000
ОтложитьЧитал
Сказки о животных
О мудрой хитрости
Однажды храбрый Петух отправился будто бы за село поразвлечься. Там он забрался на какую-то стену, огляделся окрест, повеселел, взмахнул крыльями и закукарекал. А в тех местах Лиса жила. Услыхала она Петуха, обрадовалась: «Видно, сам Аллах послал мне его!» – и прибежала к стене.
Петух увидел ее и спрашивает:
– Чего тебе, рыжая? По какому ты делу?
Отвечает Лиса:
– Возвращаюсь я из города. Услыхала твой приятный голосок и свернула сюда, чтобы понаслаждаться твоим пением. А еще узнала я в городе одну новость и хочу с тобою поделиться.
Петух говорит:
– Ну, рассказывай, что за новость.
Продолжает Лиса:
– На днях падишах издал указ. Он гласит: «Пусть все подданные в моих владениях будут друзьями, живут в мире, не держат в душе зла. Пусть сильный не трогает слабого, пусть лев не отрывает голову страусу, пусть собака не дерет лисью шубу, пусть лиса не душит кур, пусть коршун не нападает на воробья, пусть вместе живут волки и овцы, ястребы и голуби…». Вот так приказал владыка. А коль так, то пусть и между нами не будет вражды. Петух, дружище, спускайся ко мне, пройдемся с тобой в обнимку, пусть все увидят, как мы выполняем указ падишаха.
А Петух будто бы не обращает на Лису внимания, в другую сторону смотрит.
Лиса опять за свое:
– Эй, Петух, ты что, не слышишь меня или не согласен с указом падишаха?
Петух отвечает:
– Да погоди!.. Кто-то бежит сюда из села, длинноухий, с хвостом и облезлый. Вот я и думаю, кто бы это мог быть?..
Лиса услыхала такое, встревожилась не на шутку, стала искать, где бы спрятаться.
Петух ей:
– Ты чего засуетилась? Обожди, пусть длинноухий подойдет сюда, посмотрим, что за зверь.
– Судя по всему, это собака. А у меня нет большого желания с ней встречаться. Чего доброго, изорвет мне шубу.
Петух удивляется:
– Как? Ты ведь говорила, падишах издал указ не враждовать. А если так, то зачем собаке трогать нас?
А Лиса в ответ:
– Так-то оно так. Но лучше не показываться ей на глаза. Может быть, она и не знает о том указе, – и убежала, говорят, рыжая, только хвост мелькнул.
Так Петух и спасся от злого умысла, ответив Лисе на хитрость хитростью.
Петух и лиса
Как-то Лиса проходила мимо дерева и видит: сидит на вершине Петух. Говорит ему Лиса:
– Эй, друг, может, спустишься вниз? Помолились бы вместе.
Петух отвечает:
– Там за деревом спит мулла-имам, разбуди-ка его!
Лиса взглянула и видит: лежит за деревом собака. Испугалась и бежать.
А Петух вслед кричит:
– Куда ты? Давай помолимся вместе!
Лиса в ответ:
– Подожди немного. Я вернусь. Забыла омовение совершить, – махнула хвостом и была такова.
Лиса и волк
Однажды у речушки, текущей вдоль деревни, Лиса ходила. Время как раз после захода солнца, когда зимние сумерки сгущаются на глазах. Лиса была голодная и в надежде поживиться пошла в деревню. Хочет хитрюга в курятник забраться и там без труда ужин раздобыть…
С такими думами пошла она по речке и увидела вдруг небольшую прорубь. Из воды тянулась тонкая веревка прямо на берег в заросли тальника. Тут Лисица взялась зубками за веревочку и стала тянуть полегонечку, так и вынула потихонечку полную сеть рыбы.
Быстренько рыжая ниточки порвала, добычу всю достала и одну за другой рыбу к стогу перетаскала. На самой верхушке ужин разложила, что смекалкою и умом добыла, поудобнее устроилась и стала покусывать рыбку да причмокивать.
