000
ОтложитьЧитал
Однажды, чтобы позабавиться над американской публикой, он нашел страшненькую неуклюжую девушку с дурацким именем Барбара и начал широко рекламировать ее как великую актрису. Неожиданно для Конрада Барбара Стрейзанд в считанные месяцы завоевывает суперпопулярность по обе стороны океана. Майкл получает известие, что даже Брежнев без ума от фильмов с ее участием, а сам Майкл, как следствие, становится дважды Героем.
В другой раз, под влиянием полета первой женщины в космос, он приказывает слегка изменить черты лица и прическу женщине с факелом на заставке «Коламбии Пикчерс». В результате этих изменений Коламбия как две капли воды стала похожа на Валентину Терешкову.
Так, развлекаясь и, в то же время, не забывая о своих прямых обязанностях, он проработал на своем посту еще 15 лет. В этот промежуток времени было сделано много такого, чем Майкл Конрад мог по праву гордиться. «Таксист», «И справедливость для всех!», «Крамер против Крамера», «Весь этот джаз», «Глория» – вот далеко не полный список фильмов «Коламбии», всколыхнувших американское общество и вскрывших неразрешимые противоречия капитализма.
Тогда же, в 70-х в жизни Майкла произошел неприятный эпизод. Кто-то из Конгресса США заинтересовался тем фактом, что большинство закупаемых Советским Союзом фильмов произведено на «Коламбии пикчерс». Майкл был вызван на закрытое заседание комитета Конгресса. То, что происходило на этом заседании, до сих пор остается тайной. Единственное, что известно – это то, что один из участников того заседания, бывший сотрудник ЦРУ, еще долго преследовал Майкла своими обвинениями в просоветской деятельности. Делал он это не публично, а просто оставлял сообщения на телефоне Майкла, типа: «Когда вернешься домой, советская свинья?» Когда Майклу это надоело, он пожаловался знакомому чиновнику из правительства США, и звонки прекратились.
Настал 1982 год. Умер Брежнев. Советским лидером становится непосредственный начальник Майкла Юрий Андропов. Придя к власти, Андропов первым делом занялся бюджетом страны. И пришел к горькому выводу, что афганская кампания нанесла огромный финансовый ущерб Советскому Союзу. После этого всем состоятельным советским резидентам за границей пришел приказ – немедленно распродавать активы. Майклу Конраду, отдавшему полжизни своей студии, было тяжело с ней расставаться. Но приказ есть приказ. За очень большую сумму он продает «Коламбию» компании «Кока-Кола», злейшему врагу СССР. Москва молча это проглотила – деньги, все-таки, были важнее.
Дальнейшие сведения о Майкле Конраде обрывочны и не имеют документальных подтверждений.
Говорят, что он участвовал в сделке по перепродаже «Коламбии Пикчерс» японцам.
Говорят, что в середине 90-х некто Майкл Конрад просто так отдал две сотни тысяч одному студенту с русскими корнями. Через несколько лет этот молодой человек основывает систему глобального поиска в Интернете и становится миллиардером.
Говорят также, что в архивах ФБР хранится аудиозапись телефонного разговора следующего содержания:
Вопрос:
(на английском)
Когда вернешься домой, советская свинья?
Ответ:
(на чистом русском)
Иди на х…!
х х х х х
Любые совпадения имен, названий и событий являются случайными.
Я увидел ее около полудня, когда народу в автобусах поубавилось, а больше находилось здесь праздных пассажиров, перемалывающих зубами жевательные резинки, да опоздавших на работу, о чем можно было догадаться по их опухшим, заспанным лицам. Она стояла в давно утратившей блеск черной шубке до колен, на ее правой морщинистой руке красовалось единственное украшение – обручальное кольцо, а на ноги ее в серых шерстяных колготках были надеты черные войлочные ботинки. Все, что на ней, имело корни в очень далеком прошлом, в моем детстве, всегда навевающем тоску при редких воспоминаниях о нем. Я бы дал ей на вид лет семьдесят, хотя, возможно, она была и старше – настоящий возраст вполне мог скрываться под обильным макияжем, и ее неестественно белое лицо с ярко-красным маленьким ртом сильно выделялось на фоне всего того нескончаемого серого вокруг, что всегда так огорчает горожан в преддверии Нового Года. В общем, она являла собой одну из тех одиноких хрупких старушек, каких много в последние времена бродит по городу. Но облик этот, запоминающийся, но несколько пошлый, быстро промелькнул в голове и забылся, поскольку все внимание мое было захвачено небольшой прозрачной полиэтиленовой сумкой-маечкой в ее руке, которую она застенчиво прятала за спиной. Рука постоянно выскакивала оттуда, и каждый мог видеть содержимое маечки – три пакетика чая, два кусочка хлеба и несколько белых салфеток. Я посмотрел в ее глаза, печальные и добрые, она быстро отвернулась к окну, и в этот миг история ее сегодняшних приключений стала видеться мне так ясно и подробно, что я до возвращения домой проговаривал ее мысленно раз десять, чтобы не забыть. И вот, уже находясь дома, я повествую вам эту, по-моему, милую вещицу – сочиненную ли, правдивую – решать вам.
