Морис Метерлинк
Синяя птица
Феерия в шести действиях и двенадцати картинах
Действующие лица
(в порядке их появления на сцене)
Мать Тиль.
Тильтиль.
Митиль.
Фея Берилюна.
Хлеб.
Огонь.
Вода.
Молоко.
Сахар.
Пес.
Кошка.
Душа Света.
Души Часов.
Отец Тиль.
Бабушка Тиль.
Дедушка Тиль.
Пьер.
Робер.
Жаннетта.
Мадлена.
Пьеретта.
Полина.
Рикетта.
Ночь.
Сон.
Смерть.
Насморк.
Шелест листьев.
Душа Вяза.
Душа Липы.
Душа Березы.
Душа Ивы.
Душа Кипариса.
Душа Каштана.
Душа Тополя.
Душа Дуба.
Душа Козы.
Дух Кролика.
Дух Быка.
Дух Коровы.
Дух Вола.
Дух Плюща.
Дух Борова.
Дух Осла.
Дух Барана.
Дух Лошади.
Дух Петуха.
Радость мыслить.
Радость понимать.
Радость созерцать прекрасное.
Радость любви.
Материнская любовь.
Неведомые радости.
Соседка Берленго.
Ее внучка.
Лазоревые дети.
Король девяти планет.
Двое влюбленных детей.
Время.
Ангелы-хранители.
Главное тучное блаженство.
Другие тучные блаженства.
Детские блаженства.
Домашние блаженства.
Главное домашнее блаженство.
Блаженство чувствовать себя здоровым.
Блаженство дышать чистым воздухом.
Блаженство любить родителей.
Блаженство голубого неба.
Блаженство леса.
Блаженство солнечных часов.
Блаженство весны.
Блаженство заходящего солнца.
Блаженство зажигающихся звезд.
Блаженство дождя.
Блаженство зимнего очага.
Блаженство невинных мыслей.
Блаженство бегать по росе босиком.
Великие радости.
Радость быть справедливым.
Радость быть добрым.
Радость завершенной работы.
Костюмы
Тильтиль. Костюм Мальчика-с-пальчика, из сказок Перро. Панталоны цвета красной киновари, короткая курточка нежно-голубого цвета, белые чулки, башмаки из желтой кожи.
Митиль. Костюм Гретель или же Красной Шапочки.
Свет. Платье лунного цвета, то есть бледно-золотистое, с серебряным отблеском, блестящие газовые материи, словно отбрасывающие лучи, и т. д. Стиль неогреческий или англо-греческий в духе Вальтера Крэна или же в стиле, близком к ампиру. Высокая талия, голые руки и т. д. Прическа: нечто вроде диадемы или легкой короны.
Фея Берилюна. Соседка Берленго: традиционный костюм нищенок из волшебных сказок. Превращение в первом акте феи в принцессу может быть выкинуто.
Отец Тиль, мать Тиль, дедушка Тиль, бабушка Тиль. Традиционные костюмы дровосеков или немецких крестьян из сказок Гримм.
Братья и сестры Тильтиля. Варианты костюма Мальчика-с-пальчика.
Время. Классический костюм Сатурна: широкий черный или темно-синий плащ, белая развивающаяся борода, коса, песочные часы.
Материнская любовь. Костюм, напоминающий одежду души Света, то есть мягкие, прозрачные покровы греческой статуи, ослепительно-белые. В изобилии украшения из жемчуга и драгоценных камней, лишь бы они не нарушали всеобщей гармонии, чистоты и целомудрия.
Великие радости. Как сказано в тексте, лучезарные одежды нежных приятных оттенков – распускающейся розы, смеющихся вод, утренней лазури, янтарной росы и т. д.
Домашние блаженства. Платья разных оттенков или, если желательно, костюмы поселян, пастухов, дровосеков, но идеализированные в сказочном стиле.
Тучные блаженства. До превращения: широкие, тяжелые плащи из красного и желтого бархата, крупные, безвкусные украшения и т. д. После превращения: трико шоколадного цвета, как у пляшущих на веревочке кукол.
Ночь. Широкие, темные ризы, таинственно усыпанные звездами с темно-красными бликами. Широкая вуаль, цветы мака и т. д.
Внучка соседки. Светлые белокурые волосы. Длинное белое платье.
