Владивосток. Форпост России на Дальнем Востоке

Печатается в авторской редакции

Знак информационной продукции 12+

© Турмов Г.П., 2019

© ООО «Издательство «Вече», 2019

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2019

Сайт издательства www.veche.ru

Рождение и становление города-крепости

20 июня (2 июля) 1860 г. 28 солдат и два унтер-офицера 3-й роты 4-го линейного батальона, высадившиеся в первой половине дня на северный берег бухты Золотой Рог с винтового транспорта «Манджур» (командир капитан-лейтенант А.К. Шефнер), поставили на нем палатки и основали военный пост Владивосток. Расположение поста было выбрано с таким расчетом, чтобы всегда был виден вход из пролива Босфор Восточный в бухту Золотой Рог, которая еще с древних времен носила китайское название Хай-Шень-Вэй, что в переводе на русский означало «Бухта голубого трепанга».

В 50-е годы XIX века, когда на западе Российской империи полыхала так называемая Крымская война, на побережье современного Приморья появились корабли англо-французской эскадры. В 1854–1856 гг. здесь проводил исследования английский военный пароход «Барракуда». Английские и французские мореплаватели давали названия будущим российским землям. Первое официальное название Порт-Мэй получила и бухта Золотой Рог. Рисунок бухты выполнил в своих дневниках судовой медик с «Барракуды» Джон Тронсон.

«…Я вышел на берег вместе с капитаном Черкавским, начальником нашей сухопутной команды, для выбора места под разгрузку строительных материалов, – вспоминал позднее один из основателей Владивостока Б.К. Кукель. – Отлогий берег, заросший травой, постепенно поднимался в гору, сплошь заросшую деревьями: липой, кленом, черной березой, дубом, пробковым деревом и другими породами. Богатая растительность, прекрасный климат и удобная гавань делали эту местность очень привлекательной. Настораживало только первых жителей близкое соседство тигров. Напуганные этими рассказами, мы взяли с собой 12 унтер-офицеров, вооруженных револьверами; выйдя на берег, наша команда разбрелась в разные стороны. В высокой траве мы не могли видеть друг друга; вдруг слышу ужасный крик одного из солдат, затем треск тростника, направляющийся в мою сторону, я еще не успел сообразить, что предпринять, как увидел перед собой желтую шерсть зверя, который, как мне показалось, готовился сделать прыжок. Признаюсь, я со страха присел на землю, так как был уверен, что это тигр, но животное, сильно напугавшее не только меня, но и всю команду, оказалось дикой козой, которую мы вспугнули. Выбрав место, мы свезли на берег две пушки с боевыми снарядами, а также доски и бревна, заготовленные для постройки казармы на 100 человек…»

Особую роль в основании поста Владивосток сыграл капитан Иван Францевич Черкавский, на которого было возложено в первые годы управление постами в гавани Новогородская и Владивосток.

С 1854 г. он со своей ротой 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона осуществил строительство всех первых поселений по реке Амур.

В 1860 г. личный состав этой роты принимал участие в основании и строительстве поста Владивосток, капитан вел первые систематические метеорологические наблюдения в Приморье.

Именем Черкавского назван остров в заливе Посьет. До революции его имя носил полуостров, на котором находятся мысы Чуркина, Голдобина и др.

Командир «Манджура»

Алексей Карлович Шефнер родился в 1832 г. в Санкт-Петербурге в дворянской семье. В 1846 г. он поступил юнкером в 18-й флотский экипаж Балтийского флота, в 1849 г. был произведен в мичманы. В 1852–1853 гг. на транспорте «Двина» офицер побывал на Камчатке, в Петропавловском порту. В 1856 г. его перевели в Сибирскую флотилию с производством в капитан-лейтенанты. В том же году на пароходе «Шилка» Шефнер совершил плавание по рекам Амур и Кутанай, затем по распоряжению генерал-губернатора Н.Н. Муравьева был командирован в Шилкинский завод с командой Морского министерства.

