000
ОтложитьЧитал
Глава 1
Никогда не делайте сюрпризов
Лили Айден
Никогда не делайте сюрпризов. Я их сама терпеть не могу. Но думала, приеду, обрадую, всё-таки неделю не виделись.
Как человек отличающийся постоянством, я очень привязываюсь к людям. А когда речь идёт о моём парне, Калебе, и говорить нечего. Он – моё солнце, моя звезда, смысл моего восемнадцатилетнего существования. Или как там пишут в книгах? Обойдусь без цветистых фраз. Просто он – моя первая любовь. И это мои первые серьёзные отношения… по крайней мере, они такими были… до этого момента.
Поморгав, я тихо прикрыла дверь, оставшись в тишине тёмного коридора. Мои ноги, словно к полу приросли, хотя сейчас меня съедало единственное желание – бежать. Вон из этого дома, прочь от Калеба и подальше от нашего спокойного городка Абердина. На лице застыло глупое выражение: смесь недоверия и шока.
Всё казалось дурным сном. Я даже попыталась ущипнуть себя, но, по-моему, ничего не заработала кроме кровоподтёка на тыльной стороне ладони.
Я не проснулась, не очнулась. И это вовсе был не сон.
Там, за дверью своей спальни, мой парень приходовал какую-то девчонку. Ну, не какую-то. Если я правильно рассмотрела, это была – Даяна Стар, заводила из группы поддержки нашей студенческой футбольной команды, в которой Калеб был капитаном.
Первым рейсом вылетев из Флориды, где я неделю гостила у своей матери Флоранс, я проделала долгую дорогу до дома. Быстро забросив вещи в комнату и нацарапав записку отцу, что буду поздно, я помчалась к Калебу домой. Он жил не так уж далеко от меня. Минут пятнадцать пешком.
Наверняка, его родители были на работе, а противная сестра Пэгги зависала где-нибудь с моим лучшим другом Честером (не знаю, как эти двое сошлись, но их роман начался не так уж давно и только набирал обороты), так что в столь ранний час Калеб должен был быть дома.
Шла неделя зимних каникул и, насколько я знала, по выходным он раньше полудня из кровати не выбирался.
Хоть дом и был закрыт, но я, как близкий друг семьи и девушка Калеба, знала, в каком именно горшочке с цветами (нынче запорошенном снегом) мать семейства, Элизабет, прятала запасной ключ от входной двери. Так что проникнуть внутрь труда не составило.
Тихо напевая что-то себе под нос, я протанцевала по лестнице к комнате Калеба. На самом деле ещё внизу меня должна была смутить громкая музыка, доносящаяся сверху. Но я лишь обратила внимание, что играла одна из наших любимых песен "Дюран Дюран". Первый наш раз мы занимались под неё любовью. А теперь он трахал какую-то суку под неё же. Это ещё больше всё опошляло.
Как завороженная я смотрела на перекатывающие мускулы его спины под гладкой кожей, пока он двигался в извечном ритме. Стар, запрокинув голову, закрыв глаза и приоткрыв рот, стонала.
Я поморгала, пытаясь привыкнуть к полумраку, царящему в доме. Из-за двери раздался резкий женский вскрик, затем приглушённый бархатный голос Калеба, когда он достиг собственной кульминации.
Надо быстрее уносить отсюда ноги, – подумала я и поспешила к лестнице. Но недостаточно быстро.
Дверь спальни за моей спиной распахнулась, выпуская в коридор первые аккорды новой композиции из дорогой стереосистемы и Калеба, успевшего к этому моменту натянуть для приличия боксеры. Вероятно, он собрался прогуляться на кухню за водой, колой или ещё чем покрепче.
– Лили?! – его шокированный голос ударил мне в спину.
– Я уже ухожу, – ответила я.
Ничего умнее в голову мне, конечно, не пришло. Приподняв руки в растерянном жесте, я, спотыкаясь на каждом шагу, буквально слетела с лестницы в холл.
– Эй, стой! – Ступеньки под его весом заскрипели, когда он, касаясь их босыми ногами, спустился следом. И преодолев расстояние между нами за пару шагов, схватил за руку. – Да стой же, – добавил Калеб, когда я попыталась вырваться.
– Отпусти, я хочу уйти, – прошипела я, разворачиваясь к нему лицом.
Он исподлобья, нахмурившись, смотрел на меня.