Пес. Красный фрак, белые панталоны, лакированные сапоги, клеенчатая шляпа. Костюм, более или менее напоминающий Джона Буля.
Кошка. Трико из черного шелка с отблесками. Головы Пса и Кошки должны лишь отдаленным образом напоминать маски животных.
Хлеб. Роскошный костюм паши. Широкий кафтан из шелка или красного бархата, шитого золотом. Высокий тюрбан. Широкая сабля. Толстый живот. Румяные, отдувшиеся щеки.
Сахар. Шелковое платье, напоминающее костюм евнухов, наполовину белое, наполовину синее, как бумага, служащая оберткой для сахарной головы. Головной убор, как у хранителя сераля.
Огонь. Красное трико. Плащ цвета киновари с горячими бликами, подбитый золотой материей. Эгретка из разноцветных перьев.
Вода. Платье «цвета времени» из сказки «Ослиная шкура», то есть голубоватое или зеленоватое с прозрачными переливами, мягко ниспадающее, словно струящиеся газовые материи, также в стиле неогреческом или англо-греческом, но еще более широкое и более развевающееся. Головной убор из морских трав или из метелок камыша.
Животные. Костюмы народные или крестьянские.
Деревья. Одежды разнообразных зеленых оттенков или цвета древесной коры; в виде украшений – листья и ветви, по которым можно узнать каждое дерево.
Действие первое
Картина первая
Хижина дровосека.
Театр представляет внутренность хижины дровосека, деревенски-простую, но не бедную. В очаге, под навесом, догорают дрова. Кухонная утварь, шкап, лохань для рыбы, часы с гирями, прялка, кран для воды и т. п. На столе зажженная лампа. На полу у шкапа спят, свернувшись в клубок, кошка и пес. Между ними стоит большая иссиня-белая голова сахара. На стене висит круглая клетка с горлицей. В глубине два окна с закрытыми изнутри ставнями. Под одним из окон стоит скамья. Налево входная дверь с большим засовом. Справа – другая дверь. Лестница, ведущая на чердак. Тут же, справа, две детские кроватки; у изголовья каждой из них аккуратно разложена на стуле одежда.
При поднятии занавеса Тильтиль и Митиль спят глубоким сном в своих кроватках. Мать Тиль оправляет в последний раз их одеяла и, наклонившись, любуется их сном, потом подзывает рукой отца Тиля, который просовывает голову сквозь полураскрытую дверь. Затем, приложив к губам палец, она тушит лампу и выходит из комнаты.
В течение нескольких минут сцена погружена во мрак. Затем, усиливаясь с каждым мгновением, свет начинает пробиваться через щели ставен. Лампа на столе зажигается сама собой. Зрителю видно, что дети просыпаются и садятся в своих кроватках.
Тильтиль. Митиль?
Митиль. Тильтиль?
Тильтиль. Ты спишь?
Митиль. А ты?
Тильтиль. Как сплю, когда говорю с тобой.
Митиль. Скажи, сегодня Рождество?
Тильтиль. Нет. Не сегодня, а завтра. Только в нынешнем году дедушка Сочельник нам ничего не принесет.
Митиль. Почему?
Тильтиль. Я слышал, как мать говорила, что не успела сходить в город и позвать его. Но в будущем году он придет наверное.
Митиль. А долго ждать до будущего года?
Тильтиль. Да, долгонько. А сегодня ночью он придет к богатым детям.
Митиль. Ну?!
Тильтиль. Смотри! Мать оставила лампу. Знаешь, что я придумал?
Митиль.?..
Тильтиль. Давай встанем.
Митиль. Мама не позволяет вставать ночью.
Тильтиль. Но никого нет… Видишь ставни?..
Митиль. О! Какой свет!
Тильтиль. Это свечки зажжены на праздник.
Митиль. А где праздник?
Тильтиль. Там, напротив. У богатых детей. Там рождественская елка. Хочешь, откроем ставни?
Митиль. Разве можно?
Тильтиль. Ну, конечно, ведь мы одни. Слышишь музыку? Подымайся.
Дети встают, подбегают к одному из окон, взбираются на скамью и раскрывают ставни. В комнату проникает яркий свет. Дети жадно смотрят на улицу.
Теперь видно.