В это время неподалеку голодный Волк бродил – искал, чем поживиться. И вдруг прямо ему в нос слабый ветерок рыбный запах донес. Встрепенулся Волк и побрел туда, куда тянул его чуткий нюх. Увидел Лису, лежащую на стогу за царским ужином, и молвил сладко:
– Здравствуй, дружище, как дела?
– Ням, ням… Нямчего, ням жалуюсь…
– Ты там, кажись, что-то вкусное ешь… Запах по всему свету разошелся. – Волк проглотил полный рот слюны, облизал жадно губы.
– Я-то? Я кушаю беляши{1} рыбные, на масле печеные, – лукавит Лиса.
«Ну и везет же хитрюге», – подумал серый, и глаза его зажглись недобрым огнем. Захотелось тут ему проглотить рыжую целиком, с ее полным рыбой животом.
Лиса это заметила и, не будь дурой, скорее начала бирюку зубы заговаривать:
– Братец ты мой, кум дорогой, если бы ты знал, сколько я труда и терпения приложила, прежде чем нажила богатство такое. Но я всегда готова с тобой поделиться и последним куском.
И лукавая, так сказав, стала вниз кидать кости да рыбьи хвосты. Волк, даже не жуя, глотал все разом – видать, от жадности у него помутился разум. А Лиса говорит:
– Если хочешь, я могу и тебя научить рыбу ловить.
– Будь так добра, Лисичка, научи, сестричка, а то я с голоду помру, – умоляет серый.
Лиса тут хитро улыбнулась, лукаво так прищурилась и начала плести:
– Слушай крепко, запоминай точно. Тут на речке недалече есть прорубь одна, а рыбы там тьма. Засунешь хвост в воду, а рыбки к нему так и прилипают, так и прицепляются. Сиди тихонько, не шевелехонько, а не то спугнешь добычу. Чем дольше просидишь – тем больше вытащишь.
Волк прибежал к проруби, опустил в воду хвост на всю длину и замер. Сидел он, сидел, боясь шелохнуться. Много времени прошло. И вот решил уже вытащить свой хвост, да никак. «Слишком долго сидел, рыбы много прицепилось…» – думает он. А хвост-то примерз!
Утром женщины пришли за водой. Увидев Волка, сообщили мужикам своим. Вместе с другими прибежал и тот мужик, что сеть поставил. Так он угостил Волка пешней – Волк и концы отдал. Его шкуру мужик содрал и на базаре продал.
А Лиса за всем этим наблюдала с верхушки стога и очень смеялась. До сих пор, говорят, ходит и посмеивается над глупым Волком.
Медведь и лиса
Давным-давно в одном лесу Медведь с Лисою жили и, говорят, дружили. Прошло много лет, еще один год – постарел Медведь и занемог. А был у них большой припас: по кадке меда и масла. Это добро у них далеко было запрятано: решено было его есть вместе, когда состарятся.
В одно прекрасное утро встает Лиса и тайком уходит. Целый день ждал куму хворый Медведь, а ее все нет. Лишь поздно вечером возвернулась она.
– А где, кума, так долго была? – спрашивает Медведь.
– У моего друга жена родила, и ходила я в деревню младенцу имя дать.
– Кого Бог дал – сына или дочь?
– Сын родился.
– И как же ты назвала его?
– Початочек!
– Ну а мне гостинцев ты не принесла?
– Не было на столе ничего такого жирного, что бы тебе понравилось.
– Э-эх, кума, кума, – вздыхает Медведь. – Ты, конечно, сыта, а мне-то каково?
Идет тогда Лиса и поблизости да по окрестности собирает объедки всякие и Медведю несет. А что Медведю остается делать – грызет бедняга.
В один прекрасный день встает Лиса опять с первыми петухами и на цыпочках выбирается на волю. И в этот раз направилась прямехонько к меду-маслу, нализалась досыта и к вечеру домой пришла.
– Здравствуй, друг Медведь, здоров ли был?
– Неможется, кума… А ты сама где ходила весь божий день?
– В гостях была, – отвечает Лиса.
