Тульпа

– В каком смысле – подтвердили? – спросил Серфер.

– В самом прямом. Мы все убедились в этом на собственном опыте. Так что этот закон можно считать универсальным.

– Ты шутишь?

– Увы, нет, – вздохнул КуДзу. – Поверь, все обстоит именно так. А потом Кодер предложил подключить к комплексу базу социальных прогнозов, где собрана информация обо всех гражданах Федерации. Чтобы моделировать вероятные реакции каждого. И результаты превзошли все ожидания. Вот тогда-то за нами и начали охоту. Но мы всегда оказывались на шаг впереди, потому что могли просчитать всех заранее. Только Рогова никто не принимал всерьез, поэтому все так нелепо и закончилось.

– А разве можно просчитать человека? – спросил Серфер. – То есть, я хотел сказать, с желаемой достоверностью. Там же будет огромный вероятностный люфт.

– Ты даже не представляешь, сколько информации хранят современные системы big data и насколько точные прогнозы можно делать на их базе, – заверил КуДзу. – Пока сам не попробуешь, ни за что не поверишь.

– А можно? – недоверчиво спросил Серфер.

– Нет, конечно, – КуДзу сурово нахмурился, – категорически запрещено! Разве что сыну ПалСаныча…

Суровая гримаса на его лице превратилась в хитрую улыбку.

– И это действительно сработает? – спросил Серфер. – Я смогу пойти куда захочу и поговорить с кем захочу прямо в вашей тульпе?

– В исправленной реальности, – поправил КуДзу. – Тульпа это другое. Социальная база хранит виртуальные портреты всех граждан; обращаясь к ней, можно точно просчитать реакцию любого человека на любое действие и на любую фразу. Поразительно точно, мы и сами первое время не могли поверить. С любым человеком можно встретиться в виртуале, побеседовать и даже вступить в физический контакт. Этот виртуальный образ мы и назвали тульпой. Но при желании можно внести в выбранный портрет некоторые изменения, и тогда результат будет совсем иной.

– Какие изменения?

– Да почти любые. Например, захочется тебе встретиться с одноклассницей, которой ты не нравишься – и в исправленной реальности она будет от тебя без ума. И, конечно, внешность ей можно подправить – грудь увеличить или уменьшить, цвет волос изменить, веснушек добавить или убавить. Все что угодно, хоть цвет трусов…

– Понятно! – поспешно перебил Серфер, краснея. – А без исправлений можно попробовать?

– Тебе можно, – подтвердил КуДзу, – но теперь уже в другой раз.

15 лет 15 дней, утро

Серфер поймал себя на том, что снова смотрит на Таньку. Все мысли просто отключились, он даже не мог сказать, сколько времени пробыл в таком трансе. Учитель что-то говорил, меняя картинки на экране, но слова пролетали мимо, никак не воспринимаясь.

КуДзу сказал, что можно поменять все, даже цвет трусов. А если не менять – он будет таким же, как в реале? И база его знает? Наивный вопрос; конечно же, база знает. Она еще и не то знает – и цвет, и размер, и где и когда куплены, и сколько раз стирались. База знает гораздо больше, чем покажет в итоге. Просто потому, что визуализировать можно только крошечную вершину айсберга, а весь гигантский массив информации, стоящий за ней, будет лишь смутно подразумеваться.

О чем это я! – оборвал он себя. – Я же не собираюсь… Конечно нет, никто ничего не покажет и не увидит! Это же Танька!

Танька давно волновала Серфера, непрошено вторгаясь в его мысли. Хотелось подойти к ней, заговорить, посмотреть в глаза. Раньше это получалось как-то само собой, но где те времена. Теперь все изменилось; рядом с Танькой он мгновенно глупел, мялся, мямлил что-то невнятное и в итоге начинал себя ненавидеть. Стыдно даже представить, как это смотрелось со стороны.

Но этот позор преследовал его только в реале; в мечтах же он, конечно, вел себя уверенно, говорил красиво и немногословно, а Танька слушала его с молчаливым восхищением. И в мечтах они всегда были одни, тогда как в реале, подходя к девчонке, он сразу оказывался в центре внимания, под хищным прицелом десятков любопытных глаз. Это тут же выбивало Серфера из колеи, и остатки уверенности в себе мгновенно испарялись.

