От автора
Иван III, Иван Грозный, Борис Годунов, Петр Великий, Екатерина Великая, Николай I, Александр II…
Сколько событий в жизни нашей страны связаны с этими именами, которые и по сей день продолжают волновать историков, писателей и всех тех, кто интересуется Россией.
Да, мы многое знаем о наших правителях, и с каждым днем продолжаем узнавать что-то новое, заставляющее нас взглянуть на них совершенно под другим углом зрения.
Конечно, как и у всяких людей, у них были свои тайны. Большие и малые. И они нас интересуют не только из-за простого любопытства (кто был отцом Ивана Грозного), а из-за того, что с многими из них связана наша история.
Так, очень многие считают Пестеля прогрессивным человеком, которых убил царь-сатрап.
И только немногим известно, что этот гуманист готовил самое настоящее гестапо для России.
Все знают о свирепости Грозного и считают ее следствием его больного воображения. Но мало кто познал истинные причины этой свирепости, которые крылись в глубокой вере царя, пытавшегося построить благочестие на крови.
Об этом и многом другом мы и расскажем Вам в этой книге. Конечно, в одном издании невозможно охватить по сути дела необъятное, но мы выбрали самое интересное.
Часть I
Тайны и загадки Рюриковичей
Иван III (1440–1505)
Официально Иван III не носил царского звания. Но мы начинаем наш рассказ с него, поскольку именно великий князь владимирский и московский был создателем русского государства. Эпоха великого князя Ивана Васильевича составляет перелом в русской истории.
Эта эпоха завершает собой все, что выработали условия предшествовавших столетий, и открывает путь тому, что должно было выработаться в последующие столетия. С этой эпохи начинается бытие самостоятельного монархического русского государства.
Как убить Шемяку
Особенно уныло в темной и сырой камере становилось в непогоду, когда пробивавшийся сквозь небольшое окно тусклый свет едва освещал убогое подобие кровати и грубо сколоченный стол.
Однако узник не роптал. Да и что там какая-то неудобная кровать по сравнению с тем, что его ожидало. А ожидала его смерть. Уж кто-кто, а Шемяка вряд ли пощадит его. Да и почему он должен щадить своего злейшего врага?
Остается только добавить, что этим злейшим врагом Дмитрия Шемяки был внук Дмитрия Донского великий князь московский Василий II.
Их вражда имела длинную историю и тесно переплелась с историей Руси. Началась эта эпопея в 1425 году, когда умер его отец великий князь московский и владимирский Василий I. Он оставил свой удел, «примыслы» и великое княжество единственному сыну Василию, которому еще не исполнилось и десяти лет.
Положение малолетнего великого князя на престоле было непрочным. Живы были его удельные дядья Юрий, Андрей, Петр и Константин, и старший из них, Юрий Дмитриевич, сам претендовал на великое княжение. Он считал, что порядок наследования не мог быть установлен Василием I, ибо определялся духовной их отца – Дмитрия Донского.
Юрий Дмитриевич полагал, что, согласно этому завещанию, после смерти Василия великокняжеский престол должен был наследовать именно он, князь Юрий, как старший рода Ивана Калиты. Положение осложнялось еще и тем, что в завещании Дмитрия Донского не было полной ясности.
Как бы там ни было, с 27 февраля 1425 года в руках у малолетнего Василия II оказались Московское и Владимирское княжества, что давало ему большую власть над всеми другими уделами, а частично и над независимыми княжествами.
Конечно, Юрия Дмитриевича такое положение дел не устраивало. Поэтому он и не явился в Москву для присяги новому князю Василию II.
Показав свое непослушание московским властям, Юрий предъявил свои права на великое княжение в соответствии с завещанием Дмитрия Донского и вступил в открытую борьбу за московский престол.
Подобное решение было продиктовано не только личными амбициями Юрия Дмитриевича, но и желаниями удовлетворить претензии двух его старших сыновей – Василия Косого и Дмитрия Шемяки, каждый из которых желал для себя новых приобретений.
