Девочка его мечты

…Кто ты? Я совсем тебя не знаю. Я не знаю, как тебя зовут и о чем ты думаешь. Уж точно не обо мне… Ты меня не видишь и не замечаешь, ты занят своим делом, и, даже если я пройду совсем рядом, ты не повернешься ко мне, не пойдешь за мной вслед. Наверное, для тебя существуют только твой мольберт и краски…

Ты красивый. Ты лучше всех тех героев, которых я видела в кино, ты ни на кого не похож. Ты – один-единственный… Нет никаких шансов на то, что ты решишь познакомиться со мной – даже если когда-нибудь тебе надоест рисовать.

Я смотрю на тебя и мечтаю. Только в моих мечтах ты стоишь рядом со мной и короткими взмахами кисти пишешь мой портрет. И говоришь, что таких красивых ты не видел даже в кино…

Глава 1
С чего все началось

Деньги, деньги, деньги.

Срочно были нужны деньги, иначе Рита оставалась без велосипеда. С конца прошлого лета он стоял за стеклом витрины – невероятно красивый, блестящий, с двенадцатью передачами и уютной корзиночкой позади сиденья. Складной и очень легкий. Стильный и удобный. Девичий и в то же время спортивный. Руль и сиденье регулировались, в комплекте был насос и фонарик. Впрочем, насос и фонарик – это ерунда, главное, у велосипеда была весьма приемлемая цена – после скидки, которую сделали в магазине в конце прошлого лета.

Рита знала про этот велосипед все. Мысленно она проехала на нем уже тысячу километров. Проблема была только в одном – где взять деньги?

Всю зиму Рита намекала родителям, что с этим велосипедом она была бы гораздо счастливее, но родители не говорили ни «да», ни «нет».

– Посмотрим, – заявила мама. – Твой велосипед, Ритка, слишком дорого стоит, даже с учетом скидки. А мы, между прочим, хотим летом в отпуск.

Этот летний отпуск перечеркивал все надежды – потому что только на него папа с мамой откладывали деньги. Рита, конечно, все понимала и не особо настаивала, но от своей мечты она отказываться не хотела. Деньги нужно было найти до начала мая, то есть до того времени, когда погода позволит кататься на велосипеде без всяких проблем – потому что тогда хлынут в спортивный магазин покупатели, цены взлетят вверх, и Рита точно останется ни с чем.

– Иди на почту работать, – посоветовала Люся, задушевная Ритина подруга. – Вон, у меня знакомая там подрабатывает. Правда, есть один минус – вставать придется в шесть утра.

– Во сколько? – ужаснулась Рита. – В шесть утра?! Да я и в половине восьмого глаза с трудом могу разлепить… Я сова, у меня самый крепкий сон по утрам!

– Ага, а я жаворонок, – скептически отозвалась Люся. – Ты не забывай, что я, между прочим, тоже рано встаю – мне Павлика приходится в детский сад тащить…

Павликом звали ее младшего брата.

Рита уже мысленно смирилась с тем, что ей придется весь апрель работать на почте, но помощь пришла неожиданно…

Как-то в гостях была тетя Клара, мамина подруга.

– Вот что, Ритка, – задумчиво произнесла тетя Клара. – Тебе четырнадцать, ты человек взрослый, ответственный – я, как-никак, тебя с пеленок знаю… Не хочешь заработать?

– Хочу, – сразу заинтересовалась Рита, надеясь, что ей предложат что-нибудь получше того, чтобы вставать в несусветную рань… Так оно и получилось.

– Я уезжаю в командировку. Надолго, – деловито произнесла тетя Клара. – А у меня дома остаются без присмотра рыбки и цветы. За ними надо ухаживать.

– Сколько? – коротко спросила Рита.

– Двести.

– В у.е.?

– В у.е.

– Я согласна! – обрадовалась Рита. Никакая почта не шла в сравнение с этой работой. Во-первых, не надо было вставать рано, бегать по всему району с охапкой газет и журналов, а во-вторых, ну разве ж это не удовольствие – полить цветочки и бросить рыбкам в аквариум корм! Честно говоря, Рита даже про себя решила, что тетя Клара здорово переплачивает, но вслух, разумеется, ничего не сказала.