Один раз Танька даже приснилась ему. Он держал в ладонях ее лицо, а она смотрела на него снизу вверх щемяще-беззащитным взглядом. Внутри у него что-то схлопнулось, и он проснулся.

А в прошлом году ему приснилась Гуля – одноклассница, ничем особо не выделявшаяся, разве что в созревании чуть опережающая своих сверстниц. Но то, что он делал с ней во сне… Сюжет, записанный на носитель, наверняка потянул бы на отправку в нетолерантную зону. Серфер догадывался, почему в этой роли оказалась именно Гуля – однажды он случайно дотронулся до нее, столкнувшись на физкультуре. Совершенно случайно; она сама на него налетела. И ведь прекрасно знала, что сама; но все равно посмотрела с таким нескрываемым ехидством, как будто он специально это подстроил. А на следующей перемене, увидев Гулю в кругу хихикающих подруг, Серфер не на шутку испугался – ему показалось, что сейчас она рассказывает им выдуманную историю «как Пашка меня облапал». И долго потом он вздрагивал, услышав за спиной девчоночье хихиканье.

Сон с Гулей был восхитителен и завершился обильной поллюцией. Серфер подумал, что с удовольствием пережил бы его еще раз. Внезапно его кольнула неприятная мысль – но ведь Гуля из сна это, по сути, та же самая тульпа. Только менее реальная, менее детализированная, менее управляемая. Прекрати немедленно! – приказал он себе. Сделать что-то подобное в исправленной реальности было бы преступлением, потому что там все действия осознаны. А за сознательные поступки всегда надо отвечать, даже если при этом нет пострадавших. Зато сон – он как бы сам по себе, в нем с тобой просто что-то происходит, и ты ни за что не отвечаешь.

Но это утешение было ложью. Серфер помнил, что последняя стадия того сна была вполне осознанной. Когда он полез Гуле под юбку, он уже знал, что это сон. И желал он в тот момент лишь одного – продлить сновидение как можно дольше и продолжать делать то, чего делать нельзя. Я настоящий преступник, – подумал он с тоской. – Возможно, это и есть главный признак взросления. Как все-таки жаль, что детство так быстро закончилось.

Усилием воли Серфер заставил себя перевести взгляд на учителя. Гарик толкнул его локтем:

– Ну, ты залип!

– Залип, – покорно согласился Серфер, стряхивая неприятные мысли. – Слушай, я вот что хотел спросить. Помнишь, мы когда-то залезали в городскую ремонтную базу? По камерам наблюдения? Ты не в курсе, там не было возможности их отключать?

– Да ты что! – Гарик постучал себя пальцем по виску. – Знаешь, что за это будет? Это же зона общественной безопасности!

– Да знаю, знаю. Ладно, проехали.

– Э, нет! – в глазах Гарика блеснуло веселое безумие, которое Серфер знал слишком хорошо. – Колись, что ты задумал! Я участвую!

– Все, не надо уже, я понял…

– Паштет, не тупи! – перебил Гарик. – Мне нет пятнадцати, меня, в случае чего, просто отругают. А тебя запросто могут выкинуть с технического потока, сам должен понимать.

– Ты прав, конечно. Но только не спрашивай ни о чем, пока я даже тебе не могу сказать, зачем это нужно.

– Я всегда знал, что ты свинья! – мгновенно отреагировал Гарик. – Но мы же друзья?

– Друзья, – согласился Серфер.

15 лет 16 дней, день

Дожидаться следующего коридора не имело смысла, ожидание могло растянуться на недели. Немного поколебавшись, Серфер передал Гарику проблемные адреса, и когда проход открылся, сорвался к дому КуДзу чуть ли не бегом. Слишком много вопросов накопилось у него в последнее время.

КуДзу, как обычно, никуда не торопился. Он заварил кофе и приготовился к очередному вечеру вопросов и ответов. Серфер сделал маленький глоток и отодвинул чашку – напиток был слишком горячим.

