Где-то прорвало старые трубы, а на ремонт не было денег. Агния купила на базаре десятилитровую пластиковую канистру и каждый вечер, после работы ходила к кочегарке за водой. Рабочие в стене кочегарки пробили дыру и выпустили через неё трубу с краном. Нужно было отстоять очередь что бы набрать воды. Иногда выручал дядя Вася, открывший и здесь свой бизнес. Занимая очередь через каждые десять человек, он продавал место от 100 до 150 рублей. Разумеется, Агнию он пропускал бесплатно. Но было это не так часто. Иногда к концу рабочего дня, дядя Вася был уже ауте, и приходилось стоять в очереди по полчаса. С пирожками получалось более удачно. Выходили они как правило, ближе к обеду. Место действительно оказалось хорошим. Возле Главпочтамта, кто-то открыл швейный цех, а через дорогу, появилась парикмахерская. И теперь девчонки из них тоже прибегали к ним за пирожками на обед. В конце первой недели октября, тётя Шура притащила с собой большой зонт в металлической подставке.

– Василий принес. – Довольно сказала она. – Наверное на базаре спиздел. Я там такие видела.

Теперь торговать стало ещё лучше. Даже можно было и под дождем. Каждый вечер, относили зонт в подсобку швейного цеха. Договорились за шесть пирожков, чтобы не таскать с собой. Большую часть денег оставляли на бизнес. Оставшиеся делили пополам. Не сильно круто, но на жизнь хватало. Немного, их бизнес чуть не испортили менты. На четвертый день, подошли двое сержантов и попросили все свернуть и смыться, иначе все конфискуют и привлекут за неофициальную торговлю.

– Слушайте, ну будьте людьми. – Попросила тётя Шура. – С работы уволили, ещё и зарплату не выдали. Должны мне два миллиона, а жить то как?

Один мент, склонившись к ней тихо сказал. – Две тысячи.

Агния стояла рядом и все слышала. Старая схема работает везде. Но две не пять, как на базаре. Она отсчитала две тысячи и протянула ему деньги. Мент улыбнулся и сделал шаг назад. Но приблизился второй и открыл перед ней, картонную пустую папку, бордового цвета. Папка была совершенно пустая и Агния бросила в неё деньги. Мент захлопнул папку и довольно улыбнулся.

– Теперь торгуйте, а мы завтра подойдем. Это наш участок и, если кто будет наезжать, скажете нам. – Второй вынул из пачки «беломорину», и дунув в мундштук отправил его в рот.

Он махнул рукой, и они пошли дальше по тротуару.

– Вот мироеды. – Сокрушенно сказала тётя Шура. – Там бандиты, здесь менты. В Кремле алкаш. А где же правда?

– Где-то посередине. – Сказала Агния. Она смотрела как менты подошли к старой татарке, торгующей вареной кукурузой, на углу улицы и та с готовностью протянула им деньги.

Тётя Шура уже два раза предлагала ей уволится и заняться чисто пирожками, но Агния по понятным причинам не соглашалась. Как-то в субботу, стоя под зонтом рядом с сидящей на рыболовном стульчаке тётей Шурой, она обернувшись увидела через дорогу, серый «BMW» Стаса. Сам Стас, стоял возле открытой двери и махал рукой с вытянутым пальцем Хвосту. Он что-то говорил, но за проезжающими машинами она не могла разобрать. Хвост стоял на крыльце, парикмахерской и разводя руками, что-то объяснял в ответ. Агния улыбнулась. Люди из той, прошлой жизни появились перед ней снова. А она их уже совсем забыла. Вот Стас сел в машину и хлопнув дверью, резко сорвался с места и исчез в потоке машин. Хвост проводив его взглядом, зашел в дверь парикмахерской. Агния отвернулась.

А потом, из конторы пришла ещё одна новость. С пятнадцатого числа, будет большое сокращение рабочего персонала. В каждой бригаде, нужно будет сократить трех человек. Сокращали так же всех мастеров и Левшина, без того всегда угрюмая, ходила постройке как тень и Агнии почему-то было её жалко. Вечером тринадцатого в пятницу, все переодевались в вагончике. Настроение у всех было подавленное. Агния тоже не понимала, радоваться ей, что завтра все кончится или, огорчатся, что все плохое, только начинается.