– Почему ты так рано вернулась?
– О… – Мой рот приоткрылся. – Ты меня обвиняешь в том, что я приехала раньше, чем обещала?
Краем глаза я уловила какое-то движение наверху лестницы и отвела взгляд от Калеба и заметила высокую стройную шатенку, замотанную в волочившуюся по полу простынь.
– Привет, Даяна, – кивнула я, помахав ей.
Та сложила губы трубочкой и вскинула брови, невинно поднимая глаза к потолку.
Калеб обернулся и рявкнул на Даяну.
– Скройся, а!
Девушка, решив не спорить, быстро шмыгнула обратно в спальню.
Затем посмотрел на меня. На этот раз его зелёные глаза умоляли. О чём? Понять? Поверить? Выслушать? Простить?
Я внутренне сжалась и мысленно отрицательно замотала головой.
– Всё не так, Лили, мы просто…
– Трахались, – закончила я за него, иронично приподняв брови.
Закрыв глаза, я глубоко вздохнула и высвободила руку, затем несильно ткнула сжатым кулаком в его идеально твёрдый пресс.
– Мудак ты, Калеб. И давно вы со Стар?..
Я не могла заставить себя закончить фразу.
Калеб запустил пальцы в свои тёмные всклокоченные, наверняка не без помощи Даяны, – зло подумала я, – волосы.
– Это первый раз. Честно.
– Другие были? – сочла своим долгом уточнить я. Раз уж иду, то до конца.
– Нет, – в ужасе воскликнул он и протянул ко мне руки. Намереваясь обнять?
Я отпрыгнула, как ужаленная от его практически обнажённого тела.
– Не трогай меня, – затрясла я головой.
– Хорошо, хорошо, я не трогаю, – он поднял руки, показывая, что мне нечего бояться.
Закусив губу, я посмотрела на широкое, почти во всю стену окно, выходящее в сторону леса. На лапах елей искрился снег. Ветра почти не было. Лучи яркого полуденного солнца отражались от белого покрывала. Мир словно бы застыл. Как и мы с Калебом застыли друг напротив друга. Чего я жду? Почему ещё не ушла отсюда?
– Детка, – протянул Калеб. – Ну, я очень сильно извиняюсь.
– О, да, извинения приняты.
Глаза начало пощипывать от подступающих слёз. Запоздалая реакция.
– Почему? – всё-таки выдавила я зудящий вопрос.
Он запрокинул голову с тяжёлым вздохом, затем посмотрел на меня и снова принялся приводить свои кудри в полнейший беспорядок.
Конечно, он нервничал. И я тоже нервничала, но при стрессовых ситуациях я обычно впадала в почти полнейшую прострацию. На меня словно бы столбняк накатывался. А потом, после, наступал период истерик и слёз. Так вот слёзы уже были близко.
– Лилиан, мы с тобой так редко бываем наедине, ты постоянно отталкиваешь меня, – он на секунду замолчал, убеждаясь, что я понимаю, о чём именно он хочет сказать. – Отказываешь… в интимном плане.
– Я не отказываю, – заикаясь, произнесла я, уже представляя, как наверху Даяна приникла ухом к двери спальни. Сейчас подробности моей сексуальной жизни выйдут наружу, а ещё через сутки станут достоянием всего Абердина.
По скорости разнесения сплетен равных Стар практически не было. Ну, она не только их разносила, ещё и добавляла от себя. Любую информацию от неё стоило мысленно делить на четыре, а потом ещё раз на четыре, и в той, одной шестнадцатой искать крупицы реальной правды.
– Хорошо, не отказываешь, – кивнул Калеб, – но чёрт, детка, я – парень, а мы с тобой так редко занимаемся любовью. Да я уже начал забывать, как это вообще делается!
Я качала головой в такт его словам. Эта тема была уже истёрта нами, изъезжена вдоль и поперёк. Секс, что в нём такого, что он являлся для нас таким камнем преткновения? Ну, мне нравилось заниматься им с Калебом, чёрт, да он меня просто с ума сводил. Но я осторожничала.
Я не хотела закончить или начать, называйте это как угодно, как моя мама. В восемнадцать уже с ребёнком на руках.
