После смерти

Сижу и думаю. Для человека, который всю свою жизнь посвятил писательству, который писал неплохие реалистические романы, повесть УЖАСАЮЩЕ плоха. Но, окей, а всё ли так просто в этой повести? Начнём с того, что в «Бежином луге» я вижу ненадёжного рассказчика и второй слой повествования. Тут тоже мистика, но тут…Если что, я собираюсь спойлерить. Молодого человека, который один раз выбрался в свет, зовёт на свидание девушка, которая его зацепила и не понравилась. Он приходит и на этом свидании я стала немного подниматься над сиденьем на задней тяге, так как это Ася номер два. Может, таких баб у Тургенева много больше, не настолько глубоко (ПОКА) влезала в его творчество, но, видимо, я сюда ещё приплыву сливать своё негодудение. Долбанная истеричка бегает по парку, заставляя мужика бегать за ней, а когда тот интересуется: «А ты чё хотела-то?», сперва долго молча на него смотрит (растерзать! Вместе с Тургеневым!), а потом в истерике убегает «Ах, вы ничего не поняли!». Через три месяца кончает с собой.Парень лезет на стенку, едет в Казань к её родственникам. На этом моменте во мне ещё был интерес, так как я полагала, что баба узнала парня с первого взгляда, что речь о реинкарнации, и это могла бы быть красивая готическая история. Не особо изысканная, но красивая. Но нет, её сестра втирает, что у той (которая Клара) характер был – ууух. Вот сказала, что парня, какого хочет, такого и возьмёт, а если нет, то покончит с собой, вот тут и оно. Бред? Бреееед. Чтобы бреда было с горочкой, то парень Яша (и его имя важно, так как он назван в честь Якова Брюса) по приезде в Москву начинает быть одержим ею. На кой-то фиг, узнав, что она приняла яд перед первым актом и доиграла на силе воле, бежит домой (у Тургенева истерички ВСЕ персонажи). Потом она ему привиделась, он понял, что у неё над ним власть потому, что они оба нетронуты (читай: девственники). В очередной раз она ему видится и он умирает.Я даже прочитала, что Тургенев пытался написать «вещицу в стиле Эдгара По». Злые враки, Эдгар По такое говно не писал. НО! И тут важный элемент, который гонит меня писать рецу до того, как я полезу читать больше о Тургеневе (мне надо по работе). Потому что я хочу зафиксировать свои мысли до момента, как сяду читать чужое и потеряю собственные формулировки.Я сейчас как раз пишу статью о том, что Эдгар По далеко не всегда писал то, что имел в виду. Если что, это не мои домыслы, я основываюсь на книге российской исследовательницы Осиповой, просто там, где она отмечает недосказанность По и относит это на «он так шутил», я указываю на то, что НА САМОМ ДЕЛЕ стояло за недосказанностью и зачем По это делал. А делал второй слой По для того, чтобы человеческий мозг постоянно возвращался к рассказу, не удовлетворяясь тем вариантом, который автор дал как основную разгадку. Кстати, я упомяну в статье, Осипова блестяще (не знаю, сама или взяла чужую наработку) разработала второй слой рассказа «Похищенное письмо», благодаря чему все якобы «лишние» элементы улились в схему. Тут игра состоит в том, что дополнительные элементы, которые как бы не имеют отношения к повествованию, придают глубины тексту, как бы разрабатывают мир. Это не совсем так, потому что эти элементы относятся ко второму, скрытому слою, но фокус уже удался, всем спасибо.Тургенев вряд ли настолько глубоко влезал в технику письма По, но само то, что этот слабый сюжет, который не только По, но даже Анна Радклифф постеснялась бы разрабатывать, он связал с именем американского готического писателя, для меня лишний раз указывает, что Тургенев хотел использовать не готические мотивы (он и без того их юзал в своих мистических повестях), но он хотел взять приём По. И в данном случае – второй повествовательный слой.