Невеста на замену – 3. Сердце феникса

Читать предысторию: "Невеста на замену. Суженая для асура"

Пролог

Все сказки заканчиваются хорошо, а моя закончилась плохо. Я попала в другой мир и стала королевой без королевства. Полюбила того, чьи предки уничтожили мой род, но эта любовь оказалась проклятой.

Боги наказали меня за своеволие и самоуправство. Поставили на место. Показали, что я ничто против них. Они забрали у меня любимого мужчину, но не смогли выжечь из сердца чувства к нему.

А еще…

А еще у меня есть дети. Альмиранна и Эсольмиран – мои солнышки, мои пташки. В них течет кровь моего Айренира.

Только ради наших детей я по утрам открываю глаза, ради них дышу. Ради них бьется мое сердце. И только ради них я хочу вернуть жизнь в Королевский холм.

– Эль? – за спиной вырастает тень.

Даже с закрытыми глазами знаю, что это Повелитель Эрионар. Когда-то я прибыла в этот мир как невеста на замену. Его невеста. Но он отказался от меня. Тогда я жутко злилась, а теперь благодарна ему за это. Ведь если бы он не отверг меня, я бы никогда не встретила Айренира и не узнала, что такое любовь…

– Пора? – смотрю на него.

Повелитель кивает.

Я поднимаюсь со скамейки и иду за ним вдоль сада в сторону кружевной беседки. Настал час ежедневного ритуала по восстановлению ауры.

– Сделаем как обычно?

В его голосе сквозит волнение. А я просто молча киваю.

В беседке уже все готово. На столике ждет ваза с букетом из лакмурана. Сажусь в кресло, выстланное подушками, слегка ослабляю шнуровку на корсаже и стаскиваю платье с плеч. Лучше всего, когда контакт кожа к коже.

Мне на плечи ложатся мужские руки. И от этого прикосновения все тело пронзает запретная дрожь.

Я глотаю стон и закусываю губу. Зарываюсь носом в цветы и втягиваю пряный, чуть сладковатый аромат. Чувствую, как энергия медленно покидает меня. Она впитывается в Эрионара, чтобы потом вернуться ко мне, но уже обновленной.

Краем глаза замечаю движение в оконном стекле. Там отражается лицо Повелителя: напряженное, с плотно сомкнутыми губами. Он ведь чувствует все, что чувствую я, вот такая насмешка судьбы. Наши ауры связаны так, что даже смерть не сможет разорвать эту связь.

Эрионар очень красив. Наверное, самый красивый асур на Эретусе. Его волосы струятся фиолетовым шелком, так и хочется запустить в них пальцы. Я невольно любуюсь им и сравниваю с Айрениром.

Только это сравнение не в пользу Эрионара.

Мой погибший муж не считался красавцем даже среди дроу, но для меня он все равно лучше всех. Я помню каждую черточку его лица, мягкую улыбку, гортанный смех, ласковый прищур алых глаз и осторожные, чуткие прикосновения.

Он всегда был нежен и заботлив со мной. Мой муж. Мой принц. Мой любимый…

На миг отражение Эрионара покрывается рябью, и вот уже передо мной в оконном стекле Айренир. Почти как живой…

К горлу подкатывает тоска, но глаза остаются сухими. Я уже давно не плачу: слезы – удел слабаков, а я сильная. Просто опускаю веки.

Незачем растравлять старые раны, они и так не хотят заживать.

– Все, – Эрионар убирает руки. – Тебе помочь?

– Нет, сама справлюсь.

Я поправляю платье и поднимаюсь.

– Прибыла Джанна. Она хочет увидеться с тобой. Что ей передать?

Джанна! Это имя поднимает во мне бурю чувств, причем не самых приятных. Мать Эрионара еще та интриганка, впрочем, как и его отец. У меня нет ни малейшего желания встречаться с ними обоими, а тем более общаться.

