Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Об общественной деятельности на поприще народного образования
000
ОтложитьЧитал
Перевертывая еще 40 страниц, мы встречаем статью «Стерлядь».
Тот же дурной и неточный язык, то же отсутствие содержания.
В конце статьи есть примечание, служащее учителю руководством для классификации пройденных животных. Г. Ушинский спрятал на последнем плане научную классификацию. Выбирая между способом такого описания животных, образцы которого мы приводили, и между зоологическою классификациею, – он выбрал первое, из двух зол меньшее, как ему казалось. Нам же кажется, что научная зоологическая классификация в педагогическом приложении есть такая бессмыслица, что над ней и задумываться было нечего; тем менее мы можем сочувствовать, вследствие этого, тем скучным описаниям животных, результатом которых автор видит зоологическую классификацию. Мы пропускаем «кремень» на 120 странице; его точно так же надобно ученикам выучить наизусть, чтобы что-нибудь осталось у них в голове от этой статьи.
Беру из христоматии опять первую и 40-ю страницу. Попадаю на стихи и на прозу. В обоих тот же ложный и дурной язык; в обоих ложная мораль, и обе на ребенка-читателя производят то впечатление, которое производит рассказчик анекдота, сам смеющийся своей будущей остроте и вызывающий у слушателей вопрос: потом что же? Каждый ребенок прочтет играющих собак и скажет: ну? – и ни один не будет в состоянии пересказать, не сделав усилия памяти.
ИГРАЮЩИЕ СОБАКИ.
Володя стоял у окна и смотрел на улицу, где грелась на солнышке большая дворовая собака Полкан.
К Полкану подбежал маленький Мопс и стал на него кидаться и лаять, хватал его зубами за огромные лапы, за морду и, казалось, очень надоел большой и угрюмой собаке. «Поди-ка, вот она тебе задаст!» сказал Володя: «проучит она тебя!» Но Мопс не переставал играть, а Полкан смотрел на него очень благосклонно.
– Видишь ли, сказал Володе отец, Полкан добрее тебя! Когда с тобою начнут играть твои маленькие братья и сестры, то непременно дело кончится тем, что ты их приколотишь. Полкан же знает, что большому и сильному стыдно обижать маленьких и слабых.
Следующая, на 40-й странице, статья из христоматии – басня Дмитриева: «Кот, Петух и Мышенок». В ней описывается, что мышь рассказывает, что она бежала, как молодой мышонок, который хочет показать, что он ужъ не ребенок. Что у петуха две руки, служащи для полета, что в глазах его написана услуга. Мать же мышонка говорит, что петух есть миролюбивый житель – чего не сказано!
Вторая часть «Детского мира» начинается статьею «Поездка из столицы в деревню». Статья эта состоит из глав: 1) Столица и ее окрестности; 2) Большая почтовая дорога; 3) Деревня, уездный и губернский город; 4) Проселочная дорога; 5) Крестьянская изба; 6) Прибытие на место.
Автор в своем предисловии просит обратить внимание на эту статью и не торопиться чтением ее. Слишком легко бы было, притворяясь непонимающим замысла автора, доказать всю неприложимость, бесцельность и нескладность этой статьи, потому я старался вникнуть в предисловие и общий выбор статей книги, объяснить себе цель этого набора слов и предложений. Цель статьи, очевидно, состоит в возбуждении в детях географического интереса, – интереса к тем местам, в которых они еще не были. Каким образом автор достигает своей цели. Во-первых, в книге, назначенной для большинства детей, он выбирает тех несчастных, изуродованных, убогих детей, которые ничего не видали, кроме столицы, и для них описывает небо, землю и человека, т. е. облака, захождение солнца, лес, поля, мужиков и баб. Другого содержания нет, если не признать за содержание объяснение о том, как чиновники необходимы для мужиков. Без чиновников и образованных людей, на взгляд «Детского мира», пропали бы крестьяне. Вот как объясняет это добродетельный папаша:
«Но хлеб в столицу собирается из самых отдаленных мест, по рекам, каналам и дорогам, из всех этих маленьких, бедненьких деревень. На подать, которую дает крестьянин, содержатся блестящие войска, строятся корабли и крепости; из нее же платится жалованье чиновникам. Из крестьянского оброка строятся великолепные дома, покупаются блестящие экипажи. Так маленькие, незаметные, роющиеся в земле корешки питают пышную, душистую розу, гордо качающуюся на своем тоненьком стебельке. Сорвите розу, вместо ее появится другая; повредите корень, весь куст завянет. – и пышная роза не будет больше гордо качаться на тоненькой ветке».
