Обрученная с драконом

Глава 7

Девушки умолкли, когда из домика вышла Наиля с подносом, полным горячих пирожков. Как по команде, они повернулись в ее сторону и начали шумно принюхиваться.

А Юна громко сглотнула слюну, ставшую густой и вязкой.

Теперь пирожки так близко. Румяные, с золотистой корочкой. Даже на вид блаженство. А какими же бесподобными они будут на вкус!

Желудок радостно заурчал.

– Приятного, девочки, – Наиля с улыбкой подошла к подругам и протянула поднос.

Девушки начали жадно хватать пирожки. Юна взяла сначала один. Помешкав, потянулась и за вторым. В конце концов, ей не помешает немного поправиться. А то даже Марген сказал, что она очень худая.

Тьфу, зачем вспомнила про него?

Рассердившись на саму себя, Юна жадно откусила сразу половину пирожка и начала жевать. Но тут же остановилась, прислушиваясь к странной, едва заметной горчинке.

Пирожок был с повидлом. Очень сладкий, почти приторный, но при этом повидло горчило.

Такого не должно быть, если только… в повидло что-то не подмешали.

Глянув искоса на подруг, Юна выждала, пока Наиля отвернется, и зачерпнула пальцем каплю начинки. Растерла. Через минуту подушечки пальцев стало немного жечь.

Разочарование затопило ее. Она опустила надкусанный пирожок на колени.

Рвотный перец, растертый в порошок. Только он дает подобный эффект. Его пьют с молоком, чтобы очистить желудок, но если смешать с едой, то будет другой эффект. Очень слабительный! Только спустя двенадцать часов.

Значит, Наиля решила избавиться от соперниц с помощью рвотного перца и выпечки?

Юна с сомнением посмотрела на девушек. Альвина и Лария продолжали уплетать пирожки и восторгаться их вкусом. Даже карманы набили! Что ж, к девяти утра, когда начнется второй этап, обе будут сидеть на горшке и еще сутки с него не слезут!

Если только не нейтрализовать действие перца прямо сейчас.

Она поднялась со своего места и направилась к Наиле, которая стояла в конце лавки с подносом. Рыжая с опаской глянула на нее, потом, фальшиво улыбаясь, сунула Ларии очередной пирожок.

– Очень вкусно, – Юна протянула руку к подносу. – Я еще хочу.

Наиля перевела на нее досадливый взгляд.

Поднос оказался как раз между ними. Юна шагнула вперед, ойкнула, делая вид, что запнулась на ровном месте, и полетела носом вперед.

Она рухнула на Наилю, толкнув ту с такой силой, что поднос вылетел у рыжей из рук и пирожки рассыпались по земле. Часть из них закатилась под лавку, еще несколько – под ноги девушкам, прямо в грязь.

– Извини, – виновато пискнула Юна, цепляясь за плечи Наили. – Кажется, ногу подвернула.

– Н-ничего, – процедила та сквозь зубы.

Но не оттолкнула Юну, наоборот, трясущимися руками помогла сесть на лавку. Это еще больше убедило Юну в том, что Наиля – подослана Маргеном. Но почему она и ей подсунула отравленный пирожок? Разве шпионка Маргена не должна ее защищать?

– Пирожки! – воскликнула Лария. – Я же хотела взять еще парочку!

Она окатила Юну расстроенным взглядом:

– Какая ты неловкая!

– Я нечаянно, – та опустила голову, признавая вину, но успела поймать взгляд, брошенный Альвиной.

Брюнетка смотрела слишком внимательно. А потом достала из кармана припрятанные пирожки, протянула Ларии и сказала:

– Можешь взять мои, я наелась.

Юна дернулась к ней, собираясь выбить их так же, как выбила поднос из рук Наили, но в последний момент передумала. Больше это не удастся выдать за случайность. Как она объяснит свой поступок?

Лучше поговорить с Наилей без свидетелей и заставить дать девушкам противоядие. А заодно и узнать, что Марген задумал. Зачем ему травить ее соперниц?

– Вот спасибо! – обрадовалась Лария, хватая протянутую выпечку. – Отнесу своим. У меня брат с сестрой любят пирожки с повидлом больше, чем я.

– Брат с сестрой? – побледнела Наиля.

– Да! Ладно, девочки, я пойду, а то уже поздно.

В самом деле, на город уже опускались тяжелые сумерки. Но здесь, возле пекарни и вдоль улицы горели яркие фонари, так что темнота была практически незаметна.