– Ну вот что девки. – тётя Шура устало опустилась на скамейку и стянула с головы широкий узорчатый платок. – Давайте думать. Может есть желающие, по собственному желанию, так сказать. – Она развела руками.

– Я. – Агния первой подняла руку. Завтра кончается её никем не утвержденный договор и занимать чье-то место было не правильным. Да и честно говоря, уже просто не хотелось работать даром. За все время работы, она получила зарплату только один раз. Не хотелось расставаться с бригадой, они сдружились и поддерживали друг друга, но…

Тётя Шура внимательно всех оглядела.

– Я. – Подняла руку тётя Ира и посмотрела на Гульнару. – Сын на работу устроился по вахтам. Буду с внуком сидеть.

Все остальные молчали, обводя взглядом Агнию и тётю Шуру.

– Ну и, наверное, я. – Тётя Шура тоже подняла руку и встала со скамейки.

– Как вы? – Растеряно пролепетала Настя.

– Так. – Строго и устало ответила тётя Шура. – Вместо меня Левшина будет. А то её тоже сокращают, а у неё трое детей и без мужа. Я с ней уже договорилась.

Вагончик огласился небольшим шумом. Тётя Шура подняла руку.

– Полина уже не выйдет, на инвалидности она. – Продолжала тетя Шура. – Марина то же. Если в других бригадах есть хорошие девчонки, которые то же под сокращение попали, забирайте их себе. Поговорите с Левшиной, она уже в курсе. Ну вот и все. А теперь переодеваемся и не ныть. Увидимся ещё, в одном городе живем.

* * *

Все выходные, Агния ждала. Ждала звонка, сообщения на пейджер или просто незнакомого гостя. А может должен прийти Стас. Ведь прошлый раз именно он принес ей пакет с инструкциями. Два дня пролетели, но никаких новостей так и не было. Она уже сделала все дела по дому. Сготовила, два раза сходила за водой и перестирала все вещи. Все перегладила и провела влажную уборку. С тётей Шурой, они договорились на эти выходные сделать только домашние дела, а со вторника, уже плотно заняться бизнесом. В понедельник, нужно было идти в контору увольняться. По правде говоря, предложения исходили от тёти Шуры, а Агния, молча кивала головой, не зная, как у неё начнется понедельник. Если она получит свои деньги, тогда какие могут быть пирожки. Хотя мысли прилетали всякие. Можно было бы выделить в магазине уголок, где продавать пирожки. И не надо ментам платить. Уже в воскресение, поздно вечером, она не выдержала и написала сообщение Стасу. Написала просто, «Привет. Как дела?». Считая, что, если у него есть для неё информация, он сам об этом сообщит. Стас молчал два с половиной часа, а потом позвонил на домашний телефон. Когда раздался звонок, Агния вздрогнула. Два дня непрерывного ожидания, сделали её нервозной, и она с нетерпением сняла трубку.

– Алло. Я слушаю. – И замерла.

– Привет малыш. – Из трубки раздался спокойный голос Стаса.

– Привет. – Агния была немного разочарована, все ещё надеялась услышать голос Андрея Павловича.

– Тебя можно поздравить с окончанием дурдома. – Стас как будто ухмылялся.

– Поздравь. – Ответила она безразлично.

– Что так недовольно? – Спросил он.

– Настроения нет. – Агния почесала кончик носа. – Слушай Стас, тебе ничего для меня не передавали?

– Нет. Ты же знаешь, если что, я бы сам приехал. Может чем помочь? – Спросил он.

– Да нет, спасибо. Ну, если что услышишь, дай знать. – Попросила она, намереваясь положить трубку.

– Подожди. – Стас как будто это почувствовал. – Я не знаю всей темы насчет тебя, но все-таки спрошу. Может назад к нам?

