Пролог
Вот уже какое-то время я не могу понять, что со мной происходит. Каждое утро я боюсь открывать глаза, в очередной раз ожидая того, что проснусь не в своей постели, не в своём доме. Впрочем, «своими» все последние дома я могу назвать только с большой натяжкой. Всё это началось совсем недавно – какую-то неделю или полторы назад. Честно говоря, я немного запутался в происходящем, поэтому мне сейчас тяжело восстанавливать хронологию всех событий. Но я постараюсь это сделать. Я постараюсь вести дневник наблюдений, даже если каждый раз мне придётся его писать с самого начала. Это помогает мне не сходить с ума от происходящего и хоть как-то систематизировать события.
Глава 1. Начало пути
– Андрей, что с показателями давления? – голос куратора испытания вывел меня из размышлений о вечном. Я глянул на пляшущие столбцы графиков, нашёл барометрические, сделал, как и подобает, небольшую отметку в журнале, после чего ответил:
– Показатели давления в норме.
Куратор продолжил спрашивать, о температуре, скорости распада ядра, количестве электронов, пойманных специальной электромагнитной ловушкой, а также о прочих, абсолютно стандартных данных, которые используются для корректировки эксперимента, в случае необходимости. Наконец, пришло время завершать опыт, и я облегчённо вздохнул, поскольку теперь можно было отправиться домой – моя смена давно закончилась, но мне пришлось задержаться из-за затянувшегося эксперимента. Куратор, коим был мой достопочтимый научный руководитель, Фёдор Геннадьевич, объявил об окончании работы.
– Двадцать второе сентября две тысячи сорок второго года. Вторник. Время – девятнадцать ноль-ноль. Испытание нагнетателя проведено успешно. Нагнетатель активирован на двадцатипятипроцентную мощность и работает в штатном режиме. Новый рубеж преодолён. Поздравляю, коллеги.
В лаборатории, кроме меня и научрука никого не было, но он каждый раз повторял одну и ту же фразу, формализуя проводимые нами опыты до тошноты. В первые несколько раз я даже оглядывался по сторонам в поисках тех самых коллег, которых он поздравлял. Фёдор Геннадьевич на все мои вопросы отвечал лишь стандартной фразой:
– Регламент нарушать нельзя!
Чудаковатый он был, но научруков не выбирают. Мне нужна была рабочая практика, а на единственном предприятии в области, которое занимается исследованиями в области ядерного распада, был жуткий профицит кадров. Для того, чтобы попасть на настоящую практику, было всего три пути – связи на предприятии, прямое направление от университета или упрямство и немного везения. Связями я не обладал, учился не так, чтобы плохо, но не настолько, чтобы получить «зелёный билет» в лабораторию, а вот третий путь мне был под силу.
Месяца три я отбивал ботинки, пытаясь добиться аудиенции в отделе кадров, затем ещё два месяца бегал с разными бумажками и заставил их подписать, как мне кажется, половину сотрудников организации, а потом ещё месяц ловил Фёдора Геннадьевича в проходной, чтобы он наконец-то взял меня к себе.
Фёдор Геннадьевич был низкого роста, очень худой по телосложению, имел привычку надолго задумываться, глядя в какие-то одному ему известные дали, а также постоянно щурился, если забывал надеть очки. Почтенный возраст давал о себе знать. Кроме того, уже на самой первой встрече, мой научный руководитель оставил о себе неизгладимое впечатление.
Начать стоит с того, что он перепутал меня с другим сотрудником, поздоровался со мной и повёл меня в какое-то небольшое на вид здание. Больше всего в тот день мне запомнился деревянный пол, каждый шаг по которому отдавался гулким эхом, распространяющимся в лабиринте бесконечных коридоров. Когда мы дошли до нужной двери, которая никак не отличалась на вид от других таких же дверей, выходящих в коридор, Фёдор Геннадьевич резко остановился и повернулся ко мне.
– Погоди-ка, ты ведь не Полосков, верно? И не Марина?
Я, конечно, не отличался телосложением атлета, но наличие довольно длинной щетины на лице, как минимум, должно было заставить задуматься моего, пока ещё не состоявшегося руководителя. Я так опешил от его вопроса, и, сказал первое, что мне пришло в голову.
– Кажется, нет.