– Я могу понять, что Рогов чего-то не знал или что-то переоценил. Я другого не понимаю – вы-то зачем так секретничали? Для чего все эти заморочки с оперативной памятью? Почему нельзя было просто хранить исходники на диске?

– Это долгая история, – КуДзу рассеянно потер ладонью щетину, – в двух словах и не объяснишь… Ну вот, допустим, внешнее сканирование выявит, что ты хранишь на диске порноролик. Это будет проступок, за который полагается наказание, так?

– Нет у меня никакого порно, я же не идиот! – резко возразил Серфер.

– Это не важно, – отмахнулся КуДзу, – суть ты понял. А теперь представь, что ты такую же сцену прокручиваешь в своем воображении. Было такое?

– Нет! – поспешно ответил Серфер, покраснев.

– Было, – не поверил КуДзу, – конечно было. Но никакого наказания не последовало. А в чем разница?

– Это же совсем другое. Там же просто мысли, без детализации…

КуДзу отрицательно покачал головой.

– При чем тут детализация? Представь, что в первом случае на твоем диске находят короткий эротический рассказ, а во втором ты помнишь его наизусть и читаешь про себя. В чем разница?

Серфер на минуту задумался.

– Ты хочешь сказать, что карают только за информацию на носителе, которую можно скопировать?

– Во-от! – удовлетворенно протянул КуДзу. – Как работает оперативка, тебе, надеюсь, объяснять не надо?

– Не надо. Но ведь вы же не порнографией занимались, верно?

– Не в том дело. Для Комитета тульпа – еще более тяжкий проступок. Это как оружие, пользоваться которым имеют право лишь особо доверенные. А для обычного гражданина даже хранение такой технологии – преступление. Меня терпят лишь потому, что Комитет до сих пор надеется перехватить исходный код.

– Но почему? Разве это не простой симулятор, только более реалистичный? – Серфер сделал глоток, обжегся и поморщился.

КуДзу улыбнулся.

– Он слишком реалистичен. Это качественный скачок, никому пока не доступный. Его боятся на иррациональном уровне.

– Комитет?! – не поверил Серфер. – Боится? Не может такого быть!

– Я же говорил, что пока ты сам туда не войдешь, ни за что не поверишь.

– Но ведь никто из комитетчиков туда не входил? Почему же они поверили?

– Маша была там, – спокойно ответил КуДзу, – и даже написала об этом подробный отчет.

Серфер вздрогнул и одним судорожным глотком допил свой кофе. Мир, всегда казавшийся таким простым и понятным, вдруг повернулся к нему пугающей стороной.

15 лет 16 дней, вечер

Вопросов оставалось много, но после последнего откровения продолжать не было никакого желания. Как-нибудь потом – может быть; но не сейчас. Сейчас он больше всего хотел, чтобы КуДзу рассмеялся и сказал что-то вроде: «А ты и поверил? Ну-ну!» Потому что верить в то, что он услышал, совсем не хотелось.

Но и отмахнуться от этого он не мог. КуДзу предложил простой опыт, который должен был все прояснить. Серфер все меньше верил ему, да и не хотел верить; он подозревал, что в предложенном фокусе скрыт какой-то подвох, поняв который можно будет уличить КуДзу во лжи, обесценив тем самым и всю его историю. Мысленно он уже проделал это несколько раз – и с нетерпением ждал возможности разоблачить, наконец, затянувшийся обман.

КуДзу встал и жестом пригласил его к окну.

– Видишь музыкальную лавку у перекрестка? Был когда-нибудь в такой?

Серфер отрицательно помотал головой.

– Конечно нет, сейчас всю музыку покупают в инете, – согласился КуДзу, – а в эти лавочки заходят только старики – просто поболтать, пообщаться, рассказать консультанту о добрых старых временах. Их открыли лет двадцать назад, по кризисной программе трудоустройства гуманитариев, вместе с информаториями и социальными консультациями; но сейчас это не важно. А важно вот что – там сидит простая позитивная девушка, готовая поговорить с любым посетителем. Я предлагаю тебе подойти к ней в исправленной реальности, задать любой вопрос о музыке, немного поболтать о чем угодно. А потом вернуться сюда и повторить то же самое, но уже в реале. И сравнить результаты. Только, пожалуйста, без глупостей. Первый опыт может шокировать, так что постарайся держать себя в руках.

