Предисловие
Лучи яркого солнца пробивались сквозь неплотно закрытые занавески и светили Даниэле прямо в глаза. Обычно ее это раздражало, но не сегодня: всю последнюю неделю без перерыва лил дождь, поэтому щуриться от солнца было особенно приятно. Даниэла давно не просыпалась в таком отличном настроении, и она чувствовала, что этот день будет для нее особенно удачным.
От души зевнув, она потянулась в кровати и собиралась было перевернуться на другой бок, но кровать внезапно закончилась, и Даниэла шлепнулась на пол. Ее падение сопровождалось жутким грохотом, но судьбе этого издевательства, кажется, было недостаточно. Мало того, что она упала сама, так еще и утянула за собой одеяло, а то в свою очередь утянуло за собой подушку, которая припечатала Даниэлу сверху.
– За что-о-о? – захныкала она и обиженно выпятила нижнюю губу.
Глаза опять начали слипаться, и Даниэла так бы и заснула на полу в обнимку с подушкой, если бы не одна внезапно пришедшая в ее голову мысль.
– Я опаздываю в школу! – вскрикнула она и резко вскочила.
Это был первый день нового учебного года, и по какой-то причине будильник, как назло, не сработал. Возможно, это произошло потому, что Даниэла просто-напросто забыла его завести, но ей приятнее было думать, что это вселенский заговор, нежели ее собственная рассеянность. Наскоро одевшись, она выскочила из комнаты и побежала на кухню, где за столом с невозмутимым видом сидела мама с чашкой кофе и телефоном в руке.
– Почему ты меня не разбудила? – спросила у нее Даниэла, на ходу заваривая чай и нарезая колбасу на бутерброды. Бутерброды в спешке получились кривыми и огромными, что еще больше взбесило Даниэлу.
– Кто-то вчера говорил, что она уже взрослая и сама способна спланировать свой день без помощи родителей, – язвительно процитировала мама, не отрываясь от телефона.
Опаздывать в первый же день Даниэле совсем не хотелось. Кто-то в руководстве школы решил, что девятым классам нужно начинать учиться с первого сентября, поэтому 9-му «А» влепили сразу 4 урока и пригрозили проверкой посещаемости. Насколько это было серьезно, никто не знал, но лучше было не рисковать.
В спешке Даниэла одной рукой расчесывалась, а другой чистила зубы. Получалось плохо, и через минуту она поняла, что со стороны все выглядело так, словно она расчесывает зубы и чистит волосы.
– Никакой координации, – посетовала Даниэла и выбежала из ванной.
На кухне она не задумываясь плеснула горячей воды из чайника в чашку с заваркой, схватила ее и сделала большой глоток, но вдруг поняла, что забыла прополоскать рот от зубной пасты.
– Ну что за день! – воскликнула Даниэла и с досады вылила чай в раковину.
После ее пробуждения прошло всего шесть минут, но она уже чувствовала себя так, будто была на ногах несколько суток. Следующим пунктом после завтрака и умывания стоял сбор сумки, и Даниэла в очередной раз пожалела, что не собрала ее заранее.
На столе, как всегда, был бардак, с которым безуспешно пыталась бороться мама, и Даниэла рылась в груде тетрадей и бумаг, проклиная свою безалаберность. Она закинула в сумку пару тетрадей и учебников, даже не убедившись, что взяла нужные, и бросилась в прихожую.
Целых две секунды Даниэла выделила на оценку своего внешнего вида в зеркале. Если не обращать внимания на недорасчесанные светлые волосы, собранные в небрежный хвост, слишком отросшую челку и заспанные глаза, то выглядела она нормально. Впрочем, ей можно было хоть в клоунский костюм нарядиться – все равно в классе никто не обратил бы внимания на ее появление. Обычно Даниэлу это расстраивало, но сегодня ее незаметность была ей даже на руку.
К школе она подбежала за две минуты до начала первого урока. В тот момент у нее еще был шанс передумать и повернуть обратно, но такой вариант ей в голову даже не пришел. Это означало только одно: ближайшие несколько часов она должна была провести с малознакомыми людьми, с которыми проучилась уже девять лет.
Запыхавшаяся Даниэла вбежала в класс, пробурчала себе под нос что-то похожее на «привет» и плюхнулась за свою вторую парту в среднем ряду. Только сейчас она вспомнила про то, что ее подруга и соседка по парте Кира сегодня пошла совсем в другую школу. Ее родители переехали из-за работы в другой город, и теперь подруг разделяли сотни километров.