Фёдор Геннадьевич, к тому времени, уже открыл дверь своим ключом и пригласил меня войти внутрь.
– Печально-печально. Судя по всему, мы с ним немного разминулись. Ну что ж, будем работать с тем, что есть.
«Тот, что есть» молча вошёл в кабинет и протянул стопку документов.
– Я учусь на заочном отделении ядерной физики Снежинского физико-технического института и должен пройти преддипломную практику. Готов работать усердно и задерживаться, если необходимо до позднего времени. Но, кроме вас, все остальные сотрудники заняты. Меня послали к вам.
Фёдор Геннадьевич нахмурился, глядя на протянутые документы, затем вздохнул так, будто на него взвалили невероятную ношу и завершил наше знакомство.
– Лучше бы ты был Полосковым. Ладно, давай свои бумажки. Завтра в восемь утра чтобы как штык был у кабинета.
На следующее утро, как и на протяжении следующих нескольких недель, я заявлялся в назначенное время к своему руководителю и верно ждал его около кабинета, на протяжении часа или полутора – в зависимости от настроения Фёдора Геннадьевича. Каждый день он встречал меня с таким искренним удивлением, будто видел в первый раз. Тем не менее, мы быстро начинали работу, поскольку он не хотел тратить своё бесценное время на пустые разговоры со студентами. Он редко обращался ко мне по имени, именуя просто «студентом», «ассистентом» или «помощником», но не в этот день.
На этот раз, он соизволил вспомнить моё имя и одарил меня загадочной улыбкой. Мы уже долгое время работали над его экспериментальной установкой, которую он называл нейтронным нагнетателем. Какие функции оно должно было выполнять я знал – возможность создания нейтроноизбыточных ядер, но практического применения пока не понимал абсолютно. Фёдор Геннадьевич объяснял, что его нагнетатель, в теории, способен создавать островки стабильности и ещё что-то о дважды магических ядрах. Услышав на практике в первый раз о магических ядрах, я рассмеялся и не преминул объясниться перед научруком.
– А эти ядра к какой школе относятся, стихийной или тёмной?
Но увидев его выражение лица, поспешил заткнуться, поскольку оно не предвещало ничего хорошего.
В общем, в этот день, он чуть ли не впервые начал называть меня по имени, потому как мы смогли запустить нагнетатель на четверть мощности и даже умудрились не уничтожить половину тестового стенда, как это уже бывало несколько раз. Эксперименты с электронами и нейтронами – дело нешуточное, нужно соблюдать большую осторожность в работе.
Опыт проходил достаточно напряжённо и, в какой-то момент, мне показалось, что датчики начали вести себя неадекватно. Но это продлилось всего несколько секунд, к тому же они стабилизировались к концу проведения эксперимента, поэтому я решил не заострять особого внимания на своём наблюдении – мало ли, что могло показаться нерадивому лаборанту. Кроме того, мне не хотелось расстраивать учёного какими-то пустяками.
Фёдор Геннадьевич, наконец-то возвестил об окончании рабочего дня. Он явно был в приподнятом настроении после успешно проведённого эксперимента.
– Ну что ж, коллега. Сегодня мы можем закончить немного пораньше, поскольку ровно в полночь, установка заработает на целых пятьдесят процентов сразу, в автоматическом режиме. Судя по идеальным показателям, мы можем себе такое позволить и отпраздновать это событие здоровым богатырским сном.
С чувством выполненного долга, я начал собираться домой. Последние пару месяцев, с самого начала практики, я жил один, вдали от родного города. После трудоустройства в НИИ, мне назначили минимальную оплату, чего, вместе со стипендией ударника, вполне хватало одинокому студенту.
Добравшись до своей квартиры, я, как обычно, посидел немного перед сном в интернете, выпил огромную кружку чая с печенюшками и отправился спать. Я надеялся хорошенько выспаться перед новым трудовым днём. Но, стоило мне только закрыть глаза и немного задремать, как вдруг меня разбудил собственный телефон, лежащий под подушкой. Открыв глаза, я понял, что не заметил, как проспал всю ночь.