– Это розыгрыш? – недоверчиво спросил Серфер. – Вы с ней договорились заранее, чтоб меня разыграть?

– Зачем мне тебя обманывать? – КуДзу, похоже, его недоверие нисколько не обидело и не удивило. – Впрочем, ты можешь проверить это прямо сейчас. Спросить у нее все, что придет в голову. Ты готов?

– Всегда готов! – ответил Серфер заученным лозунгом молодежного союза.

Но КуДзу то ли не заметил иронии, то ли не обратил на нее внимания. Он достал со стеллажа пластиковый пакет, вскрыл его и протянул Серферу контейнер с глазными линзами и два миниатюрных наушника.

– Справишься?

– Без проблем!

Серфер быстро надел линзы, вставил в уши динамики и вопросительно посмотрел на КуДзу. Тот поколдовал немного с клавиатурой, а затем прошел в угол комнаты и отодвинул полог в закуток, принятый Серфером за примерочную.

– Отлично! Теперь иди сюда, начнем настройку.

– Какую настройку? – не понял Серфер. – Без шлема, без комбеза? Даже без перчаток?

КуДзу довольно улыбнулся.

– Ничего этого не нужно. Видео и звука вполне достаточно; если правильно настроиться, весь остальной мир мозг достроит самостоятельно. Я же говорил, это тебе не школьная «прогулка по Луне».

Серфер зашел в закуток и оказался между трех огромных зеркал, доходящих чуть ли не до потолка.

– Маркер видишь? – спросил КуДзу.

Серфер скосил глаза вправо и вверх. Красная точка была на месте.

– Вижу.

– Хорошо. Подвигай головой… Теперь руками… Сделай мельницу… Отлично… Попрыгай… Выше…

Только подпрыгнув, Серфер понял, что же с самого начала напрягало его в этом закутке – отражение было немного рассинхронизировано, самую малость. Как будто подпрыгивая, он зависал на миг дольше, чем следовало. Это было почти незаметно; но голова сразу закружилась и Серфер остановился.

– Это ведь не зеркала? – спросил он.

– Экраны, – ответил КуДзу. – Кстати, их твой отец придумал, он многое вложил в этот проект.

Серфер вертелся перед экранами, пока дурнота не прошла окончательно. После этого КуДзу усадил его в глубокое кресло.

– Маркер?

Серфер скосил глаза.

– На месте.

КуДзу вновь застучал по клавишам.

– Готово! Сегодня твоя тульпа – Наташа Круглова, бакалавр, специализация – этномузыка Поморья. Никаких корректив; она будет точно такой же, как в реале. Твоя задача – зайти в лавку, задать несколько вопросов и вернуться сюда. Вопросы любые. Да, если закружится голова – просто остановись и пережди, торопиться тебе некуда. Все понятно?

– Понятно, – ответил Серфер.

– Всегда готов? – с улыбкой спросил КуДзу.

Похоже, таким нелепым передразниванием он хотел снять напряжение; но это не сработало. Серфер лишь коротко кивнул:

– Всегда.

КуДзу щелкнул по какой-то клавише:

– Готово. Подключен. Добро пожаловать в исправленную реальность.

Серфер вновь непроизвольно скосил глаза вправо и вверх.

– Я уже там?

– Там, там. Помнишь свою задачу? Встань и иди.

15 лет 16 дней, вечер

Серфер вышел на улицу и не спеша побрел к музыкальной лавке, внимательно рассматривая окрестные дома. Он искал в картине мира какую-то нестыковку, какой-то едва заметный дефект фактуры, отличающий подделку; но исправленная реальность, если это действительно была она, ничем не отличалась от настоящей. За исключением маркера; но это могло быть лишь свойством правой линзы.

Подойдя к дверям музыкальной лавки, Серфер остановился в нерешительности. Он надеялся, что все закончится гораздо раньше, с обнаружением какого-нибудь дефекта, и не был готов к разговору с тульпой. Все нормально, – сказал он себе, – это просто девушка, а я просто посетитель. Проходил мимо и решил заглянуть – из любопытства.