– У кого?
– У друга моего жена родила, и ходила я в деревню младенцу имя дать.
– Ай-ай, везет же тебе… А что ж меня с собою не взяла?
– Они ведь, кум, меня лично пригласили! Как же ты придешь незваным гостем?
– Хорошо, что ли, потчевали-то?
– Очень славно, угощали сладко.
– А кого ж Бог дал, сына или дочь?
– Сын родился.
– И как назвали?
– Середышек.
– Славное имя. Вот только жаль, что ничегошеньки ты не принесла.
– Да как же, кум, можно? Полон дом гостей, и детей у них много…
Сказав так, кума улеглась и заснула. А Медведь голодный, живот пустой, как барабан. Лиса отдохнула часок-другой, затем собрала поблизости да по окрестности всякие отбросы да огрызки. А что Медведю остается делать? Сам-то хворый – и тому доволен.
Через неделю-другую Лиса опять с утра пропала, мед с маслом долизала, домой вернулась.
– Где была?
– В гостях.
– У кого?
– У моего друга жена родила. Вот я и ходила в деревню младенцу имя дать.
– Что судьба дала, сына или дочь? И как назвала?
– Сына. Поскребышком будет имя.
– А мне ничего не принесла? – чуть не плачет Медведь.
– Вот, немного дали гостинцев. «Пусть не обижается, что мало», – они говорят.
Лиса на этот раз принесла куму черствого хлеба, тоненько намазанного медом-маслом.
– Спасибо, что вспомнили, – сказал Медведь. – Пусть их дети будут счастливы!
Лиса долго так гуляла, не зная горя, а наш Медведь от худой жизни совсем ослаб. И однажды перед сном говорит Лисе:
– Кума, ведь есть у нас большой запас, который на черный день припрятан. Придется его затронуть. Иначе я ноги протяну.
– Ладно, – говорит Лиса. – Сходим. Завтра и пойдем.
Утром встают они и к тайнику идут. Смотрят – пустые кадки, ветер в них гуляет.
– Эх, кума, каждый божий день ты где-то пропадала, видать, твоя работа, – говорит Медведь, разозлившись на Лису.
– Нет, я не ела, – отвечает Лиса не моргнув глазом. – А может быть, это ты, когда я в гостях была, все сам съел?!
– Да как я мог, кума? Знаешь сама – хворый лежу, – говорит Медведь.
– Ладно, ладно, не будем спорить, давай проверим. Ляжем вот здесь на солнышке и будем ждать. У кого на животе вытопится мед и масло – тот и виноват.
Лиса и Медведь легли рядышком, выставив животы на солнце. Разморило Медведя, и он заснул. А Лисица не спит. Встала она тихонько, наскребла меда-масла с донышек и намазала куму на живот.
– Вставай, Медведь, хитрец ты эдакий! Говорила я, что ты съел мед и масло, – и правда! Вон на животе все вытопилось!
Сказав так, Лиса убежала – бросила больного друга.
Лиса и журавль
Говорят, когда-то Лиса и Журавль были друзьями. Ходили друг к другу в гости. Первой Журавля пригласила Лиса. Сварила пшенную кашу и размазала ее по тарелке.
– Угощайся, дорогой, – потчует она.
А Журавль клюет-клюет, да ни одно зернышко в клюв не попадает. Так сама Лиса всю кашу и вылизала. И сказал тогда Журавль:
– Лиса, голубушка, ты угостила меня, теперь черед за мной. Приходи, как позову.
Приготовил, говорят, Журавль молочный суп с клецками и пригласил Лису. Пришла Лиса, и сели они обедать. Журавль подал суп в пахталке. Лиса, как ни старается, достает только бульон, а клецки со дна подбирает длинным клювом Журавль. И сказал он на прощание:
– Лиса, голубушка, ты меня угостила – я тебя угостил. Не обессудь. Каков привет, таков и ответ!