Других друзей у Даниэлы не было. В классе она прочно заняла место серой мышки: никто не мог сказать про нее ничего плохого, но и хорошего тоже никто не сказал бы. Даже когда она отвечала на уроке, одноклассники на нее не смотрели, а были увлечены своими делами. Самое необычное, что в ней было – это ее имя, но и оно уже давно не вызывало ни у кого интереса.
Не то чтобы эта роль Даниэлу устраивала, просто она не представляла, как можно изменить сложившееся положение вещей. Все уже давно было определено: были серые мышки вроде Даниэлы и ее подруги Киры, были шутники-балагуры вроде Петрова, были отличники, над которыми сильно не издевались, чтобы списывать, вроде Лёни, были хулиганы, вроде Ромы Иволгина и его друзей.
Отдельной категорией 9-го «А» была Вероника Зорина – она перевелась в их класс в прошлом году, но ни с кем не общалась. Первое время пацаны пытались смеяться над ней, но быстро прекратили это делать. В классе практически сразу появились слухи о том, что Вероника ведьма и может навести порчу.
Ее внешний вид вполне соответствовал этому образу – она постоянно носила темные балахонистые вещи, а ее черные волосы были коротко подстрижены. Если честно, Даниэлу больше всего интересовал один вопрос: Зорина красила волосы под цвет одежды или подбирала одежду под цвет волос? Все свободное время Вероника чертила что-то в толстой тетрадке, но что именно никто не знал. Поговаривали, что там она записывает заклинания.
Но внимание Даниэлы всегда было приковано не к этим людям. Она по-настоящему завидовала местным королевам, звездам класса, которых знали и любили во всей школе. Ее восхищало даже не то, что с ними все хотели дружить, а то, как легко они общались с другими и ничего не стеснялись. Таких королев в 9-ом «А» было целых три.
Света Вербицкая была старостой класса, но вела себя так, будто она староста школы. Ее Даниэла не очень любила: Света всегда командовала всеми, не терпела, когда с ней спорят и не спрашивала ничьего мнения. Еще больше Даниэлу бесило, что Вербицкая была вся такая идеальная: круглая отличница, красотка с потрясающими волнистыми рыже-русыми волосами до пояса, веселая и общительная… В общем, прицепиться было не к чему, поэтому она так раздражала Даниэлу.
Еще две королевы были неразлучными подругами. Мила Королёва не была красавицей, да и одевалась совершенно обычно, но это не помешало ей стать популярной. Характер у нее был жесткий и прямолинейный, и в этом она была полной противоположностью своей подруге, Лане Луниной. Та была невысокой блондинкой с тонким голосом, временами чересчур наивной и глуповатой. Даниэлу всегда удивляло, как эти две совершенно непохожие девушки смогли так сдружиться.
В первый учебный день подруги произвели фурор в классе. Мила покрасила свои волосы в черный цвет, а Лана сделала модное удлиненное каре, отрезав свои волосы до пояса. Все девчонки столпились у третьей парты возле окна, за которой сидели подруги, и осыпали их комплиментами. Неудивительно, что появления Даниэлы никто не заметил. Впрочем, ее в любом случае не заметили бы.
Невеселые размышления Даниэлы прервал стук в окно. С другой стороны на дереве сидел мужчина лет сорока и жестами просил учеников открыть ему. По классу прокатилась волна смеха, а Женька Петров, сидевший за последней партой у окна, вскочил и дернул оконную ручку.
– Здравствуйте, Учитель! – хором крикнул весь 9-й «А».
– Да, да, здравствуйте, прошу меня простить за опоздание и за столь нестандартное появление, но на входе уже дежурит Нина Алексеевна, – торопливо объяснил он и прошел к своему месту.
Учитель вел химию и был классным руководителем 9-го «А», а Нина Алексеевна была завучем и каждый день отлавливала тех, кто опаздывал на урок. Учителям от нее могло достаться ничуть ни меньше, чем ученикам, поэтому Учитель решил залезть в окно, чтобы лишний раз с ней не сталкиваться.
Первый урок пролетел быстро: вместо учебы 9-й «А» занимался организационными вопросами, а на очереди была нелюбимая Даниэлой, да и всеми остальными алгебра. Перемены без Киры оказались самым тоскливым времяпрепровождением, и расстроенная Даниэла медленно укладывала вещи в сумку, стоявшую на краю стола. Она случайно задела ее локтем, и та упала на пол. Тетради, учебники и всякая мелочевка моментально разлетелись в разные стороны.
– Денисова, ты чего такая потерянная? – мимоходом бросил Женька Петров и перепрыгнул через ее вещи, даже не удосужившись помочь.