Он толкнул дверь и вошел. Послышался мелодичный звон колокольчика, и невысокая темноволосая девушка встала ему навстречу. Она была довольно миловидной пышечкой в пестрой блузке и черной юбке. На кармашке блузки было вышито имя – Наташа. Серфер прочитал его, а потом вдруг сообразил, где находится слово и на что он сейчас уставился. Кровь бросилась ему в лицо, и он окончательно смутился. Девушка, конечно же, все поняла, но сделала вид, что ничего не заметила. Она широко улыбнулась и сказала:

– Привет! Меня зовут Наташа, но это ты, наверное, уже понял.

Серфер кивнул и покраснел еще сильнее. Девушка продолжала:

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Да, спасибо, – Серфер с трудом выдавливал из себя слова. – Меня интересует музыка сфер. Друг сказал, что в сети ее нет, что ее передают только из рук в руки.

Наташа понимающе кивнула.

– Это известная городская легенда. Рассказывают, что во времена противостояния государств какие-то секретные ученые несколько десятилетий фиксировали гравитационные колебания Солнечной системы, а потом конвертировали эту запись в звук и ускорили в миллионы раз. По одной версии, при этом получилась музыка невыразимо прекрасная, по другой – невыносимо ужасающий звуковой ряд. Так или иначе, ученые уничтожили запись и поклялись ни с кем не делиться своей тайной. Но по легенде, в бункере случайно осталась забытая копия, которую через много лет обнаружила группа диггеров. И будто бы теперь эта запись тайно ходит по рукам, но получить ее может далеко не каждый.

Голос девушки, торжественный и одновременно доверительный, понизился до шепота. Видимо, легенда имела не только законченный сюжет, но и устоявшуюся форму передачи. Наташа выдержала эффектную паузу и закончила своим обычным голосом:

– Но это, конечно, всего лишь легенда. Если в мире и есть музыка, отсутствующая в сети – то разве что в голове какого-нибудь композитора.

– Жаль, – разочарованно произнес Серфер, – а я надеялся… Тогда я пойду?

Прозвучало это так, как будто он спрашивал разрешения.

– Подожди минутку, – попросила Наташа. – Музыки сфер в пифагорейском смысле в сети, конечно, нет. Но ты никогда не думал, почему там нет и никакой другой музыки с таким же названием? Да и вообще по этой теме ничего нет, кроме Пифагора, Аристотеля и их сподвижников?

– Не знаю, не задумывался.

– А стоило бы. Видишь ли, выражение «слушать музыку сфер» давно стало идиомой. Оно означает получение сверхнормативного удовольствия, которого невозможно достичь легальными способами. Поэтому ни один нормальный человек не будет входить в сеть с таким поисковым запросом. Понимаешь?

– Вот оно что, – протянул Серфер, – спасибо, Наташа.

– Не за что, – улыбнулась девушка, – заходи как-нибудь, здесь всегда рады гостям.

Серфер попрощался и вышел на улицу. Всю дорогу он прокручивал в голове свой разговор с Наташей, стараясь запомнить его дословно, и даже не заметил, как оказался у знакомой двери. Так же сомнамбулически он прошел в комнату и, в последний раз скосив глаза на маркер, уселся в кресло, из которого начал свою прогулку. КуДзу немного повозился с клавиатурой и объявил:

– Все, отключен. Можешь вынимать линзы.

Серфер послушно снял линзы и наушники, вернул их на прежнее место. Скосил глаза – маркера не было. Перевел взгляд на КуДзу – тот смотрел на него с живым интересом.

– Ну, рассказывай, как впечатления?

– Я действительно не вставал с этого кресла? – недоверчиво спросил Серфер.

КуДзу довольно рассмеялся.

– Ни на секунду! Я так понимаю – опыт удался?

– Не то слово! Полное погружение. Нет, правда не вставал?

– Правда, правда, – КуДзу, похоже, забавляло его недоверие, – ты ведь дошел до лавки? И о чем говорили?