Но Эрионару я отвечаю в более мягкой форме:

– Извини, лучше вернусь к себе. Что-то нет настроения.

Последние события научили меня быть сдержанной. Наверное, я могу претендовать на место призера по умению скрывать свои чувства и мысли.

Уже на выходе из беседки меня догоняют слова Повелителя:

– Опять пойдешь в усыпальницу и будешь сохнуть над телом Айренира?

Замираю на месте. Сжимаю кулаки и, не оборачиваясь, отвечаю:

– А хоть бы и так. Или ты мне запретишь?

Он делает шаг в мою сторону, останавливается за спиной, но не решается прикоснуться. Знает, что я не переношу лишних прикосновений.

– Эль, прекрати! – в его голосе звучит страдание. – Пора остановить это безумие! Я уже тысячу раз пожалел, что не послушался отца и не похоронил его, как требуют традиции, а дал тебе попрощаться. Только это прощание затянулось.

Я молчу, кусаю губы и пытаюсь сдержать разъяренный крик.

А он продолжает, словно не замечая моего состояния:

– Пожалуйста, хватит жить прошлым. Очнись, Айренир умер, а ты зачем-то хоронишь себя вместе с ним.

– Ну почему же, – стараюсь говорить ровно, – я очень даже живая. Ем, хожу, дышу, вот, тебе даже помогаю.

– Ты понимаешь, о чем я! Тебе нужно думать о детях, а не о том, чего не вернуть!

Эрионар начинает сердиться. Волны его раздражения накатывают на меня, вызывая лишь безрадостный смех.

Я резко оборачиваюсь, так, что едва не втыкаюсь носом в грудь Повелителя. Вздергиваю подбородок и ловлю его взгляд:

– А чего ты хотел, Повелитель Эрионар? Моей благодарности? Этот мир забрал у меня все: и любимого мужчину, и даже магию! И, ах да, дети, – ядовито ухмыляюсь, – ты даже представить не можешь, что я чувствую, когда думаю о них и о том, что они остались без отца по вине твоей семейки! Вы, асуры, могли защитить Айренира! Но не стали, побоялись пойти наперекор вашим жалким и лживым богам. «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить», – добавляю с горечью фразу, значения которой он все равно не поймет. – Когда понадоблюсь, знаешь, где меня найти.

Я покидаю беседку. Но, перед тем как дверь за моей спиной успевает закрыться, слышу сдавленный шепот:

– Это ты не представляешь, что чувствую я, когда вижу тебя… такой.

Глава 1

Несколько месяцев назад я прямо из своего рабочего кабинета попала в другой мир. Сначала все это было похоже на бред сумасшедшего, ну или на чей-то дурацкий розыгрыш. Два солнца, три луны, эльфы, дроу…

Кто в трезвой памяти поверит в такое? Вот и я не поверила. Но последующие события быстро привели меня в чувство.

Как оказалось, вызвал меня некий герцог Эриас Карион, чтобы я вместо его любимой доченьки обручилась с ее женихом. Только вместо обещанного жениха – асура с низким магическим даром – кристалл Обретения показал мне Эрионара – Повелителя Молний, сына верховного владыки Леоверена. И оказалось, что я его суженая, что он ждал меня тысячу лет. А потом еще выяснилось, что я – вовсе не я, то есть не Ленка Кравец, дочь простого участкового и бухгалтерши, а вполне приличная барышня – Эльсамин Тильнаминуэр, дочь последнего короля сидов, наследница Лунного королевства. Правда, король этот умер полторы тысячи лет назад, а вместе с ним и все его подданные, включая меня. Точнее, я умерла последней и – то ли по чистой случайности, то ли по коварному замыслу местных богов – переродилась на Земле.

В облике человека я прожила несколько жизней, но ничего не помнила о них. Считала себя обычной девчонкой, пока не загремела на историческую родину в самом прямом смысле этого слова.

