© Трапезников А. А., 2020
© Оформление, серия, Издательство «У Никитских ворот», 2020
* * *
Глава первая. Гроб Святогора
Четвертого июля перед молодым юристом в нотариальной конторе «Рябцева и сын» сидел запоздалый и довольно-таки странный посетитель. Он был как-то неряшливо одет, хотя и в дорогой костюм «от Армани». Но одна пуговица болталась на ниточке, а другая вообще ушла куда-то прогуляться. Модные туфли из мягкой кожи, но нечищеные. Белая сорочка грязновата. На лице небритость, прическа – «Только что проснулся». Казалось, человек совершенно равнодушен к своей внешности и в зеркало заглядывает не часто. Было ему около сорока пяти лет.
Молодой юрист же, собственно, и был единственным сыном госпожи Рябцевой, которая в настоящий момент пребывала по служебной надобности в Германии. Он свято чтил наказ матушки – стараться не упустить ни одного клиента, даже самого завалящего. Дела конторы шли не слишком валко, конкуренты заедали со всех сторон, а арендная плата за уютное помещение в одном из арбатских переулков подскочила в разы. Словом, не до жиру. А этот посетитель дорогой, сразу видно.
Потому он и слушал его предельно внимательно, не перебивая, хотя никак не мог взять в толк: чего же тому, в конце концов, нужно? А мужчина говорил сбивчиво, как будто бы ни о чем и, в то же время, обо всем сразу. Его рассеянный взгляд соответствовал речи. Сначала она завелась о жаркой летней погоде, потом перекинулась на грядущие выборы, затем скакнула на инфляцию и ценовую политику, метнулась на футбольное поле Еврокубков и совершенно уж неожиданно перебежала к инфернальным явлениям в природе.
«Как же его зовут? – напряженно вспоминал молодой юрист. – Назвался так неразборчиво, будто бутерброд сжевал».
– Вся полнота мистики заключается именно в чудесах, – заключил тем временем странный гость, – они происходят с каждым из нас, просто мы не всегда готовы их принять и понять. Да и не желаем того.
Согласившись, Вадим Рябцев подумал: а не ошибся ли этот человек дверью? Тут рядом, на этаже, располагалась еще одна контора, какое-то «Общество просветленного сознания», куда то и дело сновали всякие «просветленные» личности с мутным взором. Он уже хотел напрямую спросить об этом, но мужчина опередил его, словно угадав вопрос:
– Мне нужна ваша юридическая помощь. Так что я, кажется, не ошибся дверью.
Вадим вздохнул с облегчением. А затем еще раз – уже с некоторой тоской, поскольку стрелки старинных настенных часов с кукушкой подходили к цифре семь. Дело в том, что именно в это время в маленьком соседнем азербайджанском ресторанчике «Шеш-Беш» возле метро «Смоленская» у него была назначена встреча с девушкой, которую он в глубине души начинал с приятным испугом считать своей «второй половиной». Да так оно, в сущности, и было, оставались лишь кое-какие формальности.
– А знаете что? – предложил вдруг молодой юрист, найдя неожиданное решение. – Мы все равно сейчас закрываем. Так вот, не продолжить ли нам нашу приятную беседу тут за углом, в кофейне?
– Пожалуй, – кивнул мужчина, словно это было само собой разумеющимся, и он даже ждал этого приглашения.
А из древних рябцевских часов в этот момент как раз и выскочила на пружинке кукушка, напомнив о времени, а может быть, до кучи, и о земных сроках. Задерживаться в кабинете больше не стали. Вышли на воздух и последовали по назначению. Причем за ними тотчас же двинулась и крепкая фигура в черном костюме, отделившись от газетного киоска. Шла шагах в трех, как привязанная. Вроде дождавшейся хозяина преданной собаки.
– Мой телохранитель, – виновато пояснил мужчина, отвечая на недоуменный взгляд юриста. – Пришлось, знаете ли, нанять по сугубо семейным обстоятельствам. Да вы не обращайте внимания.
– Мне все равно. Главное, чтобы не кусался.
