Ласковое противостояние султану

Глава 1

– Брось, Жак. Это бессмысленно, – раздался голос Имрана сквозь шум автомобилей, гомон людей.

– Нет. Оно того стоит, вот увидишь.

У них появилась возможность взять интервью у одного из самых неуловимых лидеров оппозиции, вдохновляющего реформатора, которого власти просто мечтали заставить замолчать.

Чувство неловкости нарастало. Беспокойство охватило девушку, у нее начало покалывать в затылке.

– Имран?

– Я здесь, Жак.

Она обернулась и увидела его, высокого, словно статуя, с камерой на одном плече, прищурившего свои смеющиеся глаза от солнца.

– Нам вряд ли повезет, хоть нас и информировали заранее, – сказала она. – Если хочешь вернуться в отель, я попытаюсь найти нашего героя и позвоню тебе.

Выражение лица Имрана не изменилось.

Смущенная, она поднесла ладонь к своему горячему лбу. Все казалось нереальным, каким-то удивительно отдаленным.

Жаки зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Новостной редактор просто не поверит, если они принесут уникальный материал.

– Идем, Жак, не зевай. – Имран шел вперед.

Жаки попыталась пойти за ним, но ноги словно прилипли к земле. С огромным усилием она сделала шаг.

Все, кроме Имрана, продвигавшегося среди неподвижных людей. Каждый шаг отдалял Жаки от него все сильнее.

Жаки побежала, не жалея легких, еле переводя дух. Девушка резко остановилась. Камера Имрана валялась на земле, ее разбитая линза поблескивала под тусклым светом солнца.

Жаки присела, пытаясь осознать то, что увидела. Беспорядочно разбросанные конечности непонятной формы. Отвратительный коктейль из пыли и ярко-красной жидкости, разлитой повсюду вокруг.

Она вытянула руку, чтобы коснуться того, что некогда было мужчиной, которого она знала. Здоровым, хорошо сложенным мужчиной…

Наконец к ней вернулся голос и заполнил воздух мучительным бессловесным криком.

Асим шел по пустому коридору в залитый лунным светом внутренний двор.

Что побудило его посла выбрать эту женщину в качестве возможной жены? Или намекнуть старому эмиру не приводить свою племянницу?

Асим прошел по благоухающему саду в другую галерею. Он должен оставаться здесь и играть роль хозяина для эмира и его незваной племянницы утром. Он должен потешить самолюбие эмира, но в то же время дать понять, что планирует подыскать другой вариант будущей жены.

Он поморщился. Если бы дело было лишь в красоте, женщина была бы неплохим претендентом.

В молодости Асим приобрел заслуженную репутацию ценителя женской красоты. Блондинки, брюнетки, рыженькие, тонкие, с округлыми формами, высокие или миниатюрные.

Неужели они считают, что его так соблазнит ее красота, что он не заметит характера женщины? Сегодня вечером она вела себя сдержанно. Но Асим знал, что в эксклюзивных особняках для отдыха богачей у нее была непревзойденная репутация из-за любви к различным удовольствиям.

Женщина, на которой женится Асим, станет женой султана Джазира. Она будет образованной, прекрасной и умелой, любящей матерью…

Он сделал глубокий вдох. Асим хотел сохранить свое желание жениться в секрете.

Резкий крик заставил его прервать рассуждения. Асим прошел к старинному зданию. Крик раздался снова, как только мужчина очутился в более диком и неухоженном пространстве, чем остальные сады.

Он знал это место. Ребенком слышал старинные рассказы о некой трагедии и с упоением ждал доказательств того, что в саду действительно обитают призраки.

Сейчас, в тридцать пять, Асим уже не рассматривал возможности встретить привидение.

Крик раздался опять. Асим кинулся к свету. Пожар в многовековом здании был бы просто катастрофой.

Однако не было ни запаха дыма, ни характерного потрескивания. Асим влетел в широкий вход, пробежал сквозь темные пустые комнаты к дверному проему, откуда сочился свет.

Он резко остановился, его сердце колотилось. Мирная картина, открывшаяся перед ним после того хаоса, которого он ожидал, сбила его с толку.

