Вонгозеро. Эпидемия

Чичас, чичас я буду капать ядом и расскажу вам, как кровь во мне чуть не закипела от ненависти бурной и глубокой.Не, не, не понравилося и всё тут!Во-первых, стиль. Ужаснах. Пластиковый, как статьи в Космо. Но к концу получшей, видимо, писательница расписалась.Во-вторых, ГГ – типичная ТП. О, держите меня семеро, но это невозможнож быть такой тупой, эгоцентричной, бессмысленной сукой.Вокруг: пипец, катастрофа, жизнь кончена, все умерли, мамка заболела и умерла одна, одна, одна-одинешенька и некому было ей стакан воды подать, вытереть пот со лба, заварить чаю, обнять, прижаться, сказать: «Мамочка, я так тебя люблю, только не умирай, не бросай меня, я без тебя не смогу, пожалуйста, пожалуйста, мамуля».Над чем страдает мадама Анна? Шо ей пришлось оставить машину свою Витару, потому как бензин у них кончился. Не, не, я отвечаю, самая пронзительная сцена в романе. Муж чувака застрелил – да пох, вокруг люди умирают – да нах. Витара оставленная – вот где трагедь, вот где Рок и Фатум.Но тута я не права, конечно. Героиню вообще-то все люди вокруг бесят, подбешивают и вымораживают начисто. А тута исчо муженек Серега припер женку свою бывшую со своим ребенком – мальчиком-пятилеткой спасать типо от Апокалипсиса. Не, ну давайте по чесноку, меня б тоже в этой ситуации перекосило знатно. А ГГ и ваще глючит, трясет и колотит от ненависти. Но это женские, понятные мне весьма чувства. Чужие дети, дети оставленные в прежних семьях – вообще больная тема, конечно, это так. Но эта ситуация болезненная в обе стороны: ты живешь три года с мужиком и своим 13-летним сыном. И чё? Ни одного конфликта? Сын, который 13 лет наслаждался твоим вниманием, и тут какой-то чужой мужик появляется – и сразу всё пучком. Не верю.А исчо гениальны слова бывшей жены Иры. Это ваще, ваще шыдевр: «Ты знаешь, почему он ушел?» – шипит брошенка в лицо Ани, – «У меня были тяжелые роды и я на два (!) года потеряла интерес к сексу. Вот подожди, не будешь с ним спать, он и от тебя уйдёт».На этом месте, признаюсь, я приостанавливалась, протирала глаза, и читала по-новой. Но нет, мне не помстилось. Это чё ваще? Чё так бывает, риали?Короче, по моему скромному ИМХУ, эта кусок текста ваще за гранью добра и зла.Секс будем брать? Ну, хорош, хорош, чё тут скажешь. Значитца, муж утаскивает жену Аню на чердак. Под ногами – жена бывшая укладывает двоих детей, ворочается, уговаривает, поёт колыбельную, сказки рассказывает или чего ещё там. Стесняет ли это главную героиню? То шо скрип от их старой кровати услышит все в радиусе 20 км? Ну не, там примерно так: «Он поцеловал меня. И остались только мы двое. Он и я. Так же, как было всегда». Осталось токо ГГ засветится как порноэльфийке, а у мужа шоб борода встала веером, как у порногнома. Хотя, токо сейчас подумала: а вдруг там было второе дно и желание показать всем и брошенкам в частности кто тута в доме ночная кукушка?И наконец, мне не слишком нравилось, что в центре этой книге – переживания героини. Оттого все второстепенные герои вышли блеклыми, расплывчатыми какими-то. Кроме: свекра, доктора и Витьки-водилы.Особенно меня выбешивал образ Миши. Сын ГГ, 16 лет. Он ваще хоть слово в романе произнес? Это какую богатейшую палитру отношений можно было показать. Но нет, Витара, конечно, важней. Миша шныряет по кустам с ружьем, кругом злые люди, Аня говорит ему: «Надень шапку». Чё и всё? По-моему, эта бывшая Ира ведет себя адекватней, как волчица вокруг своего Антона выхаживает, чуть чё – глотку порвёт. А эта? Шапку, грит, надень. Я фигею.А я вот у Фолкнера недавно читала в «Осквернители праха». Там 16-летний пацан говорит о своей матери: «…она никогда не простит ему, что он сам может застегивать себе пуговицы и мыть за ушами». Вона оно чё у мастеров-то, у гениев.А тута Апокалипсис, все умирают, тебя за горючее кокнут токо в путь, постоянный страх, ужас, безумие, мальчик отрывается от матери, становится самостоятельным, за ружье берется, в цистерну из-под бензина лезет, а у неё одно на уме: надень, грит, Миша, шапку. Ага, и варежки не забудь.И тут вы меня спросите, чего это ты взъелась? Может, сын от неё уж давно отпочковался, и чего за него переживать? Стрелять умеешь? Держи ружье. И шапку надень, белбес.