Была она когда-то, в самое счастливое свое время, женой большого начальника, и не знала ни в чем нужды. Большому начальнику полагалось по его значительности обширное жилище, чем они вдвоем и владели, проживая в девяти просторных и светлых комнатах. Обитали супруги там часто поодаль, на больших расстояниях, когда приходилось кричать, чтобы услышать друг друга, но эти трудности общения доставляли им только чувство достойного спокойствия, напоминая об их уважаемом положении в обществе. Детей женщина не хотела, пока однажды муж не задумался о наследнике, полагающемся ему по стандартам его начальственного круга. И она, будучи понимающей и прогрессивной женой, сразу согласилась, а через три сезона они уже имели младенца, тихого четырехкилограммового мальчика, и юную няню, поселившихся в отдельной, тщательно устроенной детской. Поскольку заботиться о ребенке было кому, то и жизнь супругов мало изменилась с прибавлением семейства – они продолжали кричать друг другу из разных концов жилища, сообщая новости и слова обоюдной любви и признательности. Так прошли годы, высокие посты мужа сменялись еще более высокими, мальчик благополучно входил из детства в отрочество, а она почти не менялась, оставаясь все той же разумной и приятной женщиной. Я умолчу о мелком скандале, быстро заглохшем внутри семьи, когда ей пришлось выгнать чрезмерно любвеобильную няню – настоящие, почти непреодолимые сложности в ее жизни начались позже, и изменили траекторию ее безмятежного до этого существования в сторону стремительного падения.
А случилось то, что коснулось всех больших начальников в те тяжелые годы – в одночасье они лишились своих богатых кожаных кресел, из которых мудро руководили этим миром, а вместо них там воцарились юные, розовощекие молодцы с горящими глазами и великими планами. Сердце высокочтимого мужа нашей героини, конечно же, не выдержало такого мгновенного изменения обстоятельств, и он в скором времени скончался. Погоревав, женщина попыталась было взять судьбу в свои руки, чего никогда ранее не делала, и найти новую опору среди всевластных строителей нового мироустройства. Но тут ей открылся еще более горький факт, чем смерть мужа – она оказалась никому не нужной. Нет, ее добродетели и располагающий к себе вид никуда не исчезли, однако теперь в женском роде стали цениться другие прелести, а переделывать себя ей казалось крайне сомнительным и постыдным делом.
Эти тяжелые времена наша героиня пережила в большой бедности, но ни разу не опустилась до жалостливых просьб к тем старым друзьям мужа, которые еще сохраняли некое влияние. Все сбережения и те крохи, что она умудрялась изредка зарабатывать – все это отдавалось на обеспечение и воспитание сына, которого ей удалось уберечь от переживаний по поводу тогдашних тягот. И для нее самой стало неожиданным сюрпризом узнать, что она является любящей, бескорыстной матерью. Но постепенно, год за годом порушенный было мир начал приходить в себя, и люди снова обрели достаток, и могли себе позволить даже более того, что они имели до этих казавшихся вечными лет лишений.
Плохое быстро улетучилось и никогда не вспоминалось, даже во многом и забылось напрочь, и женщина, уже на пороге пожилого возраста, обнаружила, что сын ее окончательно вырос, возмужал, стал дерзок, хотя несведущие, не понимая обычных для всякого мужчины свойств характера, могли принять его за невыносимого грубияна. И в один день он привел красавицу-жену в их совместное жилище, которое всеми силами мать сумела сохранить в идеальном порядке. Женщина не удивилась, уже давно рассудив, что сын достаточно взросл, чтобы распоряжаться собственной жизнью. Невестка характером была под стать сыну, не по годам практичная и смелая в своих решениях. И первым же решением она отправила свекровь в самую дальнюю комнату, служившую когда-то гардеробом для многочисленных костюмов покойного свекра. Старая женщина – в этот момент уже можно нам с вами так ее называть, поскольку ей уже тогда было за шестьдесят… старая женщина без малейших возражений согласилась на новое место проживания дабы не мешать счастью молодых. Уступки и потакания – обычное дело для любящей родительницы в отношении детей, и это часто приводит к трагедиям, как мы знаем. Но не такова наша история, потому как в Новый Год трагедий быть не может.