Тетя Клара уезжала вечером. Накануне утром она пригласила Риту к себе домой, чтобы показать, что и как делать. Жила мамина подруга недалеко – всего две остановки на автобусе, при желании до ее дома можно было добраться и пешком минут за десять-пятнадцать. Рита была несколько раз у тети Клары в гостях вместе с мамой, но она никогда не обращала внимания на окружающую обстановку.

И только в этот приход она поняла, что сумма, которую ей обещали заплатить, не такая уж большая по сравнению с тем, что ей предстоит делать.

– Это эхмея… – торопливо объясняла тетя Клара, одной рукой запихивая вещи в дорожную сумку, а другой пытаясь погладить блузку. – Вон там, за бамбуком, видишь? Ой, черт, обожглась…

– Что там? Как называется? – пыталась запомнить Рита.

– Ну, не важно, цветок такой… ты его не поливай, а немного водички капни в воронку из листьев – он именно так пьет. А это аспидистра – не вздумай слишком сильно ее поливать, она сырости боится! Вот этот куст поливай как следует, до самых краев горшка – он из тех растений, которые очень любят влагу… Кротон почаще опрыскивай!

У Риты даже голова закружилась от всех этих рекомендаций. С рыбками было гораздо проще – им надо было только раз в день бросить немного корма в аквариум.

– Все? – спросила Рита, оглядывая царство из зеленых растений, которые росли у тети Клары на всех подоконниках, висели на стенах и стояли на столах – в горшках, горшочках и кашпо.

– Да, вроде все я тебе рассказала… – Тете Кларе наконец удалось погладить блузку. – Вот ключи – только смотри, не потеряй!

– Что ты, теть Клар! – возмутилась Рита.

– Ой, чуть не забыла про самое главное! – Тетя Клара открыла дверь на большую застекленную лоджию. – Иди сюда, Ритка… Вот здесь мой самый главный любимец. Если с ним что случится, я этого не переживу, у меня, честное слово, разрыв сердца произойдет!

Мамина подруга была журналисткой и поэтому любила немного все преувеличить. Рита вышла вслед за ней на лоджию, с интересом огляделась. Ну, где тут самый главный любимец?..

– Вот… – выдохнула с восторгом тетя Клара. – Вот оно, мое сокровище, мое чудовище… Кстати, я его так и называю – мое чудовище, потому что никто не знает, что это за растение и какое у него научное название.

– Ничего себе… сокровище! – растерянно пробормотала Рита.

На полу, в огромной кадке, росло странное растение. Размером оно было с крупный арбуз, цвета зеленовато-коричневого, все покрытое каким-то неопрятным пухом и колючками. Вообще, оно напоминало большой камень, поросший мхом и лишайником. Бр-р, мерзкое создание…

– Мне его подарили пятнадцать лет назад, в одной из командировок, – с гордостью сказала тетя Клара. – В виде семечка. Сказали, что когда-то оно должно зацвести. Я вот уже пятнадцать лет жду! Поливай каждый день, ровно по сто грамм воды – ни больше ни меньше. Вот рядом стоит мерный стаканчик – ты им воду отмеряй. Поняла?

– Поняла, – вздохнула Рита. Про себя она подумала, что тетя Клара очень странная. Зачем заводить такое некрасивое растение и возиться с ним каждый день? Может, оно и не зацветет никогда… Рита еще раз внимательно посмотрела на тети-Клариного любимца. Определенно, не всякий бы согласился завести у себя дома такое страшилище!

Вечером Рита встретилась во дворе со своей подругой Люсей. У Люси была тяжелая жизнь – родители ее работали целый день, и она была вынуждена приглядывать за своим младшим братом Павликом. Хотя, если честно, приглядывать за Павликом было несложно – он был очень тихим, спокойным мальчишкой. Ему было четыре с половиной года, но он еще не говорил.

Павлик сидел в песочнице, а Рита с Люсей сели на качели рядом.

– Нашла себе работу, – важно сказала Рита и замолчала, ожидая расспросов.

– На почте? – рассеянно спросила Люся.

– Нет, буду одной маминой подруге помогать.

