Криминогенная обстановка в Сибирском федеральном округе

Под редакцией доктора юридических наук, профессора С. Ф. Милюкова

Рецензенты:

В. А. Номоконов, доктор юридических наук, профессор

И. А. Соболь, доктор юридических наук, кандидат географических наук, профессор

Д. А. Шестаков, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ

© А. В. Чернов, 2006

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006

Введение

Преступность как явление, обладающее социально-правовым характером, имеет свои закономерности существования, связано с другими социальными явлениями и часто ими обусловливается.

Изучение преступности во взаимосвязи с социальной средой, экономическими, экологическими, социальными факторами способствует выявлению и прогнозированию неравномерности в состоянии и динамике преступности по регионам, что дает основание говорить о существовании территориальных особенностей преступности. Западными учеными данное направление в криминологии еще в XIX веке было названо «географией преступности». В России оно, на наш взгляд, необоснованно мало изучено, хотя в настоящее время именно региональные особенности выступают основными детерминантами криминальных проявлений.

Изменения последних лет, произошедшие в общеполитической и экономической сферах, резко изменили состояние преступности. Здесь следует отметить, что региональная преступность зависит от состояния преступности в масштабах страны и обусловлена уровнем развития самой административной единицы, иначе говоря, местными факторами.

Причем территориальные различия в преступности не определяются только социальными и социально-демографическими характеристиками населения, положением дел в сфере культуры, досуга и быта. Большое значение имеют национально-этнические факторы, культурно-исторические различия, психологические особенности жителей различных регионов, социально-психологические процессы.

Несмотря на то, что понятие «федеральный округ» в Конституции РФ отсутствует, с 1999 года территория Российской Федерации была разделена на семь федеральных округов. В связи с этим стоит пояснить, что, наряду с политико-административным делением Российской Федерации, довольно широко используется, в частности, экономическое районирование. В настоящее время выделяются 11 таких районов – территориально и экономически целостных частей народного хозяйства страны, характеризующихся своеобразием природных и экономических условий, исторически сложившейся или целенаправленно создаваемой специализацией хозяйства на основе географического разделения труда. Границы федеральных округов, созданных с целью более эффективного управления, частично совпадают с экономическими районами, особенно это касается Дальневосточного и Сибирского федеральных округов. Последний включил в себя весь Восточно-Сибирский район и часть Западно-Сибирского (кроме Тюменской области, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов).

В настоящий момент на территории Сибирского федерального округа (СФО) находятся 2 города-миллионера – Омск и Новосибирск. Кроме того, Барнаул, Новокузнецк, Красноярск, Иркутск – города с численностью населения от 500 тыс. до 1 млн человек. Это обстоятельство немаловажно, так как в целом доля городского населения в этом регионе больше среднероссийского показателя (более 73,1 %) и лидерами здесь являются Иркутская и Кемеровская области, а также Красноярский край. При этом плотность населения остается меньше среднероссийского показателя (менее 8,6 человек на км^[1]) и составляет в среднем 4,2 человека.

Регион характеризуется высоким уровнем концентрации предприятий различных форм собственности добывающей и перерабатывающей промышленности. По своему природно-ресурсному потенциалу данный регион входит в число наиболее богатых и перспективных даже в мировом масштабе. Так, одним из крупнейших бассейнов страны по добыче коксующегося и энергетического каменного угля является Кузнецкий бассейн.

Сибирь исключительно богата рудными полезными ископаемыми, что стимулирует развитие таких отраслей промышленности, как черная металлургия, которая сконцентрирована в основном на территории Кемеровской области. Система рек Енисей – Ангара, помимо богатейших водных ресурсов, позволили создать одну из мощнейших систем гидроэнергетических сооружений, обеспечивающих территорию самой дешевой в мире электроэнергией, которая, в частности, служит развитию цветной металлургии.

Необходимо отметить, что на территории Сибирского федерального округа находятся районы добычи золота (Читинская и Иркутская области), являющиеся стабильным источником пополнения золотого запаса страны. Кроме того, в регионе размещается несколько крупных центров различных отраслей военно-промышленного комплекса страны.

Благодаря своим природным ресурсам, большая часть территории Сибирского федерального округа, обладая крупнейшими в России запасами древесины, является лесоизбыточной, и немаловажную роль в экономике региона играют лесопиление и деревообработка. Сельскохозяйственное производство сконцентрировано в основном в национальных республиках и автономных образованиях, а также в Омской области и на Алтае.