Стратегическим центром, в котором были сосредоточены его силы, князь избрал отдалённый Галич. Для подготовки к предстоящей борьбе князь заключил перемирие с Василием II до Петрова дня.
Все это время обе стороны усиленно готовились к войне. Василий II, не дождавшись окончания перемирия, выступил со своими дядьями Андреем, Петром и Константином Дмитриевичами к Костроме.
Узнав о приближении противника, Юрий бежал в Нижний Новгород, куда против него был послан его брат Андрей Дмитриевич с 25-тысячной армией.
Однако тот не дошел до расположения сил Юрия и повернул обратно. В это же время митрополит Фотий приехал в Галич и настаивал на заключении мира.
Юрий был согласен на перемирие для сбора сил и переговоров в Орде. После провала первой попытки переговоров Юрий сумел заключить мирное соглашение с Фотием и отправил двух своих бояр к великому князю. Согласно соглашению, заключенному боярами в Москве, Юрий обязался «не искати великого княжения».
Новое обострение борьбы было связано со смертью дмитровского князя Петра Дмитриевича. Юрий Дмитриевич, как и его противник, претендовал на Дмитров, однако удел умершего князя был присоединён к Москве.
Тем не менее, стороны вскоре пришли к соглашению, и Юрий в марте 1428 года признал племянника «старшим братом».
Зимой 1430 года Юрий Дмитриевич разорвал мирные отношения с Василием II. Против Юрия был выслан князь Константин Дмитриевич с крупными силами, однако Юрий вновь бежал в Нижний Новгород, где расположил свои силы.
Заняв позиции на реке Суре, Юрий ждал приближения противника, однако Константин не сумел переправиться на противоположный берег и вернулся в Москву. Юрий вернулся в в Галич.
Со смертью Витовта, союзника Василия II и митрополита Фотия, Юрию открылись новые перспективы в войне. Тем не менее осенью 1431 года он вместе с Василием ездил с в Орду с надеждой получить ярлык от ордынского хана.
Хан принял Юрия холодно, и Юрий вместе с ордынским вельможей Тегенёй отправился в Крым, где провёл с ним всю зиму.
Весной Юрий вернулся из Крыма, и его споры с Василием при активном участии хана Улу-Мухаммеда возобновились. В конце концов, усилиями боярина Всеволожского ярлык достался Василию. Сам Юрий получил ярлык на княжение в Дмитрове и был вынужден признать право великих князей в сношениях с Ордой.
Однако Василий не отдал Юрию Дмитрова, который приговорил отдать ему хан. В княжестве сели наместники Василия II. Понятно, что Юрий не пожелал уступать Дмитров без борьбы и искал повод для начала войны.
В то же время к нему бежал боярин Всеволжский, недовольный тем, что великий князь осенью 1432 года обручился с сестрой серпуховского князя Василия Ярославича Марией, хотя и обещал жениться на одной из его дочерей.
8 февраля 1433 года на свадьбе Василия II его мать Софья Витовна у всех на глазах сорвала с сына Юрия, Василия Косого, драгоценный пояс, по её утверждению, якобы ранее предназначавшийся Дмитрию Донскому и подменённый.
Разгневанные Юрьевичи бежали к отцу в Галич. Это оскорбление стало поводом для нового выступления Юрия, который с отрядами галичан выступил к Москве.
В решающем сражении на реке Клязьме 25 апреля 1433 года Юрий Дмитриевич разгромил Василия и занял Москву. Великий князь бежал в Тверь, а затем в Кострому.
В соответствии с договором, заключённым Юрием Дмитриевичем с Василием Васильевичем, новый великий князь захватил казну и «поклажу» не только Василия II, но и его матери и бояр великого князя.
Помирившись с племянником, Юрий Дмитриевич отдал ему в удел Коломну. Вскоре московские бояре и служилые люди стали перебегать в Коломну. К ним присоединились и оба сына Юрия, Дмитрий Шемяка и Василий Косой, которые поссорились с отцом.