Медведь, волк и лиса
Однажды Медведь, Волк и Лиса собрались вместе обсудить свою жизнь. «Нам, – говорят, – надо совершить хадж – посетить места святые, чтобы раскаяться во всех грехах, очистить душу. И жить отныне только на честный труд, никого не обижать». На том и порешили.
Отправились они в путь. Встретился им Верблюд и спросил:
– Куда это вы, друзья, идете?
– Мы теперь паломники. Отныне никого не будем трогать.
– Доброе дело вы затеяли. Возьмите меня тоже, – просит Верблюд.
Пошли они дальше все вместе. Шли так несколько дней. Верблюд идет себе, пощипывая травку. Не грех ведь травку-то рвать! А Медведь, Волк и Лиса чем дальше идут, тем труднее для них путь: животы все сильнее сводит.
Кругленькое пузо Верблюда все больше раздражало зверей. «Он один сытый идет, давай-ка мы его за это убьем», – договорились они. Набросились втроем и заломали тут же. Зарезав скотину, Медведь вынул ее внутренности и сказал:
– Я на речку пойду, промою все это, а вы ждите меня, ничего не трогайте.
Как только он ушел, Лиса стала подговаривать Волка:
– Давай съедим у Верблюда почки. Не бойся, я сама отвечу косолапому. Как спросит он, где почки, ты сразу посмотри на меня.
Медведь вернулся и стал проверять, все ли цело.
– Где почки Верблюда, куда девались?
Тут Волк обернулся и на Лису глядит. А Лиса:
– А что ты на меня уставился? Сам сожрал почки, а теперь на других смотришь! Говорила я тебе: «Не ешь, Медведь заругает».
Волк не успел рта раскрыть, как Медведь с ревом кинулся на него, и вскоре они скрылись из виду. Лиса же а ну-ко скорей перетаскивать куски мяса в камыши.
Вернулся Медведь из погони запыхавшийся. Глядит – на месте туши верблюда сидит плачет и причитает Лиса.
– Что тут такое еще случилось? Мясо где?
– Орел прилетел и тушу унес. Вот я и плачу.
Разозлился Медведь, в сердцах махнул рукой: «С вами кашу не сваришь!» – и пошел восвояси. А хитрая Лиса долго кормилась в камышах спрятанным мясом и смеялась над глупыми товарищами. До сих пор, говорят, ходит и посмеивается.
Коварная лиса
Однажды весной подружились промеж собой Лиса, Барсук, Волк, Верблюд и Лошадь. И жили вместе привольно и сыто на зеленой поляне целое лето. Наступила осень, дожди пошли, холодные ветра стали задувать. Барсук, Лиса и Волк – втроем – сговорились зарезать травоядных друзей. Лиса Верблюду так сказала:
– Друг ты наш милый, ненаглядный, трудно тебе будет в голодную зиму выжить. Чем видеть твои страдания, мы лучше зарежем тебя.
– Правильно говоришь. Зарежем того, кто всех моложе.
Собралась тут вся компания и стала судить, кто есть самый молодой.
– Я наиболее старый среди вас, – сказал Верблюд. – Аллах меня сотворил вместе с Адамом.
Лиса сказала:
– А я в лодке пророка Ноя обучала детей всяким наукам. Я учительница.
Волк сказал:
– А я ту лодку сторожил. Никого не подпускал к лодке пророка.
Барсук заявил:
– Я доктор. Я в той лодке людей лечил. Жир у меня целебный.
Только Лошадь молчит – ничего не говорит. Спросили ее:
– Тебе сколько лет?
– У меня о том расписка есть, там написано. Пусть Лиса прочтет. Она же учительница.
– А где же она, расписка-то?
– Под копытом, – сказала Лошадь.
Лиса говорит Волку:
– Подержи-ка ее ногу, я прочитаю.
Волк подошел к Лошади и хотел было приподнять ее заднюю ногу, но та, не будь дурой, лягнула серого, тот и отлетел.
– Узнали теперь, сколько мне лет? – заржала Лошадь и прочь ускакала.
Остались они жить вчетвером. День за днем все холоднее становится.