– Нет, спасибо тебе за все Стас. Девчонкам привет. – И положила трубку. Она ждала этого вопроса и уже знала, как на него ответить. Ещё не зная, как она будет жить дальше, с деньгами или с пустым карманом, но в «Калейдоскоп» она точно не вернется. Эти полгода, все вывернули в ней наизнанку и тем чем она занималась раньше, с точки зрения этой жизни, было как-то противно и низко. Уж лучше пирожки с тётей Шурой, чем «Калейдоскоп» со Стасом. Она разделась до гола и подойдя к зеркалу, стала внимательно себя осматривать. Скулы, чуть ввалились во внутрь. Кожа на лице была обветренной и немного шершавой. Поначалу, спасали крема, которые у неё были. Но потом все кончились, а на базаре кроме вазелина ничего не продавалось. Правда, как-то Настя, сказала, что возле вокзала, открылся новый парфюмерный магазин. Но когда озвучила цены, все только заулыбались. Купишь крем, а потом зубы на полку. Она встряхнула головой. Волосы успели немного отрасти, и болтались неровными концами, щекоча голые плечи. Она чуть повернула голову. Глаза, как будто тоже немножко ввалились. Под ними стали видны небольшие круги. Когда смотришь в анфас, их не видно, а когда чуть повернешь голову… А, может так и раньше было…? Она прошла в ванную, умылась и одев ночнушку, забралась в холодную постель. Уютно скукожилась под одеялом и закрыла глаза.

– Значит кинул тварь. – Прошептала она.

* * *

Утром понедельника, оказалось хмурым. Тучи закрыли все небо, было пасмурно, но дождя не было. В конторе стояла гробовая тишина. Тяжелые шаги тёти Шуры, громко раздавались в коридоре. Агния была в кроссовках и ступа почти бесшумно. Зайдя в отдел кадров Агния невольно удивилась. В комнате сидела только очкастая, которая принимала её на работу. Два пустых стола стояли в одиночестве.

– Что Шура увольняешься? – Проскрипела очкастая. – Столько лет отработала.

– Да, хватит уже. Погнула горб. – Ответила тётя Шура. – А что с расчетными? Я ведь и в отпуске два года не была.

– Говорят, что сейчас все со складов продают, чтобы с вами рассчитаться. А кто хочет, может сам материалами взять. – Очкастая протянула им два листка чистой бумаги.

– Ничего, пусть продают. Хоть чем-то займутся. – Сказала тётя Шура. – С бородатым что?

Очкастая покосилась на Агнию, которая села за пустой стол и стала писать заявление на увольнение. Потом вытащила из стола конфетку леденец и развернув обертку закину в яму рта. – Посадили.

– О как? – Удивилась тётя Шура.

– Пять лет с конфискацией. – Чмокая добавила очкастая. – Сейчас главного бухгалтера таскают и Петровича. Наверное, то же посадят.

– Петрович, как бы пострадал. – Тётя Шура кряхтя уселась за следующий стол.

– Ага, пострадал. Восемнадцать миллионов на нем висело, а где они? – Еще раз чмокнула очкастая.

– Скажите, а можно что бы мою зарплату, кто-нибудь другой получил? – Спросила она очкастую.

– Можно. Пиши доверенность, вот и свидетель рядом. – Кивнула на тётю Шуру начальница отдела кадров и протянула ей еще один чистый листок.

Тётя Шура положила на стол перед очкастой своё заявление и недоумённо покосилась на Агнию. Но ничего не спросила.

Агния уселась и быстро написала, «Прошу выдать все мои заработанные деньги, включая компенсацию за неиспользованный отпуск, Афросимовой Полине Григорьевне» и положила заявление и доверенность на стол очкастой. Начальница, деловита раскрыла журнал входящей корреспонденции и зарегистрировала все три заявления. Потом протянула доверенность тёте Шуре. Распишись вот здесь. – И ткнула пальцем, где именно надо расписаться. Тётя Шура внимательно прочла написанное и поставила свою подпись.

– Правильно сделала. – Похвалила она Агнию, когда они спускались по лестнице на первый этаж.

– Ну, Полина вроде как из-за меня пострадала. – Сказала Агния.

– Правильно сделала. – Уверено повторила тётя Шура.