Юрий, понимая, что «непрочно ему седение на великом княжении», предпочел примириться с племянником и вернул ему великокняжеский престол.
Затем дядя с племянником заключили новый договор, согласно которому Юрий признавал старейшинство Василия II и отказывался помогать своим старшим сыновьям. Юрий отказывался от притязаний на Дмитров, а взамен получал Бежецкий Верх.
Василий на этом не успокоился и принялся преследовать бывших противников. Московские войска под предводительством воеводы Юрия Патрикеевича были посланы на Кострому, где тогда находились Юрьевичи.
Сыновья Юрия 28 сентября 1433 года в битве на реке Куси разбили московские войска и пленили Юрия Патрикеевича. После чего пригласили отца на московский престол.
Однако верный своим обязательствам Юрий отказался от этого предложения, и Юрьевичи вынуждены были вернуться в Кострому.
Узнав о том, что галичане поддержали Юрьевичей в неудачной для него битве на Куси, Василий II, желая наказать Юрия, двинулся с войсками к Галичу.
Юрий бежал на Белоозеро. Василий II сжёг посады города, но крепость, обороняемую Юрьевичами, захватить не сумел и повернул в Москву.
В 1434 году Юрий с сыновьями и крупными силами, к которым присоединились вятчане, выступил в поход против Василия II. 20 марта 1434 года Юрий в решающей битве разгромил войска Василия II, который бежал в Новгород, и вновь занял Москву.
Великие княгини Софья Витовна и Марья Ярославна были высланы из Москвы. Казна великого князя досталась Юрию Дмитриевичу. Находившийся в бегах Василий Васильевич нигде не встречал поддержки и намеревался ехать в Орду.
В 1433 году Юрий Дмитриевич составил духовную грамоту, в которой Василию Косому доставался Звенигород, Дмитрию Шемяке – Руза, Дмитрию Красному (Меньшому) – Углицкое княжество, Галич и Вышгород.
5 июня 1434 года великий князь скончался и был похоронен в Архангельском соборе в Москве. Великим князем себя объявил его старший сын Василий Косой, о чём и известил своих братьев. Однако те не признали его княжения и позвали Василия Васильевича на великокняжеский стол.
– Если Богу не угодно было, – ответили они старшему брату, – чтобы княжил наш отец, то тебя-то мы и сами не хотим!
При приближении соединённых князей к Москве, Василий Юрьевич, забрав казну отца, бежал в Кострому, где начал готовиться к походу на великого князя. После того как его войско разбили на берегу реки Которосли, он бежал в Кашин.
После недолговременного мира великий князь выступил против Василия Косого с его братом, Димитрием Красным. Не надеясь на свои силы, Василий Юрьевич пустился на хитрости и предложил перемирие до утра. Великий князь распустил своих ратников, а Косой хотел напасть на него.
Василий Васильевич был вовремя извещен о грозившей ему опасности, и московские полки успели собраться. Косой был разбит, схвачен и приведён к великому князю, который отправил его в Москву.
Часть вятчан, не успевшая вовремя прийти на помощь Косому, взяла в плен ярославского князя Александра Брюхатого. Взяв с него окуп, вятчане, не освободили князя.
Василий Васильевич, узнав о таком вероломстве сподвижников Василия Юрьевича, приказал ослепить последнего (после чего, по одной из версий, князь и получил прозвище «Косой»). После этого Василий Косой сошела с исторической сцены и умер в заточении в 1448 году.
В 1445 году Шемяка вместе с Василием сражался на реке Каменке с сыновьями Улу-Махмета, но на помощь ему так и не пришел.
Это было одной из причин тяжелого поражения русских. Василий попал в плен и был выпущен лишь после того, как пообещал уплатить огромный откуп.