Через четыре минуты они уже входили в полутемный зальчик, где веяло желанной прохладой, а за одним из боковых столиков скучала за фруктовым коктейлем рассерженная эффектная брюнетка с признаками фотомодели. Вадим направил свои стопы прямо к ней, увлекая за собой и негаданного спутника.
– Зря вообще пришел, – капризно заметила девушка. – Я уже уходить собиралась. Целую вечность жду.
На нотариального клиента она даже не обратила внимания, словно его и не было. Так, какая-то постаревшая тень Вадима.
– Но мы же в семь договаривались, – возразил потенциальный жених.
– А сейчас скока?
– А семи еще нет, – соврал Вадим, поскольку никакого другого объяснения ему не влезло в голову.
– А вот я сейчас встану и уйду, – продолжила гнуть свое жгучая брюнетка. Вот так и начинают складываться счастливые семьи, прямо по Толстому. А потом под поезд бросаются.
– А хватит вам языком трепать, – грубовато вставил клиент, будто рефери на ринге. И уселся за стол, пододвинув к себе меню и углубившись в карту вин.
Вадиму также ничего другого не оставалось, как присоединиться к ним третьим. Но теперь уже невеста переключила все свое внимание на этот посторонний предмет в мужском костюме, вторгшийся за ее столик. После пристального изучения, она лаконично спросила:
– Это – что?
Вадим отчего-то сам с любопытством уставился на своего клиента и совсем уж непонятно почему вновь солгал:
– Это – так. Родственник.
– Я думала, у нас будет серьезный разговор. О нашем будущем. Без посторонних… родственников.
Обиженная невеста сделала попытку встать. Но лишь перекинула одну стройную ножку на другую. Однако градус накала не сбавляла. Это было видно по ее нахмуренным бровкам. А у столика уже услужливо стояли две официантки в национальных одеждах и терпеливо ждали, когда закончится спор хозяйствующих субъектов. Обстановка разрядилась не без помощи клиента.
– Вы, милая, допустили две лингвофилософские ошибки, – обратился он к ней. – Если, допустим, можно ждать «целую вечность», то кто-то в этой гипотетической очереди, когда надоест, захочет ограничиться ее половинкой или четвертью. Это как попросить отрезать от головки сыра грамм триста. Вечность неделима на время. И нельзя при этом вести какие-либо серьезные разговоры о будущем, поскольку оно и есть вечность и это все равно, что ловить пустоту сачком. Ни черта не поймаешь. А вот то, что все мы генетические митохондриальные родственники – чистая правда. Я в этом совсем недавно убедился, на собственном опыте, в Юрьевце, – и странный мужчина при этом выразительно посмотрел на них.
После сей маловразумительной речи, которая, тем не менее, пришлась почему-то задиристой невесте по душе, официантки стали принимать заказ. Кормили здесь всегда вкусно и не слишком дорого. Принесли различные салаты, пирожки, блинчики, зелень, фрукты, а потом еще рыбу и мясо, а также пару кувшинчиков вина. За ужином говорил в основном загадочный клиент. Его «жужжанию» никто не мешал, поскольку юрист и модель обладали отменным аппетитом, а с набитым ртом что возразишь и как поспоришь? Лишь раз только девушка улучила момент, толкнула Вадима в бок и тихонько спросила:
– Как зовут эту балаболку?
– Хрен знает, – отозвался сотрапезник, запивая красным вином шашлык из осетрины. На том временно и успокоились, продолжая слушать и кушать. Мужчина же лишь ковырял вилкой в тарелке, но забывал доносить до рта, который не закрывался по другой причине. Был полон слов.
– Вот сказал я вначале, что все мы одна родня, а теперь поясню. В ДНК каждого мужчины, а именно в Y-хромосоме, имеются определенные участки, в которых постепенно, раз в несколько поколений, раз за разом в нуклеотидах накапливаются мутации… Y-хромосома – единственная из всех 46 хромосом, точнее, из 23-х, несущих сперматозоид, извините, девушка…
– Да ничего, я уже знаю, что это такое. Взрослая девушка.