Митиль (занявшая неудобное место на скамье). Ничего не вижу.
Тильтиль. Снег падает. Вот подъехали две кареты шестериком.
Митиль. Вышли двенадцать мальчиков!
Тильтиль. Глупышка! Не мальчики, а девочки.
Митиль. Но они в штанишках!
Тильтиль. Много ты понимаешь. Да не толкайся!
Митиль. Я тебя не трогала.
Тильтиль (занявший один всю скамью). Ишь, сколько места заняла!
Митиль. Мне и стать некуда…
Тильтиль. Тсс! Смотри, вот она.
Митиль. Кто она?
Тильтиль. Да елка рождественская!.. А ты на стену смотришь…
Митиль. Смотрю на стену, потому что ничего другого не вижу…
Тильтиль (уступая ей место на скамье). Довольно теперь? Тебе все мало… Ну и свету там! Ну и свету!
Митиль. Что они там делают? Те, что так шумят?
Тильтиль. Это музыканты играют.
Митиль. Они сердятся?
Тильтиль. Нет, но это ужасно трудно.
Митиль. Еще карета с белыми лошадьми!
Тильтиль. Тише! Смотри!
Митиль. Что это там золотое висит на ветках?
Тильтиль. Как что? Игрушки!.. Сабли, солдаты, пушки…
Митиль. А есть куклы, скажи?
Тильтиль. Куклы? Нет, это слишком глупо. Им не интересно.
Митиль. А что там расставлено на столе?
Тильтиль. Пирожное, фрукты, пирожки с кремом…
Митиль. Когда я была совсем маленькая, я раз ела пирожное…
Тильтиль. И я. Пирожное вкуснее, чем хлеб; только его всегда мало дают…
Митиль. У них-то немало. Весь стол заставлен. Неужели они все съедят?
Тильтиль. Конечно, а что с ним делать?
Митиль. Почему же они не едят сейчас же?
Тильтиль. Они не голодны.
Митиль (с удивлением). Не голодны?.. Почему?
Тильтиль. Потому что они всегда могут есть, когда хотят.
Митиль (недоверчиво). Каждый день?
Тильтиль. Говорят, что так.
Митиль. Неужели все съедят сами? И не дадут ни крошечки?
Тильтиль. Кому?
Митиль. Нам.
Тильтиль. Они нас не знают.
Митиль. А если попросить?
Тильтиль. Нельзя.
Митиль. Почему нельзя?
Тильтиль. Не позволено.
Митиль (хлопает в ладоши). О, какие красивые!
Тильтиль (в восторге). И как весело смеются, как смеются.
Митиль. А те мальенькие, которые танцуют!
Тильтиль. Да, да. Давай и мы танцевать!
Прыгают от радости на своей скамейке.
Митиль. Ах, как весело!
Тильтиль. Им раздают пирожное. Они берут его в руки. Едят! Едят! Едят!
Митиль. И самые маленькие тоже! По два, по три, по четыре.
Тильтиль (вне себя от радости). Как вкусно! Как вкусно! Как вкусно!
Митиль (считая воображаемые пирожки). Мне дали двенадцать…
Тильтиль. А мне четырежды двенадцать… Но я поделюсь с тобой.
В дверь хижины стучат. Тильтиль, сразу опомнившись, испуганным голосом.
Что это?
Митиль (в ужасе.) Отец!..
Пока они медлят открыть, большой засов сам собой, со скрипом отодвигается, пропуская маленькую старушку, одетую в зеленое платье, с красным колпачком на голове. Она горбата, хромает и одноглаза. Нос касается подбородка. Ходит, скрючившись и опираясь на палку. Сразу видно, что это фея.
Фея. Нет ли у вас Поющей травы или Синей птицы?
Тильтиль. Нет, трава у нас есть, только она не поет…
Митиль. У Тильтиля есть птица.
Тильтиль. Но я не могу ее отдать.
Фея. Почему?
Тильтиль. Потому что она моя.
Фея. Это, конечно, причина уважительная. А где эта птица?
Тильтиль (указывая на клетку). В клетке.
Фея (надевая очки, чтобы рассмотреть птицу). Не хочу этой птицы. Недостаточно она синяя. Надо будет вам пойти поискать ту птицу, которая мне нужна.
Тильтиль. Но я не знаю, где она.