Говорит Барсук Верблюду:
– Зима, видать, будет морозная. Не мучай ты себя, давай лучше зарежем тебя. Ты же знаешь, что я доктор. Вновь тебя весной воскрешу.
Верблюд заколебался и решил посоветоваться с Лисой:
– Как ты думаешь, сможет ли Барсук меня воскресить?
– Почему бы и нет? Он ведь доктор.
Лиса, шельма, уже учуяла, что Верблюд скоро согласие даст. И под старым дубом начала скорее копать яму – себе норку делать. Ударили морозы, дни голодные настали. И Верблюд согласился довериться Барсуку-доктору. И беднягу зарезали немедля. Волк вынул его внутренности и отдал Лисе и Барсуку:
– Подите на речку, промойте это добро. И голову прихватите.
И остался Волк как самый сильный тушу охранять, а те пошли.
Шли они, шли – проголодалась Лиса и говорит Барсуку:
– У меня живот пустой – съем я мозги. А ты сердце съешь. Да не бойся ты, ответ я дам сама. Если Волк спросит, где сердце, ты посмотри на меня.
Съели они мозги и сердце, а все остальное обратно приволокли. Волк спрашивает:
– Где мозги Верблюда?
– А Верблюд-то оказался безмозглым, – отвечает Лиса. – Если бы у него были мозги, он бы добровольно под нож не пошел.
– Ну а сердце куда делось?
Тут Барсук стал на Лису смотреть.
– Чего ты на меня уставился?! Когда ел сердце, ни на кого не смотрел.
Волк, оскалив зубы, бросился на Барсука, а тот – бежать. Лиса кричит:
– Держи, держи вора, это он съел сердце Верблюда!
Как только Барсук с Волком скрылись за холмом, Лиса стала кромсать тушу и оттаскивать лучшие куски. Оставив одни ножки да кости, она и сама захоронилась в норе.
Вернулся Волк из погони, глядит, остались от Верблюда только ножки да кучка костей. «Эх, шельма! – заскрипел он зубами. – Надула меня рыжая… Ну, если встречу, тут же изувечу…»
За одну неделю Волк все кости обглодал, а потом, бедолага, зиму долгую голодал. Только Лиса провела зиму в роскоши.
Снова настала осень. Лиса пошла в деревню, книжки нашла, принесла себе в нору. Опять, плутовка, что-то затевает!
Объявился Волк, смотрит, Лиса на пне сидит, очки на нос повесила и с умным видом листает книгу.
– А-а, рыжая, попалась мне в лапы! В прошлом году обманула меня, вот за это сейчас и поплатишься!
– Ты что, Волк, спятил?! Я тебя в жизни не видала. Я учительница: обучаю грамоте детей всех зверей. Если есть у тебя волчата, приводи их ко мне, пока не поздно.
Волк говорит:
– Да, есть у меня две крошки.
– Так приведи же их. За обучение одного я беру две овечьи туши. Всего с тебя будет четыре. Скоро все звери приведут своих детенышей. Если ты опередишь их, твои детки займут лучшие места.
Уходит Волк. Через два дня возвращается с двумя волчатами и четырьмя тушами овец. Лиса принимает у него все это и говорит:
– Ровно через шесть месяцев приходи навестить детей.
– Ну ладно.
И Волк побрел домой. А Лиса зарезала волчат и, за два месяца обглодав кости, завернула их в шкурки, положила в угол. Затем она принялась за овечьи туши. А на исходе шести месяцев убралась из этих мест прочь.
Ровно через шесть месяцев появляется Волк навестить своих детей. Глядит, нет ни волчат, ни учительницы. Нашел он ее нору, заглянул внутрь и шкурки увидел: «Ах, жестокая тварь, она моих детей слопала. Ну, если поймаю, без слов изничтожу».
Весна пришла, весело смеясь. Потеплели дни, пополнели речки. У одной деревни в сторонке стояла мельница. Дверь ее была открыта, и Лиса внутрь забралась и стала есть муку. В то же время случайно и Волк туда забрел. Увидел рыжую и зарычал:
– А-а, плутовка, попалась! Два раза ты надула меня! На этот раз не выйдет, я задушу тебя!