– А-а…

Рита с удивлением посмотрела на свою подругу. Обычно Люся отличалась любопытством и всегда расспрашивала, выведывая подробности, – что, да как, да почему… Но сегодня, похоже, ее ничуть не волновали Ритины проблемы.

– Ты чего? – спросила она Люсю. – Ты какая-то не такая…

– Заметно, да? Я сегодня с мальчиком одним познакомилась. – Люся приняла на качелях утомленную и эффектную позу – словно актриса, которой все время досаждают навязчивые поклонники. Люся все старалась делать как актриса – недаром ее бабушка, Стелла Чернавина, была народной артисткой, всю жизнь выступавшей в одном московском театре. Бабушка давно умерла, но Люся решила продолжить семейную традицию. Она ходила в театральную студию при школе.

– Да ты что! – ахнула Рита. С ней еще никто не пытался познакомиться. И вообще, у нее никогда никаких кавалеров не было, кроме Кеши Рябинина, который носил за ней в третьем классе портфель, а в четвертом переехал с родителями в Северное Бутово, и больше Рита его никогда не видела. Кешу Рябинина можно было не считать. – Как?

– Вот так. Вчера дождь шел, и я в какой-то музей забежала, чтобы переждать, – в центре было дело… И он там. А я в искусстве не понимаю… ну, кроме кино и театра, разумеется! Стояли-стояли у одной скульптуры и разговорились.

– Вот так просто, взяли и заговорили? – ахнула Рита.

– Ну да. Он что-то спросил, я что-то ответила… В общем, он мой телефон взял. Договорились, что в четверг встретимся. Я в четверг в принципе свободна – репетиции рано закончатся…

Люся так легко и даже как будто скучающе рассказывала о том, что она где-то ходила, что-то делала, словно была взрослой. Рита, конечно, знала, что ее подруга немного рисуется, чтобы выглядеть старше – на самом деле Люся была мировой подругой, веселой и отзывчивой. Впрочем, это дела не меняло. Рита слушала Люсю, затаив дыхание, и думала, что она бы так не смогла. Покраснела бы, как помидор, и стала бы заикаться, если бы с ней вот так кто-то решил познакомиться.

– А как его зовут?

– Денис. Но он просил называть его Дэном. Кстати, живет где-то не так далеко… Очень умный – сразу видно, что мальчик образованный. Я, знаешь ли, дураков не люблю – с ними говорить не о чем, скучно…

Когда Рита в третьем классе встречалась с Кешей Рябининым, они ни о чем не говорили. Просто молча шли до Ритиного дома, а потом Кеша отдавал ее портфель и так же молча уходил. Рита никогда не рассказывала об этом периоде своей жизни Люсе – боялась, что та ее засмеет. То есть Люся бы, конечно, не стала открыто потешаться над подругой, но усмехнулась бы как-нибудь так, со значением, отчего Рита сразу бы почувствовала себя чем-то вроде отсталой народности…

– Симпатичный?

– Очень, – небрежно произнесла Люся. – Павлик, не облизывай ладони, они у тебя грязные! Господи, никакой личной жизни с этим мальчишкой!

– Да-а… – пробормотала Рита. – Просто ты красавица, Люська… На некрасивых никто внимания не обращает.

Рита никогда себя уродиной не считала, но знала про себя, что она – обыкновенная девчонка, каких пруд пруди, с заурядной внешностью и без всякого шарма – не то что Люся. У Риты никто из родственников в актерах не был – только все инженеры какие-то да бухгалтеры…

– Я тоже далеко не идеал, Ритуля… – с притворной скромностью вздохнула Люся. – Нос, во-первых, немного вздернут вверх, глаза можно бы побольше, и главное – ноги… Ноги должны быть длиннее. Но это не страшно, потому что я умело маскирую свои недостатки.

Люся ничуть не преувеличивала своих способностей – она и в самом деле была мастерицей на все руки. Из старых отцовских рубашек она шила себе такие жилетки, что ни в одном магазине не найдешь, из маминого кожаного плаща, который та собиралась уже выбрасывать, скроила себе юбку, из своей детской шубки смастерила стильную мохнатую сумку, сама связала к ней лямку из разноцветных ниток, пришила остатки бус – закачаешься!