Проблема в том, что Тургенев – это всё же не По, далеко не все брошенные им элементы сыграли на втором плане. Потому что второй план – заимствованный. И, судя по всему, заимствован он был из «Кармиллы» Шеридана ле Фаню (коя вышла за 10 лет до «Клары»). Да, явная похожесть имён. Плюс схожесть, гм-гм, как бы полегче сказать, сексуальной направленности. Несмотря на то, что Тургенев всеми силами пытается сделать Клару-Катю милой и непосредственной, он описывает вампира. Потому даже внешность пусть и похожа на реальную актрису, покончившую с собой, в которую влюбился какой-то дворянчик, но Тургенев описывает именно вампира. Эту сексуальность, если вы понимаете, ле Фаню скрал у схожего персонажа – Джеральдины из поэмы Кольриджа «Кристабель». Да, тоже вампирессы. И потом эта особенность (если вы всё ещё понимаете, о чём я) вампиресс продержалась где-то до семидесятых годов века двадцатого.Но так как второй слой не продуман далее этого факта, что-то у Тургенева играет на скрытое повествование, но в большинстве своём – нет. В принципе, должно играть, что отец Яши был эзотериком, но сестра отца Платоша близко к эзотерике ни бум-бум. Так что лишний факт. Должно играть то, что Яков назван в честь Якова Брюса, потому магическое существо потянулось к существу, которое по праву рождения в магической семье обладало магией. Но это такой дикий штамп даже для конца восемнадцатого века (а Тургенев писал своё в конце девятнадцатого), что я испытываю лютый стыд.Соответственно, играет своё то, что Катя-Клара сбежала из дома не с актёром, а с актрисой (это подчёркнуто), а также то, что Яша похож на маменьку (и чтобы мы не забыли, что это важно, он временами хватает матушкин портрет). Упс, чуть не забыла, и то, что Яша – девственник, ясен пень.Мда, напиши Тургенев такое по молодости лет, его бы в мясорубку засунули и в обе стороны бы провернули. Честно сказать, даже второй слой не добавляет повести глубины. Нет ощущения второго мира. Равно как и при попытке представить, что в этой повести нет мистики, вызывает ряд фейспалмов от глупости обоих участников.Ко всему, там, где явно должен был быть второй слой, Тургенев не сумел этот слой образовать. Может, этот слой был, его удалили при правке, не спорю, сейчас укажу, где он подразумевался. Клара кончает с собой через три месяца после бесплодной пробежки по пересечённой местности парка. Сестра говорит, что в тот день Клара чувствовала себя спокойней. Причём, напомню, Клара приняла яд до того, как доиграла действие. Яков Артов постоянно настаивает на том, чтобы выяснить название пьесы, то есть это важно, автор обращает внимание, но всё, что мы получаем: «Называли мне эту пьесу… в ней является обманутая девушка… Должно быть, драма какая-нибудь… Клара была рождена для драматических ролей…». Вы можете догадаться, о чём речь? Я нет. Понятно, что это опять же нечто магическое, что Клара решается себя убить именно для того, чтобы сделать слова пьесы явью, соединиться с Яшей после смерти, если до смерти он её отверг (то есть не упал прямо там в парке в лужу на колени, клянясь в вечной любви после пятнадцати минут знакомства во время совместной стометровки). Но так как у нас нет ни названия (которое могли цензоры, редакторы и доброхоты сократить), а также нет упоминаний и намёков во время переживашек Яши (потому что Тургенев был слабоват в создании второго слоя, слышал звон, но лишь у Эдгара По он), то целая линия повествования – в мусорную корзину. Может, кто-то из писем, дневников Тургенева в курсе, о чём спич, я даже близко не представляю.В общем, Тургенев попытался сразу во всё. В реализм, мистицизм и второй слой. Но так как истории, что переднего, что второго слоя, заставляют грызть гранит (и даже не гранит науки), вещь слабая. Окей, пусть сильная для тех, кто любит переживашки на пустом месте и «он же классик, он не мог написать что-то слабое».