– Подожди! – Юна остановила Ларию, схватив за рукав. Затем глянула на Наилю: – После пирожков неплохо бы выпить чаю. У тебя есть чабрец и азария?

Рыжая замешкалась с ответом, но все же кивнула. Затем понуро отправилась в дом.

Едва она ушла, Альвина поднялась с лавки и встала напротив Юны, уперев руки в бока.

– Пожалуй, нам стоит поговорить, – произнесла она сухим тоном. – Эта Наиля нам что-то подсыпала, верно? Как ты догадалась?

– Подсыпала? – всполошилась Лария. – Но зачем?!

– Понятно, зачем, – хмыкнула Альвина, продолжая внимательно разглядывать Юну. – Чтобы убрать конкуренток. Но как ты об этом догадалась?

Юне пришлось ответить:

– В приюте, где я росла, торговали целебными травами. Воспитанниц с детства учили, как правильно их собирать и заготавливать. Так что я сразу узнала рвотный перец.

– Рвотный перец! – ахнула Лария.

Пирожки выпали из ее рук.

– Когда он подействует? – Альвина слегка побледнела.

– Через двенадцать часов, – Юна удовлетворенно подумала, что хотя бы брат и сестра Ларии теперь в безопасности.

– Как раз, когда мы должны быть на площади… Ты знаешь, как нам помочь?

– Да, нужно выпить смесь чабреца и азарии.

– Чай, – сообразила Альвина. – Это поможет?

– Должно.

– То есть “должно”? – всполошилась Лария. – Ты не уверена?

Юна вздохнула:

– Дело не в этом. Действие рвотного перца невозможно отменить, можно только ускорить.

– Хочешь сказать…

– Да, отвар из чабреца и азарии ускорит действие перца. Вам придется ночь просидеть на горшке, но к утру вы будете в полном порядке. Это все, что я могу предложить.

– Осталось только решить, что делать с рыжей… – процедила Альвина.

Двери домика распахнулись, пропуская Наилю с подносом, на котором дымились три чашки. Пряча взгляд, она поставила свою ношу на лавку и глухо произнесла:

– Чай готов.

Девушки переглянулись. Никто из них не спешил пробовать что-то из рук Наили. Мало ли что может быть в этом чае.

– Я попробую, – в конце концов Юна решила быть первой.

– Ты уверена? – Альвина бросила на нее быстрый взгляд.

В ответ Юна посмотрела на рыжую. Та стояла, сгорбив спину и опустив голову. Ее губы дрожали.

– Уверена, – тряхнув головой, Юна решительно взяла горячую чашку.

Поднесла к губам и, не отводя взгляда от Наили, сделала глоток.

Вкус трав был именно таким, как надо. Конечно, туда могли намешать что угодно, но чабрец и азария там однозначно присутствовали, а это было главным.

– Можно пить, – резюмировала Юна.

– И сразу искать уборную, – хмыкнула Альвина, забирая вторую чашку.

Лария с опаской взяла третью.

– Ну, и зачем ты это сделала? – выпив свою порцию, Альвина надвинулась на Наилю.

Та вскинула подбородок. Ее губы были плотно сжаты, а глаза смотрели жестко и холодно. Какая бы не была причина для подлости, Наиля не жалела о сделанном. Скорее, жалела, что уловку раскрыли.

Девушки замерли друг против друга. Рыжая и брюнетка. Напряженные, злые, готовые в любую секунду сорваться с места и вцепиться друг другу в волосы.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала Юна, желая разрядить обстановку. – Кто со мной?

Она поставила на поднос допитую чашку.

– Я никуда не уйду, пока не выясню, зачем она это сделала! – отрезала Альвина, не отводя от рыжей уничтожающего взгляда.

– Она не скажет, – спокойно ответила Юна.

– Ничего, я из нее вытрясу признание.

– Не вытрясешь.

– Это еще почему?

– Потому что я не позволю.

Юна встала между девушками, заслонив спиной рыжую.

– Зачем ты защищаешь ее? Она же пыталась тебя отравить так же, как нас!

– Но ведь не отравила?

Альвина сжала кулаки, собираясь что-то сказать, но внезапно ее лицо изменилось. Охнув, она согнулась пополам, обхватила себя за живот и с трудом прохрипела:

– Н-началось…

В тот же момент Лария с воплем сорвалась с места.