Старинная лампа распространяла разноцветные лучи света по украшенным фресками стенам и полу. В комнате почти не было мебели, за исключением небольшого столика, резного комода и кровати.

Его внимание привлекла именно кровать. Асим, не веря своим глазам, уставился на обнаженную женщину, лежавшую на ней.

Свет лампы окрасил ее нагое тело в нежные цвета радуги. В золотистый – ее длинные, тонкие ноги, грациозные и беспокойно двигавшиеся по кровати. В розовый – ее бедра, гладкий белоснежный животик и треугольник рыжевато-коричневых волос на лобке. В лавандовый – идеально слепленную возвышенность ее упругой высокой груди, подрагивавшую от ее взволнованного дыхания. В бледно-лазурный – ее аккуратный подбородок, тонкую шею и слегка искривленный рот.

С руками, сложенными над головой на атласной подушке, она выглядела словно восхитительный десерт.

Возбуждение охватило его, притормозив его способность думать.

Неровно дыша, он попытался вернуться к здравомыслию и подошел ближе.

Влажные рыжевато-коричневые волосы незнакомки разметались по всей подушке. Из ее губ вырвался тихий стон. Должно быть, это был звук, выражавший страдание, но какая-то первобытная часть Асима заставила его задуматься, не так ли она звучит в порывах страсти.

Асим должен ее утешить.

Кто эта женщина? Что она делает в самой старинной части его дворца, одна и обнаженная?

Несмотря на серьезность его титула, некоторые женщины заходили до неприличия далеко в своих попытках соблазнить его. Была ли она одной из них?

Его взгляд неизбежно вернулся к телу женщины. Она была очень стройной, на грани худобы. Она модель? Ни с чем нельзя было спутать сильнейшую волну возбуждения, захлестнувшую Асима.

Асим вытянул руку. Он раскрыл ладонь в метре от ее тела и представил, что ощутил, как прикосновение к одному из ее сосков подразнивает его руку. Электрический разряд пробежал по его пальцам и рукам прямо к паху. Он сжал руку в кулак, противясь желанию дотронуться до нее… там.

Незнакомка резко задвигалась, скребя руками края кровати. Женщина повертела головой из стороны в сторону. Она сделала очень глубокий вдох, от которого ее грудь со вздернутыми сосками приблизилась к нему, в то время как она издала приглушенный всхлип.

Асим резко подался назад, словно обжегшись, ощущая стыд и недоверие. Он же выглядел как настоящий вуайерист!

– Пора вставать, – сказал он.

Он собирался повторить приказ, как вдруг она вздохнула, скорчилась и закричала во все горло.

– Пора вставать… Пора вставать. – Эти слова крутились в голове Жаки, словно полузабытая мантра. Она не сбежала. Где она могла спастись? Она подвергла Имрана опасности, и теперь он мертв.

Голос незнакомца был настойчив, приказывая ей обратить на него внимание, приказывая… проснуться. И крик…

Жаки потребовалось время, чтобы осознать, что это был ее собственный крик. Ее горло саднило, а грудь часто вздымалась.

– Так-то лучше, – продолжал тот же голос. Низкий, мягкий, такой глубокий, что пробирал до самых костей. – Теперь-то ты проснулась, правда?

Слезы заполнили ее глаза и покатились по щекам. Она потерла лицо рукой, размазывая влагу по лицу, пытаясь стереть ее.

Остатки кошмарного сна рассеялись, как только пришло осознание. Глаза Жаки резко открылись от шока.

Она была не одна.

Черные, глубоко посаженные глаза с прямыми, резкой формы бровями встретили ее взгляд. Глаза были такими внимательными, пронизывающими, что девушка не могла видеть ничего, кроме них, вздохнув от удивления.

Мужчина поморщился. Жаки моргнула, не в состоянии сделать что-либо еще.

– Теперь вы в порядке? – Забота в его голосе отразилась в его внимательном взгляде и его сжатых губах.

Рассеянная после плохого сна, Жаки тем не менее не ощущала страха или же угрозы. Мужчина стоял так близко, что она чувствовала запах его кожи, словно нотки дорогого парфюма, но природного, не изготовленного.