Таблетки я не принимала. Вообще не люблю пичкать себя химией. Хотя каждая вторая девочка в нашем районе принимала противозачаточные, даже не ведя половую жизнь. Считалось, что это якобы хорошо для кожи. Да и потом у меня на первые противозачаточные, прописанные врачом началась аллергия. Я неделю чесалась так, словно меня тысяча москитов покусала. Повторять этот плачевный опыт мне не хотелось.
Слава Богу, аллергии на латекс у меня не было. А ведь у некоторых бывает, я читала. Но, это увеличивало мои шансы забеременеть.
Проклятье, я понимала, что это мой тайный личный комплекс, но, например, в прошлом году залетела моя подруга, Джессика. Была очередная пьяная вечеринка у Миллеров, и Джесс даже не поняла, от кого именно ребёнок, так как в ту ночь, перебрав спиртного, переспала и с Майклом, и с Тариком. Она сидела на противозачаточных, плюс они использовали кондомы, но она как-то умудрилась забеременеть. Естественно, ей пришлось делать аборт.
Это личное дело каждого. Но я знала, что никогда не решусь на подобное. Только, если это не вынужденная мера. В жизни ведь всякое бывает. А так – это было просто не для меня. Убить ребёнка! Немыслимо! Мне бы не хотелось, чтобы убили меня. А вам? Можно назвать это моим личным максимализмом. Пусть другие делали, что хотели, но не я.
– Калеб, – теперь свои волосы начала теребить я. – Мы тысячу раз об этом говорили.
– Я знаю, детка, знаю, но…
– И, чтобы не забыть, как это делается, ты нашёл выход? Трахнуться с кем-нибудь пока я в отъезде? – Я всё ещё не верила в происходящее, это был какой-то ночной кошмар. – Я хотела сделать тебе сюрприз. Думала ты обрадуешься, а ты…
Не зная, что ещё добавить, я просто развернулась и пошла к выходу. Хорошо, что этот дурацкий ступор спал с меня и к ногам вернулась способность шевелиться.
Мы с Калебом были вместе уже больше года. Он добрый, чуткий, понимающий, но, как оказалось, в его характере нашлись незнакомые мне до этой поры черты.
– Лили, куда ты.
Я издала неопределённый вскрик.
– А ты предлагаешь мне остаться? Выпить с вами чаю? Завести светскую беседу? – Мой голос повышался с каждым сказанным словом. – Кстати, Даяна, как тебе мой парень? Он хорош в постели, не так ли? А ты Калеб, она не откусила тебе член, когда ты засовывал его ей в рот?
Я взялась за ручку двери, уже намереваясь пулей вылететь из дома, когда ладонь Калеба припечатала гладкую поверхность справа от меня.
– Мы поговорим, когда ты успокоишься, – процедил он сквозь зубы.
– Может быть, если я захочу с тобой разговаривать, – смахнув его руку, стоящую на моём пути к свободе, я распахнула дверь и вышла на заметённое снегом крыльцо.
Нижняя губа тут же задрожала, а слёзы, грозившиеся пролиться ранее, наконец, обрели свободу, беспрепятственно хлынув по щекам.
– Счастливого, мать его, Рождества, Лили, – бормотала я себе под нос, сворачивая к дому.
Мне казалось, у нас с Калебом всё по-настоящему. Сказочно прекрасно. Я была уверена в нём. Как я могла так ошибаться в человеке?
Но, как мне предстояло выяснить в этот день, ошибалась я не только в Калебе.
Был ещё один парень, скрывавший кое-что от меня.
Глава 2
Мы часто говорим не то, что думаем
Честер Бейл
Мы сидели с Пэгги перед большим плазменным телевизором в гостиной в доме моих родителей и смотрели какое-то очередное пустое кино, название которого я даже не запомнил.
Пэгги просто тащилась от таких фильмов. У всех них всегда был одинаковый сюжет: серая мышка пробивала себе дорогу в мир глянца и высокой моды и обязательно к концу фильма становилась: или президентом известной корпорации, или получала желанное повышение, или выходила замуж за какого-нибудь альфа-самца из глав этой самой корпорации. На самом деле вариантов было много, они просто лишь немного видоизменялись. А вот достижение успеха оставалось неизменным.
Может, Пэгги представляла себя на месте героини? Она мне не раз говорила, что мечтает построить карьеру в индустрии моды и развлечений.