– Уборная за углом! – успела крикнуть Наиля, и обе девушки исчезли из виду.

Осталась только Юна. Медленно развернувшись, она посмотрела на неудавшуюся отравительницу.

– Это Марген тебе приказал?

– Что? – та вздернула брови. – Не знаю о чем ты.

– Знаешь, просто не можешь сказать. Ведь так? Ошейник не дает.

Рыжая вздрогнула. Ее рука рефлекторно метнулась к горлу, выдавая хозяйку. Слишком поздно та поняла, что раскрыла себя.

– Как… как ты узнала? – она обескураженно уставилась на Юну.

– Никак. Просто предположила. Я хочу знать, что он задумал.

– Так у него и спроси!

– Ладно, – Юна не стала спорить. Вряд ли Марген делился с Наилей подробностями своего плана. – Тогда скажи, зачем это тебе? Неужели так сильно хочешь стать драконьей княгиней?

– Тебе-то какое дело? – процедила Наиля, отводя взгляд. – Я вообще не пойму, чем ты ему приглянулась. В тебе ведь нет ничего!..

– Что? – теперь уже Юна обескураженно уставилась на нее. – Ты о ком?

– А то ты не знаешь! С тех пор как ты появилась, он на меня вообще перестал обращать внимание. Думает только о тебе! Заставил меня пойти на этот дурацкий отбор! А мне…

Она резко замолкла и отвернулась.

– Договаривай, – приказала Юна и сама испугалась своего жесткого тона.

Но Наиля лишь мотнула головой:

– Я и так много сказала.

А Юна внезапно почувствовала головокружение.

– Что ты подсыпала в чай? – пробормотала, оседая на лавку.

– Ну, ты же разбираешься в травах, вот и скажи, – усмехнулась Наиля.

***

Глупая маленькая принцесса! Опять тебя провели.

Это было последней связной мыслью, мелькнувшей в голове Юны перед тем, как сознание погрузилось в вязкий дурман. Будто сквозь сон, она почувствовала, что заваливается набок. Тело, ставшее внезапно тяжелым и ватным, больше не слушалось.

Чьи-то руки удержали за плечи, не давая окончательно свалиться на землю. Чей-то палец оттянул веко. Но Юна ничего не увидела: перед глазами стоял туман.

– Не хотела я доводить до такого, – услышала она ворчание Наили. – Но ты меня вынудила! Не надо было совать свой нос в чужие дела!

Юна ощутила, как ее подхватывают под мышки, стаскивают с лавки и волочат прочь от пекарни. Сопротивляться или кричать она не могла. И вообще, все происходящее казалось сном, вызывающим лишь легкий всплеск удивления. Все остальные чувства словно исчезли.

Скрипнула дверь. Раздалось ругательство, брошенное сквозь зубы.

– Какая же ты тяжелая! – услышала Юна. – Ничего, недолго осталось. Побудешь здесь, пока за тобой не придут.

Судя по высокому порогу и деревянному полу, Наиля втащила ее в помещение. Села рядом на корточки, еще раз зачем-то оттянула веко, полюбовалась на закатившийся глаз и удовлетворенно хмыкнула:

– Этот Родервик был прав. Средство действует безотказно.

Родервик?

Где-то в глубине одурманенного сознания зашевелилась слабая мысль.

Родервик…

Знакомое имя.

Где она могла его слышать?

Но эту мысль перебила другая, еще более вялая и равнодушная: какая разница, где она слышала это имя? Оно уже не имеет значения. Ничто не имеет значения. Только спать, спать и спать… Бесконечный вечный сон – единственное, что ей нужно сейчас…

– Спи, – Наиля похлопала ее по щеке. – Скоро за тобой придут.

Юна покорно вздохнула. Слух равнодушно отмечал звуки, говорящие, что происходит вокруг: шорох платья, шаги Наили, повторный скрип двери. Тонкая полоска света от фонаря, проникнув с улицы, мазнула ее по лицу, а затем все погрузилось во мрак.

Глава 8

Она не знала, сколько пролежала так, почти не осознавая, где находится. Очнулась от ощущения, что пол под ней качается и куда-то плывет. То ли он и в самом деле качался, то ли кружилась голова.

Юна хотела открыть тяжелые веки, но они отказались подчиняться. В висках загудело. Застонав, девушка попыталась сжать их руками – руки были словно чужие. Она попробовала перевернуться на живот – и поняла, что не чувствует тела.