Она ощутила его теплое дыхание на своем лице и приоткрытых губах, когда сделала очередной вдох. Длинные ресницы заслонили его глаза, когда взгляд мужчины опустился к ее губам. Жар моментально пробежал по ее коже.

– Да, спасибо, я… – изумленно сказала она, подтянув к себе ноги, чтобы сесть.

Жаки потянулась за богато вышитым покрывалом, слетевшим с кровати. Пару секунд спустя, плотно обернув свое разгоряченное тело, она повернулась к мужчине лицом.

Незнакомец был высоким, слишком уж высоким, учитывая ее немаленький рост. Выражение его лица казалось закрытым, почти суровым, в то же время в его взгляде читалась некоторая мрачность.

Жаки подтянула ткань покрывала выше.

За годы путешествий она овладела искусством сбора вещей в совершенстве. То, что она впервые забыла взять свою ночную рубашку, лишь свидетельствовало о рассеянности.

– Кто вы? – Ее голос был слабым и хриплым. – Что вы здесь делаете?

Мужчина не двигался.

– Кажется, это я должен спросить у вас. Кто вы и что делаете в моем гареме?

Глава 2

В его гареме?

Она раскрыла рот от удивления.

Понятно, почему мужчина казался знакомым. Хотя на фотографиях у султана Асима из Джазира голова была покрыта.

Жаки внимательно рассмотрела его густые черные волосы. Пресса окрестила Асима одним из самых идеальных холостяков в мире. У него были деньги, власть и харизма. По словам Имрана, многие женщины давно набрасывались на его королевское высочество.

Имран.

Жаки прижала ладонь к внезапно заболевшему животу.

– Вам нужно сесть. – Это было не предложение, а приказ. – Сон вас слишком встревожил, вам пока нельзя напрягаться.

– Вы знаете об этом?

– А почему, вы думаете, я здесь? – Его надменное лицо словно выражало насмешку над ее опасениями, что он сексуальный маньяк.

Неловко, чуть не споткнувшись о длинное покрывало, Жаки опустилась на кровать.

– Вы в порядке?

Жаки с грустью осознала, что не относится к той категории женщин, что обычно развлекают богатых сексуальных властителей. Для начала, природа отказала ей в роскошных формах. Может, поэтому она так легко приняла тот факт, что у него не было к ней личного интереса?

– Я скоро приду в себя, – солгала Жаки. Она прижала покрывало к себе.

– И часто это бывает?

Она задумалась. Что он видел, так подробно изучая ее? Ужас? Горе? Вину?

Инстинкт заставил ее скрыть правду.

– Время от времени.

– Вам следует проконсультироваться с кем-то по этому поводу.

– По-моему, вас слишком сильно интересуют мои проблемы в постели.

Кажется, он слегка покраснел, или это лишь игра света?

Жаки напряглась и потерла лоб: у нее начиналась головная боль.

Ей бы хотелось свалить свою глупость на последствия кошмарного сна. Но все же у девушки было подозрение, что виной всему была ее реакция на самого султана. Ведь он был таким… высоким… мужественным. Казалось, что просторная комната сжалась и уже не могла вместить их обоих.

– Извините, – хрипло пробормотала она. – Я прошу прощения.

– Не стоит. Я все прекрасно понимаю. Обстоятельства такие… необычные. Я должен извиниться за то, что нарушил ваше личное пространство. Пробуждение рядом с незнакомцем, должно быть, сильно выбивает из колеи.

Возникло неловкое молчание.

– Но раз уж мы покончили с извинениями… – Он прервался, словно пытаясь удостовериться, что это так. – Вы можете ответить на мой вопрос.

– Ваш вопрос? – Жаки чувствовала себя попугаем, повторяющим слова, но в ее затуманенном сознании была какая-то каша из воспоминаний. Имран. Едва знакомая комната. Шок от встречи с султаном.

– Кто вы все-таки такая?

Янтарь. Ее глаза были оттенка сияющего янтаря.