– Ты что, Волк, дурак или сроду так? – округлила глаза Лиса. – Я столько лет уже здесь мельником работаю, никуда не хожу. Голодный, что ли? Если так, я тебе дам муки.
Волк поверил ей на слово:
– Ну ладно, тогда дай хоть муки. Очень есть хочу.
Лиса зачерпнула пудовку муки и стала сыпать на жернова. Волк, долго не думая, запрыгнул на жернова и стал лизать муку. А Лиса в этот миг незаметно открыла заслонку – и вода начала бить по колесам, а те, в свою очередь, привели в быстрое движение жернова. Волка закрутило и бросило с размаху на стенку. Пока Волк не очухался, Лиса вон из мельницы выскочила и след за собой замела.
Когда же Волк пришел в себя и осмотрелся кругом, он понял, что лиса опять его одурачила, чуть не погубила. «Ну, если еще раз встречу, ни за что не упущу».
А Лиса тоже думает, как бы от Волка избавиться. Набрала она охапку ивовых прутиков и на пригорке начала плести корзины. Плела она и громко пела. Услышав ее голос, подошел к ней Волк.
– А-а, негодная, попалась! Сейчас я тебя зараз проглочу!
– Послушай, храбрый зверь, – говорит Лиса с невинным видом, – за что ты хочешь съесть меня? Какая у тебя обида на меня?
– Ты еще смеешь спрашивать?! – злится Волк. – Сколько раз ты меня обманула!
– Эх ты, глупая тварь, – говорит Лиса. – Я уже много лет отсюда никуда не хожу, плету корзины – на это и живу. Ты тоже не выдумывай чепуху, учись корзины плести, будешь мне помогать. И мы с тобою заживем на широкую ногу.
И начала Лиса показывать, как надо плести. Изготовила сначала дно корзины, посадила туда Волка и, заговаривая Волку зубы, знай плетет прутики один на другой по бокам.
А Волк даже рот раскрыл от изумления, как ловко плетет Лиса корзину. Осталось только дыру закрыть сверху – и готово будет. Вот и все. Лиса последний прутик закрутила туго и сказала:
– Ну ладно, дружище Волк, прощевай!
Так и ушла. Волк пробовал было выбраться – не тут-то было. Уж больно Лиса на совесть потрудилась. Долгое время не прошло – увидели корзину и Волка люди, едущие на базар, и увезли. С того дня Волка не стало видно.
Лев, волк и лиса
Однажды Лев захворал. Все звери собрались, чтобы узнать о его здоровье. Не было только Лисы. Тогда Волк подошел ко Льву и сказал об этом. Лев, разгневанный, приказал ему: «Как только Лиса появится, сразу же дай мне знать!» Между тем подоспела и сама Лиса. Волк мигом доложил об этом Льву.
Но другие звери уже рассказали Лисе, как Волк охаял ее передо Львом. Вот Лев подзывает к себе Лису и спрашивает:
– Где же ты была, красавица? Почему опоздала?
Лиса отвечает кратко:
– Услыхала о твоей болезни, мой повелитель, долго искала лекарство.
– Ну и как, – спрашивает Лев, – нашла?
А Лиса еще любезней в ответ:
– Найти-то не нашла, но слышала: если достать сухожилие из задней волчьей ноги и съесть, хворь твоя, возможно, пройдет.
Лев схватил Волка, разодрал заднюю ногу и вытянул сухожилие. Истекая кровью, Волк бросился бежать. А Лиса ему кричит вдогонку:
– Эй, красноштанный, куда ты?!
Салам-Торхан
Жил-был Салам-Торхан. Бездомный бродяга – в летние ночи спал в открытом поле. Встретилась однажды ему Лиса и говорит:
– Эй, Салам-Торхан, проходят твои годы, а семьей не обзавелся. Женю-ка я тебя. Вынеси из деревни мне курицу одну – и я тебя женю.