Будильник на телефоне истошно вопил какую-то незнакомую мне мелодию, я на автомате попытался смахнуть по экрану пальцем, но наткнулся на какую-то кнопку снизу. Странно, мне казалось, что на моём смартфоне кнопок никаких не было. Разлепив глаза и сосредоточившись на телефоне, я понял, что держу в руках не свой. Сон как рукой сняло. Я поднялся на кровати, огляделся по сторонам и потянулся к одежде. Кажется, вчера я её кинул в другое место. Тем не менее, я натянул лёгкие брюки, футболку, ощущая какую-то неправильность всего вокруг. Квартира была, как будто моей и, одновременно, не моей. Расположение комнат было тем же, но все вещи лежали совсем в других местах.
Денег у меня было немного, поэтому я смог позволить себе только небольшую однушку, за вполне приемлемую цену, уже обставленную мебелью для квартиросъёмщиков. И уж точно я не мог позабыть расположение предметов в таком ограниченном пространстве. Кухня, комната, ванная, совмещённая с туалетом – всё было на месте. Но вещи, как арендованные, так и купленные мной за одну ночь изменились до неузнаваемости. Я бродил по квартире ничего не понимая. Дошёл до входной двери, проверил замок, вспомнив старый советский фильм про то, как герой перепутал свою квартиру с чужой, открыв дверь своим ключом, находясь в другом городе. Да, в то время такой случай мог произойти – типовые плановые застройки, типовые проекты домов, но не в наше же время.
К тому же, я ведь не мог перепутать свою квартиру в одном городе с какой-то другой – из города я не уезжал, да и спать лёг в свою кровать, а не чужую. Оглядевшись ещё раз по сторонам, я снова убедился в том, что это моя квартира, но много чего не хватало, в том числе моего домашнего компьютера. Будильник зазвонил повторно, возвещая о прошедших со времени подъёма пятнадцати минутах, и я понял, что если сейчас же не возьму себя в руки, то опоздаю на практику. Я быстро умылся, почистил зубы, накинул поверх футболки толстовку, обулся и пошёл на улицу.
Улица меня встретила свежим ветерком ранней осени. Деревья начали менять цвет в сторону жёлтых и красных оттенков, солнце пока грело, но не настолько, чтобы ходить в одной лишь футболке, а тротуары начали покрываться золотистым ковром из опавшей листвы. Но и на улице, несмотря на знакомую погоду меня ждал ряд удивлений. Во-первых, отсутствовал небольшой магазин, который стоял рядом с моим домом. В него я частенько забегал за покупками – купить вкусняшки к чаю перед сном или пачку пельменей с утречка. Во-вторых, расположение домов было немного другим. Автобусная остановка стояла чуть дальше положенного, да и, в целом, всё выглядело немного, но по-другому.
– Какого лешего? – не смог удержаться я от комментария.
На лавочках сидели две старушки, которые при виде заспанного и ошеломлённого меня начали громко обсуждать современную молодёжь, которая до утра где-то шляется, а потом, «почти не выспамшись», несётся сломя голову на работу.
– Вот и Андрюша тоже, – сказала одна из бабушек, кивнув в мою сторону, – Пришёл вчера в три часа ночи после гулянок, открыть квартиру не мог. Шумел на весь подъезд. Милицию скоро вызывать буду.
Я хотел было что-нибудь ответить, оторопев от такой несправедливости, но увидел подъезжающий к остановке трамвай. Трамваев в городе отродясь не было – я всегда добирался до дома либо на маршрутке, либо на попутках, поэтому спросил, единственное, что мне пришло в голову.
– И давно тут трамваи ходят?
Бабушки громко рассмеялись, будто я сморозил какую-то чушь.
– Со времён Хрущёва, Андрюшенька. Неужто забыл?
Ещё меня удивил тот факт, что бабуля меня знала по имени – за два месяца я толком не успел ни с кем познакомиться, тем более, с бабушками.
– А вы откуда меня знаете?
Бабуля вытаращила на меня глаза.
– Андрей, да ты никак перепил вчера? Уж второй десяток пошёл, как забыть-то можно? Я ж тебя ещё с пелёнок знаю, когда твои мамаша с папашей ещё живы были, царствие им небесное.
Такую информацию переварить сходу я не смог, у меня резко разболелась голова, и, к своему удивлению, мне захотелось выпить чего-нибудь покрепче, хотя к алкоголю я всегда относился если не негативно, то уж точно нейтрально. На мой взгляд, решать проблемы алкоголем могут только те, кто не способен их решать в принципе. Не дослушав бабулю до конца, я отправился к остановке, чтобы спокойно обдумать сложившуюся ситуацию – до работы нужно было добираться около часа, так что времени было предостаточно.