Рита так не умела. Она несколько раз пробовала что-нибудь сделать или сшить, но у нее получалась какая-то ерунда. Однажды Рите даже здорово попало от мамы, когда она попыталась из ее плаща тоже сшить себе юбку – по образцу Люсиной. Оказалось, что плащ маме был еще нужен, да и юбка получилась так себе – какая-то кривая, с пузырями на боках… На улицу в такой стыдно показаться. Люся пыталась объяснить Рите, как правильно надо кроить, но Рита так и не поняла до конца эту сложную науку – рукоделие.

У Люси все получалось легко и свободно. Она за одну секунду завязывала у себя на голове платок-бандану – смотрелось не хуже, чем в каком-нибудь модном журнале, шарфики вокруг шеи она могла навертеть ста различными способами…

Рита тоже пыталась соорудить у себя на голове такую бандану – получилось какое-то воронье гнездо, концы платка торчали в разные стороны, и вообще…

– Роберт Львович предложил поставить «Ромео и Джульетту». Я там буду главную героиню играть, разумеется, – сказала Люся. – А Первухин этого, Ромео… главного героя.

– Роберт Львович говорил, что у Первухина нет никаких способностей, – вспомнила Рита.

– Да, он не обладает ярко выраженными актерскими способностями, – печально кивнула Люся, раскачиваясь на качелях. – Но что поделать – не у всех же есть талант! Кроме того, у нас дефицит парней. Пришлось брать, что есть.

– А Первухин как согласился в студии играть? – удивилась Рита. – Он вроде раньше греко-римской борьбой увлекался…

– Увлекался, – согласилась Люся, тряхнув светлыми кудрями. – Теперь он мной увлекается.

– Ты серьезно? – поразилась Рита.

– Господи, Ритуля, об этом все знают! Только мне этот Первухин до лампочки… он двух слов связать не может. «Чернавина, а что ты делаешь после репетиции? Пошли на дискотеку…» – очень похоже передразнила она сиплый бас Первухина.

– Надо же… – пробормотала Рита. – А я и не замечала, что он к тебе неравнодушен.

– Ты приходи к нам на репетицию, посмотришь… Павлик, куда ты направился? Немедленно вернись обратно в песочницу!

– А этот, Дэн твой… ты его не хочешь пригласить на репетицию?

– Приглашу, если позвонит.

– Люська, какая же ты счастливая! – вздохнула Рита. Она немного завидовала своей подруге, вернее даже – восхищалась Люсиными способностями, Люсиной ловкостью, Люсиными светлыми кудрями, которые вились сами, от природы…

– Ну да… – скептически вздохнула Люся. – Счастливая это ты, Голицына, – у тебя никто на шее не сидит. Ты свободна, ты можешь делать что угодно!

– Павлик тебе совсем не мешает! – не согласилась Рита.

– Вот был бы у тебя младший брат или сестра, я бы на тебя посмотрела. И кто их просил его заводить!

Люсе очень не нравилось, что родители не посоветовались с ней, когда решили завести Павлика.

Мимо по двору прошла немолодая женщина – с длинным смешным носом, глазами чуть навыкате, – она была похожа на Лайзу Минелли.

– Виола. Итальянка, – сообщила Люся. – Над нами квартиру снимает.

– О, какой ангелочек! – завопила эта самая Виола, увидев копающегося в песочнице Павлика. – О, милый мальтшик! Павлюшенка… Паоло!

– Очень детей любит, – сообщила Люся. – Даром что своих нет. Привязалась к нашему Павлику, советы всякие дает. Говорит, что мы неправильно его воспитываем и вообще что я на него кричу…

– О, Лусия! – обратилась Виола к Люсе. – У вашего брата отшень… отшень грязные руки! Его надо срочно… э-э… отмыть!

– Придем домой и вымоем руки, – кивнула Люся.

– А потшему вы одель на него куртку… как это по-русски… задом наперед! Лусия, вы совсем не заботитесь о маленьком Паоло! – сердито закричала итальянка, заходя в подъезд.