Сибирский федеральный округ в настоящий момент включает в себя 16 субъектов Российской Федерации, имеющих довольно значительный экономический потенциал, который подразделяется по ряду крупных комплексов, как-то: топливно-энергетический, химический, лесной, сельскохозяйственный, внешнеэкономическая деятельность.

Зачастую именно этими обстоятельствами определено повышенное внимание со стороны преступных сообществ к этому региону. Несмотря на довольно невысокую плотность населения (при огромных расстояниях его численность не превышает 10 % населения России), состояние преступности на территории Сибирского федерального округа остается одной из острых проблем. По количеству преступлений, зарегистрированных в 2005 году, Сибирский федеральный округ занимает третье место после Центрального и Приволжского. Из общего числа раскрытых преступлений, дела и материалы по которым находились в производстве, раскрываемость выросла на 2,3 %.

Наибольший рост преступлений зарегистрирован в Республике Хакасия (15 526 фактов, что составило 42,1 %), Республике Алтай (4759–27,3 %) и Республике Тыва (9030–20,6 %). Лидерами по уменьшению этого показателя стали Республика Бурятия (22 638 – снижение на 7,1 %), Кемеровская (45 724–2,3 %) и Иркутская (66 017–2,0 %) области.

При этом максимальную раскрываемость демонстрируют Республика Бурятия (2848, что составило 20,2 %), Республика Хакасия (7215–19,9 %) и Республика Тыва (4131–15,2 %).

Несколько ниже, чем в других федеральных округах, темпы прироста нераскрытых преступлений, однако они остаются в Сибирском федеральном округе довольно высокими и составляют 18,5 %. Наихудшими такие показатели оказались в Таймырском АО, Республике Хакасия и Томской области.

Подобные показатели свидетельствуют о довольно непростой ситуации, сложившейся в данном регионе. Опыт показывает, что чем выше уровень экономического, технического, культурного состояния общества, тем больше оснований полагать, что уровень преступности в таком обществе будет ниже, нежели в обществе, прозябающем в экономической разрухе, социально и политически неустойчивом, где забота о людях декларируется, но не претворяется в жизнь. Подобная криминогенная обстановка может, помимо прочего, свидетельствовать и о том, что в ряде сибирских регионов общая ситуация провоцирует рост числа криминальных проявлений.

Поскольку преступность – явление социальное, необходимо исходить из того, что успешной борьба с ней может быть лишь при использовании комплексного подхода к ее изучению и разработке мер предупреждения. Поэтому борьба с преступностью в широком общесоциальном плане – это использование экономических, социально-культурных, воспитательных и, разумеется, правовых мер.

Криминологическая обстановка в регионе, как и в целом по стране, в течение последних лет остается достаточно сложной. Определяющими факторами распространения преступности явились процессы, связанные с издержками реформирования российского общества, а также с сохранившими свое воздействие традиционными криминогенными факторами данной территории (алкоголизация и наркотизация населения, низкий уровень жизни основной части населения, продолжающееся усиление миграционных процессов, проживание на территории СФО значительного числа лиц, имеющих криминальный опыт).

Исследование структуры, динамики изменений и иных количественных показателей преступности помогает оценить масштабы этого явления, связь с внешней средой, особенности развития и воздействия на конкретные объекты или общественные отношения. Оно позволяет также определить различные стороны взаимосвязи преступности с другими социальными явлениями, выработать разнообразные формы и методы противодействия преступности, в том числе совершенствовать различные направления деятельности правоохранительных и иных государственных и негосударственных органов в регионе, повышать эффективность их работы.

В условиях сохраняющихся социальных противоречий, быстротечности экономических и политических процессов, усложнения механизма управления общественными и государственными институтами эффективность деятельности органов внутренних дел в значительной степени зависит от глубины и всесторонности комплексного анализа оперативной обстановки и своевременности реагирования на ее изменения. Ключевым звеном этой деятельности должна стать научно обоснованная криминологическая оценка состояния преступности в Сибирском федеральном округе и выявление основных тенденций ее развития.

Глава I
Преступность в Сибирском федеральном округе как объект криминологического изучения

§ 1. Теоретико-методологические аспекты исследования преступности в регионе

Борьба с преступностью включает общую организацию, предупредительную и правоохранительную деятельность. Общая организация начинается с информационно-аналитической деятельности по изучению преступности путем получения информации из разных источников и ее последующей оценки на основе анализа комплекса полученных данных.