Глава 2. Не тот город
На остановке я сел в первый подъехавший трамвай, поскольку, как оказалось с моей остановки ходит единственный маршрут. Об этом мне любезно сообщил кондуктор трамвая, когда я спросил у него дорогу до центра. От навалившихся на меня событий, голова пошла кругом, отчего я первые несколько минут в трамвае ехал с закрытыми глазами, пытаясь сообразить, что делать дальше. Судя по общему состоянию, головной боли и головокружению, создавалось впечатление, что я действительно вчера очень хорошо поддал, а сейчас нахожусь в стадии, следующей после белой горячки. Решив не забивать себе этим сильно голову, я всё же понял, какие основные шаги должен сделать.
Первый шаг – обратиться к врачу. Если судить по тому, что меня узнала какая-то старушка около подъезда, значит я потерял память. Но не мог же я заменить воспоминания другими. Или мог? Голова опять разболелась. Я ведь чётко помнил, как мы вчера с Фёдором Геннадьевичем разошлись по домам. Да и события предыдущих дней я, с горем пополам, мог восстановить. Просто событий особо не было – моя жизнь последние два месяца превратилась в бесконечный цикл. Дом – работа – дом. Особо нечего было вспоминать. Хорошо, но я ведь помнил, как приехал в этот город на практику. Кстати, как он называется?..
У меня перехватило дыхание от того, что я не смог вспомнить название города. Затем я попытался вспомнить то, как я до него добирался. Пустота. Абсолютно ничего. Все события в городе помню, работу помню, Фёдора Геннадьевича помню. Имя? Андрей Резников. Хорошо хоть имя помню. Покопавшись ещё немного в своей памяти, я понял, что помню всё, что происходило со мной в городе, помню своё имя, где учился, где практиковался, а всё, что происходило до прибытия сюда – начисто забыто. При этом, я отлично помнил историю, кто сейчас президент в стране, что происходит в мире, но все знания лично обо мне и о моём ближайшем окружении куда-то пропали.
– С такой проблемой точно только в дурку.
Я достал телефон и начал искать, к какому врачу обращаться при проблемах с памятью. Поисковик, на такой запрос отвечал просто – психиатр, невролог или нейропсихолог. Решив начать по порядку, я нашёл номер телефона ближайшего по геолокации психиатра и, не раздумывая, тут же набрал. Когда есть намеченный план действий – действовать нужно не колеблясь, иначе потом будешь искать кучу альтернативных вариантов и потратишь время впустую. После нескольких гудков, мне ответил приятный женский голос.
– Слушаю.
– Добрый день, это Марина Викторовна? Я звоню по поводу небольшой проблемы. Не могли бы вы проконсультировать меня?
– Да, конечно. Насколько срочно?
– Как можно быстрее. Если можно, сегодня.
– Обычно у меня запись за неделю, но вам повезло, поскольку только что один из моих пациентов отменил сеанс на час дня. Сможете подъехать?
– Будет здорово, диктуйте адрес.
Адрес я видел в интернете, но, зачастую, юридический адрес с фактическим не совпадает, поэтому лучше перестраховаться. Тем не менее, психиатр продиктовал адрес, полностью совпавший с тем, что я нашёл – Островского восемь, офис два. Убрав телефон в карман, я продолжил размышлять. До назначенного времени было ещё несколько часов, будильник разбудил меня в семь утра, после чего я направился на работу. А что, если моей работы тоже нет, как и два последних месяца, которые я себе выдумал, и сейчас я еду не туда?
Внезапная мысль заставила меня вновь обратиться к телефону, и, сколько бы я не искал, у меня не получилось найти ни адреса НИИ, в котором я работал, ни вообще хоть какого-нибудь упоминания о нём. Поняв, что и тут тупик, я откинулся на спинку кресла и прислонил гудящую голову к стеклу трамвая. Его освежающая прохлада и капли конденсата немного уняли головную боль.