Отсутствие содержания таково, что не только ребенок, но ни один взрослый человек не в состоянии прочесть всей статьи. Дело только в том, что дети с папашею выехали из Петербурга, проехали по большой и проселочной дороге, заезжали на станции и в крестьянскую избу и приехали в свою деревню. Всё это написано самым дурным, т. е. гладким, литературным языком, которым пишут фельетоны и повести в плохих журналах. Каждое подлежащее с эпитетом, легкие обороты речи, милые руссицизмы, когда говорит мужик или баба с прибавлением слов там-от-ко, или что трава растет гонко и т. п., – тот самый язык, про который говорят: «приятный стиль», и про авторов которого говорят – «владеет пером». И всё это на 18 страницах. Ни одного живого прочувственного оборота, эпитета, ни одного лица, ни одной картины! И что хуже всего, как будто-бы есть картина, как будто-бы что-то описывается. Всё это набрано из плохих повестей и сьючено в одно место. Вот образец такого языка, расслабляющего, приучающего говорить слова без образов и мыслей.
«Начинало вечереть. Поверхность речки блестела розовым светом. Кое-где чернели на ней стада диких уток. Длинноносый бекас со свистом перепархивал с одного берега на другой; а белые чайки, блестя в воздухе крыльями, с печальным криком носились над водою: зорко высматривали они, не выкажется ли где-нибудь серебристая спинка маленькой рыбки. Рыболовы – так называют этих чаек – большие охотники до рыбы и в этот вечер, наверно, охотились удачно. Рыба то и дело всплескивалась там-и-сям по реке, ловя комаров и мошек, которые, ища сырости и не находя ее вверху, кучами толклись над водою, предсказывая, что и завтра будет такая же прекрасная погода. Солнце стало садиться и окрасило самыми яркими цветами, золотым, розовым и пурпуровым, серебряные облака, столпившиеся к западу, как будто затем, чтобы проводить на ночлег своего щедрого владыку, огромное, покрасневшее солнце… Отражая косвенные вечерние лучи, речка сверкала, как растопленное золото. Становилось прохладнее: а под ивами, свесившимися над водою, было уже совершенно темно. Утомленные длинной дорогой, дети чувствовали усталость».
Читая такие вещи, и ребенок, и взрослый (дети и взрослые понимают и чувствуют одинаковым образом – давно надо бы понять это), читая такие вещи, испытывают то смешанное чувство скуки и страха, которые производит в приятных формах выраженное поучение от нелюбимого и скучного учителя: «Вы знаете, как я вас люблю, милые дети, вы знаете, как всё в жизни достигается только трудом и какая есть святая вещь труд и т. д. и т. д.», говорит учитель. Ученик слушает и думает себе: ужь если непременно надо таскать меня за волосы или оставить без обеда, так поскорей, пожалуйста, – не мучай, Бога ради. – Не раз мне случалось наблюдать, что дети, читая повести в роде «Поездка в деревню», написанные таким мягким, как будто влезающим в душу языком, сейчас же становятся на стороже и ждут только того, что вот-вот изо всего этого выйдет какая-нибудь неприятность. Что хуже всего, так то, что автор описывает в статейке совершенно неизвестные ему предметы. Не говоря уже о безобразном мнимо-народном языке с словами: агорожа, тутотка и голову раскромсал и т. п., тут два раза повторяется, должно быть для красоты картины, что крестьяне на телегах везли свои тяжелые сохи. Автору неизвестно, что соха отличается от всех других орудий землепахания именно своей легкостью, что для людей, видавших соху, с нею неразрывно связывается признак именно легкости, и что ее возят на телеге только когда сеют, – или когда у мужика одна лошадь, что бывает очень редко.
Необходимо прочесть еще следующий короткий отрывок, как образец языка и картины, очевидно взятых тоже из плохих описаний деревенской жизни:
«По обеим сторонам дороги, по волнистым холмам, подымались полосы разноцветных нив, то покрытых зеленеющими хлебами, то черных, отдыхающих под паром. На горизонте, где небо сходится с землею, тянулась синяя, зубчатая полоса далекого леса. В лощине, между двумя длинными холмами, виднелись соломенные крыши большого села, разбросанного на скате. Позолоченный крест сельской церкви ярко горел на солнце. С другой стороны дороги можно было заметить вдали небольшую деревню, в которой не было церкви. Под самым лесом, верст за десять, блестел чуть заметный крестик другого села. Внизу, впереди – потому что дорога шла под гору – огромное стадо паслось между молодыми кустарниками. Несколько крестьян пахали, таща свои тяжелые сохи, в которые были впряжены небольшие деревенские лошаденки».