По позвоночнику скользнул ледяной ветерок. Все внутри замерло, сжалось от страха. Тело еще находилось под действием неизвестного яда, но разум уже забился в испуге.

Что происходит? Где она? Что с ней?

Юна не знала ответов на эти вопросы.

Она ощущала себя абсолютно беспомощной – и эта беспомощность накатывала холодными волнами вместе с паникой.

С трудом разлепив ресницы, Юна увидела тонкие полосы света, пробивающиеся сквозь неплотно пригнанные толстые доски. Но они не прогнали страх. Наоборот, девушка сжалась в комок. Ей внезапно почудилось, будто все ее тело обвивают холодные щупальца мрака, тянутся из темноты как голодные змеи, сковывают, прижимают к шершавому полу.

Застонав, она попыталась подползти ближе к свету – и не смогла.

Страх захлестнул ее с утроенной силой. Юна задышала часто, отрывисто, почти задыхаясь.

И словно в ответ на панический ужас по коже принцессы побежали мурашки. Внутри зародилось тепло.

Юна скосила взгляд на свои руки. Так и есть, кожа вспыхивала крошечными искрами, которые тут же гасли. Но с каждым рваным вдохом этих искр становилось все больше. Они стекались к кончикам пальцам и там сливались в полупрозрачные язычки пламени. Пока еще маленькие, словно слабое пламя свечи.

– Не-е-ет… – услышала она собственный голос, прозвучавший тихо и хрипло.

Звуки продрались сквозь горло, царапая его как горсть песка.

Жар внутри начал усиливаться, искр становилось все больше. В темноте кожа Юны светилась, будто покрытая пламенем. Внезапная судорога заставила девушку свернуться в комок, а затем выгнула ее тело, срывая с губ болезненный стон. Юне казалось, будто по жилам заструился раскаленный металл. Нет, будто ее опустили в этот металл!

От боли и жара сознание вновь помутилось.

Она пыталась кричать, звать на помощь, но смогла издать только хрип.

А затем раздались шаги. Уверенные, мужские. Полоски света заслонила чья-то фигура.

Юна встрепенулась от страха: кто-то пришел за ней. Неужели Родервик? Теперь она его вспомнила. Это же тот самый астерийский офицер, который сопровождал поддельную принцессу! Наиля ее предала! Но зачем?

Неужели она ошиблась, и рыжая работает не на Маргена, а на разведку Эолы?

– Нани! – раздался знакомый голос.

Сердце Юны пропустило удар.

Это был не Родервик. Как он ее нашел?

С той стороны пнули дверь. Она слегка затрещала, но не поддалась, потому что открывалась наружу.

– Нани, ты здесь? Где она?

Второй вопрос был обращен явно не к ней. Значит, там с Маргеном кто-то еще. Нельзя чтобы кто-то увидел пламя! Нельзя чтобы кто-то узнал, что она – маг Огня! Иначе дорога на отбор будет закрыта!

– Я… Я не знаю, – из-за двери донесся дрожащий голос Наили.

– А что в этом сарае?

– Тут ничего нет, клянусь…

– Сомневаюсь, что ты говоришь мне правду.

Юна почувствовала странную волну, хлынувшую снаружи. Будто там кто-то использовал магию. А затем послышался хрип, стук падения чего-то тяжелого и отчаянный возглас:

– Не надо, прошу. Она там, там!

– Так-то лучше, – раздался удовлетворенный ответ.

Дверь резко дернулась, затем еще раз – и распахнулась. На Юну мгновенно опустился тяжелый плащ, пропитанный знакомым запахом. Она не удержалась, вдохнула полной грудью этот темный, волнующий аромат.

Сильные руки подхватили ее с пола, девушка оказалась прижатой к груди Марген. И едва это случилось, как жар в ней пошел на убыль.

– Как… как ты меня нашел?

Язык уже более или менее слушался, видимо, магический огонь, промчавшись по венам, нейтрализовал часть яда. Юна даже смогла вцепиться непослушными пальцами в одежду лунданца.

Она была рада ему как никогда в жизни.

– Пришлось, а то бы ты сейчас тряслась в багажной карете, связанная по рукам и ногам, да еще и с кляпом во рту! – ответил Марген, прижимая ее к себе.

За его спиной Юна увидела Наилю. Рыжая стояла на коленях, цепляясь за горло, вокруг которого светился магический ошейник, и в ужасе таращилась на лунданца.