Известно, что термин «наука» трактуется как система знаний о закономерностях развития природы, общества и мышления, а также как отдельная отрасль таких знаний.^[2]

Основу криминологии составляют различные научные воззрения о преступности и методах противодействия ей,^[3] авторами которых являются как древнегреческие мыслители (Сократ, Платон, Аристотель и др.) и древнеримские (Марк Туллий Цицерон, Геренний Модестин, Луций Анней Сенека, Ульпиан и др.), так и современные ученые. Значительную роль в формировании криминологической теории сыграли труды европейских ученых XVI–XIX веков (Чезаре Ломброзо, Паоло Бернаскони, Ксаве Рофер, Альберт Гиндин, Франц фон Лист и др.), а также отечественных мыслителей (А. Н. Радищев, Ф. М. Достоевский, Н. А. Бердяев, И. А. Ильин и др.).

При определении сущности криминологии авторы обычно подчеркивают, что эта наука изучает систему мер предупреждения противодействия и нейтрализации преступности. Формирование криминологии изначально предполагало выделение в ее составе различных научных ответвлений, целенаправленно изучающих определенные виды преступных посягательств. Такой подход позволяет проводить комплексные исследования того или иного вида преступления при помощи единого криминологического инструментария и разрабатывать и применять специализированные методики изучения.^[4]

Понятие преступности является одним из фундаментальных элементов криминологической науки. Применение этого термина становится необходимым при проведении любого комплексного криминологического исследования. Именно термины «преступление» и «преступность» выступают теоретико-познавательным основанием для криминологического изучения. Без определения сущности указанных понятий невозможны установление предмета и уточнение объекта.^[5]

Обычно преступность рассматривается в качестве объекта изучения криминологической науки. При этом в криминологии под преступностью понимается «явление, включающее в себя совокупность всех преступлений, совершенных в данном обществе и в данный период».^[6] Здесь, как и во многих конкретных криминологических исследованиях, ее социальная природа лишь декларируется. При таком подходе, когда преступность сводится к совокупности преступлений, не дается обоснования социальных факторов ее существования.

В 80-е годы XX столетия в криминологии был сделан шаг к осмыслению социальной природы преступности. Как справедливо отмечает И. И. Карпец,^[7] преступность отражает особенности развития, противоречия и деформации общественного бытия. Преступность социальна в силу того, что является продуктом жизнедеятельности общества как целостного социального организма и выступает как социально опосредованное действие, имеющее преступный для общества характер. Из социального генезиса преступности можно сделать и обратный вывод, имеющий методологическое значение: преступность как социальный феномен представляет одну из характеристик социального состояния общества на конкретном историческом этапе развития. Однако простое декларирование принципа социальной обусловленности преступности не позволяет четко объяснить причины различий в ее уровне, динамике, структуре и характере в разных регионах и отдельных их частях. Поэтому одним из важных подходов к исследованию этого антисоциального явления выступает территориальный аспект изучения.

Импульсом к развитию территориального подхода в изучении преступности в нашей стране послужило Постановление Центрального Комитета КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров СССР от 23 июля 1966 года № 571 «О мерах по усилению борьбы с преступностью», в котором указывалось на необходимость систематического и глубокого анализа положения дел с преступностью в каждой республике, крае, области, городе и районе.

В 1960–1970-е годы в исследованиях Г. А. Аванесова, Ю. М. Антоняна, М. М. Бабаева, С. Е. Вицина, Я. И. Гилинского, А. И. Долговой, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, А. В. Наумова, Д. В. Ривмана, А. Б. Сахарова, Л. В. Франка в основном были разработаны теоретические и методологические вопросы влияния отдельных социальных факторов на преступность. Было установлено, что она находится в тесных опосредованных связях с процессами урбанизации, миграции населения, его половозрастной и социально-профессиональной структурами, типами поселений и плотностью расселения, социальной средой и другими социальными факторами.

В последующие годы произошел переход от исследования влияния отдельных экономических и социально-демографических факторов к комплексным исследованиям всего причинного механизма преступности. Крупномасштабные исследования Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности под руководством А. И. Долговой, вузовские исследования в разных регионах России завершили становление региональной криминологии и заложили основу нового направления – территориального подхода к изучению преступности.

Ведущие зарубежные эксперты Т. Бенетт, Д. Грэхем, В. Стерн, Г.-Й. Шнайдер, К. Сесара и многие другие считают, что разработка концепции и конкретных мер борьбы с преступностью тесно связана с определением признаков этого явления.

Прежде чем перейти к рассмотрению признаков, свойственных преступности, считаем целесообразным рассмотреть само понятие признака.