А вот видите, я свои чувства на героиню проецирую и это выглядит неестественно. Так и ГГ – просто механический конструкт, психологическая помойка автора. Не, я, возможно, брежу, но ведь читаешь иногда и видишь: герой – живой, автор пишет – там, к примеру, «Геннадий идёт направо», а Геннадий поворачивается и ему со страницы заявляет: «Да ты шо офанарел? Налево я иду, и никаких!».А тут, ну, мертвечиной несет децл. Но сиё моя и только моя ИМХА.И наконец, про плюсы: читается очень быстро, захватывающе, роуд-муви удался, это точно. Поменьше бы переживаний и жевания соплей, побольше бы действий – ваще был бы ништяк.И не могу не упомянуть Духовный Рост героини. И случился он на середине книжке. Всю дорогу муж называет Аньку «малыш», что доводило меня до таких пароксизмов ненависти, шо прям в глазах темнело. Однако, не всё так плохо, где-то посреди пути и собственно книжки Анна говорит такая Сереге: «Не называй меня больше малыш!»Во. Вы осознали? Читать не буду отговаривать, но и советовать не буду.ЗЫ. В каментах голосуем:Шо ужасней – малыш или зая?

…За пазухой у смерти —Как ни было бы туго —Мы (на слово поверьте)Держались друг за друга…Перевод Алека ВукадиновичаЯ прочла уже немало антиутопий, но вот про апокалипсис в современной России мне читать еще не приходилось. Наверное, сознательно избегала подобные книги, не ожидая от современных авторов ничего нового в этом направлении, а выходит зря. Книга Яны Вагнер меня приятно удивила! Стоит сказать, что в этом произведении практически нет описания самой катастрофы. Мне показалось, что весть о том, что контролировать ситуацию больше невозможно, прозвучала подобно вести о начале ВОВ – все были поражены и поначалу ждали, что скоро все обязательно разрешится. И ошиблись. Страшновато было читать, что Москвы больше нет, что изобретать лекарство, способное победить эпидемию, больше некому, что весь мир захлестывает безумная жуткая волна смертей. Что можно сказать о главной героине? У нее уютный дом, далеко от всех, любимый муж, с которым отношения все еще на стадии медового месяца, славный сын 16 лет от первого брака, милые привычки.И вот всему приходит конец. Финита ля комедия.Остается одно. Бежать. Бежать без оглядки, заставляя себя забыть о боли из-за погибших близких, вырвав с корнем жалость к погибающим вокруг людям, не слушая их мольбы о помощи, не задумываясь, что ждет впереди… Вот только вопрос – а с кем приходится бежать? Вы точно знаете, что больше не вернетесь, а все кто останутся, просто не выживут. Положа руку на сердце, задумайтесь, а кого бы Вы обязательно взяли с собой? Кого Вам просто необходимо спасти? Кому Вы можете доверить свою жизнь, если понадобится? Ну дети, родители, мужья – это понятно. А представьте, что у Вашего мужа была другая семья, которую он оставил ради Вас, и там у него остался сын дошкольник. Как Вы думаете, захочет ли он спасти его и взять с собой? А взяв его, сможет ли оставить умирать его мать? (А она, между прочим, Вас ненавидит!) Наверное, отвечать на этот вопрос не нужно. Так что поверьте, компания, рвущаяся к спасению, соберется та еще! А дальше побег. Километры паники. Мысль – вдруг ты болен? Вдруг ты не выберешься из бесконечных снегов и бездорожья, вдруг свои же предадут и оставят тебя умирать, вдруг расплодившиеся вокруг мародеры, настигнут и отберут жалкие пожитки, которые все же дают надежду спастись. Каждый дом, каждый железнодорожный переезд, каждый автомобиль кажется засадой. Ужас подгоняет – быстрее, быстрее! А может Вам даже придется убить кого-то…– Только я почему-то ничего не чувствую. Как будто я выстрелил в тире. Я выстрелил – он упал. Всех делов. У меня даже сердце не стучит чаще, черт побери. Что со мной такое? Что я за человек такой? – Ты хороший человек. Слышишь? Ты хороший. Просто мы теперь действительно как в тире, наверное. Вся эта дорога, вся эта планета сейчас как один огромный чертов тир.В общем, книжка получилась страшная и интересная. Вместе с ее героями как будто сама проделала весь этот путь.И еще, хорошо бы автор продолжение написала!…И чуяли всей кожей,Что здесь не обойдёшься -Без заповеди Божьей:"Спасая – да спасёшься"…Перевод Алека Вукадиновича.