Я бы хотела вернуться назад, к беззаботной человеческой жизни. Забыть все, что пришлось пережить на Эретусе. Все, что узнала. Кроме одного.

Я не хочу забывать Айренира и свои чувства к нему. И ту любовь, что он мне подарил.

Эрионар должен был вернуть тело темноэльфийского принца в Заррагбан, где его похоронили бы по обычаям дроу. Но он этого не сделал. Он хотел, чтобы я попрощалась с любимым. Это так благородно с его стороны, если забыть, что смерть моего мужа была спланирована задолго до того, как мы оба появились на свет.

После роковых событий в зале Суда я три недели провела в пограничном состоянии между жизнью и смертью: боролось с собой, с внезапно пробудившейся второй ипостасью и даже с душой Айренира, которую не хотела отпускать за Грань. Только мысль о детях заставила меня вернуться в мир живых. Если бы не они, я бы отправилась вслед за любимым.

Молот Разрушителя – так называли здесь запрещенное заклинание темной магии, способное убить самого сильного асура – разорвал его тело на части. Выжить при таких ранах не смог бы никто, но владыка Леоверен постарался, сделал так, что от этих ран не осталось даже следа.

Когда я увидела Айренира, то не поверила, что он мертв. Мой принц будто спал. Он ждал меня, как Белоснежка, в хрустальном гробу. Правда, мой поцелуй не смог его разбудить. Даже тысячи поцелуев.

Но кроме его смерти меня ждало еще одно потрясение. Магия. У меня ее забрали, потому что я не могла справиться с ней. И потому что вопреки всем ожиданиям моей второй ипостасью стал не единорог, а феникс… Огненный феникс.

Все разумные существа в этом мире имеют вторую ипостась. Эльфы – это белые единороги, дроу – черные, асуры – обращаются в драконов, а среди веров есть львы, рыси, тигры, медведи и волки. Сиды – лунные эльфы – тоже имели вторую ипостась. Мои предки в большинстве своем обращались в единорогов… только в крылатых. Я окрестила их пегасами, хотя на Эретусе использовали другое слово. Женщины обладали белой мастью, а мужчины черной, только крылья, грива и хвост у всех были одинакового золотого оттенка.

Но как оказалось, это не все тайны, которые хранит этот мир. Здесь четкое разграничение на темную и светлую магию. Это два отдельных потока, которые идут параллельно друг другу, как провода в линиях электропередачи, и никогда не соприкасаются. Но очень редко, раз в несколько тысяч лет, рождается феномен. Ребенок, способный подчинить себе оба потока. Он может стать величайшим магом, полководцем или королем. В моем случае – королевой. Он может родиться в любой семье, быть любой расы и стать родоначальником новой династии, создать собственное королевство. Он может покорить все народы, включая асуров…

Если захочет.

Потому что в нем пробуждается феникс – магическое существо, способное испепелять врагов одним взглядом и возвращать мертвых с того света. Вечная птица, которая сгорает в пламени и воскресает из пепла – символ вечной жизни.

Последний из них приходил в этот мир сорок тысяч лет назад…

Даже для долгоживущих асуров это огромный срок.

И вот еще один пробудился в день суда над Деусом Амрисселем, эльфийским магом, посмевшим устроить покушение на Повелителя Эрионара.

В тот день моему эльфийскому телу исполнилось пятьдесят лет – совершеннолетие по меркам эльфов и дроу. Обычно вторая ипостась просыпается постепенно, она как младенец, которого нужно растить и лелеять, но гибель Айренира спровоцировала во мне сильнейший выброс энергии. Феникс пробил кокон души. Он завладел моим телом и сознанием. Я утратила себя и мечтала только о том, чтобы уйти за Грань вместе с любимым.

Так и случилось бы, но магистр Гарвейн, придворный маг короля дроу, создал Арисмилинкль – алмазное яйцо, в которое заточили моего феникса, полностью отрезав меня от магии. Я выжила, но утратила все силы – и темные, и светлые. Теперь я могу не больше, чем обычный человек. А может, и меньше, потому что у людей на Земле есть технологии, а у меня нет ничего. Даже спичек.