– Как она надоела! – вздохнула Люся. – Сироту бы, что ли, какого-нибудь, усыновила… Недавно привязалась – почему, дескать, наш маленький Паоло еще не говорит. Типа с ним надо заниматься, к логопеду ходить, и все такое…

– Да, почему он не говорит? – удивилась Рита. – Человеку уже пятый год!

– И ты туда же… откуда ж я знаю! Врачи сами не понимают. Говорят, что вроде он в порядке… хотя, я думаю, не надо было родителям Павлика заводить – что им, меня одной, что ли, не хватало!

Павлик сидел в песочнице очень хорошенький – с румяным личиком, огромными голубыми глазами, светлые кудри выбивались у него из-под съехавшего набок берета – неудивительно, что он так нравился одинокой Виоле. Настоящий ангел!

– Павлик, привет! – закричала Рита и помахала тому рукой.

Павлик улыбнулся в ответ, отчего на его щеках показались симпатичные ямочки, и помахал в ответ лопаткой, которой он копал песок.

– Видишь, он все понимает! – радостно сказала Рита.

– Мне от этого не легче… – недовольно проворчала Люся.

Глава 2
Удивительный мир растений

После школы Рита сразу поехала на квартиру маминой подруги.

«Быстренько полью цветочки, брошу корм рыбкам – это минут двадцать займет, потом домой… Как раз успею к пяти в студию, посмотрю, что за дела там на репетиции творятся. В семь мы идем с Люськой домой, затем я делаю уроки…»

Рита любила планировать свое время.

Открыла ключом, который ей оставила тетя Клара, пустую квартиру, сняла куртку, ботинки и притащила из ванной большие пластиковые бутылки с уже отстоявшейся водой – тетя Клара просила не поливать цветы сразу из-под крана. Потому что там вся эта химия, которая крутится в водопроводе, еще не осела на дно…

Сначала Рита полила те цветы, которые стояли на столе. Потом те, что примостились на подоконнике, затем – другие, которые стояли на полу… вылила целую бутылку в кадку с финиковой пальмой, но земля там осталась по-прежнему сухой, словно эта самая пальма тут же всосала всю влагу в себя. «Ненасытная какая!» – рассердилась Рита и притащила еще воды.

Потом выяснилось, что она не может дотянуться до кашпо, которые висели на стенах, даже со стула. Пришлось искать стремянку. Какая-то лиана под потолком обвила Риту за плечи и не думала отпускать. От эхмеи летела серебристая пыль, от которой Рита начала чихать. Папоротник, стоявший на шкафу, вцепился ей в волосы…

Словом, это была не работа, а сплошное мучение. Вместо двадцати минут Рита возилась целый час, затем пришлось снова набирать в бутылки воду, чтобы она отстоялась к следующему разу.

«И как же тетя Клара с этим ботаническим садом справляется?.. – обессиленно подумала Рита, плюхнувшись в мягкое вертящееся кресло. – Наверное, она привыкла». Только сейчас Рита поняла, что работа, которая ей сначала показалась пустяковой, не такая легкая.

«Так, что я еще забыла сделать… А, надо рыбок покормить!»

Рита бросила сухого корма в аквариум и собралась уходить. К Люсе на репетицию она уже опаздывала… Но ее мучила мысль, что она забыла о чем-то важном.

– Чудовище… то есть страшилище! – осенило ее.

Рита вышла на лоджию и снова удивилась, какой же некрасивый, неприятный цветок здесь растет. Быстренько полила его и… задержалась тут еще на некоторое время.

На лоджии было очень уютно. Светило солнышко – теплое, как летом. Внизу шуршали еще голыми ветвями деревья, а напротив, совсем близко, был дом. Так близко, что хорошо было видно, на какой лоджии что находится. Вот на третьем этаже стоят лыжи, вот пестрое одеяло сушится на четвертом, вот наверху толстый дядька размахивает гантелями… Напротив, на застекленной лоджии – такой же большой, как у тети Клары, темноволосый парень стоял у мольберта и рисовал, не замечая ничего вокруг, полностью погрузившись в свое занятие.