Истории, которые происходят во время природных бедствий, эпидемий или зомби-апокалипсисов хороши тем, что они дают автору возможность постоянно проверять персонажей на прочность, ставить перед ними моральные дилеммы, с которыми многие люди в обычной жизни никогда не столкнутся. Можно ли оставить соседку умирать за дверью, ведь она, скорее всего, заразная? Хватит ли смелости зашить рану, если ты не умеешь это делать? Как отказать людям с детьми в продовольствии, если у тебя тоже есть голодные дети?Проблема “Вонгозера” в том, что Анна, главная героиня, решает эти моральные дилеммы умозрительно. Справляться с трудностями приходится другим персонажам – Серёже, Ире, “папе”, даже Мишке, хоть он и подросток. Аня просто находится в нужном месте в нужное время, чтобы видеть, как они принимают сложные решения. Такая пассивность, конечно, жизненна, не всем же быть героями, но не этого мне хотелось от книги, не этого. Меня не смущает то, что Аня часто ноет и про себя огрызается на семью, соседей и знакомых, а также пользуется приёмами пассивной агрессии. Неидеальные женские персонажи имеют право на жизнь.Меня смущает то, что Яна Вагнер не дала ей ни одного момента, в котором был бы виден яркий рост характера. Все читатели стебутся над хорошим, в общем-то, эпизодом, когда Аня разговаривает с мужем:– И знаешь что, – сказала я, внимательно разглядывая резиновый коврик с талой водой у себя под ногами, – хватит уже называть меня «малыш». Мне тридцать шесть лет, у меня сын шестнадцатилетний, никакой я, к черту, не малыш.Почему? А потому что хороший эпизод перестаёт быть хорошим в контексте: только что Аня закатила истерику из-за того, что Серёжа и остальные едут в никуда, они все замёрзнут, умрут от голода, надо возвращаться назад, это безумие. А Серёжа разводит руками и говорит: малыш, ну какая же ты дура психованная, смотри, к нам тут сюжетный рояль выехал, а значит, я прав. Читатели видят, что Аня заистерила на ровном месте, а потом сказала, что она взрослая, самостоятельная женщина. И это самый яркий её поступок за всю книгу. Я считаю, что это просто нечестно со стороны писательницы.Не сразу поняла, почему в новом сериале-экранизации “Вонгозера” главным персонажем сделали Серёжу, а не Аню, но после прочтения книги становится очевидно: нужен персонаж, который что-то активно делает и решает. Возможно, в “Живых людях”, романе-продолжении, Анна более проактивна, но в таком случае что мешало хорошенько порезать “Вонгозеро” и уместить какой-то движ сюда? Иронично, что в книге, где всё действие происходит в машинах, бегом-бегом, скорее-скорее, движа-то и нет. Ну то есть как… он есть, но без последствий. Какой-то тягучий, меланхоличный. Меланхоличный экшн представляете себе?В “Вонгозере” есть замах, но нет удара. Нужен такой конец, чтобы прямо кричать в подушку. Скорее всего, писательнице просто не хватило опыта – всё-таки дебютный роман.