В конце 1858 г. его назначили командиром винтового транспорта «Манджур», который совершал плавания между Николаевском-на-Амуре, Де-Кастри, Дуэ, Ольгой, Посьетом, Косунаем, Императорской гаванью. До ноября 1870 г. транспорт «Манджур» совершал рейсы в дальневосточных морях, затем Шефнер был назначен командиром Амурской эскадры (г. Николаевск). На этой должности пробыл недолго, менее двух лет. Уже летом 1870 г. его назначили исполняющим дела командира Владивостокского порта. Именно в это время началось перебазирование главного порта, кораблей, частей и учреждений Сибирской флотилии из Николаевска во Владивосток, и здесь он проявил себя умелым администратором. Много сил отдал Шефнер строительству во Владивостоке служебных зданий, казарм, магазинов, госпиталя.

«…Меня давно интересует биография деда, – рассказывал известный поэт Вадим Шефнер, – я постарался изучить все имеющиеся документы. Но их, к сожалению, сохранилось немного. Вот, смотрите, прислали справку: “Сообщаем, что фотография основателя Владивостокского порта Шефнера в фондах Центрального государственного архива Дальнего Востока не обнаружена”. Зато в старом “Морском сборнике” нашел отчет деда о плавании на “Манджуре”. Он отмечал, что машина постоянно выходила из строя. Есть еще один любопытный документ – о продаже им своего дома под Морское собрание, когда он уезжал из Владивостока. А похоронен дед в Петербурге на Новодевичьем кладбище. Надгробие там было уничтожено, и я поставил новый памятник».

Одним из основателей Владивостока стал Бронислав Казимирович Кукель. В 21 год он окончил инженерное училище и отправился служить в управление Восточной Сибири.

Зима 1860 г. выдалась на редкость холодной и вьюжной. Молодой офицер едва не погиб во время метели, когда на собачьей упряжке пробивался в Николаевск-на-Амуре. Чудом собаки вынесли его к какой-то избушке. Войдя в нее, Кукель не поверил своим глазам – за походным столом как ни в чем не бывало чаевничал военный губернатор Приморской области контр-адмирал П.В. Казакевич, к которому и спешил офицер.

Отставив стакан с чаем, Казакевич сломал на конверте печать и развернул письмо.

«…Предлагаю вашему превосходительству взять для десанта на суда вашей эскадры только одну комплектную роту линейного батальона с положенным числом стрелков и разместить поровну в укрепленных постах, которые вы имеете основать в гаванях Владивосток и Новгородской…»

Как только на Амуре начался ледоход, в Николаевске стали готовиться к предстоящей экспедиции. 2 июня 1860 г. Казакевич поднялся на борт транспорта «Манджур», чтобы попрощаться с Кукелем и пожелать ему удачи. По пути транспорт зашел на Сахалин в Дуэ и в бухту Ольга.

В конце августа 1889 г. Владивосток официально был объявлен крепостью, и на батареях Владивостока под гром пушек и разноцветье салюта взвился крепостной флаг. Прошли годы и десятилетия…

В январе 1959 г. Владивостокский городской Совет депутатов трудящихся учредил юбилейную комиссию по подготовке к празднованию столетней годовщины основания Владивостока. В план мероприятий празднования включили предложение Приморского филиала Географического общества СССР (ныне Общество изучения Амурского края) и бюро Приморской секции ветеранов Гражданской войны о сооружении монумента в память основания города.

Монумент имел трехчастную композицию, состоящую из ростральной колонны высотой 25 метров, увенчанной бронзовой моделью транспорта «Манджур», статуи моряка-тихоокеанца, жестом приглашающего во Владивосток. К юбилейным дням соорудили временную бетонную 15-метровую шестигранную колонну и установили статую моряка, опирающегося рукой на якорь. На постаменте высечены слова В.И. Ленина «Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский». Открытие монумента состоялось 2 июля 1960 г. на 28-м км шоссе Владивосток – Хабаровск. В 1970 г. временную колонну заменили на 25-метровую из бетона с декоративным покрытием под камень. Статую переставили на другой пьедестал. В 2012 г. при подготовке Владивостока к саммиту АТЭС, колонна была развернута на 180 градусов в сторону построенной к этой же дате автомагистрали.