Асима поразила эта блестящая яркость, когда девушка посмотрела на него. Эти широко посаженные, с немного азиатским разрезом глаза придавали ее взгляду кошачий характер.

Он понял, что засмотрелся.

Уж лучше смотреть в ее глаза, чем на обнаженное тело, издевательски подсказывало сознание. Он был львом Джазира, правителем, законодателем и лидером. Он не мог пожирать похотливым взглядом беззащитных женщин.

– Я Жаки Флэтчер. – Она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза, на что многие в его королевстве не решались. Его пульс ускорился, как только их взгляды встретились.

Асим подождал, но девушка, кажется, ожидала его реакции. Разве он должен знать ее?

Жаки знала его язык, говорила на нем, хотя и перешла на английский, когда осознала, что обнажена. Вероятно, шок заставил женщину переключиться на родной язык.

– Как вы здесь оказались?

– Меня пригласили. – Жаки откинула голову, избегая его взгляда.

Он тут же понял, что она что-то утаивает.

– Да неужели?

Она покраснела, и Асим завороженно наблюдал, как краска покрывает щеки и шею девушки. С взъерошенными рыжевато-коричневыми волосами, рассыпанными по плечам, порозовевшей кожей, обернутая в тонкое покрывало, она выглядела соблазнительно и в то же время удивительно невинно.

Черт! Надо сосредоточиться.

– Не помню, чтобы я писал какое-то приглашение.

– Приглашение было от леди Рании.

– Моей бабушки? – Что теперь задумала старая интриганка, приглашая незнакомых женщин в его дворец? – Странно, она ничего мне не говорила об этом приглашении.

Жаки пожала плечами, приковав к ним внимание Асима, к молочно-белой коже под расшитым шелком. Его снова бросило в жар.

– Правда? Я не знала.

Асим выпрямился, взбешенный своей неспособностью сконцентрироваться. Его день уже превратился в катастрофу из-за одной незваной гостьи.

– Зачем вы здесь, мисс Жаки Флэтчер? Вы должны быть в комнате для гостей рядом с моей бабушкой.

– Я здесь, чтобы провести исследование для книги. Я писательница.

Асим нахмурился:

– Не Жаки, а Жаклин Флэтчер, верно? И не писательница, а журналистка. Не так ли?

Злость разливалась по его венам. О чем только старая женщина думала, приводя журналистку в их дворец?

А это была не просто журналистка. Злость перешла в настоящую ярость. Она была здесь в день смерти Имрана.

Асим сделал тяжелый вздох, пытаясь оттолкнуть горечь. Его двоюродный брат был на задании с этой женщиной. Они вместе отправились взять интервью. Но лишь одному суждено было вернуться.

Жаки прижала ткань плотнее к груди. Шелк то и дело выскальзывал из ее влажных ладоней.

Она планировала быть одетой, как подобает, если встретит султана. Женщина закусила губу, подавляя нездоровое желание засмеяться. Тут не было ничего смешного.

Султан Асим мог уничтожить ее проект еще до того, как он будет запущен.

Она инстинктивно поднялась, соединив колени и откинув волосы с лица.

– Я всегда подписываюсь как Жаки Флэтчер.

– Но вас назвали Жаклин в официальных репортажах. – В его голосе звучало обвинение, и она вздрогнула.

Жаки знала, о каких репортажах он говорит. Полицейские, дипломатические, медицинские отчеты, сводки новостей. Невероятное количество документов появилось после того, как двое иностранных журналистов оказались на месте предполагаемого террористического акта, несмотря на то что это произошло в отдаленном африканском государстве.

– Это мое имя, но я никогда его не использую.

– Я так понимаю, вам больше нравится, когда вас называют Жак.

Имран. Она начала терять самообладание. Имран наверняка говорил об этом своему двоюродному брату.

– Это прозвище, которым пользуются мои коллеги.

– Вы были напарницей моего двоюродного брата.

– Мы были коллегами… и друзьями.

Неудивительно, что султан показался ей знакомым. У них с Имраном была поразительно привлекательная внешность. Но его красота была жестче, чем у брата.