Пока Василий находился в плену, Шемяка вступил в переговоры с ханом. Посол Шемяки к хану был перехвачен, и теперь Дмитрий должен был опасаться великого князя. Он поспешил завязать переговоры с князем Иваном Можайским и Борисом Тверским.
В феврале 1446 года Шемяке дали знать, что Василий поехал на молебен в Троицкий монастырь, и в ночь на 12 он врасплох овладел Москвой. В ту же ночь Иван Можайский поехал в Троицкий монастырь и захватил там Василия. Так он ок45азался в этой сырой камере…
Тяжелые шаги в коридоре оторвали Василий от тяжких воспоминаний. Сердце его забилось. Вот и все! Сейчас с ним будет покончено!
Противно взвизгнул в замке ключ, дверь со скрипом открылась, и в камеру вошел Шемяка в сопровождении нескольких людей. При виде одного из них, Василий похолодел: это был палач его брата.
– Я не стану скрывать от тебя, – сказал Шемяка, – что хотел отрубить тебе голову, чтобы ты больше никогда не мешал мне. Однако рязанский епископ Иона уговорил меня пощадить тебя…
Шемяка, конечно же, лукавил и пощадил Василия отнюдь не по уговорам рязанского епископа. В Москве имелось достаточно сторонников Василия, и он боялся волнений в народе. Более того, многие были уже недовольны и тем, что он держит великого князя в заточении.
– Поэтому, – с тонкой усмешкой на губах продолжал Шемяка, – я решил отпустить тебя…
При этих словах Василий вздрогнул и недоверчиво посмотрел на Шемяку.
– Да, да, – кивнул тот, – я отпущу тебя, если ты дашь мне слово больше никогда выступать против меня…
– Дам! – быстро ответил Василий, обрадованный свалившимся на него счастьем.
Он готов был дать сто слов, только чтобы вырваться из этого узилища, а там… будет видно! Да и чего оно стоило это честное слово, данное под топором палача?
– Завтра же тебя вместе с женой отвезут в Углич, где ты теперь будешь проживать, но память о нашем свидании я тебе оставлю…
Шемяка взглянул на палача, и в следующее мгновение тот выколол великому князю глаза.
Московское великое княжение оказалась полностью в руках Шемяки. Василий Темного, как теперь стали называть бывшего великого князя, он вместе с женой сослал в Углич, Софью Витовтону – в Чухлому. Большинство верных Василию бояр новый правитель перебил, а остальных выгнал из Москвы.
Малолетним сыновьям Василия Ивану и Юрию удалось бежать, и они вместе с князьями Ряполовскими укрылись в Муроме. Однако Шемяке удалось обманом выманить их из города и отправить к родителям в Муром.
Злоключения Василия Темного и его семьи вызвали большое сочувствие к нему духовенства, изгнанных Шемякой из Москвы в Литву князей, служилых людей и простых москвичей. К тому же сам Шемяка не пользовался авторитетом среди населения Московского княжества. В результате вновь собранное большое войско разбило отряды Шемяки, и в 17 февраля 1447 года Василий II снова занял свой престол.
К удивлению всех знавших великого князя, теперь это был совсем другой человек. После выпавших на его долю злоключений Василий изменил характер своего княжения.
Пребывая в полном здравии, Василий был самым ничтожным государем, но с тех пор, как он потерял глаза, все его правление стало отличаться твердостью, умом и решительностью.
Усевшись в Москве, слепой великий князь назначил своим соправителем старшего сына Ивана, который с тех пор стал называться, как и отец его, великим князем.
Иван родился 22 января 1440 года и, как мы уже видели, перенес вместе с отцом немало лишений и опасностей. В то время взрослыми считались лишь женатые мужчины, и чтобы закрепить за ним престол, Василий в двенадцать лет женил его на дочери тверского князя Бориса Александровича Марии.