Фея. Я и сама не знаю. Потому-то и надо искать ее. На худой конец обойдусь и без Поющей травы, но Синяя птица мне совершенно необходима. Она мне нужна для внучки, которая очень больна.
Тильтиль. Что с ней?
Фея. Никто в точности не знает. Она хотела бы быть счастливой.
Тильтиль. Вот что!
Фея. Вы знаете, кто я?
Тильтиль. Вы похожи немного на нашу соседку, госпожу Берленго…
Фея (вдруг рассердившись). Ни чуточки не похожа. Ничего общего. Какой ужас! Я – фея Берилюна.
Тильтиль. Ах, как я рад!
Фея. Придется вам сейчас же отправиться в путь.
Тильтиль. А вы с нами?
Фея. Никак не могу, из-за горшка с супом, который я поставила утром на плиту; он так и норовит выкипеть каждый раз, как только я вовремя не возвращаюсь домой… (Указывает на потолок, потом на печь и на окно.) Вы откуда хотели бы выйти? Отсюда? Оттуда?
Тильтиль (робко указывая на дверь). По-моему, лучше всего отсюда.
Фея (снова рассердившись). Совершенно невозможно. Возмутительная у вас привычка!.. (Указывая на окно.) Мы выйдем отсюда… Ну что же!.. Чего ждете?.. Одевайтесь скорей…
Дети слушаются и поспешно одеваются.
Я помогу Митиль…
Тильтиль. У нас нет башмаков.
Фея. Эка важность! Я дам вам волшебную шапочку. Где ваши родители?
Тильтиль (показывая на дверь справа). Там, спят.
Фея. А дедушка и бабушка?
Тильтиль. Умерли.
Фея. А братишки и сестрицы? Есть у вас братья и сестры?
Тильтиль. Да, да; трое братьев.
Митиль. И четыре сестры.
Фея. Где они?
Тильтиль. Тоже умерли.
Фея. Хотите повидать их?
Тильтиль. Ах, конечно! Сейчас же! Покажите!
Фея. Я не принесла их с собою в кармане. Но ты можешь их видеть, проходя через страну Воспоминаний. Она находится по пути к Синей птице. За третьим поворотом налево. Что вы тут делали, когда я постучалась?
Тильтиль. Мы играли в то, что едим пирожное.
Фея. У вас есть пирожное? Где оно?
Тильтиль. Оно во дворце богатых детей. Подойдите, поглядите, как красиво! (Тянет фею к окну.)
Фея. Ведь это другие едят, а не вы!
Тильтиль. Конечно. Но так как нам все видно…
Фея. И ты им не завидуешь?
Тильтиль. Почему бы я стал завидовать?
Фея. Потому что они все съедят сами. По-моему, с их стороны нехорошо, что они не дают и тебе.
Тильтиль. Да нет же, ведь они богатые. А поглядите, до чего у них там все красиво!
Фея. Нисколько не красивее, чем у тебя.
Тильтиль. Ну вот! У нас темно, тесно, нет пирожных.
Фея. У вас так же красиво, как у них, только ты не видишь.
Тильтиль. Отлично вижу; у меня очень хорошие глаза. Я отсюда узнаю часы по церковному циферблату, которого отец и не видит.
Фея (внезапно вспылив). Говорю тебе, что ты ничего не видишь! Меня ты какой видишь?.. Ну скажи, какая я?..
Смущенное молчание Тильтиля.
Ответишь, что ли? Докажи, что ты хорошо видишь… Красива я, по-твоему? Уродлива?
Молчание все более и более смущенное со стороны Тильтиля.
Не хочешь отвечать?.. Молода?.. Стара?.. Цвет лица у меня какой? Розовый? Желтый?.. Еще, пожалуй, у меня и горб на спине?
Тильтиль (уклончиво). Нет, горб совсем маленький…
Фея. А посмотреть на выражение твоего лица, так подумаешь, что горб с гору… Не скажешь ли еще, что у меня нос крючком и выколот левый глаз?..
Тильтиль. Нет, нет, не скажу… А кто его выколол?