Даниэла ничего не ответила ему вслух, хотя про себя подумала про него много хорошего. Впрочем, Петрова можно было понять: опаздывать на алгебру было опасно для здоровья, в первую очередь психического. Ей тоже не следовало медлить, поэтому она торопливо запихнула тетрадки и учебники обратно в сумку и выбежала из кабинета химии.
На следующий день Даниэла опять проспала, хотя завела пять будильников, поэтому неслась по школьному коридору, чтобы успеть раньше звонка. Первым уроком был русский язык, и дверь в кабинет была уже открыта. Из кабинета доносился веселый гул, одноклассники что-то активно обсуждали. Даниэла думала, что она, как всегда, проскользнет к своему месту никем незамеченной, но в этот раз все пошло не по плану.
Как только Даниэла вошла в класс, все взгляды обратились на нее. Она почувствовала, что происходит что-то странное, и в недоумении пошла к своему месту. Почти все одноклассники собрались у последний парты, на которой восседал Женька Петров и что-то громко зачитывал. Даниэла заметила у него в руках красивую тетрадь в твердой обложке с бархатными узорами, и у нее все внутри похолодело, а в следующую секунду ее бросило в жар. Именно эту тетрадку она вчера не могла найти и пыталась понять по взгляду мамы, не та ли ее взяла.
Но как эта тетрадь могла оказаться в школе, и тем более в руках ее одноклассников? Такую вещь она никогда бы не взяла с собой, хотя бы потому, что боялась того, что уже произошло. Прошел только один учебный день, значит тетрадь Даниэла принесла сюда вчера. Но как?
За секунду у нее в голове пронеслись тысячи теорий, и она отобрала из них самые правдоподобные. Собиралась Даниэла в спешке, и не смотрела, что хватала со стола. Вечером она припрятала эту тетрадь под стопку новых школьных, когда в комнату зашла мама, а потом про нее забыла. Утром же Даниэла схватила тетради и побежала в школу, и где-то среди них затесался предатель.
Оставался один вопрос: как она ее потеряла? Навряд ли кто-то ее вытащил, такого в классе у них никто не практиковал. Скорее всего, все произошло, когда она столкнула сумку с парты после химии. Мимо как раз проходил Петров, значит, он и прихватил ее. Но как она ее не заметила сразу?
Тысячи вопросов крутились в голове. Даниэла надеялась, что это сон, что это не по-настоящему, но реальность была сурова. Сейчас весь класс читал ее личный дневник, в котором она описывала свою жизнь и мысли.
– Денисова, да ты просто поэтесса! – сквозь смех выдавил Петров.
– Мы и не думали, что ты у нас такой талант! – смеясь, подхватила Светка, староста класса.
У Даниэлы в голове проносились отрывки из дневника. Описание нелепых случаев, в которые она попадала, жалобы на учителей, фантазии на тему того, как можно было бы сделать школьную жизнь веселее… Хорошо хоть, что в дневнике она еще не написала о том, кто из одноклассников ее бесит, потому что не считала их быть достойными увековечивания в этой красивой тетради.
Петров зачитал вслух еще один отрывок, и класс снова взорвался смехом, а Даниэла стояла и молча сверлила всех глазами. Она скрестила руки на груди и вплотную подошла к Женьке.
– Я очень рада, Петров, что ты научился складывать буквы в слова, до этого момента я даже и не думала, что ты умеешь читать. К твоему сведению, поэтесса – это та, кто пишет стихи, а не прозу. Хотя сомневаюсь, что это слово тебе знакомо.
После этого она вырвала у него из рук дневник и ударила им по голове.
– Как я и ожидала, характерный звонкий звук, – добила оторопевшего Женьку Даниэла и выбежала из кабинета.
После секундного затишья весь класс вновь взорвался смехом, но этого Даниэла уже не слышала. Она пробежала пару этажей и залетела в туалет, чуть не выбив дверь. Убедившись, что в помещении никого больше нет, она закрылась в одной из кабинок и тихо разрыдалась. Глаза сильно щипало, а нос моментально заложило.
«Терпеть их не могу. Убила бы всех. Если бы я знала, что они его прочитают, расписала бы там все про них во всех красках», – думала Даниэла.
Она раскрыла дневник, все это время находившийся у нее в руках, и начала вырывать из него страницы. Когда каждая из них была разорвана на мелкие кусочки, ей стало спокойнее. Даниэла подошла к раковине, умылась и вздохнула, посмотрев на себя в зеркале. С такими опухшими глазами возвращаться на урок нельзя, да и вообще ей не хотелось встречаться сегодня с одноклассниками.
– Очень смешно, – сказала Даниэла своему отражению. – Весело, что просто жуть. Посмотрим, кто будет смеяться последним. Я вам всем еще покажу.
Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, она дождалась звонка с урока и ускользнула из школы никем не замеченная. Дома никого не было, поэтому Даниэла забралась с ногами на кровать и опять разрыдалась, на этот раз не сдерживая себя.
Минут через десять ей надоело бесцельно всхлипывать и шмыгать носом, поэтому ее мозг перешел в режим обдумывания дальнейших действий. В понедельник ей придется идти на уроки, слушать насмешки одноклассников, выдерживать их взгляды. Может, не идти? Перевестись в другую школу или хотя бы в другой класс? Даниэла перебирала в голове варианты, но понимала, что у нее ничего не выйдет. Что она может сделать, подойти к маме и сказать: «Можно я перейду в другую школу, потому что весь класс прочитал мой личный дневник»?
Вот если можно было бы сделать что-то, чтобы они пожалели о том, что сделали, чтобы они почувствовали себя на ее месте…
Даниэла подскочила на кровати, и лицо ее засияло. Внезапно посетившая ее идея показалась не просто удачной, а гениальной. Жизнь перестала казаться ей несправедливой, слезы моментально высохли, а она сама бросилась к компьютеру.
Ждать, пока он загрузится, было невыносимо, и Даниэла нетерпеливо подпрыгивала на стуле. Наконец, она зашла на страницу их класса в одной соцсети. Здесь все обсуждали учебные вопросы, скидывали ответы, да и просто общались. Даниэла никогда ничего там не писала, но теперь ей было, что сказать. Прикусив губу, она задумалась на секунду, припоминая, кто из одноклассников читал ее дневник, а затем ее пальцы быстро забегали по клавиатуре:
«Вербицкая получила пятерку в году по физике только потому, что ее родители отшили в своем ателье комплекты школьной формы для начальных классов. Иволгина весной побили семиклассники, а он всем говорил, что дрался с пятью одиннадцатиклассниками и победил. Крошина запала на Олега из десятого и сказала ему об этом, но он ее отшил…»
Дописав огромное полотно текста, Даниэла нажала на кнопку «Отправить» и довольно улыбнулась.
Ее присутствия действительно никто не замечал, поэтому они с Кирой часто были свидетельницами разговоров, в которых их одноклассники выдавали свои секреты. Даниэла и не думала болтать об этом, да и рассказывать было некому, но теперь она не считала нужным хранить эти тайны. Пусть они все почувствуют, каково это – когда над тобой смеется и обсуждает весь класс.
Минут через десять Даниэле написала разгневанная Вербицкая с требованием объяснить, что все это значит. Закончилась недолгая перепалка взаимными оскорблениями и добавлением Даниэлы в черный список. К вечеру ее удалили из друзей все одноклассники, в группе их класса она также оказалась в черном списке. Даниэла ликовала: все, кто должен, получили по заслугам.
За выходные эмоции поутихли, но в понедельник Даниэла все равно шла в школу с видом победительницы. Она была уверена, что теперь все поняли, что злить ее опасно, и всё будет как прежде, а может, даже и лучше, но на деле все оказалось иначе.
Когда она зашла в класс, все взгляды вновь устремились на нее.
– А вот и Денисова, – холодно произнесла Вербицкая и загородила Даниэле проход к ее парте.
– Чего тебе надо? – огрызнулась Даниэла и попыталась обойти старосту, но ее оттолкнул подошедший сзади Рома Иволгин.
– Денисова, ты дурочку не включай, – зло сказал он.
Атмосфера в классе была какой-то угрожающей. Даниэла внутренне напряглась и приготовилась к чему-то неприятному.
– То, что ты сделала, в голове не укладывается, – начала отчитывать ее Светка. – Если бы мы могли, мы бы тебя вообще из нашего класса выгнали, но, увы, это не в наших силах. Поэтому с этого дня мы объявляем тебе бойкот. Никто из нас с тобой не будет общаться, и вообще, ты для нас больше не существуешь.
– А ты остальных-то спросила? – с язвительной усмешкой спросила Даниэла. – Или опять решаешь за всех, потому что знаешь, как лучше?
– А мы согласны. И мы все вместе это решили, – коротко ответила за Светку безответно влюбленная и глубоко оскорбленная Крошина.
Даниэла обвела глазами класс. Все, кроме Зориной, как всегда, что-то чертившей в своей тетрадке, сидели с суровым видом и выражали свою солидарность с мнением коллектива. Даже ботаник Лёня, про которого она ничего не написала.