Так что я откровенно скучал, а Пэгги, застыв с поднесённой ко рту ложкой ванильного мороженного, уставилась на экран. Там как раз был какой-то кульминационный момент. Одна бешеная дамочка с решимостью и напором тюремного надзирателя вырывала у другой бешеной дамочки бордовые замшевые сапоги. Я уже представлял, как Пэгги мысленно участвует в их потасовке.
Я ещё не упоминал, что моя девушка, была повёрнутой на моде? Так вот она не просто была повёрнутой на моде, она жила этой самой модой и ради неё. Её маленькие ловкие ручки не смогли дотянуться до меня, как бы она не пыталась. Я носил то, что мне нравилось, и никакие мольбы, приказы, просьбы и угрозы не могли этого изменить. Так же как она не могла изменить мой образ жизни, повлиять на мой режим, добавить полезной белковой пищи в мой, по её выражению, крайне неразумный рацион и так далее.
Долгое время я не хотел заводить никаких серьёзных отношений. Мне нравилось быть одному, чувствовать свободу, встречаться без обязательств. Но рано или поздно, ты встречаешь какую-нибудь девушку, которая захватывает твою жизнь, или пытается сделать так. И по какой-то причине ты позволяешь ей сделать это.
И вот ты уже вовлечён во что-то, называемое отношениями.
Мы с Пэгги были вместе уже четыре месяца, которые казались мне четырьмя годами. Она настолько плотно вошла в мою повседневную жизнь, что я уже и не представлял, как это – не видеть её рядом. Нет, это чувство не имело ничего общего с любовью, скорее это было порабощение личного пространства, моего грёбанного личного пространства.
К тому же я уже много лет любил одну единственную – Лили, мою лучшую подругу. Любил тайно и, если до сих пор не смог разлюбить, то глубоко сомневался, что мне это вообще удастся в будущем.
Лили, она была особенной. Ну, на самом деле я преувеличивал. В ней не было ничего особенного – обычная девчонка. Невысокого роста, хрупкая шатенка с тёмно-карими глазами. Немного неуклюжая, забавная и просто она та, с кем мне комфортно. Она – Лили. И это объясняло всё. Мы были знакомы с трёх лет, с тех самых пор, как моя семья перебралась в Абердин.
Не помню точно, когда именно полюбил её. Мне казалось, это чувство было со мной всегда. И в глубине души я ещё надеялся на какую-то взаимность, но, когда она начала встречаться с мудаком Бёртом, последние надежды развеялись. Они подходили один к другому идеально, дополняя друг к друга, и вообще смотрелись как настоящая пара. К тому же она была счастлива, а это главное. Я действительно был эгоистом, но не с Лилиан. Как в детстве я отдавал ей припрятанные для неё же конфеты, так и сейчас был готов отдать всё. Но у неё уже был тот, в чьи прямые обязанности это входило.
Калеб Бёрт. По какой-то прихоти судьбы – брат Пэгги. Поэтому волей-неволей нам с ним приходилось общаться. И он меня просто ненавидел. Я замечал это по его взгляду, когда он думал, что я не смотрю на него. Может, он просто ревновал Лили ко мне. И это нормально. Ведь я ревную её к нему.
Пэгги вскрикнула, вырывая меня из водоворота невесёлых мыслей. Я посмотрел на экран. Битва за сапоги приняла массовый характер.
Думать о Лили было приятнее, чем смотреть это пустое кино. Она уехала к матери на неделю. Мы перезванивались вечерами, но я жутко скучал. Она была огромной частью моей жизни уже много лет, и я с ужасом ждал того времени, когда нам придётся разъехаться по разным городам, а ещё дальше в будущее я вообще старался не заглядывать.
Через пару минут в дверь неожиданно позвонили. Пэгги хотела поставить кино на паузу, но я уверил её, что ничего страшного не случится, если она продолжит смотреть фильм, пока я отойду.
Словно молниеносный ответ на мои размышления, на пороге стояла Лили.
– Привет, – радостно выдохнул я. – Здорово, что ты вернулась пораньше.
Несколько секунд она молчала, затем её нижняя губа принялась дрожать. Она попыталась поймать её зубами и прикусить, но это ей никак не удавалось. Наконец, она сдалась и с порога рухнула в мои объятья, утыкаясь лицом в распахнутый ворот моей рубашки.
– Че-е-е-е-е-з-з-з, – протянула она, даже не цепляясь за меня, её руки просто повисли по бокам.