– …которая передается от отца к сыну, и далее к каждому очередному сыну по цепочке времен длиной в десятки тысяч лет. Сын получает Y-хромосому от отца точно такую же, какую тот получил от своего отца, плюс новые мутации, если таковые произошли при передаче от отца к сыну.
– Вы закусывайте, а то пьете все, – прервал его Вадим.
– Благодарствуйте, сыт. Возьмем, к примеру, славян. Славянские языки, по данным лингвистов, разошлись примерно тысяча триста лет назад. Но генеалогически славяне – русские, украинцы, белорусы, поляки, чехи, словаки, сербы, хорваты, боснийцы, македонцы и другие, – принадлежат к различным родам. И история этих родов совершенно разная. Поэтому западные и восточные славяне как «этнокультурные сообщества» – это несколько разные понятия. Одни в массе католики, другие – православные. Язык заметно различается. А в рамках ДНК-генеалогии – это одно и то же, один род, одна и та же метка в Y-хромосоме, одна и та же история миграций, один и тот же общий предок. Одна и та же предковая гаплогруппа, наконец.
– Хоть салат с крабами попробуйте, – участливо сказала невеста.
– Потом, потом, – он словно спешил куда-то. Может, хотел выговориться? – В языкознании «славяне» – это одно, в этнографии – другое, а в ДНК-генеалогии – третье. Но гаплогруппа, род образовался тогда, когда ни наций, ни языков еще не было, ничего не было, кроме… – Мужчина хотел подобрать какой-то яркий образ, но лишь покрутил пальцем в воздухе, а потом просто махнул рукой и закончил свою мысль: – Поэтому принадлежность к своей гаплогруппе – первична. Как первична не материя, а Слово. Да, Слово было, а языков еще нет. И каждый из нас носит определенную метку в ДНК. И эта метка в мужском потомстве неистребима. Она может быть истреблена только вместе с самим потомством. Целенаправленно, если хотите.
– Никто этого здесь не хочет, – успокоил его Вадим.
– Да? Ладно. Но эта метка вовсе не означает, что она – показатель некой «породы» человека. Она не связана с генами и не имеет к ним никакого отношения. А именно гены могут быть при желании связаны с «породой». Гаплогруппы же и гаплотипы никак не определяют форму черепа или носа, цвет волос или глаз, физические или умственные характеристики человека. Но они навсегда привязывают носителя гаплотипа к определенному человеческому роду, вначале которого был его патриарх. Потомство его выжило и живет в наши дни, в отличие от миллионов других оборвавшихся генеалогических линий.
– Жалко птичек! – вздохнула девушка. На что мужчина ответил:
– Жалость – понятие относительное, как и неизбежность. Какую бы религию ни поменяли потомки в ходе тысячелетий, какой бы язык ни приобрели, какие бы культурно-этнические характеристики ни изменили, точно та же гаплогруппа, такой же гаплотип, разве что с несколькими мутациями, упрямо появляются в потомках. Достаточно протестировать определенные фрагменты этой Y-хромосомы. И тут уж неважно, мусульманин ли ты, христианин, иудей, буддист, атеист или язычник.
Ковырнув вилкой шашлык, но забыв отправить его в рот, мужчина добавил:
– С научной точки зрения все мы имеем один и тот же цветовой пигмент кожи: это меланин. И он темно-коричневый. Так что все мы в этом смысле одинаковые, нравится вам это или нет. Но если у человека меланина нет вообще, как у альбиносов, которые унаследовали мутационный дефект, то у него цвет кожи бледный или розоватый. Кожа европейца производит небольшое количество меланина, а негра – повышенное, вот и вся разница. И, кроме того, среда обитания играет также важную роль. Мы ведь не рождаемся на свет с генетически запрограммированным количеством меланина. Напротив. У нас имеется генетическая способность производить необходимый меланин в разном климате. Родись вы, девушка, скажем, на юге Африки – были бы мулаткой.