– Сожалею о вашей потере. – Ее голос был хриплым. Она писала семье Имрана после его смерти, но сегодня впервые встретилась с одним из его родственников.

– Спасибо.

Жаки не могла его винить. Она ответственна за смерть Имрана. Если бы она не потащила его туда, где, очевидно, была ловушка, он был бы все еще жив.

А она все еще была бы журналисткой.

Жаки ощутила холод и прижала покрывало плотнее. Она отчаянно желала остаться одна. Но мужчина напротив нее казался недвижимым.

Очевидно, ее нагота его совсем не смущала.

– Моя бабушка пригласила вас сюда провести исследование для книги?

– Да, верно. – Жаки пыталась восстановить самообладание. Как бы ей хотелось, чтобы на ней сейчас был ее угольного цвета брючный костюм или хотя бы мятые мешковатые штаны и футболка с длинными рукавами, в которых она обычно путешествовала.

– Леди Рания меня очень поддержала и была… весьма гостеприимной. Она лично пригласила меня остановиться здесь. – Жаки обвела рукой неброскую красоту древней комнаты. – В самом сердце дворца. – Жаки натянуто улыбнулась, словно не видела недоверия на лице султана. – И я ей бесконечно благодарна.

Его лицо стало еще более задумчивым.

– Вы определенно не можете остаться.

– Но я…

Асим сделал резкое движение рукой, означавшее, что дальнейшие споры бессмысленны:

– Это не место для гостей.

Жаки приложила ладонь к груди. На секунду она подумала, что он хочет выгнать ее из своих королевских владений.

Бешеный стук сердца постепенно пришел в норму.

– Мне здесь очень комфортно, правда.

Асим снова удивленно приподнял брови. Но она говорила правду. Кроме того, спокойствие дворца умиротворяло после шума столицы. Даже сейчас, несколько месяцев спустя после взрыва, Жаки было неуютно в толпе или при резких звуках.

– И все же это неуместно.

Он выглядел так, словно съел что-то кислое. До Жаки вдруг дошло, что, возможно, он говорил не только об отсутствии удобств. Неужели он думал, что она собирается украсть серебро?

Очевидно, султан винил ее за то, что случилось с Имраном.

Но бабушка султана так поддерживала ее, была такой доброй – сперва в переписке, затем сегодня при личной встрече, что Жаки поверила, что ее здесь примут. Она убедила себя в том, что, завершив проект, который они обсуждали с Имраном, она в какой-то мере искупит вину за случившееся.

– Я попрошу кого-нибудь проводить вас в другую комнату.

К Жаки вернулся ее прежний, печальный настрой.

– Это очень заботливо с вашей стороны, ваше высочество. Правда, не стоит. Я просто очень благодарна леди Рании за то, что позволила мне здесь остановиться.

Асим остановился на полпути, его шея и плечи напряглись.

Султан медленно обернулся. Лицо его было невозмутимым, но черные как ночь глаза горели. Жаки втянула в себя воздух и попыталась покрепче схватить покрывало, так как ее пальцы стали слабеть.

Она молча прокляла свою неудачливость за то, что ее вот так вот застали во всей красе. Но сожаление не могло отвлечь от того, как ее тело обдавало жаром под его внимательным взглядом. Как будто он снова видел ее голой.

Как будто она сама этого хотела!

Потрясенная, Жаки резко отвела взгляд. Что с ней происходит? Она никогда так не реагировала на мужчину.

– Как вы уже сказали, леди Рания очень великодушна. И я уверен, что гостевая комната покажется вам более приятной.

– Но… – Жаки закусила щеку, чувствуя разочарование. Она получала деньги за свои слова. Так почему же ей не удавалось подобрать подходящие слова прямо сейчас?

– Ваше высочество, я бы хотела изучить именно частную зону дворца. Не открытые для всех банкетные залы. Я пишу о женщинах во дворце и их жизни здесь.

Жаки явно утратила былую хватку. Губы султана сжались, ноздри раздулись, а рука потянулась к инкрустированным драгоценными камнями ножнам, которых она у него не заметила.