Фея (все более и более раздражаясь). Да никто и не думал его выколоть!.. Дерзкий мальчишка!.. Он еще красивее, чем правый глаз. Больше, светлее и голубой, как небо… А волосы мои видишь?.. Белокурые, как спелый колос… Чистое золото!.. И так много этих волос, что голове от них тяжело… Пряди выбиваются со всех сторон… Видишь, они еле умещаются у меня в руках. (Указывает на две тощие пряди седых волос.)
Тильтиль. Да, я вижу несколько волосинок.
Фея (возмущенная). Несколько!.. Снопы! Охапки! Леса! Потоки золота!.. Конечно, люди утверждают, что не видят их; но ты, надеюсь, не из числа этих злых слепцов?..
Тильтиль. Нет, нет, я отлично вижу те волосы, которые не спрятаны…
Фея. А следует с такой же смелостью видеть и скрытое. Забавные, право, эти люди… С тех пор, как феи умерли, они ничего не видят и даже не подозревают, что не видят… Хорошо еще, что я всегда ношу при себе все нужное для того, чтобы оживить потухшие глаза. Гляди-ка, что я вынимаю из мешка.
Тильтиль. О, какая прелестная зеленая шапочка! Что это так блестит на пряжке?..
Фея. Большой алмаз, который открывает на все глаза…
Тильтиль. Вот как!..
Фея. Шапочка надевается на голову, потом надо повернуть алмаз: справа налево, вот так, понимаешь?.. Он нажимает тогда на шишку на голове, про которую никто не знает. И открывает на все глаза…
Тильтиль. Это не больно?..
Фея. Напротив. Ведь алмаз волшебный. Сто́ит его повернуть, сейчас же начинаешь видеть все то, что скрыто в предметах: душу хлеба, вина, перца…
Митиль. И душу сахара тоже?..
Фея (рассердившись). А то как же!.. Не люблю праздных вопросов… Душа сахара нисколько не интереснее, чем душа перца… Ну вот, я даю вам, что имею, чтобы облегчить поиски Синей птицы… Знаю отлично, что кольцо-невидимка или ковер-самолет были бы полезнее… Но я потеряла ключ от шкапа, куда их спрятала. Да, чуть было не забыла… (Указывая на алмаз.) Если его держать вот так, видишь, и чуточку повернуть больше, то открывается Прошлое… Еще немножко повернуть, и видишь Будущее. Все это занимательно, полезно и не производит никакого шума…
Тильтиль. Отец отымет его у меня…
Фея. Он его не увидит. Никто не может видеть алмаз, покуда он на твоей голове… Хочешь надеть шапочку? (Надевает на Тильтиля зеленую шапочку.) Теперь поверни алмаз… Раз, еще раз…
Не успел Тильтиль повернуть алмаз, как все предметы вокруг него, точно по волшебству, преображаются. Старая фея превращается в прекрасную сказочную принцессу. Камни, из которых сложены стены хижины, зажигаются внутренним светом, синеют, подобно сапфирам, становятся прозрачными, сверкают и ослепляют глаза, как драгоценнейшие каменья. Бедная обстановка оживает и сверкает. Простой белый деревянный стол принимает благородный оттенок мрамора; циферблат стенных часов прищуривает глаз и добродушно ухмыляется; дверцы, за которыми взад и вперед ходит маятник, раскрываются, и оттуда выскакивают души Часов, которые, держась за руки и радостно смеясь, начинают плясать под звуки чарующей музыки. Понятное изумление Тильтиля, который восклицает, указывая на души Часов:
Тильтиль. Кто эти прекрасные дамы?
Фея. Не бойся. Это Часы твоей жизни, которые рады тому, что на некоторое время стали видимыми и свободными…
Тильтиль. Почему стены вдруг сделались такими светлыми? Они из сахара? Или из драгоценных каменьев?
Фея. Все камни одинаковы, все драгоценны, но взору человека доступны лишь немногие.
Во время их разговора чудесное превращение продолжается. Души четырехфунтовых Хлебов вылезают из квашни в виде человечков, одетых в трико цвета хлебной корки. Оглушенные, покрытые мукой, они, как бешеные, скачут вокруг стола, где, корчась от смеха, их нагоняет Огонь, вышедший из очага и одетый в трико цвета серы и кармина.
Тильтиль. Что это за уроды?
Фея. Персоны неважные. Души четырехфунтовых Хлебов, которые, пользуясь наступлением царства правды, вышли из квашни, где им было тесновато…
Тильтиль. А длинный красный дьявол, от которого так дурно пахнет?