Вынес Салам-Торхан курицу, съела ее Лиса. Затем встала, облизывая губы, и в город пошла к одному баю{2}. Придя к богачу, поздоровалась, представилась и попросила пудовку:
– Салам-Торхан построил новый амбар. Хочет перевезти медные деньги со старого в новый, а таскать не в чем.
Взяла она пудовку, а вечером обратно принесла. На следующий же день вновь пришла поутру и говорит:
– Салам-Торхан хочет перевезти серебряные деньги.
«Оказывается, есть еще богачи и моей масти», – думает бай.
На третий день опять Лиса пришла:
– Салам-Торхан переносит золотые монеты.
Бай весьма удивился: «Неужели есть человек меня побогаче?!»
Лиса же, когда пудовку возвращала, каждый раз на донышке по монете оставляла. Бай хотел их вернуть, но воспротивилась Лиса:
– У моего хозяина их и не считают, оставь себе.
Бай стал Лису домой приглашать, а та отнекивается:
– Некогда мне рассиживаться. Завтра иду в один дом сватом Салам-Торхана. Хозяин-то мой холостой, совсем молодой.
Услышав такие слова, бай еще пуще стал в дом звать, так как имел он дочь на выданье.
– Ладно, – говорит Лиса. – Если ненадолго, может, и зайду.
– Нет-нет, долго не задержу, – обещает бай.
А дома за столом заикнулся:
– Есть у меня для доброго молодца красна девица. Скажи хозяину – в долгу не останусь.
– Ладно, так и быть, скажу. Если он согласен, буду сватать. Ведь не мне, а ему жениться.
Лиса из города вернулась и до Салам-Торхана доводит:
– Ну, джигит, кажись, дело в шляпе: возьмем тебе дочку бая!
Салам-Торхан не верит:
– Кто за меня пойдет? Себя не во что одеть!
– Не горюй, все будет в порядке, – не унывает Лиса.
Рано утром опять в город ушла.
– Ну, Шакир-бай, – лукавит Лиса, – уговорила-таки хозяина своего и пришла к тебе свахой от него. Давай договоримся.
– Доброе дело, святое дело, – доволен бай.
– Сколько денег просишь, другой товар, скажи сейчас, – важничает Лиса.
– У нас всего в достатке, – говорит бай. – Зять свой, от него нам ничего не надо.
– Ладно, если зять свой, – отвечает Лиса. – Хорошо. Ну а свадьбу когда сыграем?
Назначили день, когда жених должен приехать за своей невестой. А напоследок Лиса сказала:
– Надо бы укрепить мост, через который мы будем проезжать.
Бай махнул рукой:
– По нему лошади с грузом тяжелым проходят – ничего, выдержит.
– Хорошо, если так. Но предупреждаю: кони наши будут упитанные и добра в телегах будет немало.
Так сказала и заспешила Лиса порадовать Салам-Торхана.
– Ну, дружище, дело сделано. Через неделю поедем за молодой невестой.
– Зря ты хлопочешь, – говорит Салам-Торхан. – Куда я жену-то дену? Да и не выйдет она за меня.
– Ты знай слушайся меня, – поучает Лиса.
Настал день свадьбы. Встали они и пошли вдвоем с утра пораньше.
– Ну как я выйду перед богатыми людьми в своих лохмотьях? – сердится Салам-Торхан.
Лиса увещевает:
– Не горюй, в почете будем!
Так они дошли до моста. По лисьему совету его разобрали и бревна пустили вплавь по воде. Салам-Торхана Лиса раздела, оставила прямо в воде под старой ивой, а сама направилась в город.
– Сват, беда! Говорила я, надо мост укрепить, – запричитала она, закричала. – Телеги наши со всем добром в воду упали, даже не знаю, жив ли твой зять. Я одна не смогла его вытащить из воды и потому сюда прибежала.
Слуги бая тотчас поспешили жениха спасать.
– Салам-Торхан! – кличут с берега.
А тот из воды голос подает.