***

С тех пор прошло больше года. За это время я успела выносить и родить двух замечательных близнецов: златокудрую Альмиранну и синеглазого Эсольмирана.

Близнецы появились на свет ровно в полдень, с громким настырным воплем, словно оповещая мир о своем прибытии. Это случилось в особенный день, когда два солнца Эретуса сошлись в зените, а такое бывает лишь раз в году. Два маленьких комочка счастья, сморщенных и писклявых, похожих друг на друга как две капли воды. И сколько я их ни разглядывала, так и не смогла найти черты Айренира.

Боги не обманули: мои дети стали лунными эльфами – настоящими сидами по праву рождения. Только у этих сидов нет дома.

Прибывший эльфийский целитель облегчил мои схватки и помог близнецам прийти в этот мир. Я очень боялась, но все это время рядом со мной был Эрионар. Он не отходил ни на миг и держал меня за руку. Все семь часов.

И он был первым, кто увидел моих детей. Служанки-гурии, помогавшие при родах, завернули малышей в покрывала из тонкого эльфийского полотна и с поклоном протянули ему:

– Повелитель, благословите ваших подданных.

Это была обычная процедура. Но Эрионар покачал головой:

– Я не буду этого делать.

– Что?! – измученная долгими родами, я сердито уставилась на него: – Что значит «не буду»?

Он улыбнулся:

– Они не мои подданные, Эль, ты забыла? Твои дети сиды, им принадлежит Первородный лес, а он не входит в перечень моих земель.

С разочарованным шипением я упала на подушки и уставилась в потолок. Целитель увел служанок, заявив, что детей нужно обмыть и хорошенько запеленать, а роженице, то бишь мне, отдохнуть. Но Эрионар остался.

Он подошел к кровати, присел на корточки и сжал мою руку. Я удивленно скосила взгляд на него.

– Я давно решил это, Эль, – заговорил асур тихим голосом. – Первородный лес всегда был и останется вотчиной сидов. Он принадлежит твоим детям.

– Только в Королевских холмах гуляет дикий ветер, в Первородном лесу поселились чудовища, а я живу в твоем замке как пленница.

– Прости, – он отпустил мою руку и резко поднялся, – но только так я могу гарантировать вашу безопасность.

Эрионар слишком часто напоминает об этом. Словно оправдывается.

Я понимаю, что он прав, но что-то внутри меня хочет свободы. Хочет вырваться из-под опеки асура, вернуться в Холмы и остаться там навсегда. И с каждым днем это желание становится только сильнее. Но лишенная магии, я не смогу ни добраться до этих Холмов, ни открыть тайный ход.

Прячась от грустных мыслей, я провожу все время с детьми, сторонюсь любого общения, но исправно выполняю свои обязательства по отношению к Эрионару. Повелитель должен быть сильным, чтобы на его землях царили мир и покой. Мне не хочется, чтобы смерть Айренира была напрасной…

Впрочем, смерть – еще не конец, я уверена.

***

Расставшись с Эрионаром, я знакомой дорогой обхожу сад и направляюсь к мраморной усыпальнице, где ждет Айренир. Его последнее пристанище сделали дварфы: вырубили в небольшом холме, чьи склоны укрывают густые заросли хмеля.

Отодвигаю хмель рукой, немного морщусь, когда колючие плети обжигают кожу, и прохожу внутрь.

Это даже не склеп, а грот, внутри которого из земли маленькими фонтанчиками бьет вода и стекает в естественные углубления. Его стены и куполообразный потолок сложены из мраморных блоков, а в центре возвышается каменный постамент. На нем стоит гроб с хрустальной крышкой. Вокруг гроба всегда горят триста магических светильников, отчего в склепе светло как днем.

Подхожу ближе, склоняюсь над крышкой и с затаенной болью смотрю на любимое лицо.