Фея. Тише… Не говори так громко; это Огонь… Он сердитого нрава.
Чудесное преображение между тем все продолжается. Собака и Кошка, которые, свернувшись в клубок, спали у шкапа, одновременно испускают пронзительный вой и проваливаются в люк, а на их месте появляются два странных существа, из которых одно носит маску бульдога, а другое – голову кошки. Мгновенно человечек с маской бульдога, которого мы отныне будем называть Псом, мчится к Тильтилю, яростно обнимает его и осаждает шумными, буйными ласками, в то время как маленькая женщина с маской кошки, которую мы будем звать Кошкой, прихорашивается, трет руку об руку и гладит волосы, собираясь подойти к Митиль.
Пес (рычит, скачет, толкается и вообще ведет себя несносно). Божество! Здравствуй, здравствуй, мое божество!.. Наконец-то, наконец я могу высказаться… Столько накопилось что сказать тебе! Напрасно я лаял и вилял хвостом. Ты не понимал ничего. Но теперь… Здравствуй! Здравствуй! О, как я люблю тебя! Люблю! Хочешь, я проделаю что-нибудь необычайное? Хочешь, стану на задние лапы? Или буду плясать на канате?
Тильтиль (фее). Что это за человечек с головой собаки?
Фея. Разве ты не видишь? Душа Тило́, которую ты освободил.
Кошка (приближаясь к Митиль, жеманно и с опаской протягивает ей руку). Здравствуйте, барышня… Какая вы сегодня хорошенькая!..
Митиль. Здравствуйте, сударыня. (К фее.) Кто это?
Фея. Тебе протягивает руку душа Тилетты. Поцелуй ее.
Пес (отталкивая Кошку). И я! Я тоже хочу поцеловать мое божество. А также и девочку! Всех расцелую! Ах, как хорошо! Вот-то будет весело. Сейчас я попугаю Тилетту. Гау! Гау!
Кошка. Милостивый государь, я вас не знаю.
Фея (грозя Псу палочкой). Эй, послушай, угомонись. А не то тебя вернут в Молчание до скончания века.
Между тем волшебное превращение продолжается. Прялка в углу сама собой завертелась и прядет пряжу из великолепных лучей света. В другом углу вода в кране начинает петь высоким голосом и, превратившись в многоцветный фонтан, наполняет раковину потоками жемчуга и изумруда, из которых выскакивает душа Воды в образе молодой девушки с заплаканным лицом и распущенными, как бы струящимися волосами. Она немедленно кидается в драку с Огнем.
Тильтиль. Кто эта вымокшая дама?
Фея. Не бойся – это душа Воды вышла из крана.
Со стола падает на землю и разбивается кувшин с молоком. Из разлившегося молока поднимается длинное белое существо – застенчивое и боязливое.
Тильтиль. А эта дама в рубашке с таким испуганным лицом?
Фея. Это душа Молока, разбившая кувшин.
Сахарная голова, стоявшая на полу подле шкапа, начинает расти, шириться и разрывает бумагу, в которую была обернута. Из бумаги выходит слащавое, подобострастное существо. На нем коломянковая одежда, наполовину белая, наполовину синяя. Оно, глупо улыбаясь, подходит к Митиль.
Митиль (с беспокойством). Чего он хочет?
Фея. Да ведь это душа Сахара!
Митиль (успокоившись). Есть у него леденцы?
Фея. Все карманы у него набиты леденцами. Пальцы на руках и те леденцы.
Лампа падает со стола. Не успела она упасть, как пламя взвивается и превращается в лучезарную девушку необычайной красоты. На ней длинные пелены – прозрачные, ослепительно яркие. Она стоит, не двигаясь, как бы погруженная в экстаз.
Тильтиль. Это, наверное, королева!
Митиль. Это – Богородица!
Фея. Нет, дети, это душа Света.
В это время кастрюли на полках начинают вертеться, как голландские волчки. Бельевой шкап широко растворяется, и начинается чудесное саморазворачивание разных материй лунного и солнечного цвета, с которыми смешиваются свертки тряпок и лохмотьев, не менее великолепных, которые скатываются с лестницы чердака. Но вдруг кто-то довольно громко стучит три раза в дверь направо.