В философии данному понятию уделяется большое внимание. И. Кант писал, что признак – «это то в вещи, что составляет часть ее познания, или – что то же – частичное представление, поскольку оно рассматривается как основание познания целого представления. Поэтому все наши понятия суть признаки, и все мышления есть не что иное, как представление посредством признаков».^[8]

Логика под признаком понимает «черты сходства или несходства (различия) предметов. Сходные именуются общими… различия предметов называются отличительными признаками».^[9]

Таким образом, свойства предмета, явления, события выражаются в признаках, при этом каждая вещь обладает множеством свойств, а каждое свойство выражается во множестве признаков.

В криминалистике понятие признака является одним из фундаментальных, однако единой точки зрения на то, чем же является признак, до сих пор не выработано.

Как и в логике, в криминалистике выделяются свойства, являющиеся существенными для конкретной вещи. Под существенным А. И. Уемов понимает такое свойство, которое является «границей данной вещи, то есть с исчезновением этого свойства данная вещь превращается в другую».^[10]

Споры идут о том, чем является признак – выражением или отражением свойства. Так, В. Я. Колдин и Н. А. Селиванов считают, что «о признаках правомерно говорить только там и тогда, когда речь идет о познании свойств взаимодействующих объектов. Само по себе объективное взаимодействие и отражение без субъекта, исследующего взаимодействие и отражение, не порождает признаков».^[11] И. М. Лузгин не усматривает различия между отражением и выражением свойства. Он пишет: «Под признаком в криминалистике понимают объективное отражение свойств предмета, выражение его реальных свойств, позволяющих отличить данный предмет от всех других».^[12] Н. П. Майлис отмечает, что «признак – характеристика свойства объекта, позволяющего отличить один объект от другого либо группу (определенное множество) объектов от других групп (множеств) объектов, а также, например, судить об особенностях отображения свойств в следах».^[13]

М. Я. Сегай определяет признак как выражение свойств объекта.^[14] По мнению Р. С. Белкина, «будучи выражением свойства, признак, как и свойство, объективен по своей природе. Несмотря на то, что одни и те же признаки могут выражать разные свойства, в конкретной системе "свойство – признак" признак неотделим от свойства».^[15] Под признаком понимают также «выражение свойств предмета как его примету, способную характеризовать объект определенным образом. Признак неотделим от самого объекта и может быть использован для его отождествления».^[16]

Мы считаем наиболее правильной точку зрения Р. С. Белкина, поскольку исходим из того, что свойства проявляются через признаки, самовыражаются в них и не могут без них существовать.

Для уяснения сущности преступности представляет интерес ее толкование зарубежными криминологами. Хотя они справедливо связывают разработку мер борьбы с преступностью с определением рамок и признаков данного явления, единство мнений по этому поводу ими не достигнуто.

Современный уровень развития криминологической науки позволяет рассматривать преступность как сложное социально-детерминированное явление.^[17] Изучение и анализ состояния преступности всегда основывается на обобщении специфических черт преступности и преступников в пределах границ рассматриваемого региона (территории). Территориальное распространение преступности представляет не только практический, но и теоретический интерес, так как позволяет лучше понять влияние различных факторов, включая географические, на состояние и динамику преступности. География преступности как самостоятельное направление в криминологии активно развивается отечественными специалистами со времен СССР.^[18] Выявленные при этом закономерности проецируются на социальные процессы и явления, сравниваются с закономерностями экономического и социального развития региона и общества в целом. Фактически любое криминологическое исследование, в частности региональное, основано на системном анализе объекта причины преступности как общем методологическом подходе к изучению преступности.^[19]

Теоретические и методологические основы подхода к анализу любых систем содержатся в рамках общей теории систем, начало разработке которой положили исследования зарубежных ученых Н. Винера, Л. Берталанфи, И. Пригожина. Излагая задачи этой теории, австрийский биолог Л. Берталанфи отмечал, что она имеет обобщенный характер и призвана разрабатывать теоретические основы не только естественных, но и социальных наук.^[20] В нашей стране системный подход, получив в первой половине 70-х годов плодотворное развитие в рамках общей теории систем, уже во второй половине 70-х годов был успешно реализован в криминологической теории и практике.^[21]

Основным понятием общей теории систем является категория «система», под которой понимается совокупность элементов, обладающих интегративными свойствами и целостностью.^[22] Использование этой категории связано как с видами систем, так и с системным подходом к исследованию разных видов систем. При этом если конкретно-научное знание о системах выступает в качестве практики системных исследований, то системный подход представляет методологическую их часть (основу).