– Ты убьешь ее? – испугалась Юна. – Не надо, пожалуйста!

– Она предала меня. Я такое никому не прощаю.

– Нет, – она обвила его шею, забыв про горящие руки. – Она… она не хотела…

Ее взгляд столкнулся со взглядом Наили. Та смотрела враждебно даже сквозь страх и боль.

– Кто предал один раз, предаст и второй, – сухо отрезал Марген.

– Да! – внезапно взорвалась Наиля. Ей хватило сил, чтобы встать, опираясь одной рукой на стенку сарая. – Я тебя предала! Потому что я люблю тебя, а эта астерийка тебя погубит! Надо отправить ее туда, где ей место!

– Я сам решу, где ей место, – от ледяного тона лунданца даже кровь стыла в жилах. – Но ты этого уже не увидишь.

– Нет! – закричали одновременно обе девушки.

На лице Наили отразился безумный страх. Марген щелкнул пальцами, и ошейник на ней вспыхнул так ярко, что Юна невольно зажмурилась.

Тело Наили упало в траву.

Лунданец направился прочь со своей ношей.

– Ты… ты убил ее? – еле слышно шепнула Юна.

Она уткнулась носом в грудь лунданца и боялась открыть глаза. Внутренний жар превратился в приятное пульсирующее тепло, с кончиков пальцев еще срывались слабые искры, но с каждой секундой их становилось все меньше. Словно само присутствие Маргена успокоило магический выброс.

– Нет, просто лишил сознания и части воспоминаний. Теперь она не опасна.

– Она правда работала на тебя?

– Да, – он замялся.

– Это ты приказал ей подсыпать в пирожки рвотный перец? – напряглась Юна. – Зачем?

– Разве не ясно? – раздраженно ответил он. – Чтобы повысить твои шансы пройти завтра второй этап!

– Не нужно этого делать… Эрисхайм узнал меня.

– Узнал?! – ошеломленный такой новостью Марген даже остановился. – Проклятье! Я не думал, что это случится так быстро…

– А разве это не то, чего ты хотел, когда привел меня на встречу с ним?

– Нет!

– А зачем тогда? – она недоверчиво глянула на него. – Еще и синяк тот оставил.

Марген нахмурился.

– Просто хотел кое-что проверить, – произнес, глядя поверх ее головы.

– Проверил?

– Можно сказать и так.

– А…

– Все! Хватит расспросов. Ты слишком любопытна для того, кого минуту назад едва не сдали ризанцам!

Юна послушно замолкла.

Что ж, она не узнала, что хотела, но и ему не сказала всего. Например, что Эрисхайм узнал в ней беглянку Нани, а не принцессу Юнону. Пусть Марген ведет свою игру, а она будет вести свою. И пока их цели совпадают, они с лунданцем будут союзниками.

Но это пока.

Марген вынес ее на дорогу. Юне в глаза бросился одинокий перевернутый экипаж на обочине. Он лежал почти у самой пекарни, печально глядя колесами вверх. Дверцы были вырваны и валялись в нескольких шагах. Постромки перерезаны, лошади бесследно исчезли. В свете звезд хорошо было видно, что внутри кто-то есть.

– Марген! – девушка зашевелилась у него на руках. – Карета! Там кто-то есть!

– Конечно есть, – с мрачным удовлетворением хмыкнул лунданец. – Имя Ортис Родервик тебе что-нибудь говорит?

– Ох…

– Да. Тебе повезло. Я успел прийти первым.

***

На соседней улице ждал скромный кэб, на козлах которого Юна увидела Рома. Парень явно нервничал, поглядывая во все стороны. Увидев приближающегося Маргена, он спрыгнул с козел и бросился ему навстречу.

– Нани! – его возглас был полон тревоги. Взгляд впился в бледное лицо девушки, затем переместился на Маргена. – Как она?

– В порядке. Едем домой.

Уже в кэбе, когда экипаж тронулся с места, Юна спросила:

– Почему ты не переместил нас порталом, как раньше?

– Потому что в столице это запрещено, – ответил лунданец. – Здесь нельзя просто так использовать артефакты, тем более портальники. Служба магического надзора за этим строго следит.

Говорил он нехотя, не желая поддерживать разговор, и Юна это почувствовала. Марген явно что-то скрывал. И она хотела знать что.

– Эта Наиля… – начала она. – Ты давно ее знаешь?