Тильтиль (пугаясь). Отец! Он услышал!
Фея. Поверни алмаз! Слева направо.
Тильтиль быстро поворачивает алмаз.
Не так скоро! Боже мой! Поздно! Слишком круто повернул. Они не успеют вернуться на свои места, и нас ожидает куча неприятностей.
Фея снова становится старухой, стены потухают. Часы входят в свой футляр. Прялка перестает вертеться и т. д. и т. д. Среди всеобщей суеты, в то время как Огонь, обезумев, мечется по комнате в поисках очага, один из четырехфунтовых Хлебов, который не смог уместиться в квашне, разражается рыданиями и испускает вопли ужаса.
Что случилось?
Хлеб (весь в слезах). В квашне нет больше места.
Фея (наклоняется над квашней). Есть еще. (Сдвигая остальные хлеба, занявшие прежние места.) Посторонитесь, потеснитесь!
Снова стук в дверь.
Хлеб (в ужасе, тщетно стараясь протиснуться в квашню). Нет возможности! Он меня первого съест!
Пес (прыгая около Тильтиля). Божество! Я еще здесь! Я все еще говорю! Все еще могу тебя целовать! Еще! Еще! Еще!
Фея. Как, и ты? Ты еще здесь?
Пес. Какое счастье! Я не мог вернуться в Молчание. Слишком скоро закрылся мой люк.
Кошка. И мой тоже. Что-то будет? Скажите, здесь опасно оставаться, да?
Фея. Должна сказать вам правду. Каждый, кто будет сопровождать детей в путешествии, в конце пути умрет.
Кошка. А кто не пойдет с ними?
Фея. Тот умрет на несколько минут позже…
Кошка (Псу). Идем, пойдем в люк.
Пес. Нет, нет!.. Не желаю! Хочу идти вслед за моим божеством! Буду все время говорить с ним!
Кошка. Дурак!
Снова стучатся.
Хлеб (плача горькими слезами). Не хочу умереть в конце путешествия. Хочу сейчас же вернуться в квашню.
Огонь (продолжавший все время кружиться по комнате, шипя от страха). Никак не могу найти очаг.
Вода (напрасно старавшаяся проникнуть в кран). Не могу войти в кран!
Сахар (возится вокруг своей лопнувшей обертки). Я разорвал свою обертку.
Молоко (стыдливо и бесстрастно). Мой кувшин разбит.
Фея. Господи, вот дурачье! Эх вы, дураки и трусы! Неужели вы предпочитаете по-прежнему корпеть в своих мерзких коробах, люках, кранах, вместо того чтобы сопровождать детей в поисках Синей птицы?
Все (за исключением Пса и Света). Да! Да! Сейчас же! Мой кран! Моя квашня! Мой очаг! Мой трап!
Фея (к душе Света, которая мечтательно глядит на осколки лампы). А что скажешь ты, душа Света?
Свет. Я иду с детьми.
Пес (рыча от радости). И я! И я!
Фея. Ну, так-то лучше. Да и поздно отказываться. Выбора больше нет, все вы пойдете с нами. Ты, Огонь, ни к кому не приближайся. Ты, Пес, не ссорься с Кошкой, а ты, Вода, держись прямо и старайся не разливаться по сторонам.
Снова слышны громкие удары в дверь.
Тильтиль. Опять отец. Теперь-то он наверное встал с постели, я слышу его шаги.
Фея. Выйдем через окно. Все отправляйтесь ко мне, где я одену, как надо, души животных и предметов. (Хлебу.) Ты, Хлеб, бери клетку, в которую посадят Синюю птицу. Тебе поручается хранить эту клетку. Скорее, скорее! Не теряйте ни минуты.
Окно внезапно удлиняется, превращаясь в дверь. Все выходят, после чего окно снова принимает прежний вид и, как ни в чем не бывало, закрывается. Комната по-прежнему погружается в темноту, среди которой чуть виднеются детские кроватки. Справа полуоткрывается дверь и показываются головы отца и матери Тиль.
Отец. Нет. Ничего нет. Это пел сверчок.
Мать. Ты их видишь?
Отец. Ясно вижу. Спокойно спят.
Мать. Да, я слышу их дыхание.
Дверь затворяется.
Занавес.