Я наклонил голову и прижался губами к её… шапке. Затем схватил за куртку, пытаясь удержать.
– Что случилось?
– Калеб. – Она отстранилась и посмотрела на меня своими печальными глазами, в которых плескалась боль и отчаяние. – Калеб трахнул сучку Стар.
На этих словах Лили всхлипнула и разрыдалась. Я притянул её к себе, похлопывая по спине.
– Ну, ладно-ладно, – в полной прострации выдавил я из себя.
Значит идеальный Бёрт облажался. Мне уже хотелось улыбнуться от этой мысли, но тут я вспомнил, что он своими действиями расстроил Лили, а значит, долгая и мучительная смерть ему обеспечена.
– Грёбанный мудак, – с искренним чувством ненависти произнёс я.
Лили шмыгнула носом. Я чувствовал её тёплое дыхание и горячие слёзы собственной кожей.
– Честер, – из гостиной донёсся до меня призыв Пэгги. – Кто там?
Лили моментально отстранилась, поправляя шапку и вытирая слёзы. На лице её застыло раскаяние.
– О, прости, я помешала вам…
– Нет, не помешала, давай, раздевайся и проходи в гостиную. Я сейчас скажу Пэгги, что ты пришла.
Лили колебалась. Тогда я сам стянул её шапку и забросил её на вешалку у двери.
– Остальное сама, – улыбнувшись и подмигнув подруге, я пошёл к Пэгги.
– Лили пришла, – сообщил я ей и заметил, как маленький аккуратный носик Пэгги презрительно скривился.
Она ненавидела Лили. И даже не потому, что моей подруге при рождении напрочь отшибло чувство стиля. Эта антипатия родилась на каком-то другом, недоступном мне уровне. И я подозревал, что это отчасти из-за меня. Сначала для Пэгги я был просто другом девушки её брата. Но она, как позже призналась сама, хотела встречаться со мной уже хренову тучу месяцев. А Лили имела доступ ко мне в любое время. Так что Пэгги просто ревновала. А потом, когда мы всё-таки начали встречаться, возможно, каким-то особым женским чувством разглядела в Лили соперницу. И то, что сейчас меня трахала она, а не Лили, не придавало ей уверенности.
Хотя на этот счёт она могла даже не беспокоиться. Мы с Лилиан никогда не переходили грань. Мы даже ни разу не целовались. Нет, мы оставались друг у друга дома ни раз, даже спали в одной кровати, но это никогда не выходило за рамки. Если бы мой член хоть раз отреагировал на близость Лили в её присутствии, она бы пинком вышибла меня из своего дома. Так что я внимательно следил за собой, стараясь ничем не выдавать своей тяги.
– Привет, Пэг, – протянула Лили, проплывая мимо меня и плюхаясь на диван.
Заметив на столике моё начатое пиво, Лили схватила банку.
– Я выпью, никто не возражает?
Вопрос был чисто риторическим.
– Может, лучше не надо? – настороженно спросил я.
Лили вообще не употребляла спиртного. А пиво терпеть не могла. Так что её желание выпить, было, по крайней мере, странным.
– Я думаю, сегодня мне оно надо, – сделав большой глоток, даже не поморщившись, ответила Лили.
Пэгги отодвинулась на противоположный край дивана, я сел между девочками.
На некоторое время мы замолчали, досматривая фильм. Лили потягивала пиво, а когда банка закончилась, сходила на кухню за новой и ещё одной для меня. Пэгги приканчивала своё мороженное, с таким видом вонзая в него ложку, словно это была живая человеческая плоть. Предположительно моя или Лилиан. Я же просто сидел, силясь не заснуть и, периодически чувствуя, как пальцы Лили касаются края моей рубашки, дёргая за него. Детская привычка. И верный признак расстройства.
Но, Бог мой, что я мог сейчас сделать? Обнять её? И заработать продолжительную истерику от Пэгги? Поэтому, когда фильм, наконец-то, закончился, я выдохнул с облегчением и нажал на пульте стоп.
Пэгги, бурча, что день безвозвратно испорчен, засобиралась домой. Я поупирался для вида и поупрашивал её остаться, только так, совсем слегка, чтобы она не восприняла мои просьбы всерьёз.
Но она ушла, ответив, что провожать её не надо. И, запрыгнув в свой мини-купер, умчалась.