Оставалось только надеяться на благоразумность моего работодателя. Рано или поздно, он меня потеряет и позвонит. Позвонит! Точно! От внезапного озарения, я чуть не подпрыгнул. У меня ведь есть телефон, а там точно записаны все необходимые контакты. Я достал из кармана смартфон, привычно махнул пальцем, но ничего не произошло. Оказалось, что девайс уже сел, пока я размышлял, что мне делать дальше и созванивался с психиатром. Хорошо, этот вариант оставим на потом – и почему я не поставил его заряжаться перед сном?! Хотя бабуля сказала, что я пришёл поздно ночью в неадекватном состоянии – вполне вероятно, мне было совсем не до зарядки телефона. Хорошо хоть бумажник оказался в карманах брюк, да и адрес психиатра я всё же не забыл – радовало, что это я помнил прекрасно.
Улица Островского находилась недалеко от одной из остановок трамвая, поэтому я решил, что мне стоит выйти пораньше, освежиться и пройтись по городу. Спросить хотя бы его название, прикинуться приезжим. Главное на забытых знакомых не наткнуться, а то начнут задавать вопросы, на которые у меня не будет ответа. С этими мыслями я подошёл к кондуктору.
– Не подскажете, сколько остановок до улицы Островского?
Кондуктором была женщина, возрастом чуть младше бабушек, сидевших возле подъезда. Я так и представил, как она после смены, просто выходит из трамвая и присоединяется к ним, чтобы промыть косточки случайным прохожим. Но ответила она мне вполне дружелюбно, поэтому я даже немного устыдился своих мыслей.
– Отчего же не подскажу? Через четыре остановки, – на пятой выходишь и оказываешься рядом с пересечением Ленина и Островского. Минут тридцать ещё. По указателям разберёшься, я думаю. А тебе чего там нужно? Магазин может какой? Нездешний?
Поневоле, я перенял её манеру разговора ставить акценты в предложении.
– Да, с утра только прибыл. Знакомого ищу.
– А по телефону позвонить?
– Сел совсем. Даже не заметил, как выключился.
– Ну тогда, выходишь на остановке Промвагонзавод, она как раз находится на перекрёстке Ленина и Островского, а дальше по указателям к нужному дому. Адрес-то хоть знаешь?
– Адрес знаю, спасибо.
Трамвай размеренно ехал по рельсам, и ровный стук его колёс действовал успокаивающе. Я поразмыслил, что ситуация у меня не такая уж и плачевная. Психические расстройства бывают всякие, в том числе и касающиеся памяти. Немного грустно от того, что такое расстройство затронуло меня, но, видимо, со мной что-то произошло, из-за чего я начисто забыл всё, что было со мной до приезда в город. А в самом городе и вовсе все воспоминания будто подменили.
Из размышлений меня вывел автоматический голос трамвая, возвестивший об очередной остановке, я поднялся с сиденья и, как только трамвай остановился, соскочил на проезжую часть. Решил пройтись по городу, по пути следования трамвая. На пять остановок я как раз потрачу час или полтора времени, а там уже и до приёма к психиатру немного останется.
Я брёл по главной улице в центре города. Периодически, я бывал на ней, когда мне было необходимо съездить за покупками – например, приобрести товары, которых не было рядом с моим местом проживания. Но и на этой улице меня ждали потрясения. Вместо больших, красиво отреставрированных домов, выходивших фасадами на центральный проспект буквально вчера, на меня смотрели чёрные глазницы старых окон, кое-как держащихся в обветшалых рамах. Дома были как будто теми же самыми, только выглядели так, будто совсем недавно тут прошли военные действия.
Потрескавшиеся тротуары, сломанные скамейки, разросшаяся зелень и мусор были везде, где ни попадя. Случайных прохожих было очень мало, да и те куда-то быстро бежали по своим делам, сосредоточенные настолько, что мне не захотелось загружать их ещё и своими проблемами. Я шёл, удивлённо оглядываясь по сторонам. Куда делся тот светлый, жизнерадостный город, в котором я прожил целых два месяца?!
Проходя мимо какого-то ларька, торгующего периодическими изданиями, я купил вчерашнюю газету, чтобы убедиться в том, что я не потерял память за последние лет пятнадцать. Открыл газету на первой странице – всё верно, и дата, и год вчерашние. Ошибок быть не могло – дата была правильной. Я с интересом начал просматривать статьи, которые вещали со страниц газеты. Ничего особенного там не было – в одной статье упоминалось про местное предприятие, которое загрязняет воздух вредными выбросами. Другая рассказывала о подвиге какого-то подростка, героически спасшего котёнка с дерева. В третьей речь шла об участившихся угонах автомобилей.