– Спасибо, не надо, – ответила невеста.
– А что, мне Наоми по нраву, – возразил Вадим.
– Вот и женись на ней!
– Да уже поженихался кто-то, из русских. Опоздал.
– Тогда другую поищи. В дешевом борделе.
– Почему в дешевом-то? Я уж в таком случае в бизнес-класс пойду.
– Катись.
Мужчина с интересом наблюдал за их перепалкой и улыбался. Потом остановил загорающуюся ссору словами:
– Разрез глаз также у всех одинаковый. Что у китайца, что у русского. Разница лишь в том, какое количество жира собрано вокруг глаз. Просто у азиатских народов его больше, чем у европейских. А так-то все люди на нашей планете произошли от одной матери. От так называемой митохондрической Евы. Такой вывод сделали биологи и генетики, проследив историю и развитие ДНК современного человека. А Адам и Ева, скорее всего, были смуглолицыми, с темными волосами и карими глазами. Но Господь Бог создал человека по Своему образу и подобию, надо об этом никогда не забывать. И мы все с вами произошли от одной крови, как сказано в Библии, и потому одинаково равны и ценны в глазах нашего Небесного Отца.
– Вы генетик? – с любопытством спросил Вадим. – Монах Мендель, часом, не ваш родственник будет? Но ситуация примерно ясна. Давайте переходить к сути, – он надеялся, что сейчас-то клиент заговорит о деле, но тот воспринял его слова по-своему.
– Хорошо, – кивнул мужчина. – Суть такова. Гаплотипы чрезвычайно чувствительны к происхождению, если говорить о генеалогических родах. Дерево гаплотипов – это перевернутая пирамида. Вершина внизу – это гаплотип общего предка рода. Основание пирамиды, на самом верху – это мы, современники, это наши гаплотипы.
– Голова кругом, – пожаловалась невеста.
– Не налегай больше на вино, – заботливо посоветовал жених. И тихо добавил: – Или заткни уши.
Ужин всегда хорош, когда сопровождается приятной музыкой или легкой беседой, а тут было и первое и второе. Хотя «второе» оказалось слегка тяжеловато для «пищеварения». В глубине зала играла зурна, между столиками танцующей походкой сновали официантки, а легкое вино действительно кружило голову.
– Россия – страна чудес, – взял другую «ноту» клиент. – Не какая-нибудь там унылая Европа, у нас что ни новый век – так очередное веселье, а то и по два сразу на одно столетие. Да и начиналось-то как, еще в языческие времена? Вот возьмем, скажем, такую поразительную былину о Святогоре.
– Возьмем, – притворно согласилась девушка и, потянувшись, взяла со стола горку миндальных орехов, поделившись ими с Вадимом.
– Едут, стало быть, богатырь Святогор со своим другом Ильей по широкому полю. Куда едут – сами не знают. Это, заметьте, одна из самых примечательных черт русского характера. Немец бы непременно по делу шел, хоть за кружкой бира, француз – к чужой жене. А эти просто так, дурью маются. Про Илью Муромца мы более-менее знаем, русский святой, мощи его покоятся в Киево-Печерской Лавре. Но кто такой Святогор? Какой древний народ и какое государство он представлял? Объясняю. Я специально изучал этот вопрос. Можно предположить, что, во-первых, этот народ много старше славян, раз Илья Муромец находился при нем на положении младшего брата. А во-вторых, речь все же идет о родственных славянам народах.
– Венеты? – вспомнил свое университетское образование Вадим.
– Ваны, – поправил мужчина. – А венеты это и есть славяне. Ванское же царство – самоназвание Урарту. Иначе говорят – неситы. А неситы – это уже те же хетты. Их держава располагалась рядом с Араратом, громила Ассирию и Египет. Так-то вот. А Святогор с Ильей Муромцем, я проследил их маршрут с лупой, ехали все-таки не просто так, а двигались от Арарата точно на юг, в район восточного побережья Средиземного моря, к горе Елеонской. Но надо все же сказать, что древняя география была совершенно отлична от современной, привычной нам. Она непременно включала в себя кроме реальной топонимики еще и умозрительные, то есть воображаемые ориентиры. Так что тут сам черт ногу сломит.