Он совсем не изменился. Он все такой же, каким я его запомнила. Такой, как в нашу последнюю ночь…

Помню, как я проснулась тогда, приподнялась на локте и долго разглядывала спящего Айренира. Любовалась им, ласкала взглядом каждую черточку, каждую морщинку. Мой суровый дроу даже во сне оставался воином и спал очень чутко. А потому в какой-то момент я вдруг обнаружила, что его глаза открыты, а внимательный взгляд изучает меня.

– Эль, – сказал он тогда, – почему ты не спишь? Болит что-то?

– Нет, – я улыбнулась и скользнула в его объятия, – просто не могла налюбоваться тобой.

Он фыркнул:

– Тоже мне, нашла красавца.

Я улеглась ему на грудь и скорчила сердитую рожицу:

– Так, не поняла, что за наезд? Хочешь сказать, мой любимый мужчина – урод?

– Уродом себя не считаю, – мой принц помрачнел, – но и слепому видно, что я далеко не красавец. Вот Эрионар…

Я закрыла ему рот ладонью и с чувством произнесла:

– Айрэ, я прожила на Земле много жизней. Там нет магии, а человеческий век короче, чем у веров, но люди очень мудры. Знаешь, как они говорят? Красота в глазах смотрящего. Ты для меня самый умный, самый сильный, самый смелый, самый красивый и самый любимый мужчина на всем белом свете. Я вырву язык любому, кто скажет, что это не так.

Наверное, в моем лице что-то отразилось, потому что Айренир моментально стал серьезным. Он с минуту молча смотрел на меня, потом мягко убрал мою руку с губ и сказал:

– Я тебя понял, Эль, но дай мне слово… Дай слово, что чувства ко мне не станут для тебя обузой.

– О чем ты? – теперь уже я нахмурилась.

– Ни о чем. Просто пообещай, что не будешь цепляться за них, когда… придет время.

Мне не понравились его слова. Я не хотела на них отвечать. Так что просто улыбнулась, запустила пальцы в его жесткую шевелюру, затем нагнулась и приникла к губам глубоким поцелуем.

Надо ли говорить, что мы не спали почти до рассвета? Мой темный принц любил меня так нежно и так долго, словно в последний раз. А потом оказалось, что это и в самом деле был наш последний раз…

Знал ли Айренир об этом? Может, боги предупредили его, чтобы не упускал момент и прожил остаток дней так, чтобы перед смертью не жалеть о бездарно потраченном времени? Этого я никогда не узнаю.

Впрочем, почему «никогда»?

Я касаюсь рукой хрустальной крышки, веду, очерчивая губы Айренира. Губы, которые мне до боли хочется целовать.

Мой принц лежит в стазисе. Время над ним не властно. Магия сохранила его телесную оболочку, но не смогла спасти жизнь. А я могу…

Если обуздаю собственную магию, если сумею восстановить баланс между светлой и темной силой, если приручу своего феникса.

А последнее труднее всего. Первый бой я уже проиграла.

Сейчас мой феникс в алмазном яйце – Арисмилинкле. Это яйцо, как и положено воспитанным алмазным яйцам, лежит в золотом футляре, футляр стоит в сундуке, а сундук закрыт в сокровищнице замка Молний. И меня туда не пускают после того, как я по глупости взяла Арисмилинкль в руки.

Всего-то хотела поближе рассмотреть, а феникс только этого и ждал. Помню, как меня сначала обожгло до самого сердца, а потом пронзило смертельным холодом. Руки дрогнули, дурацкое яйцо выпало и треснуло меня по ноге.

Я же от боли и неожиданности взвизгнула, а затем, взмахнув руками, поняла, что падаю вниз лицом. Мысленно уже представила, как страстно целуюсь с мраморным полом, но, к моему удивлению, пол начал отдаляться, а я все падала, падала, падала, напоминая себе Алису, нырнувшую в кроличью нору.