«Наверное, решил стать художником», – подумала Рита, облокотившись о подоконник. Парень, судя по всему, был ее ровесником или, может быть, на год старше. Очень красивый, с темными, коротко стриженными, густыми волосами – с такими прическами обычно всякие английские лорды в кино ходили.

Рисовал он точными, уверенными движениями. В толстой темной рубашке, заляпанной краской. Рита пригляделась, пытаясь понять, что он там рисует. Кажется, пейзаж какой-то…

Сначала ей было неудобно вот так глазеть на незнакомого человека, но потом она поняла, что молодой художник вряд ли повернется к ней – он был полностью поглощен своим занятием. Рита заметила, что вся его лоджия была оборудована под мастерскую.

«Вот, все люди делом занимаются, все свое призвание нашли – что Люся, что этот парень… одна я какая-то неприкаянная. Придется идти в бухгалтеры, как мама. Хотя, если подумать, к бухгалтерскому делу тоже способности нужны. Считать надо хорошо, всякие финансовые законы знать… Или цветы на клумбы сажать, как Павел Лобков в «Растительной жизни»? Хотя это не так уж просто, как на первый взгляд кажется… надо ботанику хорошо знать и цветы любить…»

Рита оглянулась на «чудовище».

– Жалко тебя… – сказала она. – Какой же ты страшный! Впрочем, ты не виноват, таким тебя природа создала. Ты не чудовище, ты просто… просто чудик. Да, ты чудик, неизвестный науке. Загадочный чудик!

Рита придвинула к подоконнику складное кресло, села и принялась смотреть на парня из соседнего дома.

Он рисовал увлеченно, весь перепачкавшись краской, потом принялся что-то ожесточенно соскребать с холста, затем опять замелькала в его руках кисточка…

Положив подбородок на скрещенные руки, Рита забыла о времени, забыла о том, что обещала к пяти прийти в студию. Странное ощущение владело ею – где-то там, внутри, где, судя по всему, должно находиться сердце, щемило от тоски и радости. Рита не могла понять, плохо ей или хорошо, – такого с ней еще никогда не было. И не имело никакого значения, что все ее планы на сегодняшний день рухнули…

Через полтора часа парень закончил рисовать. Отошел назад, некоторое время разглядывал то, что у него получилось. Потом вдруг махнул рукой, бросил кисточки и ушел в комнату. «Муки творчества», – догадалась Рита. Ей почему-то казалось, что картина, которую рисовал незнакомец, на самом деле очень хорошая и напрасно тот так расстраивается. Наверное, на ней изображен луг с качающимся на ветерке клевером, пчелки, бабочки, где-то вдали видна березовая роща…

«Такую картину я бы повесила в гостиной! – мечтательно решила Рита. – И всем бы, кто приходил ко мне в гости, говорила, что ее нарисовал один гениальный молодой художник. Пока еще неизвестный, но в будущем он завоюет всемирную славу. И что эта картина, которая висит у меня на стене, лет через двадцать будет стоить миллион долларов на каком-нибудь аукционе… Сотби, что ли, его называют, этот аукцион. «Ах, продай ее! – будут говорить мне все – ну, когда художник завоюет эту славу. – Ты будешь такой богатой!» Но я все равно ее не продам, даже если мне предложат сто миллионов…»

Рита еще подождала своего незнакомца, но он, видимо, не собирался продолжать рисование. Солнце опустилось ниже и теперь светило прямо в глаза…

– До свидания, – пробормотала Рита. Кому она это сказала, она и сама не знала, – то ли парню из соседнего дома, то ли чудику в кадке.

– Ну как, устала? – спросила ее мама, когда Рита пришла домой. – Как там Кларин сад поживает?

– Ничего, – вздохнула Рита. – В общем, мам, в ее поручении нет ничего сложного. Мне даже понравилось за всеми этими цветочками ухаживать…

– Да? – обрадовалась мама. – Это здорово, когда занимаешься тем, что тебе нравится, да к тому же еще и деньги за это получаешь… Может, тебе стоит задуматься о профессии ландшафтного дизайнера? Говорят, очень престижная сейчас, и большие гонорары платят…

– Это когда всяким богачам на их участках разные кусты сажают?

– Ну, не только богачам, – возразила мама. – Красота – она везде требуется.