С 1451 года Иван в официальных документах уже именовался великим князем. Именно тогда началась и постепенно расширялась политическая деятельность Ивана. Достигнув совершенного возраста, он вместо слепого родителя еще при жизни его руководил совершавшимися событиями, которые клонились к укреплению Москвы.
Однако не все было так просто. Шемяка, вынужденный дать «проклятую грамоту», в которой клятвенно обещал отказаться от всяких покушений на великое княжение, не смирился.
Духовенство писало Шемяке увещательную грамоту, Шемяка не слушал нравоучений, и московское ополчение, напутствуемое благословениями Ионы, двинулось на Шемяку в Галич вместе с молодым великим князем.
Шемяка потерпел поражение и бежал в Новгород, где новгородцы дали ему приют. Галич со своей волостью был вновь присоединен к Москве.
Шемяка продолжал бороться против Василия, взял Устюг, но молодой великий князь Иван Васильевич выгнал его оттуда. Шемяка опять бежал в Новгород.
Митрополит Иона объявил Шемяку отлученным от церкви, запретил есть и пить с ним и обвинил новгородцев в том, что они приняли его к себе.
Но ничто не помогало, новгородцы не думали расставаться с Шемякой, и тот продолжал свою враждебную деятельность против Москвы.
Вот тогда-то в Москве решили убить Шемяку, и одним из инициаторов его убийства выступил будущий государь Иван III. Сложно сказать, насколько это правда, но, по некоторым сведениям, молодой князь сам отправился в Великий Новгород.
Там он сошелся с когда-то обиженным Шемякой и с тех пор ненавидевшего его лютой ненавистью с дьяком Степаном Бородатым.
Прощупав почву и убедившись, что Степан именно тот человек, который ему нужен, Иван откровенно рассказал ему о цели своего приезда. Обрадованный возможностью не только отомстить своему врагу, но и стать помощником в столь деликатном деле будущему правителю Московского княжества, дъяк сразу же согласился.
Теперь оставалось только найти исполнителя. При посредничестве тоже недовольного Шемякой и близкого к нему боярина Ивана Котова заговорщикам удалось подкупить (или запугать) его повара положить ему яд в куриный суп.
Тот подложил, и в 1453 году Шемяка умер от отравления. Его союзник князь Иван Андреевич Можайский, не дожидаясь прибытия московского войска, бежал в Литву. Так было покончено с главным врагом московских великих князей.
Исполненный чувством радости от исполненного долга Иван вернулся домой, и уже тогда многим стало ясно, что будущий великий князь не остановится ни перед чем в достижении своих целей.
И далеко не случайно известный российский историк Костомаров писал о нем: «Это был человек крутого нрава, холодный, рассудительный, с черствым сердцем, властолюбивый, непреклонный в преследовании избранной цели, скрытный, чрезвычайно осторожный; во всех его действиях видна постепенность, даже медлительность; он не отличался ни отвагою, ни храбростью, зато умел превосходно пользоваться обстоятельствами; он никогда не увлекался, зато поступал решительно, когда видел, что дело созрело до того, что успех несомненен.
Забирание земель и возможно прочное присоединение их к московскому государству было заветною целью его политической деятельности; следуя в этом деле за своими прародителями, он превзошел всех их и оставил пример подражания потомкам на долгие времена.
Рядом с расширением государства Иван хотел дать этому государству строго самодержавный строй, подавить в нем древние признаки земской раздельности и свободы, как политической, так и частной, поставить власть монарха единым самостоятельным двигателем всех сил государства и обратить всех подвластных в своих рабов, начиная от близких родственников до последнего земледельца. И в этом Иван Васильевич положил твердые основы; его преемникам оставалось дополнять и вести дальше его дело».
С того самого времени имя Ивана как соправителя отца стало появляться практически во всех официальных документах. Однако молодой князь занимался не только дипломатией и устранением неугодных людей, и в 1459 году он выступил во главе московского войска, чтобы отразить очередной набег хана Ахмата.