Я пошёл по нужному мне пути, листая газету. Не найдя ничего интересного в новостях, я заглянул в раздел происшествий и коммунальную сводку. Всё как обычно, город жил своей жизнью, ни у кого, кроме меня ничего экстраординарного не произошло. Кражи, аварии, пожары – обычный день провинциального города. Закинув газету в первую попавшуюся мусорку, я зашагал дальше.
Дойдя до нужного адреса, я подошёл к зданию, которое оказалось достаточно высоким домом с широкими, красиво оформленными дверьми. Нашёл домофон и набрал номер «два». После двух звонков, трубку подняли, и я услышал голос девушки, которая отвечала мне по телефону.
– Марина Викторовна Вязова. По какому вопросу?
– Добрый день. Это Андрей. С утра по телефону звонил, я не слишком рано?
После небольшой паузы, девушка ответила.
– Нет, в самый раз, заходите.
Пройдя консьержа и поднявшись на второй этаж, я постучался в нужную дверь и осторожно потянул ручку. Дверь плавно отворилась, и я увидел небольшой кабинет. Обстановка была довольно уютной, хоть, как мне показалось, и немного хаотичной. По периметру комнаты стояло несколько горшков с высокими широколистными домашними растениями. Письменный стол примыкал к окну, на нём стоял небольшой торшер, лежал ворох бумаг и, как бы это ни было странно, чернильница с пером – судя по всему, скорее декоративная, чем функциональная. Девушка протянула мне руку со словами приветствия.
– Добрый день. Устраивайтесь поудобнее, давайте пообщаемся. Чай, кофе?
– Спасибо, ничего не нужно.
Я улыбнулся, осмотрев кабинет. Убранство напоминало скорее какое-то агентство частного сыска, нежели кабинет психиатра.
– Атмосферно у вас тут.
– Спасибо, от отца досталось. О чём вы хотели поговорить со мной?
Я начал рассказывать о том, как проснулся в незнакомой квартире, встретил незнакомых бабушек, прогулялся по незнакомому городу. И вспомнил, что у меня не заряжен телефон.
– Кстати, можно поставить на зарядку у вас?
– Да, конечно, в углу розетка, зарядник универсальный, должен подойти к вашему.
Убедившись, что зарядка пошла, я вернулся к девушке и закончил свой рассказ.
– И вот, я тут сижу перед вами. Совершенно не понимаю, что мне дальше делать.
– Интересный случай. У вас выборочно отказала память, при этом вы вполне себе социально адаптированы, помните последние два месяца, ведёте так, будто ничего не забывали, но что-то мешает вам вспомнить всё, что произошло более, чем два месяца назад. Школа, университет, родители?
– Пусто. Абсолютно. Помню только этот город, и тот буквально вчера был совершенно другим.
– Не проверяли, головой нигде не стукались? Перегаром от вас не пахнет – скорее всего, вчера вы всё же не пили. Пробовали выяснить, откуда пришли вчера ночью?
– Да куда там, сразу к вам рванул. Даже на звонок дополнительный зарядки не хватило.
Девушка подошла ко мне вплотную и остановилась.
– Можно осмотреть вашу голову?
– Да, конечно.
Её руки начали ощупывать мой затылок, шею виски, макушку, потом она посмотрела мне в глаза, повернула лампу в лицо, убедилась, что реакция зрачков на свет нормальная.
– Дело явно не в травме. Возможно, проблема глубже, вам нужно обратиться к неврологу. Я пока не вижу психологической проблемы – скорее всего, вы пришли не по тому адресу, но я вам могу дать контакты знакомых врачей, которые решают физиологические проблемы. В любом случае, вначале стоит пройти все обследования, которые они вам назначат – может, виноват скрытый ушиб, кровоизлияние, микроинсульт… Извините за откровенность, опухоль. Думаю, тянуть не стоит, сегодня попробуйте ещё отдохнуть, хорошо выспаться, а завтра, даже если что-то вспомните, начните с врачей, адреса которых я вам напишу. Это всё частные клиники, в государственной вряд ли вас быстро примут.