– Что вы имеете в виду под этими «воображаемыми ориентирами»? – спросил Вадим, все же радуясь внутри, что привел к невесте столь умного собеседника. Глядишь, и сама наберется чего-нибудь. Позже он глубоко пожалеет об этом. Уж лучше бы оставалась такой, infant terrible. Ужасное дитя времени.
– Мистические Центры Мира, – коротко ответил мужчина. – Это гора Меру, страна Агарти, Гиперборея, Шамбала, которая помещалась то на Север, то на Восток, в зависимости от политической конъюнктуры. Есть и другие Центры Х, как я их называю. Тем не менее, современный исследователь, опираясь на достижения предшественников, может попытаться отделить реальные географические представления древних народов от фантастических.
– О, фэнтези я люблю, – воскликнула невеста. – Гарри Поттер такой лапочка!
Вадим покраснел, а клиент продолжил, не обратив на слова красавицы ни малейшего внимания:
– Но гора Елеонская вполне реальна, и именно туда совершали свои походы хетты. Там, еще в тринадцатом тысячелетии до нашей эры, состоялась решающая битва при Кадеше между хеттами и египтянами. Иерусалима в то время еще не существовало. На горе Сион стояла только крепость Иевус ханаанского племени иеусеев. Это племя позже покорил царь Давид, после чего и заложил Иерусалим. Но былинный Святогор находит свою смерть как раз на Святой земле, у подножия будущего города трех религий, еще одного Центра Мира, куда и стремился вместе с Ильей Муромцем. А как это произошло?
– Да, как? – спросила жгучая брюнетка, прекратив вкушать мидий.
– Святогор, наш дальний генетический предок, всю жизнь маявшийся от своей бесполезной силы, запертой в горах, вдруг встречает Илью. И тотчас же вызывает его на поединок. Ну, причуда у него такая была: со всеми драться. Однако это нисколько не свидетельствует о его враждебности. Скорее, Святогор только русских богатырей считал равными себе. Выслушав учтивую и уважительную речь Ильи Муромца, он отказывается от поединка и предлагает: «А поездим-ко со мной да по Святым горам». И они отправляются к будущему Иерусалиму, «прискакали на гору Елеонскую». Эта гора маслин, Масличная, расположена к востоку от Иерусалима, и отделена от города Кедронской долиной. Она играла важную роль в священной истории, описанной еще в Библии. Здесь Иисус Христос молился о чаше в Гефсиманском саду. Для нас же важно, что в сознании обоих былинных богатырей два места библейской истории – Арарат и Елеонская гора – сливаются воедино. Тут я сделаю одно лирическое отступление.
– Может, не надо? – попросила невеста. – Лирику не люблю. Факты давай.
– Можно и факты. Итак, Муромец, как мы знаем, сидел сиднем тридцать три года, пока его калики перехожие с печи не подняли. Еще одна, кстати, образцовая русская черта характера. А невеста Святогора лежала «во гноище» тридцать лет. И вот оба они получают чудесное исцеление.
– Как же невеста-то поправилась? Не с помощью ли Геннадия Малахова? – полюбопытствовал Вадим, мельком взглянув на свою суженую.
– Это целая поэма, – охотно пояснил мужчина. – Святогор, следуя тексту былин, поехал в какую-то свою служебную командировку в Северные горы. Там стояла кузня некоего чудесного кузнеца, кующего человеческую судьбу. Можно предположить, что это Кавказский хребет, который по отношению к Армении и Анатолии действительно расположен на севере. Тем более что Кавказ в то время был важнейшим центром металлургии. И кузнец объявляет Святогору, дескать, «твоя невеста в царстве Поморском, в престольном городе тридцать лет лежит в гноище». Поморье – север России. И Святогор, чтобы избежать несчастливой судьбы, не будь дураком – кому ж охота такую невесту в жены брать? – решает ее найти и убить.