* * *

Когда вышли на своей остановке, тётя Шура пошла на базар, а Агния направилась домой. Подходя к подъезду, она увидела возле кочегарки красный мотоцикл. Чуть дальше, возле стены, Славик набирал воду в ржавое, помятое ведро. Агния заинтригованно улыбнулась и смело подошла к мотоциклу.

– Привет. – Приветливо сказала она.

Славик уже набрал воду и направлялся к ней.

– О привет. – Удивился он. – Вытащил из-под сиденья тряпку и бросил в ведро.

– Ты что, здесь живешь. – Агния загадочно улыбалась, ожидая как отвертится Славик. На нем была тонкая и светлая болоньевая куртка, и черные джинсы. Голову обрамляли светлые коротко подстриженные волосы, аккуратно побритые на висках. Видно, был в парикмахерской.

– Да нет. – Простодушно ухмыльнулся Славик. Достал тряпку, немного отжал её и стал вытирать круглую, приплюснутую фару. – Здесь девчонка моя живет, вот её жду. А что бы время зря не терять, свой байк мою, благо вода рядом. – Он кивнул на водопроводный кран, торчащий из стены.

Агния не сменила на лице улыбку, но стало как-то обидно. Она думает он просто не решается к ней подойти, а дело оказалось куда проще. Натянуто улыбаясь, она провела пальцем по свежевымытой фаре. – Это правильно, не испачкай девочку. Ну пока, может ещё увидимся. – Агния собралась уходить, когда он спросил. – Почему пока?

– Ну а как? Теперь только здесь и встретимся. – Она обвела рукой вокруг себя.

– Тебя что сократили? – Догадался он.

– Нет, сама уволилась. – Ответила Агния. – Мама тоже уволилась и тётя Ира.

– А меня сократили. – Сказал Славик. – Всех электриков, кто меньше трех лет работает убрали. Но я уже, по-моему, работу нашел. Вот звонка жду.

– А где? – Загадочно спросила Агния.

– Говорить не буду, чтобы не сглазить. – Славик наклонился, протирая переднее крыло.

– Ну как хочешь. Удачи тебе. – Агния повернулась и пошла в сторону своего дома. Вот так. На душе скребли кошки. Не одной живой души вокруг. Она не питала больших надежд на какие-то отношения со Славиком, но он ей нравился. Тогда, выполняя контракт, она отгоняла от себя навязчивые мысли, но контракт закончился. Жаль, что в пустую, но он изменил её жизнь и уже только за это можно было сказать спасибо. Но, как и любой женщине, долго воздерживавшейся от секса, ей просто хотелось мужика. А Славик казалось был под рукой и вполне подходящей кандидатурой. Вот, протяни руку и бери. И на тебе. «Я девушку жду», – она передразнила его мысленно.

Наскоро пообедав, Агния успела вымыть посуду, до прихода тёти Шуры. Потом они до позднего вечера жарили капусту и делали картофельное пюре. Когда начинка была готова, тётя Шура в громадном тазу, замесила тесто. Агния пока только смотрела, не решаясь связываться с тестом самостоятельно.

– Ну, вроде все готово. – Она сполоснула руки из ковшика, который держала Агния и вытерла их об фартук. – Ну, теперь не забывай тесто уплотнять, а я пошла, поздно уже. Еще Ваську кормить надо, весь день голодный. – Она быстро собралась и ушла к себе.

Агния закрыла за ней дверь и вернувшись на кухню, внимательно осмотрела все ингредиенты. Все было на месте. Она осмотрела коробки с пленкой и одеялами и посмотрев на часы удивилась. Пятнадцать минут первого.

– Ого, надо идти спать. – Сказала она сама себе. В семь утра придет тётя Шура и до десяти часов, они будут жарить пирожки, а потом надо тащить их на точку для продажи. Коробки были тяжелыми и тащить их до остановки, а потом и до самой точки, было самым трудным в их бизнесе. Но тётя Шура, пообещала поговорить с тётей Ирой. У её сына есть мотоцикл с коляской на котором он отвозит её до своей точки. Может согласится и их тоже отвозить. Агния уже разделась и села на постель, когда в дверь тихо постучали.