…Владивосток называют морскими воротами России на Тихом океане. Основанный как военный пост в 1860 г. Владивосток быстро завоевал признание энергичных людей и из самой России, и из-за рубежа как город, в котором можно заниматься успешной коммерческой деятельностью. Его геополитическое положение значимо во все времена. Люди, связывавшие свою судьбу с этим городом, тоже особенные. Среди военных немало путешественников и исследователей, среди гражданских – промышленников, экономистов, просветителей и ученых. Именно во Владивостоке, вслед за Томском, появилось в 1899 г. первое к востоку от Урала высшее учебное заведение – Восточный институт.

А в самый разгар Гражданской войны во Владивостоке стараниями профессора Восточного института В.М. Мендрина с товарищами было создано и первое высшее учебное заведение по подготовке инженеров – Владивостокский высший политехникум. Столетие инженерного образования на Дальнем Востоке отмечается в ноябре 2018 г.

Само слово «инженер» происходит из латинского языка и означает «врождённые способности; остроумная выдумка», да и самих инженеров иногда называли «остроумными изобретателями».

Первоначально инженерами называли лиц, которые управляли военными машинами. Понятие «гражданский инженер» появилось в XVI веке в Голландии применительно к строителям мостов и дорог, затем в Англии и других странах. В России инженерное образование началось с основания в 1701 г. в Москве Школы математических и навигационных наук.

Инженерное сословие в дореволюционной России было одним из самых уважаемых, и наши специалисты высоко ценились даже за рубежом. Профессия инженера и в советские времена была одной из самых почетных и востребованных. Но в определенное время престиж инженерной профессии был утрачен. Даже само слово «инженер» практически исчезает из нашего лексикона, заменяясь другими – специалисты, менеджеры… Исчезает слово – исчезает и статус, сама профессия.

Владивосток – город морских традиций, морских династий. В названиях островов, мысов, бухт, заливов и гаваней, окружающих город, в названиях его улиц навечно запечатлены имена первооткрывателей, первопроходцев. Трудно найти человека, судьба которого не была бы связана с городом. Крепость Владивосток, его форты строили известнейшие русские военные инженеры Алексей Шошин и Дмитрий Карбышев. По его улицам ходили великий российский летчик Петр Нестеров и знаменитые полярные исследователи Рауль Амудсен и Фритьоф Нансен, здесь служили лейтенант Петр Шмидт и адмирал Степан Макаров, работали и учились в политехническом институте полярные исследователи начала и середины XX века профессора Михаил Павлов, Иннокентий Толмачев и Михаил Сомов.

Владивосток стал портом для всех видов флотов: военно-морского, торгового, рыбопромыслового и научно-исследовательского. Здесь есть порты и причалы, дебаркадеры и рейды, склады и порталы, судовые мастерские и доки – вся та инфраструктура, которая так необходима морскому городу.

К концу XX века Владивосток стал одним из немногих в России и в мире городов – обладателей мемориальной флотилии. Символами трудовой и боевой славы застыли у военного причала и на пьедестале почета корабль «Красный вымпел», подводная лодка С-56, траулер, торпедный и буксирный (первое в СССР цельносварное судно) катера. Город породил целую плеяду моряков, исследователей, ученых, писателей и поэтов, инженеров и общественных деятелей, связанных с морем. Первая в мире женщина – капитан дальнего плавания Анна Щетинина, первое в Советском Союзе цельносварное судно – буксир «ЖС», построенный под руководством профессора Виктора Вологдина, первые в мире автономные подводные аппараты, созданные под руководством академика РАН Михаила Агеева… Первых много, потому что деятельность большинства горожан связана с морем.

Главный инженерный вуз Дальнего Востока всегда был в развитии, в нем появлялись новые специальности и направления, а новые имена инженеров вписывались в историю морского Владивостока.

Так, у истоков гидроакустики стояли крупные ученые-академики Виктор Ильичев и Михаил Агеев. Вуз возглавляли изобретатели и профессора, специалисты в области океанотехники Борис Титаев и гидротехник Николай Храпатый. Среди преподавателей, выпускников и учеников есть Герои Советского Союза и Социалистического Труда, лауреаты Государственных премий. Бороздят моря и океаны, названные в честь выпускников и преподавателей политехнического морские суда: «Профессор Виктор Вологдин», «Григорий Алексеев», «Виктор Дубровский», «Профессор Воеводин», «Профессор Барабанов».