– О, как! Какое мудрое решение проблемы, – восхитился Вадим, и вновь посмотрел на свою невесту, даже многозначительно подмигнул ей, а та лишь недовольно фыркнула.
– Найдя девицу, – продолжил оратор, – Святогор бьет ее ножом в грудь, и откупается от убийства, оставив на столе пятьсот рублей. Мало это или много, – вопрос инфляции. Сейчас не об этом. Но невеста не погибает от удара. Наоборот, после ухода Святогора с ней происходит чудесное исцеление: с кожи спадает короста. А на оставленные богатырем деньги – пригодились все ж! – она начинает большую морскую торговлю, быстро богатеет, строит флот и по Синему морю едет в «город великий на Святых горах», где воссоединяется во всей своей красе, славе и богатстве со своим женихом – Святогором.
– Деньги решают все, – задумчиво произнесла модель. – Есть деньги – будет тебе и флот и любовь, нет их – ни счастья, ни даже утлой семейной лодочки.
– Смысл этого сказания довольно прост, – поправил ее мужчина. – С исторической точки зрения был заключен союз между двумя древними государствами или народами. При этом одно из них, по былине – более молодое, это Русь. Которая находится в плачевном состоянии и нуждается в военной помощи, то есть в силе Святогора, и экономической поддержке – его пятистах рублях. А Поморское царство, возможно, это легендарная Троя – Иллион. До нас дошли сведения о заключении союзного договора между Иллионом и Хаттусой – столицей Хеттского государства. Но тогда не является ли упоминание о тридцатилетней болезни невесты Святогора иносказанием о многолетней осаде Трои? А ведь в таком случае выходит, что и Илья Муромец принимал участие в битвах против ахейцев-греков. И Русь существовала задолго до того, как принято считать.
– Намекаете, что Троя – славянский город? – спросил Вадим.
– Не только намекаю, а утверждаю это. А откуда же взялись в Италии этруски, то есть русские, еще задолго до древних римлян? Да все оттуда же, из поверженной Трои. Вспомните «Слово о полку Игореве»: «О Боян, соловей старого времени! Как бы ты эти полки воспел, скача славою по мыслену древу, летая умом под облаками, свивая славы обе полы сего времени, рыща в след Трояни, через поля да горы?» Или там же: «Были века Трояни, минули годы Ярослава, были походы Олеговы, Олега Святославича». И еще: «На седьмом веке Трояни бросил Всеслав жребий о девице себе милой». Таких упоминаний имени Трои в «Слове» достаточно.
Помолчав немного, знаток древности продолжил:
– Из истории нам всем известно, что трояне назывались сперва пеласгами, потом – фракийцами, затем – тевкрами, после этого – дарданами и, наконец, обрели имя своего города и страны. А в результате падения Трои стали называться уже пергамлянами и кемеянами, поскольку Кемь и Пергам построил Эней с остатками троянцев, избежавших гибели в Иллионе. Но у фракийцев, равно как и у пеласгов, мы встречаем множество племенных названий чисто славянских, между которых, по Геродоту, есть руссы и русины. Само слово «пеласги», как отмечал еще Ключевский, означает «перелетный аист», что вообще свойственно славянской душе, характеру, все время меняющему образ жизни, перебирающемуся с места на место, ищущему лучшей доли. А, кроме того, фракийцы носили чубы, как малороссияне.
– А вот это надо держать в строжайшем секрете, – предупредил Вадим, даже с подозрением оглянулся. – Хохлы услышат – беды не оберешься, все под себя перепишут. А не перепишут, так обкусают и выплюнут, потом съесть будет невозможно.
Услышали ли их чудом сохранившиеся в «Шеш-Беше» малороссияне, неизвестно, но к столику вдруг подошел лысоватый, субтильного сложения человек среднего возраста и, наклонившись к клиенту, что-то зашептал на ухо. Тайную информацию передавал минуты три. Потом так же незаметно исчез.
– Еще один телохранитель? – поинтересовался Вадим.
– Нет. Частный детектив. Ситуация обязывает.