– О пифагорейском строе, – ответил Серфер, опасаясь, что его интерес к музыке сфер КуДзу может понять неправильно, – но не думаю, что это удастся повторить. Слишком сложная тема.

– Наоборот, чем сложнее тема, тем меньше будет расхождение. База помнит все файлы, которые Наташа скачивала и просматривала, все прослушанные ею лекции, все ее рефераты, курсовые и, конечно, диплом. Вероятность, что любые ее слова о теории будут близки к соответствующей цитате, почти стопроцентная. С учетом коэффициента забывания и личных особенностей речи, которые программа тоже попытается смоделировать.

Серфер недоверчиво нахмурился.

– Звучит не очень убедительно.

– Вот сейчас сам во всем и убедишься. Только будь осторожнее. У тульпы нет памяти, она стирается полностью. А реальная Наташа тебя запомнит.

– Ладно, понял, – Серфер встал с кресла и с наслаждением потянулся, – вернусь и все расскажу.

– Буду ждать, – ответил КуДзу.

15 лет 16 дней, вечер

Серфер толкнул дверь и вошел. Послышался мелодичный звон колокольчика, и невысокая темноволосая девушка встала ему навстречу. Она была довольно миловидной пышечкой в пестрой блузке и черной юбке. На кармашке блузки было вышито имя – Наташа. Девушка широко улыбнулась и сказала:

– Привет! Меня зовут Наташа, но это ты, наверное, уже понял. Я могу тебе чем-то помочь?

Серфер почувствовал, как неконтролируемо ускоряется сердечный ритм. Это было даже не deja vu, скорее похоже на прохождение игры после отката к последнему сохранению – если делать те же ходы, все должно повториться в точности. Он глубоко вдохнул и ответил:

– Да, спасибо. Меня интересует музыка сфер. Друг сказал, что в сети ее нет, что ее передают только из рук в руки.

Наташа кивнула.

– Я знаю эту городскую легенду. Говорят, что во времена противостояния какие-то ученые много лет фиксировали гравитационные колебания Солнечной системы, а потом перевели эту запись в звук и ускорили. По одной версии, при этом получилась невыносимо прекрасная музыка, по другой – нечто совершенно ужасное, убивающее желание жить. Ученые уничтожили запись и поклялись никому ничего не рассказывать. Но случайно в их бункере осталась одна забытая копия, которую через много лет обнаружили диггеры. И вот теперь эта запись якобы тайно ходит по рукам. Но получить ее может далеко не каждый.

Серфер привычно скосил глаза. Маркера не было. Неужели реальность? – снова спросил он себя. – С такими совпадениями? Но этого же просто не может быть! Наверняка это опять какой-то дурацкий фокус КуДзу. А на самом деле сейчас я сижу у него в кресле, и он прокручивает мне свой симулятор по второму разу. Надо только очнуться, встать с кресла, и весь этот морок сразу закончится.

Но как это сделать, Серфер не знал. Никаких проблем во владении телом или языком у него не было – но только в этой реальности. Он понимал, что если сейчас вернется, ничего не выяснив до конца, КуДзу и дальше сможет водить его за нос. Нужно было срочно придумать какой-нибудь тест на реальность, позволяющий гарантированно отличить действительность от компьютерной симуляции. Проще всего было бы заказать что-нибудь в этой лавке, а после сверить баланс счета. Или лучше купить прямо здесь, потому что баланс – это тоже лишь временная запись в памяти компьютера, а материальная вещь должна исчезнуть, выскользнуть из рук, как только он снимет линзы и встанет с кресла. В теории все было просто. Но, к сожалению, его браслет с идентификатором остался дома, и расплатиться было нечем. И хотя уйти без браслета было его собственным решением, Серфер никак не мог избавиться от подозрения, что исправленная реальность специально смоделирована так, чтобы противиться любым попыткам ее верификации. Эта мысль его разозлила.