Бывший студент судостроительного отделения ДВПИ, Герой Советского Союза М. Сомов возглавлял станцию «Северный полюс – 1». Проектировали и строили корабли и подводные лодки Герои Социалистического Труда А. Деев, Н. Пустынцев. Долгие годы руководили конструкторским бюро А. Гундобин, Дальзаводом – Ю. Удовиченко и С. Кучеренко, Ленинградским Адмиралтейским объединением – В. Дубровский. Первым секретарем Приморского крайкома партии работал выпускник кораблестроительного факультета Дмитрий Гагаров, министрами и заместителями министров были А. Гульченко, В. Кумановский, М. Лариошин и другие. И это только те, кто непосредственно связан с морским делом.

Владивостокская крепость была построена в конце XIX – начале XX века и стала последней и лучшей из всех морских крепостей мира.

Строительство крепости не было закончено по причине начавшейся Первой мировой войны (1914) и последовавшей за ней Октябрьской революцией (1917).

Крепостные сооружения строились с учетом последних достижений фортификационной науки в три этапа:

Закладка крепости (1889–1899).

Строительство второй линии обороны (1899–1905).

Проектирование и возведение главной линии обороны (1906–1918).

В 1918 г. были полностью прекращены строительные работы. В 1923 г. в связи с соглашением между японским командованием и командованием Народно-революционной армии Дальневосточной республики о демилитаризации Владивостока крепость была упразднена.

В 30-е годы прошлого столетия объекты крепости стали использоваться Тихоокеанским флотом под командные пункты, узлы связи, хранилища боеприпасов. Некоторые батареи были перестроены под новые орудия береговой обороны и зенитные орудия.

Весной 1931 г. правительством СССР было принято решение об усилении обороны Владивостока. Нарком обороны К.Е. Ворошилов прибыл во Владивосток и лично выбрал место для установки артиллерийской батареи на о. Русском. Башни с линкора «Полтава» были доставлены на Русский остров, и в 1934 г. монтаж батареи был закончен и ей было присвоено имя К. Ворошилова.

В наше время, в 1992 г., были проведены показательные стрельбы Ворошиловской батареи. Цель диаметром 2 м была поражена на расстоянии 11 км.

В настоящее время батарея снята с вооружения и превратилась в объект туризма, как и все 122 объекта Владивостокской крепости, среди которых оборонительные сооружения (форты, опорные пункты, редуты, пороховые погреба, противодесантные капониры), инфраструктурные сооружения (казармы, флигели, склады, хранилища и пр.).

Граф Муравьев-Амурский

– Товарищи, поздравляю вас! Не тщетно трудились мы: Амур сделался достоянием России! Да здравствует император Александр и да процветает под покровом его вновь приобретенная страна! Ура! – Голос генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьева слегка дрожал от волнения, когда 18 апреля 1858 г. он зачитывал свой приказ войскам в Усть-Зейском посту. Два дня назад был заключен Айгунский договор, возвестивший миру о присоединении к России дальневосточных земель.

Подробную информацию о заключении Айгунского договора поместили «Санкт-Петербургские ведомости». «Спешу сообщить вам известие, – писал 20 июня 1858 г. корреспондент газеты, – радостным образом взволновавшее наш город и которое с не меньшим удовольствием будет везде принято в Восточной Сибири. Курьер с Амура, из нашего Усть-Зейского поста, проездом в Петербург привез сюда известие, что генерал-губернатору Восточной Сибири Н.Н. Муравьеву удалось заключить с китайскими уполномоченными новый трактат о разграничении России с Китаем…»

26 августа того же года император всероссийский Александр Николаевич издал указ, подводящий итог личным заслугам Муравьева: «Граф Николай Николаевич! Примерно ревностное и полезное служение ваше, неоднократно ознаменованное военными подвигами и особыми отличиями на поприще гражданского управления, обратили на себя внимание в Бозе почившего родителя моего. Справедливо оценяя ваши достоинства, он вверил начальствованию вашему обширный край в отдаленнейших пределах империи. Вы вполне оправдали доверие одиннадцатилетними неутомимыми трудами на пользу и благоустройство вверенной управлению вашему Восточной Сибири. В воздаяние за таковые заслуги ваши Я возвел вас указом, сего числа Правительствующему Сенату данным, в графское Российское империи достоинство, с присоединением к имени вашему названия Амурского, в память о том крае, которому в особенности посвящены были в последние годы настоятельные труды ваши и постоянная заботливость».