– И тоже в связи с семейными обстоятельствами?
– Примерно так. Да я вам потом все объясню. А что касается истории, то ее надо не переписывать, а снимать нанесенную на нее идеологическую пленку пласт за пластом… Глубина народной памяти просто поразительна, – подытожил мужчина. – Расшифровка древнерусского фольклора уводит нас в глубину тысячелетий, во времена неолита. Во всяком случае, сказочный сюжет смертельного боя между тем же Муромцем и чудовищем на «калиновом мосту» можно интерпретировать как отголосок охоты наших предков за мамонтом. Где-то в тундре. Ягель ведь схож с калиной.
– Вы фольклорист, филолог? – спросил Вадим.
– Он просто душка, – ласково ответила невеста. Настроение у нее менялось довольно часто. Особенно после выпитого.
– Я на данный момент всего лишь ваше досадное недоразумение, хотя еще и не кошмар, – произнес загадочный клиент. – Но поверьте, скоро им стану, потом исчезну, а вы еще об этом глубоко пожалеете.
А вот это уже прозвучало как-то несъедобно. Неудобоваримо даже. Молодые люди встревоженно переглянулись. А странный человек, как ни в чем не бывало, продолжал:
– Однако фольклор передает нам не только хронологическую, но и географическую память об исторических событиях. Русские былины зафиксировали знакомство древних русичей не только с соседями – Ордой, Литвой, Турцией, но и с Каспием, это «Хвалынское море и Сокол-корабль», Иерусалимом, о чем я уже вам пропел, Италией – «Земля Тальянская», Арабским Востоком – «Сарацинская земля». Чем древнее былинный сюжет, тем более отдаленный пласт исторической географии он нам открывает. Например, Илья Муромец борется то с печенегами и половцами, то вообще отправляется истреблять Идолище Поганое в Константинополь. А вот сюжет о богатыре-нахвальщике истолковывается как воспоминание о столкновении с Хазарским каганатом: «Земля Жидовская и богатырь Жидовин». А сказка о Царь-девице – как рассказ о борьбе с сарматами: «Девичье царство, Подсолнечное царство».
– Возникает вопрос… – решил перебить его Вадим, надеясь развернуть мысль собеседника к делу: какого хрена ему вообще надо от нотариальной конторы «Рябцева и сын»? Завещание-то на кого составлять? На Илью Муромца, что ли? Или на Святогора? Но мужчина не дал ему договорить.
– Да, вопрос действительно возникает, – в охотку подхватил он. – Насколько глубоко простирается географическая память древнерусской фольклорной традиции? И насколько точно мы можем определить историко-географические реалии по дошедшим до нас поэтическим описаниям? А я вам отвечу. Народный эпос, былины, легенды, предания, плачи, сказки – содержат в себе зашифрованную информацию о событиях далекого прошлого. Надо только уметь правильно расшифровывать эти поэтические образы, суметь понять их смыслы, коды и значения. И все это, конечно же, между прочим, есть еще и в Библии.
– Ну как же без Библии-то, – вяло согласился юрист. Не дай Бог еще и в ней увязнет. Авраам родил Иакова и так далее. Нет, клиент двинулся в другую сторону, в Индию:
– Славянская фольклорная поэзия сопоставима с самыми архаичными формами греческого стиха. Из которых вышел и гекзаметр, и ритмика древнейших гимнов «Ригведы». Так что все связано, повязано и перевязано. Вот, к примеру, былина о Волхе Всеславиче. О завоевании царства Индийского. Главный герой, родившийся от колдовства, «волхования», слывший оборотнем, собирает дружину и выступает в поход против угрожавшего Руси Индийского царства.
– Вампир, что ли? – с надеждой спросила девушка, ожидая, что ей под вечер расскажут хорошую голливудскую сказку.