Но рассуждения лучше всего. Вот перл таковых:
Вы для нас, добрые люди, работаете; а мы должны учиться, чтобы уметь строить вашу жизнь, как можно лучше. Без книг и без ученья тоже жизнь очень дурна, прибавил он, обращаясь к детям, когда старушка ушла: – будет у нас больше умных, ученых и образованных людей, тогда и в этой деревеньке, может быть, жизнь сделается лучше, удобнее и приятнее. Образованные люди придумали хорошие дороги, шоссе, паровые машины, каналы, улучшенные земледельческие орудия, фабрики. С помощью их и в эту деревню заглянет когда-нибудь образование, облегчится тяжелый труд крестьянина, выстроится школа и появятся здесь разные удобства и удовольствия жизни, о которых теперь и понятия не имеют».
Я верю в природу детей, уважаю достоинство человека, и потому убежден, что такие статьи не могут нравиться детям. Но, может быть, искусство педагогики состоит в том, чтобы продолжительной и усиленной муштровкой, наглядным обучением, деспотизмом школы и т. п. довести детей до вкуса к таким произведениям, то это был бы самый сильный упрек, который можно было бы сделать такой педагогике. У меня был только один ученик, который любил читать «Детский мир», – избалованный сын управляющего. Это было самое развратное, изолгавшееся существо: потихоньку ущипнет, украдет, оболжет, донесет учителю; возьмет «Детский мир» и, с притворной улыбкой милого дитяти, читает и вслух рассказывает: «Дети в школе» и т. п., когда мимо идет учитель.
Перевертываю 40 страниц, мне попадается «Ньютон». Но напрасно бы я стал надеяться найти здесь лицо с интересными подробностями жизни, которое бы могло привязать ребенка. Тут вы найдете или ничего, или целый курс физики. У ребенка ничего не останется от этой статьи, если не прочтете ему целый курс физики, – не займетесь с ним месяц или два. Вот эта статья:
НЬЮТОН.
Лет за полтораста до нашего времени жил в Англии один гениальный человек и великий ученый, по имени Исаак Ньютон (родился в 1642, в год смерти Коперника, а умер в 1727 г.). Он был так умен и так много знал, что часто, смотря на самые обыкновенные предметы, видел в них то, чего не видали прежде него тысячи людей.
Однажды Ньютон, прогуливаясь по саду, увидел, как яблоко, сорвавшись с ветки, упало на землю. Тысячу раз видел он, как падали яблоки, и не обращал на это внимания, но теперь в уме его родился вопрос: почему яблоко, оторвавшись от ветки, упало на землю, а не полетело кверху или в сторону? Ньютон знал, что каждое явление должно иметь причину, и спросил себя: какая причина, что все тела падают на землю, а не летят кверху или не остаются висеть в воздухе? Подумав хорошенько об этом обыкновенном явлении, на которое до тех пор никто не обращал внимания, Ньютон решил, что в земле, должно-быть, находится такая же притягательная сила, какую давно уже заметили люди в магните, с тою только разницею, что магнит притягивает железо и сталь, а земля притягивает все тела, и твердые и жидкие, – и воду, которая потому не выливается из морей, и воздух, который потому не разлетается во все стороны.
Ньютон не остановился на таком решении: он стал наблюдать далее и скоро заметил, что не одна земля притягивает к себе все тела, но что всякое тело притягивает к себе другое. Если на спокойную поверхность воды, налитой в тарелку, бросить несколько маленьких, легких тел, т. е. таких, которые притягиваются землею не очень сильно, то все они мало-по-малу сблизятся друг с другом или пристанут к краям тарелки. Маленькая щепка, пущенная на воду, держится у большой барки, а листья и другие легкие тела пристают к берегам. Скоро Ньютон убедился, что все тела притягивают одно другое, и что если камень не летит к другому камню, лежащему возле, то только потому, что притягательная сила земли во столько раз больше притягательной силы камня, во сколько земной шар больше самого камня, т. е. в несколько сот миллионов раз. Если один мальчик везет колясочку, а другой станет удерживать ее сзади, то перетянет тот, кто из двух сильнее. Но если тот же мальчик схватится сзади за коляску, которую везет четверка лошадей, то лошади даже и не почувствуют, что кто-то уцепился сзади. Точно также, хотя все тела, находящиеся на земле, притягиваются друг к другу, но их взаимная притягательная сила, в сравнении с притягательной силой земли, гораздо ничтожнее, чем сила мальчика в сравнении с силой четверки лошадей.
Что же такое тяжесть тела? Подымая камень с земли, мы чувствуем, как он тяжел, или, другими словами, чувствуем, как сильно тянет его к себе земля: это большее или меньшее притяжение тела землею и дает большую или меньшую тяжесть весу. Сравнивая тяжесть тела с какою-нибудь испытанною тяжестью, например с тяжестью фунтовика, мы открываем вес тела: узнаем сколько в нем фунтов, пудов и т. д.
