Убежим с тобой, желанная

Ну очень странная книга. Вот, например, аннотация всяко намекает, что Устя и ее мужской гарем – главные герои произведения. Но на деле драматические события с обвинением девушки в колдовстве произошли на последних страницах книги – такая вот неожиданность. Да и речь в произведении идет о чем угодно, только не о юной внучке знахарки. О Никите и семье его школьного приятеля, которая практически стала и его семьей читатель узнает куда больше. Несчастный, заброшенный ребенок, мать которого умерла, а отец предпочитал заботиться о старшем отпрыске, в лучших традициях Тумановой дружит с цыганами и мечтает убежать с ними, а трагические чувства к цыганке Катьке он ухитряется пронести практически через всю жизнь. Осознание же факта, что на самом деле в его сердце есть место и для совсем другой девушки, как всегда, приходит слишком поздно и ничего уже не изменить. В общем, все плохо у молодого барина.Но причем же здесь роковые страсти братьев Силиных? Или история горничной, которая залетела от брата Никиты? Или сказ о трудной судьбе гувернантки Веры?Предупреждать же надо, что это такой вводный роман, который про все и сразу. Задел на огромную семейную сагу, а не отдельное произведение.События перескакивают от одного героя к другому, роман похож на лоскутное одеяло. Ни один фрагмент не способен увлечь, все сумбурно и перемешано. Скучновато. Итог: все-таки про цыган у Тумановой как-то интереснее получается писать, чем про угнетенных крестьян, провинциальных бар и гувернанток с уклоном в феминизацию…

Один из самых сильных романов , прочитанных за последнее время. Книга оставляет полынное послевкусие и заставляет задуматься. Роман о непростых людских судьбах, о милосердии и жестокости, о многих жизнях , которые загубила страшная женщина.Амалию Казимировну трудно назвать человеком. Безнаказанность и вседозволенность превратили управляющую в Упыриху, как справедливо прозвали её крестьяне. Она морила людей голодом , выжимала из них всё , что можно. Она даже запрещала играть свадьбы , есть ягоды , многие люди умирали от голода или отравления ядовитыми травами , потому что есть было нечего. А барин , находившийся в столице ничего не знал.Никита с детства был нелюбимым ребёнком. Для отца существовал только старший сын. Никите повезло подружиться с семьёй Иверзневых. Отдельное спасибо скажу автору за упоминание многих произведений Александра Пушкина. Прекрасна сцена , в которой Никита открывает магию " Руслана и Людмилы ", а маленький Коля увлёкся « Сказкой о царе Салтане». Судьба Никиты во многом напоминает поэму « Цыганы». Он подружился с таборными цыганами. А его первая любовь , цыганка Катька, предала их бывшую дружбу и ужасно поступила с Никитой. Но в отличие от Алеко , Никита удивительно незлобивый и великодушный человек.Интересна история Веры. Девушка обладала умом и чувством собственного достоинства. Она работала гувернанткой и прекрасно справлялась со своими обязанностями. Но достойное поведение и благородное происхождение не уберегли её от домогательств князя Тоневицкого. На мой взгляд, Вера допустила ошибку, пожертвовав собой ради детей.Но моей любимой героиней стала знахарка Устя. Наделённая независимым характером, острым языком , смелостью и благородством , девушка вызвала гнев Упырихи. Последние страницы наполнены безысходностью и напряжением. Бабы, которые были готовы забить Устю без вины, ни в чём не разбирались . Когда всё открылось ни одна из них не попросила прощения , не заступилась. Все спокойно разошлись по домам. Лучше бы они напали скопом на Упыриху.Вот оно стадное чувство во всей красе. Нападать на тех , кто слабей и робеть перед более сильным хищником.Ефим не был мне симпатичен, но в конце моё мнение о нём изменилось. «Убежим с тобой , желанная» мог бы сказать Никита Катьке, но это название подошло к истории Устиньи и Ефима. Повествование обрывается на самом интересном месте.Своим прекрасным стилем , яркими образами и проблематикой книга напомнила русскую классику и прекрасную сагу Элеоноры Гильм про Аксинью Ветер. Порадовали просторечные выражения и словечки , встречающиеся у Лескова и Шергина.