– Почти. Сразу бросается в глаза, что врагом Руси поименована не Орда, не Литва, а далекая Индия. Это может указывать на то, что данный сюжет дошел до нас в наименее искаженном виде, и описывает переселение арийских племен в Арьявату, страну ариев – центральную часть Северной Индии, еще за две тысячи лет до нашей эры. Поход прошел успешно, и Волх Всеславич с дружиной поселяются в Индийском царстве после истребления всего местного населения. Короче, перебили всех дравидов и заняли их место.
– Как все-таки в прошлом, во время великого переселения народов, мир был жесток, – огорченно произнес Вадим.
– А сейчас добрее, что ли? – резонно заметила невеста. – И теперь «переселение» идет, не знаешь разве? Только гастарбайтеров. Скоро они со своими дружинами в час Х и нас всех истребят. Жди. В своей нотариальной конторе.
– Следует, однако, заметить, – продолжил мужчина, – что зафиксирован и второй вариант того же былинного сюжета, в котором главный герой называется не Волхом, а Вольгой, и Индийское царство заменено на Турецкую землю. Но это является примером того, как древний сюжет привязывается к новому врагу и к новым историческим реалиям. Хотя в самом тексте былины о Вольге и «царе Турец-сантале» встречается анахронизм: главному герою вместе с царем-турком противостоит царица Панталовна, а это имя ассоциируется не с Турцией, а с династией Пандавов в Индии. И вот что особенно любопытно. В походе Волх-Вольга Всеславич, пользуясь своими способностями оборотня, обувает-одевает, кормит дружину, ведет разведку против Индийского царства и побеждает индийского царя. В этом случае он напоминает другого древнего героя – греческого бога Диониса.
– Дионис-то тут при чем? – устало спросил Вадим, уже начиная глубоко сожалеть о том, что приволок сюда этого клиента-параноика.
– Ну как же! Он ведь по преданиям тоже совершил поход в Индию с войском вакханок, и чудесным образом кормил их в пути. Однако при этом необходимо отметить, что славянский Волх гораздо древнее, архаичнее Диониса. Это, скажу честно, приятно осознавать. Диониса можно считать древним культовым героем первобытных земледельцев, ставшим божеством урожая. А Волх Всеславич, наш «сукин сын» – это образ бога охоты и рыболовства. Он не просто оборачивается зверем и птицею, но и избивает животных на прокорм дружине, так что «и волку и медведю спуску нет».
– Дионис бы так не поступил, – в сердцах бросил юрист.
– Потому и пил только. С лозы виноградной. А Волх, чтобы захватить Индийское царство врасплох, превращает свою дружину в муравьев. Этот образ поддается такому истолкованию: войска ариев, вторгшиеся в Индию, были бесчисленны, как муравьи. А преодолев неприступную каменную стену, которая может быть представлена как образ Гималайского хребта, муравьи снова превращаются в людей. Войско Волха Всеславича истребляет все население страны, оставив для себя только семь тысяч красных девиц.
– Это разумно, – согласилась девушка. – И даже в какой-то степени благородно.
– Но так же вели себя в исторической реальности и переселенцы арии, частично истребив, частично ассимилировав местное дравидское население Северного Индостана. Белая индусская раса в настоящее время насчитывает около ста миллионов человек из более чем полумиллиардного населения Индии. Откуда они там взялись? Белые индусы – это восточные иафетиты, то есть протославяне. Те самые загадочные арии. А Веды можно назвать арийской «Библией».
– Вы пейте, пейте, – посоветовал Вадим, подливая ему вина, втайне надеясь, что клиент опьянеет, «нажрется и засохнет». Но так ведь не бывает: если куст жимолости поливать, то он расцветает еще более пышным цветом. Вот и тут. Зловредный «куст», изрядно глотнув, воодушевился еще больше:
– Еще один былинный сюжет – о Михайле Потоке. Страна царя Вахрамея Вахрамеича, куда отправляется богатырь Михайло с дипломатическим поручением, находится у «корбы темныи, грязи черныи». Он едет вроде бы просто поиграть в шахматы – «тавлеи золотые». Но это является довольно прозрачным образом дипломатической игры, хотя в данном случае ставка здесь – голова главного героя. А где эта страна лежит?