Что делать в такой ситуации, Даниэла не знала. Остаться на урок было как-то странно, находиться рядом со всеми этими людьми ей не хотелось. Осталось единственное логичное решение – бежать отсюда куда глаза глядят, пока от угроз они не перешли к активным действиям. Не сказав ни слова, Даниэла развернулась и пошла к выходу, стараясь не идти слишком быстро, чтобы не показать, что она взволнована.
– Да, вали отсюда, Денисова. И я бы на твоем месте ходил и оглядывался. Мало ли что… – кинул ей вслед ухмыляющийся Рома.
На полной скорости она выбежала из школы, чтобы ее не успел остановить охранник, и побрела куда глаза глядят. Несмотря на ее ожидания, лучше не стало, даже наоборот. До этого над ней просто посмеивались, а теперь весь класс ее ненавидит. Бойкот ее не пугал – на нее и так не обращали внимания. А вот угрозы Ромы ее напрягали, он и его друзья были не последними в списке хулиганов.
«Не понимаю, почему к этому глупому бойкоту присоединился весь класс. Я же не про всех написала. Только про тех, кто раздражает больше всех, и не только меня. А остальным я чем не угодила? Не верю я в их коллективную солидарность», – мысли в голове Даниэлы крутились по кругу, но что делать дальше, было неясно. Похоже, вопрос о смене школы вот-вот должен был стать как никогда актуальным.
Ноги принесли ее к местному торговому центру. Раз уж день не задался, надо было себя как-нибудь порадовать, например накупить красивых блокнотов и ручек в книжном. Торговый центр только открылся и людей в нем практически не было.
Магазин тоже был пуст, что Даниэлу только обрадовало: лицо ее от злости скрючило так, что смотреть на него было опасно для психики. Набрав целую стопку записных книжек, десяток милых карандашей и ручек, и еще пару листов с наклейками, Даниэла решила пройти к кассе наиболее длинным путем. Тихая атмосфера книжного магазина ее успокаивала, и возвращаться обратно в утреннюю суету города ей не хотелось.
Она брела вдоль стеллажей с книгами и читала заголовки на ярких обложках. Среди них попадалось кое-что интересное, но Даниэла даже не задерживалась, потому что понимала, что карманных денег хватит от силы на половину целой книги.
Однако одна из них ее внимание все-таки привлекла, и Даниэла резко затормозила у стеллажа. Название было слишком интригующим, поэтому она не задумываясь потянула к книге руки, и в этот момент из них на пол попадало все, что она успела набрать.
– Ай! – воскликнула она и быстро оглянулась по сторонам.
К счастью, никто из продавцов этого не заметил, поэтому Даниэла не стала ничего подбирать и схватила с полки заветную книгу, при взгляде на которую в голове моментально зарождался идеальный план мести.
На яркой синей обложке с забавными рисунками красовался крупный заголовок: «10 правил популярности». Даниэла открыла первую страницу и увидела картинку с накрашенной и модно одетой блондинкой, которая рассказывала, о чем эта книга:
«Спорим, ты не раз завидовала популярным девушкам из твоей школы? Они могут быть не самыми красивыми, не самыми умными или не самыми талантливыми, но их все равно любят. В чем же их секрет? Хорошие новости: популярной девушкой нельзя родиться, зато можно ей стать, и я тебе в этом помогу! Прочти эту книгу и узнай 10 правил популярности, которые сделают тебя звездой школы! Выполняй задания и скоро о тебе все заговорят ;)».
Даниэла несколько раз перечитала запись, почувствовав, как ее сердце начало биться быстрее. Это как раз то, что ей было нужно.
«Я стану популярной, и никто больше не будет смеяться надо мной, а если и будет, то не сможет ничего мне сделать», – подумала Даниэла, нервно кусая губу.
Зачем оправдываться перед одноклассниками, пытаться заслужить их одобрение, если можно стать королевой школы? И тогда они сами пожалеют о своем бойкоте и будут пытаться понравиться ей! Она станет самой популярной девушкой не только в своем классе, но и во всей школе!
– «Мисс Школа»… – еле слышно прошептала Даниэла.
Это был ежегодный новогодний конкурс, в котором участвовали ученицы с девятого по одиннадцатый класс. Победить в нем простой школьнице было невозможно – нужно было, чтобы за тебя проголосовало большинство учеников. Даниэла всегда посмеивалась над участницами, потому что не понимала, что хорошего в том, чтобы получить пластиковую корону. Однако многие остальные ее мнения не разделяли, так что победа в этом мероприятии сделала бы ее звездой.
Даниэла хихикнула, представив лица одноклассников, если бы она выиграла в этом конкурсе. Больше сомнений у нее не осталось: она станет популярной, займет первое место в «Мисс Школа» и покажет всем, что она не из тех, над кем можно смеяться!