Все началось с концерта на вечере некой грузинской княгини – личности неопределенной, почти подозрительной. Бедный Яшенька чувствовал себя в шумном обществе «симпатических, но все-таки чужих» людей как рыба на берегу. Его вкус был возмущен уровнем бездарности. И вдобавок к нанесенному эстетическому оскорблению, встреча с Кларой – как контрольный в голову. Он ведь ищет кроткую, похожую на мать, девушку, а встречает взбалмошную, большую, напористую, скорую актрису. Ясное дело, робкая улиточка Яша пугается и прячет рожки в домик. Но полностью выбросить эффектную девицу из головы не получается. Ему бы больше подошла сестра Клары, но господин Аратов уже на крючке ужаснувшей его актрисы. Он не может «не думать о белом медведе», хоть и прилагает к этому все усилия.Стремительно и бурно развивались их отношения. И закончились молниеносно. На третьей встрече. Клара – эта настойчивая гордячка, обвинила Якова в эгоизме. И ушла. Ей ли – порывистой, страстной, требовательной – говорить такое? Ей, поставившей целью заполучить мужчину, которого и не знала вовсе. Она пришла и взяла, согласно принятому много лет назад спонтанному решению, но сама не узнала об этом. Терпения не хватило. Подождала бы чуть и был бы целиком ее. Но в девятнадцать лет какие стратегии? Едва увидел и любовь до гроба. А в особо запущенных случаях, после оного.Мнительный, подверженный самовнушению, верящий в бессмертие души юноша переживал уход отвратительной ему ранее девушки мучительно. Слабовольный и мечтательный, он отверг ее резко, но забыть произведенное Кларой впечатление не мог. Когда ее реальный образ уже не мог разрушить фантазий и те проросли в его беспокойной душе, Яков заболел своей «цыганкой». Среди растрепанных чувств остался вопрос: «Почему она выбрала именно его?» Отношение Клары, ее чувства тешили его самолюбие, заставляя забыть об их искусственности. И уже ничто не могло встать между его выдуманным образом идеальной любви и неприглядной действительностью. У каждого есть в жизни свои непреходящие ценности. Для меня это, в числе прочего, творчество Тургенева. Любовь к его произведениям началась еще в школе и с каждым годом становится только крепче. Чему я очень рада. Вот и прочитанная повесть подарила мне море приятных минут. Понравилось все – от первой строки до последней. Стиль, темп, ирония, чувства, характеры, состояния. Две версии объяснения происходящего, существующие параллельно. Мистическая – для главного героя и реальная – для читателя. При том, что не верю в мистику, живо представлялось состояние Якова Аратова. Его метания и видения. А прекрасней всего чарующий стиль, превращающий чтение в истинное наслаждение.

К Тургеневу не притрагивалась со школы, а в ней отношение к нему было неоднозначное. Очень понравились «Отцы и дети», прочитала просто взахлеб, пища от восторга. Но при этом меня жутко раздражали тургеневские барышни из прочитанных по программе рассказов. Все эти аси, зины и прочие вызывали у меня зубовный скрежет и легкую тошноту, вот не мои это персонажи со всеми своими страданиями, ахами-вздохами, слезами, обмороками и вечными любовями.Так и здесь получилось, персонажи этой повести вызвали схожие чувства. Все такие возвышенные и неземные. Одна вся такая гордая, что, увидев молодого человека, моментально влюбилась, даже не обменявшись парой слов (ну вот не верю я в такую любовь!!! не верю! максимум можно заинтересоваться внешними качествами человека, а это уж, простите, не любовь). Посылает ему непонятное письмо, назначает встречу, на которой опять же как и в письме не может связать и двух слов, объяснив что ей вообще от него надо, а потом кончает жизнь самоубийством… У меня одна реакция: «ЧЕ?!». Ну, значит с головой девушка не дружила… Что тут еще скажешь… Лечить надо было.И второй персонаж от нее не далеко ушел. Тоже весь такой чистый и невинный (сто раз подчеркнули, что в 25 он еще девственник). Не нравилась ему девка при жизни, аж выбешивало все в ней: и чернявенькая внешность, и неграмотное прочтение стихов, и отсутствие школы в пении, и навязчивость неподобающая для барышни, а после смерти ее осознал, что «люблю не могу» .В общем тургеневская любовь опять оказалась мне совсем не по нутру и даже нотки столь любимой мной мистики не смогли спасти повесть, нейтральная оценка только за язык. Он, как и всегда в классике вообще, а в русской в частности, прекрасен.Дальше…