– Кстати, про красоту – есть у твоей Клары на лоджии такой цветок…

– А, знаю, о чем ты! – засмеялась мама. – Уже сколько лет она с ним возится, со страшным таким… Говорит, что он обязательно должен зацвести. Но лично я в это не верю. Мне кажется, это не растение вовсе, а какой-то мутант…

– Точно!

Вечером позвонила Люся и долго отчитывала Риту, что та обещала прийти на репетицию, а сама так и не явилась.

– Да я, понимаешь, с этой своей работой провозилась… помнишь, я тебе говорила?

– Помню… слушай, Рит, а мне Дэн звонил! – выпалила Люся.

– О, значит, ты ему точно понравилась! – оживилась Рита. – А то, знаешь, бывает – возьмут телефон и пропадут, словно сквозь землю. И чего, спрашивается, тогда телефон клянчили?..

У Риты был такой опыт. В прошлом году она стояла на автобусной остановке, ждала автобус, который где-то потерялся. На остановке был один парень, довольно симпатичный. Он ходил туда-сюда, насвистывал и очень скучал оттого, что автобуса долго нет. «Слышь, подруга, тебя как зовут?» – обратился он к Рите. «М-м…» – сказала она, покраснев, как помидор, – иногда от волнения она не могла говорить и начинала заикаться. «Маша, что ли? А я Витек… Слышь, может, телефончик свой дашь?» Рита от неожиданности затрясла отрицательно головой. «Ну, дело твое», – пожал плечами парень и принялся снова ходить взад-вперед по остановке. Потом вдалеке показался автобус – но, к несчастью, не Ритин. Зато парень очень обрадовался его появлению. Рита быстро написала на бумажке свой телефон и сунула его парню, когда тот уже влезал в свой автобус. «Э, ты чего, Маша… А, координаты твои! Ну, бывай здорова, может, когда и звякну…»

Он не позвонил и вряд ли когда-нибудь это сделает. Впрочем, если бы он спустя столько времени вдруг решил бы вспомнить о Рите, то она просто бросила бы телефонную трубку. Зачем ей тот Витек, когда на свете существует прекрасный парень с темными волосами, который рисует чудесные картины…

– Ну да… – согласилась Люся, с удивлением выслушав Ритино замечание. – Всякое бывает.

– И что он тебе сказал?

– Много чего… Ну, в общем, мы сначала просто болтали, и я ему рассказывала, как мы в студии пьесу репетируем, потом объясняла, что такое актерская задача… а потом он назначил мне свидание. Идем в какой-то клуб, где будет выступать его любимая группа.

– Здорово! – мечтательно вздохнула Рита. – Как же я тебе завидую, Люся…

Когда она заснула, то ей приснился тот незнакомый художник, которого она видела с тети-Клариной лоджии. «Привет, Рита, – сказал он ей. – Как дела? Может, сходим куда-нибудь завтра?..»

Рита всегда просыпалась с трудом.

Обычно это происходило так – сначала надоедливо звенел будильник. Рита, не открывая глаз, хлопала ладонью по кнопке отключения. Потом через некоторое время забегала мама и требовала, чтобы Рита немедленно вылезала из постели. Еще через какое-то время появлялся папа, уже одетый и готовый к выходу, и трагическим голосом заявлял, что его давно бы выгнали с работы, если бы он столько спал.

«До свидания, папочка!.. – говорила ему Рита. – Встретимся вечером». И продолжала сладко дрыхнуть.

В гостиной цокали каблучки – это мама, тоже уже одетая, забегала за какой-нибудь забытой вещью. «Ах, чуть опять сумочку не оставила дома…» За мамой вился сладкий аромат духов, и этот запах окончательно приводил Риту в чувство. Это значило, что уже восемь часов!

Тогда Рита выскакивала из кровати как ошпаренная, быстро умывалась, одевалась, торопливо запихивала в себя бутерброд и, как сумасшедшая, мчалась в школу…

«Ничего не могу с собой поделать! – жаловалась она Люсе. – Все время опаздываю, как будто меня кто-то заколдовал… Слушай, а может, мне перевестись в ту школу, где уроки начинаются во вторую смену?» «Ты с ума сошла! – возмущалась Люся. – А я? Ты что, бросить меня хочешь?»