Она насторожилась, сжав в кулачках края одеяла. Стук повторился. «Может Мама что забыла?». Агния встала, накинула халат и босиком, стараясь не шуметь подошла к двери. За дверью кто-то шмыгнул носом и опять тихо постучал.

– Кто там? – Громким шёпотом спросила она.

– Это я, Славик. – Негромко раздалось за дверью.

– Чего тебе? – Спросила она. Наверное, та отшила, – пронеслось в голове и вопрос получился несколько со злорадством.

– Поговорить надо. – Громко прошипел Славик.

– Иди домой. Завтра поговорим. – Ответила она, борясь с желанием, отодвинуть шпингалет и провернуть ключ.

– Завтра не могу, уезжаю я. – Настойчиво произнес Славик.

Опять не высплюсь. – Подумала Агния и открыв запоры, немного приоткрыла дверь.

В полутемном подъезде, стоял Славик с небольшим рюкзаком, закинутым за плечо.

– Говори. – Прошептала Агния.

– Что здесь? – Спросил Славик.

Агния подумала про соседей и открыв дверь по шире, отошла вглубь. – Заходи.

Славик вошел в квартиру и закрыв дверь, защелкнул шпингалет. Агния внимательно за ним наблюдала, закутавшись в халат и поджимая голые ноги.

– Пойдем в зал. – Прошептал Славик и нагло скинул кроссовки.

Он двинулся вперед, и Агния отстранилась в сторону пропуская его.

– Пить хочу. – Славик прошел на кухню и зачерпнув из кастрюли воды, надолго приник к алюминиевому ковшику.

– О, пирожки будешь делать? – Он посмотрел на тесто и на капусту с картошкой.

– Завтра приходи за пирожками. – Агния не понимала, чего ему надо, но почему-то не хотелось, чтобы он уходил.

Славик ничего не ответил, поставил пустой ковшик на стол и пройдя в зал, сел на тахту возле столика. Рюкзак он опустил рядом на пол. Агния опустилась в кресло напротив, приготовившись к вранью или просто дешевой трепотне, которая могла закончится черт знает, чем.

– Начну сразу, прямо в лоб. – Сказал он. – Мы уже давно с тобой знакомы. И ты мне сразу понравилась. И чем больше я узнавал тебя, тем ты мне нравилась все больше…

– А как же девушка, к которой ты приезжал? – Перебила она его. – Бросила? – Агнии было смешно и грустно одновременно. Такого вранья, да ещё от Славика… Но, вроде бы он не пьяный.

– Та девушка, это ты. – Невозмутимо сказал Славик.

Он посмотрел Агнии прямо в глаза, потом нагнулся и покопавшись в рюкзаке, что-то вытащил. Встал и обогнув столик, подошел к ней. Агния, плохо соображая, смотрела на него снизу, вверх ожидая ещё какой-нибудь пакости, типа насилия. Но Славик вдруг опустился на одно колено, и она увидела на его ладони небольшую ювелирную коробочку. Она была покрыта мягким, синим бархатом и инкрустирована мелким бисером. Он открыл коробочку и протянув ей кашлянул, готовя речь.

– Никогда такого не делал, но знаю, что это делается именно так! – Провозгласил он и продолжил. – Агния, я понимаю, что ты меня совсем не знаешь и для тебя это все неожиданно, но все же, я прошу твоей руки. Со своей стороны, обещаю любить и никогда не обижать тебя. – Он замолчал, все так же протягивая ей подарок.

Агния смотрела на его ладонь, в коробочке лежало золотое колечко, с маленьким камнем зеленоватого оттенка. Она молчала, не решаясь взять кольцо и не смея произнести хоть что ни будь в ответ. Просто тупо смотрела на кольцо, боясь перевести взгляд на Славика.

Понимая, что молчание затянулось, Славик встал. Положил коробочку перед ней на столик. Агния поняла, что он сейчас повернется и уйдет. Какое-то внутреннее чутьё ей подсказывало, остановить его. Но как? Что сказать?