С этими словами, Марина Викторовна протянула мне список врачей и листок с анамнезом.
– Спасибо, сколько я вам должен?
Девушка улыбнулась, коснувшись меня за рукав и направив к двери.
– Давайте сегодняшнюю консультацию посчитаем как бесплатную, а если вернётесь, то обговорим стоимость. Всё-таки ваш случай – скорее всего, не мой профиль, но бывает всякое. Мой вам совет – перед тем, как пойти к врачам, попробуйте набрать с телефона несколько номеров, возможно, знакомые голоса подтолкнут вас что-нибудь вспомнить. Оставьте, на всякий случай свой телефон и адрес, я позвоню завтра, чтобы быть уверенной, что с вами ничего не случилось за вечер и ночь.
– Ещё раз, спасибо. Редко в наше время встретишь таких заботливых и честных докторов.
– Вы мне льстите. Идите отдыхайте, а завтра, если не наберёте, я вам позвоню сама, справлюсь о самочувствии.
– До свидания.
Я забрал свой телефон, увидел, что он немного успел зарядиться за час нашего общения. Этого вполне должно было хватить на несколько звонков и обратную дорогу. Кивнул на прощание психиатру и отправился домой.
Её слова меня немного успокоили – всё-таки, несмотря на опасность опухоли, вероятнее всего, я где-то ударился, не запомнив ушиба. Пройду обследования, сдам анализы и дальше будет понятен план действий. А пока нужно действительно добраться до квартиры и отдохнуть. Если я вчера пришёл в три часа ночи, то проспал, от силы часов пять. Куда бы меня ни будил телефон в восемь часов утра, сейчас я всё равно не был в состоянии туда идти.
Я зашёл в квартиру, убедился, что в ней ничего не изменилось за время моего отсутствия. Скинул обувь, верхнюю одежду и завалился в кровать в футболке и штанах. День был сумасшедшим, голова хоть и прошла, но всё равно была тяжёлой от размышлений и полученной информацией, поэтому я мгновенно провалился в сон.
Ночь выдалась беспокойной – мне снился какой-то кошмар, в котором я стоял возле больничного стекла. За стеклом стояли три койки, на которых лежали три моих близких человека. Я не знал, кто именно, но знал, что они были мне очень близки. Я ходил около бокса, постоянно заглядывал внутрь. Врачи ходили, словно не замечая меня, я пытался расспросить их, дёргал за рукава, но те проходили мимо.
Люди, которые лежали на койках и как-то безмятежно спали, я прижался к стеклу, чтобы увидеть их лица, но никак не мог их рассмотреть. А потом, рядом со мной появился кто-то другой, который также, как и я смотрел на этих трёх людей. Вначале, он тоже меня не замечал, как бы я ни пытался с ним заговорить. Дни сменялись ночами, а я всё также стоял у той самой палаты. Казалось, что время двигалось гораздо быстрее.
Но затем, в какой-то из дней что-то изменилось. Человек, который, как и я наблюдал за моими близкими, вдруг вздохнул, начав шарить по карманам. А потом сказал только одну фразу.
– Это твоя вина. Тебе и разгребать.
Спал я очень плохо, снились какие-то обрывки воспоминаний, Фёдор Геннадьевич, поездка в трамвае, и ещё что-то, что я осмыслить пока не мог, поэтому поднялся изрядно помятый. Протерев и открыв глаза, я понял, что спал на диване, которого у меня в квартире не было отродясь, без футболки и штанов. Подскочив на месте и больно стукнувшись об свисающую сверху полку с книгами, я чертыхнулся, шаря руками вокруг в поисках телефона. Телефона не было, как не было и компьютера, и моей первой и моей второй квартиры в целом.
– Только не это. Пожалуйста, скажите мне, что я сплю.
Ответом мне был сонный незнакомый голос какого-то мужика, спящего прямо на полу.
– Андрюха, ты дурак? Ложись спать, восемь утра ещё. Через час на работу вставать.
От неожиданности я даже вскрикнул.
– А ты кто такой?
Мужик рассмеялся.
– Андрон, чушь не пори. Мы же вчера у тебя заночевали, у меня ремонт дома. Ало, гараж. Ты же сам мне вчера разрешил у тебя пожить недельку.
– Охренеть и не встать, – единственное, что я смог промолвить.