Обоснование преступности как специфического системного образования нашло отражение в работах Г. А. Аванесова, Ю. М. Антоняна, С. Е. Вицина, А. И. Долговой, К. Е. Игошева, Д. А. Корецкого, С. Ф. Милюкова, Д. А. Шестакова, которые рассматривают данное явление как комплекс взаимосвязанных, внутриструктурированных элементов. В качестве последних признаются и отдельные преступления, и виды преступности с их социальными подструктурами.^[23]

Как считают Л. А. Волошина, В. Н. Кудрявцев, Н. Ф. Кузнецова и Л. И. Спиридонов,^[24] при системном подходе к исследованию этого антисоциального явления речь должна идти, прежде всего, о взаимосвязи, взаимообусловленности преступности и ее причин. Признавая системно-структурный характер самой преступности, Л. А. Волошина еще в 1972 году предложила рассматривать совокупность взаимодействующих факторов (причин) и порождаемое в результате этого взаимодействия явление (преступность) как единый системный объект. Изучение такого объекта требует, соответственно, применения системного подхода, а это, по мнению Л. А. Волошиной, дает возможность глубже раскрыть сущность преступности.^[25] Результаты такого подхода к исследованию системного объекта «причины преступности – преступность» наиболее полно реализуются в теоретической концепции криминологической обстановки.

Опыт применения системного подхода при изучении состояния преступности показывает, что его значение состоит главным образом в понимании единой теоретико-методологической установки как совокупности общих принципов и рекомендаций, определяющих научную и практическую деятельность исследователя при анализе и синтезе сложных объектов. При этом важной методологической особенностью является то, что сущность системного подхода выражается одновременно в двух аспектах: в понимании объекта исследования как системы и самого процесса исследования как системного по своей логике и применяемым средствам.^[26] Именно в этих двух аспектах и предлагается использовать системный подход в данном исследовании. По нашему мнению, ценность представляют не только общие идеи (принципы) научного исследования, но и возможность по-новому взглянуть на объект исследования, его структурные элементы и причинно-следственные связи. Эти идеи (принципы) выполняют познавательную роль как в отдельности (идея сложности и целостности, идея иерархически организованных подсистем, идея динамичности и т. д.), так и в совокупности. Очевидно, что совокупное использование принципов системного подхода приводит к системному представлению самого объекта.

В связи с тем, что анализ возможностей системного подхода на примере данного конкретного исследования гораздо конструктивнее, чем его отвлеченное описание, укажем на некоторые, наиболее существенные принципы изучения социально-региональной криминологической обстановки:

– принцип двойственности (суперсистемности), предписывающий рассмотрение объекта и как самостоятельной системы, и как подсистемы более высокого уровня (суперсистемы);^[27]

– принцип целостности и связанный с ним принцип сложности связей между элементами системы и элементами среды, обеспечивающих целостность системы;^[28]

– принцип иерархичности подсистем и связанный с ним принцип самостоятельности каждой из подсистем, так как последние входят в исследуемую систему и одновременно являются подсистемой иных целостных образований;^[29]

– принцип динамичности и историзма, указывающий на необходимость исследовать объект с учетом динамики его развития (т. е. характеристики здесь являются функциями времени) в прошлом и настоящем, что позволяет вскрыть закономерности функционирования и выявить тенденции развития системы.^[30]

Диалектический характер принципов системного подхода позволяет соединить в исследовании социальных явлений методические приемы анализа и синтеза, что открывает возможности движения познавательного процесса от общего к частному, и, наоборот, применение моделирования с использованием логических и математических методов.

Из вышеизложенного следует, что одним из важнейших методологических требований системного анализа является определение места и роли исследуемой системы в системе более высокого уровня (суперсистеме). Применительно к преступности самой большой системой высшего ранга признается общество.^[31] Следовательно, системный анализ специфики проявления этого антисоциального явления связан с последовательным учетом влияния общественных систем, находящихся на более низких иерархических ступенях. При этом следует иметь в виду, что по мере повышения ранга исследуемой системы ее влияние будет становиться все более опосредованным и на уровне общества превратится в общий фон.^[32] Поэтому важным условием исследования криминологических систем является выделение их иерархических границ (рангов), которые позволили бы выявить взаимосвязи между их элементами и достаточно результативно проследить весь механизм детерминации преступности. Опыт данного исследования позволяет сделать вывод о том, что выше иерархического уровня «регион» (рассматриваемого в рамках экономического района, отдельной республики, края, области, а в настоящее время в рамках федерального округа) становится затруднительно выделить из общего криминологического фона результат действия специфических социально-территориальных факторов.^[33] На наш взгляд, наиболее приемлемым верхним уровнем суперсистемы, с точки зрения возможностей профилактики преступности, является ранг региона, поскольку здесь действуют не только территориально-специфические факторы преступности, но и факторы, связанные с общей системой общественных отношений.