В 1460 году он правил Москвой, пока его отец разбирался с Новгородом. К этому времени у него уже появился наследник, сын Иван, получивший прозвище Молодого.
Василий Темный умер 27 марта 1562 года, и он мог оставить этот мир спокойно, поскольку преемственность престола была обеспечена надежно, а сам престол находился в надежных руках.
Хотя Иван III получил великое княжение по отцовской духовной грамоте, он не стал нарушать традицию и безропотно принял ярлык из рук ханского посла. Время окончательного разрыва с Ордой еще не пришло, и поначалу ему надо было разобраться с непокорным Новгородом.
Как покорить непокорных
Иван не стал изобретать ничего нового и продолжал то, что было им уже сделано при жизни отца. Печальные события его детства внушили ему ненависть ко всем остаткам старой удельной свободы и сделали его поборником единодержавия.
Будучи в высшей степени человеком осторожным, Иван поначалу уклонялся от резких проявлений своей главной цели объединения Руси и оказывал видимое уважение к правам князей и земель. И надо отдать ему должное: он казался всем своим потенциальным противникам противником насильственного введения новизны.
Ярославские и ростовские князья давно уже раздробили свои владения и самостоятельной роли не играли. Поэтому с превеликой готовностью перешли под великокняжеский патронат, пополнив когорту служилых князей, стоящих у престола. Тем не менее, существует предание, согласно которому Иван Васильевич захватил Ярославль со всей землею старанием дьяка Алексея Полуэктова. Но и по сей день остается тайной, все ли князья ярославской земли подчинились московскому государю добровольно и как Полуэктов сумел обмануть их.
С правителями Твери и Рязани он заключил договор, который сохранял владетельное право тверского князя над своею землей. Что же касается Пскова, тот тут великий князь Иван снова прибегнул к хитрости и, показав свое уважение к старине, заставил псковичей уважать свою власть.
В 1463 году псковичи прогнали от себя присланного к ним против их воли великокняжеского наместника и отправили к Ивану послов просить другого.
Иван три дня не пускал псковских послов, но на четвертый день смиловался и дал того самого князя, которого псковичи сами желали.
Иван хотя и сделал угодное псковичам, по обычаям старины, однако вместе с тем внушил им, что они обязаны этим соблюдением их старинных прав единственно его воле и милости, а если б он захотел, то могло быть и иначе.
Те смирились, и когда Новгород попросил у него воевод, чтобы действовать оружием против Пскова, за то, что Псков не повинуется новгородскому владыке. Иван Васильевич сделал новгородцам выговор.
Самостоятельность Великого Новгорода всегда колола глаза московским великим князьям, и, несмотря на договор от 1456 года, согласно которому в городе находился московский наместник, новгородцы со скрипом подчинялись московским порядкам.
В 1470 году ситуация с Новгородом обострилась до предела. В это время умер новгородский архиепископ Иона, и надо было решать, где и от кого поставляться новому иерарху: в Москве или в Киеве.
Да, в городе, как в любой купеческой республике, было много тех, кто личную выгоду предпочитали всему на свете. Но когда опасность падения независимости была слишком близко, в Новгороде образовался кружок, решивший спасти свое отечество от московского самовластия.
Душой этого кружка была вдова посадника, Марфа Борецкая, которая собрала около себя людей, готовых стоять за независимость Новгорода.
Кроме сыновей Марфы, с ней заодно были люди знатных боярских фамилий того времени: Арбузовы, Афанасьевы, Астафьевы, Григоровичи, Лошинские, Немиры и многие другие.
Люди этой партии имели влияние на простой народ и могли руководить вечем. Они больше не желали подчиняться московским порядкам и подговаривали городскую боярскую верхушку перейти под патронат польского короля и великого князя литовского Казимира IV. По той простой причине, что тот обещал сохранить городские вольности и не вмешиваться во внутренние дела Новгорода.
Чтобы обезопасить себя, новгородцы пригласили на службу литовского князя Михаила Олельковича с дружиной. Однако московского наместника прогонять не стали. Он и известил Ивана о настроениях в городе.