– Какое это имеет значение? – он даже не взглянул на нее.

Отвернулся к окну, за которым мелькали дома, освещенные фонарями.

– Для меня имеет. Ты заставил ее пойти на отбор? Зачем? Чтобы она шпионила за мной?

– Ну вот, ты сама ответила на свой вопрос, – губы Маргена раздвинула кривая усмешка.

– Не доверяешь?

Она смотрела на него без тени улыбки. Серьезно и пытливо. Желая понять, что творится за маской негодяя, которую он надел на себя.

Но Марген не спешил открываться.

– Перестраховываюсь, – хмыкнул он. – Вы, женщины, непостоянные и непредсказуемые существа. Сегодня я еще раз в этом убедился.

Юна опустила взгляд на свои руки. Близость Маргена странным образом успокоила в ней огонь, и это было уже не впервые. Она помнила, что когда выброс едва не случился в первый раз, рядом с ней был Берилл, но в следующий раз и вот сейчас – именно Марген. Почему они оба так действуют на нее?

Впрочем, с Бериллом, то есть Эрисхаймом, все ясно. Он сам признался, что повлиял на нее эмпатически, просто внушив спокойствие. Ведь любой магический всплеск в ее случае это прежде всего выброс эмоций, а не желание разума.

Но как это связано с Маргеном?

Она прислушалась к себе.

Этот мужчина не внушал ей доверия. Да, она была благодарна ему за столь своевременное появление возле пекарни, но в то же время прекрасно осознавала, что это он виноват в том, что там случилось.

Даже если бы она не пошла с девушками в пекарню, Наиля все равно отравила бы их, чтобы избавиться от соперниц.

Только что рыжая имела в виду, когда сказала: “он перестал обращать на меня внимание”?

– Она в тебя влюблена?

Вопрос прозвучал неожиданно даже для самой Юны. Звуки еще не растаяли в воздухе, а она уже пожалела, что не сдержалась. Все-таки это было очень личное.

Марген медленно повернул голову. Прошелся взглядом по Юне, будто раздумывая, отвечать или нет.

Наконец, когда она уже отчаялась услышать ответ, он глухо произнес:

– Я ничего ей не обещал.

Юна резко выдохнула. Она даже не поняла, насколько сильно была напряжена все это время. Будто от ответа Маргена зависела ее дальнейшая жизнь.

– Боюсь, она считает иначе, – пробормотала, глядя на мужчину.

Тот снова отвернулся к окну.

– Пусть это тебя не тревожит. Она больше не помешает.

– Да, я помню, ты стер ей память. Не слишком ли жестоко?

– Все у нее в порядке с памятью, – проворчал Марген, бросая на Юну короткий взгляд. – Я просто зачистил часть воспоминаний о сегодняшнем вечере. Или хочешь, чтобы она всем разболтала твой маленький секрет?

– А как же то, что она предала тебя? И этот Родервик… Ты убил его?

Он покачал головой:

– Нет, убийство привлекло бы много ненужного внимания. Это все-таки столица драконьего княжества, а не какая-то забытая богами деревня.

– Тогда что ты с ним сделал?

– Имитировал нападение шайки грабителей. Думаю, твой офицер уже очнулся и потирает огромную шишку на затылке. А Наиля даже не вспомнит о нем. По крайней мере, я на это надеюсь.

Он помолчал, обдумывая дальнейшие слова, и нехотя добавил:

– У нас с ней ничего не было и не могло быть, как бы она ни хотела. Так что тебе не стоит об этом переживать.

Последняя фраза заставила Юну удивленно выпрямиться на сиденьи.

– Переживать? – переспросила она. – С чего бы мне переживать о таком?

Он наградил ее странным взглядом.

– Да, принцесса, лучше переживай о завтрашнем дне. Ты же еще не передумала бороться за место в постели Великого князя?

Юна закрыла глаза, ощущая жуткую усталость.

Марген явно хотел ее оскорбить. Но зачем? Что она опять не так сделала?

– Ты знаешь, ради чего я иду на это, – произнесла тихо, но твердо. – И разве ты сам не обещал мне помочь? Я ведь нужна тебе во дворце.

Перед внутренним взором возник образ отца. В представлении Юны, он сидел в темнице. Голодный, в лохмотьях. И лишь одинокий факел на влажной стене освещал его изможденное лицо.

– Да, ты мне нужна… – голос лунданца прозвучал словно издалека.