Но в этот раз Рита проснулась раньше обычного – с ощущением, что ее ожидает сегодня что-то необыкновенное.

«Ах да, сегодня я снова пойду к тете Кларе…» Поход в тети-Кларину квартиру означал, что она, возможно, опять увидит своего таинственного незнакомца.

Папа с мамой завтракали на кухне, когда туда впорхнула свежая и улыбающаяся Рита. Папа от неожиданности даже уронил кусок яичницы.

– Рита, детка! – удивилась и мама. – Сегодня ты встала так рано…

– А что такого? – пожала плечами Рита. – Надоело все время опаздывать!

Она собиралась особенно тщательно. Рита надеялась, что художник, может быть, посмотрит сегодня в ее сторону – поэтому надо выглядеть соответственно. Натянула на себя новые джинсы песочного цвета, чуть расклешенные книзу. Они слегка тянулись – в них был какой-то процент лайкры, отчего джинсы ловко обтягивали ноги и все остальное. Рита берегла их до лучших времен, но, похоже, эти самые лучшие времена как раз настали.

К этим джинсам Рита хотела надеть короткий топик, чтобы был немного виден живот – а он у Риты был что надо, недаром она в детстве ходила в спортивную секцию. Но потом вспомнила, что Светлана Прокофьевна, классная руководительница и одновременно учительница истории, терпеть не могла, когда на ее учениках была одежда, «не соответствующая школьному распорядку» – так она выражалась.

Светлана Прокофьевна отправляла таких товарищей домой и писала в дневнике зверские замечания специально для родителей, чтобы те обращали внимание на внешний вид своих детей. Борька Воронов однажды пришел в черной майке, на которой был изображен череп и кости. Светлана Прокофьевна отправила его домой и написала в дневнике: «Ребенок путает кладбище со школой. Родители, приобретайте для своего чада одежду только с оптимистической тематикой!» Галька Шалевич явилась в топике и мини (причем было видно тату в виде дракона на ее плече). Историчка немедленно ее выгнала и написала Галькиным родителям следующее послание: «У нас не пляж Малибу! Просьба купить ребенку одежду, соответствующую нашей климатической зоне!»

Рита отложила топик до летних каникул и решила надеть свою любимую рубашку цвета шампанского. То есть она была приятного желто-золотистого цвета, но однажды мама сказала, что этот цвет так и называется – цвет шампанского. Рита надевала ее только в гости и по праздникам, но сегодня, похоже, было тоже что-то вроде праздника. Рубашка очень сочеталась с джинсами.

«Прическа! – недовольно подумала Рита, поворачиваясь перед зеркалом. Все хорошо, но волосы… С волосами надо что-то делать!»

Рита хотела бы такие волосы, какие были у ее подруги Люси, – легкие, послушные, которые еще сами по себе вились от природы. К тому же Люся была натуральной блондинкой!

У Риты волосы были какого-то неопределенного серого цвета, как дым от костра (мама, правда, утверждала, что это редкий пепельный оттенок). Но серый и есть серый! К тому же волосы не слушались расчески и торчали в разные стороны, точно мочалка. Впечатление было такое, что Рита легла спать с мокрыми волосами и они высохли, елозя по подушке.

«Уложить их, что ли?» – с досадой подумала Рита. Она никогда не укладывалась – потому что некогда было, утром вечно не хватало времени.

Но в этот раз она смочила волосы специальным составом и с помощью круглой щетки и фена попыталась придать им надлежащее положение. Рита видела, что именно так делает прическу мама. Для первого раза получилось неплохо! Чуть-чуть косметики – светло-коричневый блеск для губ, прозрачные тени на верхнее веко, чтобы глаза казались больше…

– Ведь можешь, когда хочешь! – удовлетворенно сказала Люся на перемене после первого урока.

Они забрались с ней в зимний сад, который был на пятом этаже. Обычно он был закрыт, но в этот раз кто-то забыл повесить замок на решетку. Люся с Ритой углубились в самые заросли, где стояла маленькая скамеечка.