Узнав об этом, Иван Васильевич решил кончить дело миром и послал в Новгород своего посла.
– Люди новгородские, – передал тот слова Ивана, – исправьтесь, помните, что Новгород – отчина великого князя. Не творите лиха, живите по старине!
Однако новгородцы на вече оскорбили послов великого князя и просили передать Ивану Васильевичу, что «Новгород не отчина великого князя, Новгород сам себе господин».
Однако великий князь и на этот раз попытался действовать мирно. «Отчина моя, Великий Новгород, – писал он в своем новом послании, – люди новгородские! Исправьтесь, не вступайтесь в мои земли и воды, держите имя мое честно и грозно, посылайте ко мне бить челом, а я буду жаловать свою отчину по старине!
Но когда бояре заговорили о том, что Новгород оскорбляет его достоинство, Иван хладнокровно ответил:
– Волны бьют о камни и ничего камням не делают, а сами рассыпаются пеной и исчезают как бы в посмеяние. Так будет и с этими людьми новгородцами!
Но прежде чем пустить в ход силу, он еще несколько раз пытался уговорить Новгород не вставать на путь борьбы. Однако все было напрасно.
Развязка наступила после того, как новый архиепископ Феофил отказался на рукоположение ехать в Москву. В начале июня Иван двинул на Новгород свою рать. Великий князь дал приказание сжигать все новгородские пригороды и селения и убивать без разбора и старых, и малых. Цель его была обессилить до крайности новгородскую землю.
«Московские ратные люди, – писал Костомаров, – исполняя приказание Ивана Васильевича, вели себя бесчеловечно». 14 июля на реке Шелонь новгородское войско было полностью разгромлено, и вся боярская верхушка попала в плен.
Иван Васильевич, прибывший с главным войском вслед за высланными им отрядами, приказал отрубить голову четверым предводителям новгородского войска и в числе их сыну Марфы Борецкой.
Согласно мирному договору, новгородцы признавали себя «отчиной великого князя», любые сношения с иностранными державами им запрещались. В управлении городом большое значение стали иметь великоняжеские наместники и дворецкий. Многие северные волости перешли во владение московского великого князя. За свои прегрешения новгородцы были обязаны заплатить огромную по тем временам сумму в 16 тысяч рублей. Однако это было только началом окончательной ликвидации Новгородской республики.
Верный своему правилу действовать постепенно, Иван Васильевич не стал сразу уничтожать самобытность новгородской земли и оставил им и вече, и должность посадника.
Иван все рассчитал правильно, и очень скоро часть жителей, недовольных самоуправством посадника Ананьина, обратилась с жалобами на него к самому Ивану.
Тот быстро приехал «с миром и многими людьми» в Новгород. 26 ноября 1475 года на Городище состоялся княжеский суд. Иван счел обвинения в адрес посадника справедливыми и отправил его в кандалах в Москву.
Такая «справедливость» великого князя вызвала к нему симпатии многих новгородцев. Но в то же самое время в городе оставалось много и таких, кто по-прежнему желал отделиться от Москвы и пойти в подчинение польскому королю.
В мае 1477 года они подняли мятеж против великого князя и перебили многих его сторонников. В своем письме к Ивану они заявили, что «не желают называть его государем и тиуном (судьей) и пускать к себе не намерены.
Ивану снова пришлось взяться за оружие, и 27 ноября его полки, готовые в любую минуту двинуться на штурм города, расположились на льду озера Ильмень.
Мятежники решили пойти на уступки и послали к Ивану послов. Однако тот заявил, что никаких уступок не будет и он намерен присоединить Новгород к своему государству со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Новгородцы смирились, поскольку стоявший во главе их войска князь В.В.Шуйский перешел на сторону великого князя. 14 декабря было объявлено, что в Новгороде не будет веча, а вечевой колокол будет снят и отправлен в Москву.