Я вернулся к Лили. Заложив руки в карманы, я стоял, покачиваясь на пятках.
– Ну, вот мы и одни. Что случилось, Лилиан?
– Калеб мне изменил. Мой мир пошатнулся. Это вообще нормально? Это по-мужски? – нахмурившись, спросила она меня.
– Что именно? – аккуратно уточнил я.
– Ну, твоя девушка уехала к маме на неделю, а ты так соскучился по сексу, что решил трахнуть первую сплетницу района. Вот это вот нормально? Ты бы тоже так поступил?
Я не стал ей сообщать, что Стар я тоже трахал. Ненавижу говорить о своей сексуальной жизни. Даже с Лилиан. Это всё равно личное. И потом, мне не хотелось быть в её глазах каким-то развязным типом, боюсь, это убьёт доверие между нами.
– Ну… – я вздохнул и подошёл к дивану.
Лили похлопала по месту рядом с собой, призывая меня сесть, и я подчинился.
– Ну… он поступил очень… – искал я правильные слова, – некрасиво. Я бы так с тобой никогда не поступил, – счёл своим долгом добавить я.
– Чес, а у тебя есть чего-нибудь покрепче? – спросила Лили, отставляя в сторону пустую банку из-под пива. – Ну что ты так на меня смотришь? Мне почти девятнадцать.
– Тебе ещё нет двадцати одного.
– Ну и что? Я же пить собираюсь, а не покупать в супермаркете. Тебе, кстати, тоже не двадцать один. Но это же не мешает тебе потягивать виски из родительских запасов.
– Ну, почему же из родительских, – протянул я. – У меня и собственные запасы есть.
– И как тебе его продают? – воскликнула она.
– Личное обаяние, – подмигнул я и умчался к себе в комнату за "покрепче".
Следующие несколько часов мы провели внизу на диване, потягивая алкоголь, осуждая мудака Бёрта и ему же подобных, к которым, кстати, совершенно спокойно можно было отнести и меня. Я не питал иллюзий на свой счёт. Да, бывало, я вёл себя с девушками очень некрасиво, но предавать подобным образом никогда бы не стал. По крайней мере, не Лили.
Мы так же обсудили поездку Лили к матери, планы на будущий год, мои грёбанные дела, о которых я вообще думать не хотел, но хотела Лили.
И когда за окном потемнело, и в комнате воцарился полумрак, я решил, что пора бы доставить Лили до дома.
– Поехали, отвезу тебя, а то папаша будет волноваться, – сказал я, отставляя пустую бутылку в сторону.
– Да, – просто кивнула Лили. – Уже поздно. Только я сама доберусь.
– Ерунды не говори, – возмутился я. – В таком состоянии я тебя никуда не отпущу.
Она, посмеиваясь, встала с дивана.
– Ууууу, земля уходит из-под ног, но я держу равновесие.
– Не представляю, зачем ты вообще пила.
– Ты знаешь, – протянула Лили, тыкая мне в грудь пальцем, затем поддела кулон, висящий на серебряной цепочке. – Это оказалось не так противно, как я думала. К тому же теперь думать о чём-либо вообще стало сложно. А меня это устраивает как никогда.
– Завтра старые проблемы вернутся, – отводя её руку, сообщил я и, подумав, добавил. – Вместе с головной болью.
– У меня не бывает похмелья, – торжественно заявила она, вцепившись мне в предплечье.
– И как ты это определила, ты ж не напивалась ни разу.
– Гены, – её палец многозначительно выстрелил вверх. – Папочка постоянно потягивает пиво, смотря свои эпические бейсбольные матчи. И никогда… никогда ему не бывает плохо.
Слегка покачиваясь, она направилась в холл.
– Думаю, нам стоит прогуляться, – крикнул я ей вслед, собирая использованный хлам со стола, вспомнив, что за руль сесть я всё же не в состоянии. Ведь я выпил не меньше Лили. – Проветрим тебя заодно, – добавил я чуть тише. – А то твой папочка Грэг из меня последние мозги вытрясет, за то, что я напоил его дочь.
Мы вышли в морозный вечер. Снег поскрипывал под ногами, пока мы шли к дому Лили.
Постепенно алкоголь выветривался, и её весёлое настроение сходило на нет.
Ей снова стало больно. Я думал хуже уже быть не может. Как же я ошибался.