Жаки инстинктивно отступила, увидев, как мужчина в развевавшихся одеждах в мгновение ока превратился из диктатора в воина.

У нее закололо в затылке и сперло дыхание. Чутье подсказывало ей бежать.

Она отошла чуть дальше.

– Вы собираетесь писать о женщинах этого дворца? И моя бабушка разрешила?

Его голос прогрохотал так, что у нее мурашки пошли по коже.

Жаки остановилась, отказавшись отступать дальше.

– Она не только разрешила, но и была очень воодушевлена.

Что с ним такое? Он не выглядел таким грозным, даже когда они говорили об Имране.

– Мне трудно в это поверить. – Он покачал головой, скрестив руки на своей широкой груди. Боевой настрой в его взгляде утих.

– Уверяю вас, ваше высочество, я не привыкла лгать.

Жаки сделала глубокий вдох и тут же об этом пожалела, почувствовав горячий соблазнительный запах его кожи. Ее злило, что она обратила на это внимание. Она сосредоточила взгляд на лице Асима.

– Когда я сказала вашей бабушке, что хочу написать о традициях гарема, она была полна энтузиазма. Этот образ жизни уже в прошлом, и я хотела бы описать его.

– Вы хотите рассказать о женщинах прошлого?

– Я так и сказала, – нахмурилась Жаки. – Женщинах этого дворца и их жизнях. Или, по-вашему, истории женщин не важны? – Жаки была в ударе, слишком заведена.

Наверное, потому, что опасность казалась ей привлекательнее темной пустоты, в которой она обитала последние месяцы. Сегодня, впервые за долгое время, она чувствовала, как кровь бежит по венам.

– История обычно рассказывает о войнах, политике и тех, кто правит страной. Но то, что происходит в семьях, тоже важно.

– Тем не менее вы построили карьеру, гоняясь за историями о войнах, политике и тех, кто правит разными странами этого мира.

Жаки хлопала глазами, пораженная тем, как много он знал о ее карьере.

– Меня интересует многое. Мое прошлое не говорит о том, что я не могу заняться чем-то другим.

Она, во всяком случае, надеялась, что это так. От волнения ее желудок сжался, а ладони стали влажными.

Жаки еще не знала, способна ли воплотить эту мечту в жизнь. Но это была единственная ее мечта. Она ухватилась за нее обеими руками.

Султан молча разглядывал ее, словно она была диковинкой. Потому что никто никогда не прекословил ему?

– Ваша бабушка – одна из немногих, кто помнит, как здесь жили раньше. Было бы преступлением не записать то, что она знает. Это часть культуры и истории Джазира.

– Вы очень страстно ко всему относитесь.

– Нет ничего плохо в страстном отношении к своей работе.

Внезапно плечи Жаки согнулись. Вот она здесь, спорит из-за пустяков, в то время как Имран никогда больше не почувствует лучей солнца на своем лице и не увидится с семьей. Потому что она подвергла его опасности.

Он уверенно взял ее под руку, поддерживая.

– Дышите глубоко.

Жаки закрыла глаза и кивнула, пытаясь сквозь боль сосредоточиться на дыхании. Его уверенная хватка возвращала силу.

– Вам будет лучше, если вы присядете.

Жаки открыла глаза, когда он повел ее к кровати. Она чуть не вздохнула от облегчения, когда опустилась на нее.

– Спасибо. Вы ужасно добры.

– Вам нельзя напрягаться. Вы были слишком измучены, и вот последствия.

Она печально кивнула:

– Я… – Жаки покачала головой.

Да что она может сказать? «Я сейчас совершенно разбита», что было бы чистой правдой, но у нее осталось достаточно гордости, чтобы не озвучивать правду.

Она подавила свой истерический смех.

– Я так, над собой, не обращайте внимания.

Если бы Жаки не смеялась, она бы свернулась в комочек и разрыдалась. Она наверняка упустила возможность поработать над этим замечательным проектом.

– Вы в состоянии сами одеться?

Жаки похлопала ресницами. Он что, предлагал сделать это за нее?

– Конечно.

– Хорошо. Будьте одеты и готовы выходить через десять минут.