Криминологи с самого начала создания криминологии как науки и до наших дней пытались найти единую, универсальную, причину преступлений. В качестве таковой определялись то антропологические качества человека (Ч. Ломброзо, Э. Хуттон, Ш. И. Э. Глюк и др.), то аномия (Э. Дюркгейм), то социальная дезорганизация (Э. Сатерленд, Д. Кресси), то преступный генотип (Й. Ланге, Ф. Штумпфль, И. С. Ной) и т. д. В то же время осуществлялись попытки определить единый «каталог причин» преступлений,^[34] их набор, определенное сочетание. И те, и другие изыскания имели свой положительный результат.

В криминологической литературе можно выделить достаточно большое количество работ, посвященных вопросам детерминации преступлений. Особенно интенсивно данный вопрос начал разрабатываться с 70-х годов XX века (А. И. Долгова, Н. Ф. Кузнецова, В. Н. Кудрявцев, Ю. М. Антонян, А. М. Яковлев и др.^[35]). Исследования были продолжены в 90-х годах (Ю. А. Алферов, В. М. Анисимков, Д. А. Корецкий, С. Ф. Милюков, Э. Ф. Побегайло, О. В. Старков, Д. А. Шестаков и др.^[36]).

Само слово «детерминация» происходит от латинского determino (ограничивать, определять) и обозначает все формы определения, определяемости одних явлений другими, но определяемости однонаправленной, т. е. ограниченно направленной по какой-либо линии, сориентированной в виде тенденции, уклона.

При этом некоторые современные авторы не всегда отделяют причины от условий, называя все их факторами.^[37] Следует отметить, что теория факторов преступности имеет давнюю историю. Еще А. Кетле в середине XIX века определил множественность факторов, воздействующих на преступность: «Среда, в которой он живет, семейные отношения, религия, в которой он воспитан, обязанности социального положения – все это действует на его нравственную сторону. Даже перемены атмосферы оставляют на нем свой след: несколько градусов широты могут изменить его нрав; увеличение температуры разжигает его страсти и располагает его к мужеству или к насилию».^[38] Классическое отражение эта теория получила в работах французских криминологов, в частности Ж. Пинателя, В. Стансю и др. Так, В. Стансю писал о факторах, определяющих преступность в Париже, просто перечисляя их: «1) Законы современной техники, которые дегуманизируют человеческие законы; 2) скученность населения как следствие индустриализации общества; 3) индустриализация; 4) конкуренция (соревнование в комфорте, автомашинах, банковских счетах как показателях морали успеха); 5) бедность, которая особо жестоко поражает человека в Париже, где она соприкасается с хвастливым богатством и равнодушием; 6) фрустрация, порождающая агрессию, ибо преступность вызывается не только материальными, но и эмоциональными недостатками; 7) страх от новых болезней цивилизации, от опасности несчастных случаев при пользовании новой мощной техникой; 8) скука, которая утомляет больше, чем работа, в современных условиях увеличивающегося досуга; 9) алкоголизм – самый значительный фактор преступности, являющийся, однако, следствием других социальных бедствий; 10) этническо-психологическая несовместимость (французов и алжирцев, парижан и провинциалов); 11) психология массы, которая обезличивает, стандартизирует человека, рождает у него чувство неполноценности».^[39]

Согласно основным постулатам указанной теории, факторов, воздействующих на преступность, множество; действие их однопорядковое, причины не отличаются от условий, от коррелянтов; уровень общества не отличается от уровней личности и группы. Основные методы исследования – это корреляционный анализ или умозрительное перечисление.

В советской и российской криминологии теория факторов представлена в двух трактовках.

Г. А. Аванесов полагает, что факторы, влияющие на преступность, могут быть криминогенными или антикриминогенными. Он считает факторами явления, воздействующие на преступность двояко, – и когда они криминогенны, и когда они антикриминогенны, и называет в качестве таковых индустриализацию, урбанизацию, демографические изменения и т. п.^[40]