В конце концов пришла в себя на диванчике. Рядом хлопотали перепуганные гурии, а в уголочке стоял хмурый Эрионар и смотрел на меня как на преступницу-рецидивистку.

– Ты хотела себя убить?

От такого предположения у меня даже волосы дыбом встали.

– Убить? – я вытаращилась на него. – Ты что! Я давно передумала умирать. Просто хочу вернуть свои силы.

Он тяжело вздохнул:

– Так ты их не вернешь. Сущность феникса очень сильна, а твоя душа ослаблена тяжелой потерей. Я спрячу Арисмилинкль, чтобы у тебя больше не возникало глупых желаний.

– Что? Нет!

Я вскочила с диванчика, но от нахлынувшей слабости меня так повело, что пришлось рухнуть обратно.

– Тебе повезло, что ты его выронила, – прокомментировал Повелитель мой стон. – Иначе могла бы не выжить. И тогда твои дети остались бы не только без отца, но еще и без матери.

Его слова припечатали меня могильной плитой. Я осознала всю глупость своего поступка. А мой феникс после того случая оказался за семью замками, и подобраться к нему у меня не было никакой возможности.

***

Возвращаюсь в свои покои уже под вечер. Служанки-гурии неодобрительно вздыхают, но молчат. Я запретила им со мной разговаривать.

Заглядываю к детям, убеждаюсь, что они спят под присмотром нянек. Подхожу и целую их, сдерживая стремительно набегающие слезы. Проглатываю горький комок и ухожу так же молча, как и пришла.

Равнодушно съедаю ужин. После смерти Айренира я ужинаю в одиночестве и почти не чувствую вкуса пищи. Ем только потому, что несу ответственность за своих детей. Им нужна сильная и здоровая мать.

Это моя вина, что их кормят чужим молоком. По приказу Эрионара асуры отыскали на землях веров кормилицу-волчицу и привезли ее к нам, ведь ни одна эльфийка не отдаст драгоценную жидкость чужому ребенку. А я сама оказалась пустой. В моей груди не нашлось ни капли молока для моих малышей…

Может, поэтому мне так больно смотреть на детей.

Поужинав, так же равнодушно позволяю подготовить себя ко сну.

Отпускаю служанок, сажусь у туалетного столика и открываю шкатулку, когда-то подаренную Мерильеном – младшим братом Айренира. В ней на белом шелке одиноко поблескивает колечко из арзолита. То самое, что носил Айренир. Второе все еще обвивает мой палец серебристой вязью, потому что эти магические кольца можно снять только после смерти, когда окончательно погаснет аура…

Беру кольцо и сжимаю в ладони. Чувствую, как оно пульсирует, словно живое, и мне кажется, что эльфийский артефакт до сих пор хранит тепло Айренира.

За моей спиной зажигается слабый свет. Рассеянные голубые лучи проникают сквозь закрытые двери из соседней комнаты, где мне оборудовали кабинет. Такой свет означает, что кто-то активировал зеркало связи и пытается связаться со мной.

Впервые с тех пор, как я родила.

Точнее, со мной и до этого несколько раз пытались связаться, но я игнорировала все попытки. Не хотела никого видеть, не хотела выслушивать лживые соболезнования. И в этот раз тоже решаю не обращать внимания на магическое зеркало.

Только «звонящий» оказывается очень настырным.

Кто же это такой? Может… Брейн?

Не уверена, что хочу видеть даже его. Слишком больно. Но Брейн единственный, кого я могу назвать своим другом.

Накинув длинный пеньюар, чтобы прикрыть ночную сорочку, прохожу в соседнюю комнату.

Я не ошиблась. Зеркало на столе вибрирует, по его серебряной глади прокатывается волна за волной.

Сажусь, слегка касаюсь поверхности магического артефакта, и рябь исчезает. С той стороны на меня смотрит Даггерт. Король темных эльфов. Отец Айренира.