Тем же указом Муравьеву было присвоено звание генерала от инфантерии, а в историческом 1858 г. был подписан еще один указ, после чего и появилось на картах Приморье.

В заключении Айгунского договора вместе с Муравьевым-Амурским участвовали также обер-квартирмейстер подполковник Константин Фадеевич Будогоский, показывавший во время переговоров на картах все земли, отходившие к России, и Яков Парфельевич Шишмарев, переводчик с маньчжурского языка. Будогоский затем возглавил экспедицию, которую по горячим следам организовал Сибирский отдел Русского географического общества для исследования новых земель. Вместе с ним в самом начале 1859 г. на Уссури выехали два астронома – поручик А.Ф. Усольцев и капитан П.А. Гамов, топограф капитан А.И. Елец, художник академик А.А. Мейер, переводчик Я.П. Шишмарев, а также три отделения съемщиков. Цели и задачи экспедиции были предельно ясны: съемка демаркационной линии, а также побережья Японского моря и составление подробной карты Приморья.

Н.Н. Муравьев-Амурский встретил экспедицию Будогоского в Посьете, а затем отправился на «Америке» в Китай. 1 июля 1859 г. судно бросило якорь в гавани Вей-хайвей. Генерал-губернатор об этом историческом плавании писал: «Бухту Посьета мы отмежевываем себе и границу проводим до устьев Тюмень-Ула, которая составляет границу Кореи с Китаем. Не хотелось бы захватывать лишнего, но оказывается необходимо: в бухте Посьета есть такая прекрасная гавань, что англичане непременно бы ее захватили при первом разрыве с Китаем. Я уверен, что убеждение это подействует и в Пекине. При устье реки Суйфуна, немного северо-восточнее бухты Посьета, множество прекрасных заливов».

Тогда же Муравьев-Амурский отдал приказ описать южное Приморье. 15 января 1860 г. граф сообщил военному губернатору Приморской области контр-адмиралу П.В. Казакевичу: «…Все распоряжения мои относительно занятия правого берега р. Уссури и постройки на Уссури канонерских лодок остаются в прежней силе, равносильно как и распоряжения касательно раннего выхода нашей эскадры в море, крейсерования в течение всего лета вдоль залива Петра Великого, описи берегов и, наконец, занятия двух пунктов на берегу при заливе Петра Великого. Министерство иностранных дел, в отношении своем ко мне от 13 октября [1859], № 30, разрешает, правда, занятие гавани Новгородской (Посьета) только в случае крайности, но так как я ввиду политических обстоятельств будущего лета усматриваю совершенную крайность в том, чтобы Россия стала твердою ногою на всем прибрежье до границ Кореи, то долгом считаю подтвердить вам снова о занятии военными постами в нынешнем году гаваней Новгородской и Владивосток».

После отставки Муравьеву-Амурскому суждено было прожить чуть больше 20 лет. В метрической книге Свято-Троицкой Александро-Невской церкви, состоящей при Российско-императорском посольстве в Париже, начертано: «1881 г., ноября 18-го дня скончался от гангрены член Государственного Совета, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский, 72-х лет от роду. Перед смертью был исповедован и приобщен Святых Тайн протоиереем Василием Прилежаевым. Тело предано земле на Монмартровском кладбище в Париже».

На одном из «амурских обедов», куда по традиции собирались те, кто верой и правдой служил России на Дальнем Востоке, было принято решение увековечить память о Н.Н. Муравьеве-Амурском…

В феврале 1900 г. состоялся 37-й «амурский обед», на котором предложили перенести прах Муравьева-Амурского из Парижа в Хабаровск. Первая мировая война, а затем и революция отодвинули выполнение намеченного на долгие годы.

В 1991 г. прах Н.Н. Муравьева-Амурского был торжественно перезахоронен во Владивостоке, а через несколько лет на месте захоронения был воздвигнут памятник графу Н.Н. Муравьеву-Амурскому работы скульптора К. Зинича.

Граф изображен в парадном мундире со свитком в руке – Айгунским договором.