Надо было попытаться выйти из симулятора прямо сейчас – но как? Не следовало повторять сценарий первого прохода; наоборот, нужно было совершить что-то очень неординарное. Нарушить Кодекс. Разбить витрину, например. Или украсть что-нибудь. И не тайком, а демонстративно – взять и не заплатить. Он потянулся было к лежавшему на витрине значку, но отдернул руку. А вдруг это все же настоящий реал? Вряд ли, конечно – но вдруг? Нет, только не воровство. Нужно что-то более простое. Действие, которое потом, если все же потребуется, можно будет хоть как-то объяснить. И Серфер решился.

– Конечно, это всего лишь легенда, – продолжала Наташа, – если музыки нет в сети, искать ее бесполезно.

– Жаль, – повторил Серфер свою реплику, – а я надеялся… Тогда я пойду?

– Подожди минутку, – попросила Наташа. – Музыку сфер в пифагорейском смысле никто не записывал и не прослушивал, это правда. Но ты никогда не думал, почему в сети нет никакой другой музыки с таким названием? Почему по этой теме там ничего нет, кроме Пифагора, Аристотеля и их последователей?

– Не знаю, не задумывался.

– А напрасно. Потому что выражение «слушать музыку сфер» давно стало идиоматическим. Так называют получение сверхнормативного удовольствия, которого невозможно достичь легальными способами. Поэтому сегодня никто не рискнет входить в сеть с таким поисковым запросом. Понимаешь?

– Понимаю, – Серфер растянул губы, пытаясь изобразить улыбку, – я готов заплатить. Сколько?

– Ты о чем?

– О музыке сфер, конечно. Ты классно рекламируешь свой товар.

Улыбка сползла с лица Наташи.

– Я думаю, тебе лучше уйти, – сказала она, возвращаясь на свое место.

Серфер понял, что она нажала тревожную кнопку и скоро здесь появится служба охраны порядка. Вот и отлично, – подумал он, – все сразу и прояснится.

Он вышел на улицу и увидел две фигуры в голубой форме, которые быстро приближались к лавке со стороны перекрестка. И тут его посетила шальная мысль – это же иллюзия, так почему бы не позабавиться напоследок? Зато потом будет что вспомнить. Погоня!

Не слишком напрягаясь, он побежал по улице. Может, по крышам? – безумная идея на ходу расцветала новыми красками. – Как в настоящем боевике! Море адреналина, и главное – совершенно безопасно. Пораниться ведь я здесь не смогу. Или все же смогу?

Серфер вспомнил об опытах с внушением и засомневался – насколько опасными могут быть стигматы? Есть ли у них верхний порог травматизма? Может ли он умереть внутри иллюзии? Уверенности не было, и он решил не испытывать судьбу.

Забежав за угол, Серфер слегка замедлил темп. Обернувшись, он увидел, как один из преследователей на бегу поднимает черный ручной сканер. Вот черт! – успел подумать Серфер. Браслет он оставил дома, но чип-то был в нем. А сканер брал чип на ручное управление. Ноги внезапно стали ватными, и Серфер мягко опустился на край тротуара. Веки отяжелели и закрылись, и он провалился в глубокий сон без сновидений.

Через несколько часов он очнулся в незнакомой комнате, освещенной неестественно белым светом. Запах тоже был не самым приятным, хотя и казался знакомым. Обстановка подчеркнуто скромная – кровать, тумбочка, стул, стенной шкаф. Серфер скосил глаза вверх – маркера не было.

СЕРФЕР, Тихая долина

15 лет 20 дней, утро

Прошло три дня, но с доктором Серфер так и не встретился. Он несколько раз обошел весь поселок, познакомился с барменом в баре, куда по утрам заходил выпить кофе, и с симпатичной официанткой в кафе на соседней улице. После завтрака он подолгу гулял в парке, кормил уток в пруду, нежился под мягким весенним солнцем. После обеда отправлялся бродить по пустынным улицам.

Уже на второй день, дважды обойдя свое новое пристанище, Серфер заметил странную вещь – ни одна из улиц не выходила за пределы поселка. Все они заканчивались тупиками, упираясь в какую-нибудь стену, дом или ангар. Серфер даже специально проследил за грузовичком, привозящим продукты в столовую санатория; но и тот скрылся в воротах ближайшего склада. Зона отдыха, пропитанная атмосферой всеобщего расслабления, таила много загадок.