Вытащили его, завернули в шубу и на телеге домой привезли. Умыли, причесали, надели дорогие наряды и за стол посадили. Из-за пропавшего добра никто не горюет. Лиса похваляется:
– Богатства наши несметны!
А жених сидит и наряды поглаживает, глаз не отрывает: обо всем забыл.
– А почему, – говорит тесть, – зять наш не ест, а только сидит и одежду гладит?
– Он бы и кушал, – объясняет Лиса, – да скучает по своим прежним нарядам.
А сама тычет Салам-Торхана в бок – на яства кивает: ешь, мол, не выдавай себя. И тот, спохватясь, стал наворачивать за обе щеки всякие кушанья.
Когда свадебный пир закончился, Лиса первой уехала, шепнув Салам-Торхану:
– Приведешь свадьбу в такую-то деревню к такой-то старухе. Я буду там ждать тебя.
Когда Лиса по дороге ехала, увидела на пастбище лошадей и сказала табунщикам:
– Завтра отсюда проедет большое начальство. Вас спросят: «Чьи это кони?» Скажите: «Салам-Торхана», и они вам много подарков дадут.
Далее проехав, увидела стадо коров и сказала пастухам такие же слова. Людям, пасшим овец далее в пути, те же слова повторила. Доехав так до деревни, зашла к той старухе. А она богатой купчихой была. Лиса ей прямо с порога:
– Что делать-то будем, бабушка? Сила идет немалая войною на нас. Что делать станешь, куда спрячешься? Убьют они тебя! А ты, бабушка, спрячься в колодец. Я помогу спуститься, а когда они уйдут, снова вытащу.
Испугалась старуха. А Лиса, посадив ее на ведро, в колодец спустила и отрезала веревку. Не стало купчихи.
В это время как раз Салам-Торхан со своей невестой с байского двора из ворот выехали. Родители невесты, ближняя, дальняя родня и друзья на многих лошадях с добром немалым едут-поезжают.
Так свадебная процессия добралась до луга, где пасся табун лошадей. Спросили табунщиков:
– Чьи это кони?
– Салам-Торхана, – ответили те.
– Ого, жена, – говорит бай, – зять наш не босяк. Это наши пастухи, кинем им подарки.
Оставили им много подарков и свадебных угощений, поехали дальше. Повстречали стадо коров. Спросили пастухов:
– Чьи эти коровушки?
– Салам-Торхана, – ответили они.
Их также одарили. Далее в пути повстречали овечью отару.
– Чьи это овцы?
– Салам-Торхана, – ответили им.
Пастухов тоже богато одарили.
– Вот, жена, – радуется бай, – думали, что мы богаты. А зять-то наш, гляди, во много крат богаче.
И с песнями да с весельем заехали они в деревню, остановились перед домом купчихи. Лиса встречает их у ворот, гостей честит, в дом зовет. К их приходу кашевары купчихи все, что для свадьбы нужно, приготовили.
Погостив у зятя денька три, сват со свахою домой уехали. А молодые стали жить в доме купчихи богато и славно. И Лиса с ними живет привольно. Салам-Торхан ее в почете держит и так говорит: «Когда умрешь, я тебя в золотом ящике похороню».
Лиса однажды заболела. На следующее утро смотрят – совсем не дышит. Салам-Торхан слуг позвал:
– Умерла Лиса. Унесите ее вон на ту гору и бросьте в яму.
Лису положили в корзину, прикрыли соломой и понесли. По дороге один говорит:
– Давай сдерем с нее шкуру.
Другой отвечает:
– Была нужда марать руки. Что, шкурок у нас мало?
Так и бросили корзину в яму. Вернувшись, Лиса и говорит:
– Ну, Салам-Торхан, сдержал ты свое слово, похоронил меня в золотом ящике!
Салам-Торхану совестно стало, покраснел бедняга.
Через несколько лет Лиса и вправду умерла. Сначала не поверили, три дня дома держали, только потом с большим почетом похоронили.
И остались муж с супругою только вдвоем хозяевами дома. Я был у них в гостях: сегодня ходил – вчера вернулся. Все еще голова болит.