Воссоединение

Мягкие полупрозрачные линии акварельных красок, такие светлые, будто сами испускают свет. Сначала городской пейзаж. Зима, школьное окно, за ним шпиль собора на жемчужно-сером небе, холмы Штутгарта. Полутемный класс, монотонная речь старика-учителя. Потом портрет. Два мальчика идут по дороге со школы. Светлые и темные волосы, арийские и неарийские черты (один мальчик еврей, хотя так сразу и не скажешь, вон отца даже пригласили в партию нацистов, настолько он был похож на чистокровного немца). Увлеченные беседой, что-то рассказывают друг другу, размахивают руками на фоне весеннего города, утопающего в зелени. Потом натюрморт. Письмо. Аккуратный почерк. Прощание. Великое заблуждение, ошибка, которая будет стоить жизни.Мягкие акварельные краски. Повесть немецко-английского писателя, художника и юриста еврейского происхождения Фреда Ульмана о юношеской дружбе на пороге Второй Мировой войны.«Тогда я знал только одно: это моя страна, мой дом, без начала и без конца, и быть евреем, по сути, не более примечательно, чем родиться черноволосым или рыжеволосым. В первую очередь мы были швабами, потом – немцами и только потом – евреями. Как еще я мог себя ощущать? Как еще мог себя ощущать мой отец? Или дед моего отца?»Сюжет прост – зарождение дружбы, ее развитие и окончание на фоне политических событий, которые воспринимаются как нечто, что никак не касается главных героев. Да и с какой стати, думали герои? Они же еще школьники, политика – удел взрослых. Тонкие, едва заметные линии, штрихи в описании характеров и декораций… даже если бы я не знала, что автор художник, этот текст был бы для меня живописью. Ульман пишет так, будто рисует. Читаешь и словно разглядываешь портрет/ пейзаж/ натюрморт. Язык – классический, правильный, изящный. Тонкая взвесь галантного века, где даже в помыслах не было ничего плохого и ужасного. Невинность детства, чаянья юности… Максимализм. Желание завоевать весь мир…Так странно было прочесть сначала вступление, где некто (ох, забыла имя того, кто написал вступление, какой-то незнакомый мне французский издатель) пишет о том, как он буквально рыдал дочитывая «Воссоединение», настолько книга была для него личной, трогательной и щемяще-нежной. Т.е. странно читать такое, а потом не то что не пролить ни одной слезинки, а в принципе не испытывать ничего подобного. Не настолько это трогательно, чтобы рыдать, не настолько щемяще-нежное. Наверное, так чувствуют себя люди, которые прочитали в моих рецензиях, как я лью слезы над тем или иным произведением, а потом взяли книгу в руки и не понимают, а что тут такого? Пожалуй, полезно побыть хоть раз в роли эдакого невозмутимого и совершенно спокойного читателя.Я никогда раньше не слышала об Ульмане, у меня не было каких-то ожиданий, и это вступление, надо сказать, создает некий образ. Дочитываешь его и уже ждешь нечто невообразимо прекрасное и нежное. И с одной стороны, да, книга прекрасна, но с другой стороны, я не люблю когда меня заранее настраивают на нужный лад. Всегда лучше читать самому и делать выводы основываясь на свои впечатления, а не человека другого поколения, другой страны, другого уровня восприятия…Маленькая, изящная вещь. Как акварельный рисунок на альбомном листе под стеклом. Среди миллионов эпичных полотен о Второй Мировой войне он слишком мал, чтобы с ними соревноваться, слишком аккуратный, осторожный и неброский, чтобы претендовать на величие. Но он определенно на своем месте, там где нужно. Чтобы понимать и видеть страшное прошлое целиком, этот рисунок тоже нужен. Потому что миллионы людей рассуждали примерно так же, как отец главного героя.«Когда сионист упомянул Гитлера и спросил у отца, неужели его не страшит происходящее в стране, отец ответил: – Ни в коей мере. Я знаю мою Германию. Это временная болезнь вроде кори. Все пройдет, как только поправится экономическая ситуация. Вы всерьез полагаете, что соотечественники Гёте и Шиллера, Канта и Бетховена купятся на эту чушь? Как вы смеете оскорблять память двенадцати тысяч евреев, отдавших жизнь за нашу страну? Für unsere Heimat?»

Дружба двух мальчиков в непростой ситуации. Мальчики из разных «миров», особенно, когда речь идёт о нацизме. Один – граф, другой – еврей. Насколько же мудр оказался граф, который со всей любовью и уважением относился к своему другу, не смотря на то, что его выбор не поддерживается семьёй, мягко говоря. Не только не поддерживается, но мать его категорически против этого. Когда же запреты родителей были настолько эффективны? Всегда можно их обойти, зная, что в этот момент их не будет дома.Поймёт ли это друг? Конечно, ему обидно, что он не представлен семье, это его очень задевает. Особенно тяжело даётся конец истории. Встретятся ли они? Ждёшь и переживаешь вместе с героем, дойдя до списка фамилий, появляется некое опустошение.Книга небольшая, но наводит на разные мысли, непростая, не для отвлечения. Скорее, наоборот, загрузит голову, но стоящая.

Много признаний в любви, но так мало книг о дружбе, прекрасной чистой и преданной. Фред Ульман создал что-то необыкновенное, скорее всего он писал про себя, тут и создавать нечего.Дружба между двумя мальчиками меня покорила. И это именно дружба, именно доверие, братская любовь и полное понимание, здесь нет пошлости.Всем рекомендую прочитать это короткое произведение. Очень точно в конце истории написано, что книга «само совершенство». Нет лишних слов, все прекрасно. Я влюбилась в историю. Мне жутко понравилось, как Ганс впечатлял на физкультуре Конрадина. Он добивался его расположения как благородный рыцарь.Две печали книги: она слишком маленькая и хочется еще, вторая – это предвоенное время, а Ганс хоть и немец по рождению, но еврей. Ну вы поняли.Всем читать эту историю!!!!! Рекомендую.