Желая определить тяжесть всех тел, или, другими словами, ту силу, с которою каждое тело притягивается землею, ученые стали сравнивать тяжесть каждого тела с тяжестью совершенно чистой воды, и нашли, что стакан воды в тринадцать с половиной раз легче стакана ртути, что железо в восемь с половиной раз тяжелее воды, золото в девятнадцать с половиной и т. д. Такой вес тел, взятый сравнительно с весом чистой воды того же объема, называется относительным или удельным весом и т. д.
Все остальные статьи в том же роде.
Христоматия второй части, отдел первый. «Зимняя дорога» Пушкина, ничего не дающая детям, и «Две бочки» Крылова.
«Две бочки ехали: одна с вином, другая пустая. Вот первая – себе без шуму и шажком плетется, другая вскачь несется; от ней по мостовой и стукотня, и гром, и пыль столбом; прохожий к стороне скорей от страху жмется, ее заслышавши издалека. Но как та бочка ни громка, а польза в ней не так, как в первой, велика».
Как могли ехать бочки и, главное, нестись вскачь, и плестись шажком, и зачем тут прохожий сторонится, и зачем всё это написано? – спросит себя сам ребенок и не даст ответа. Далее на 40-й странице следует «Пустой остров». Не могу не выписать его весь, это слишком замечательно.
ПУСТОЙ ОСТРОВ.
Один добрый господин, желая осчастливить своего раба, дал ему свободу и подарил ему корабль со множеством драгоценных товаров. «Ступай, – сказал он ему, – плыви в чужие земли, умножь свое имущество, и всё, что ты приобретешь, будет твое».
Невольник отправился; но скоро началась сильная буря, и корабль его разбился о скалы. Драгоценные товары пошли ко дну. Все ехавшие на корабле погибли, и один только бывший раб с величайшим трудом добрался до ближайшего острова. Голодный, полуобнаженный и беспомощный, побрел он внутрь острова, горько оплакивая свое несчастие. Пройдя немного, увидел он вдали большой город, из которого вышла к нему навстречу толпа жителей с радостными криками. «Да здравствует наш король!» кричали они ему; посадили его на богатую колесницу и торжественно ввезли в город. Потом ввели они его в королевский дворец, надели на него драгоценную мантию и посадили на золотой трон; вельможи окружили его со всех сторон, пали перед ним ниц и от имени целого народа дали ему клятву в верности.
Новый король думал сначала, что всё это видится ему во сне; однако жь мало-по-малу убедился, что это не сон. «Решительно ничего не понимаю», думал он: «где же были глаза у этих людей? Взять голодного, нагого бедняка и провозгласить его своим королем! Странные обычаи в этой стране».
Так думал новый король, и любопытство его было до того сильно, что он решился спросить о разрешении мучившей его загадки одного из своих приближенных, который показался ему стариком добрым и умным. «Визирь», сказал новый король старику: «объясни ты мне, пожалуйста, зачем вы меня сделали вашим королем? Как вы могли узнать, что меня выбросило на ваш берег, и что наконец из всего этого выйдет?»
– Властитель мой, отвечал ему визирь: – этот остров населен духами. Они давно уже выпросили себе у Всемогущего, чтобы он ежегодно присылал властвовать над ними одного И8 сыновей Адама. Творец внял их просьбам и каждый год, в один и тот же день, посылает человека на наши берега. Жители выходят к нему навстречу с радостными криками, как ты сам это видел, и провозглашают его своим королем, но только на один год. Когда же минет год и настанет роковой день, тогда они лишают его королевской власти, снимают с него все украшения и одевают его в рубище. Бывшие подданные силою тащат своего властителя на берег, кладут его в лодку и отталкивают ее в море. Эта лодка приносит его на один пустой, дикий остров: и вот, человек, который еще за несколько дней был могущественным королем, выходит на пустынный остров снова бедным, нагим и голодным. Он не находит там ни друзей, ни подданных, никого, кто принял бы участие в его несчастном положении, и если он не употребил с пользою своего царствования, то жалкую, бедственную жизнь ведет он на пустынном острове. По изгнании прежнего короля, народ спешит на берег и знает наверное, что найдет там нового, которого провидение не забывает присылать ежегодно. Таков, властелин мой, вечный закон нашего государства – и ни один король не может его отменить.
– Знали ли мои предшественники, спросил король, об участи, которая их ожидала?
– Ни от одного не был скрыт этот неизменный закон судьбы, отвечал визирь, – но многие из них, ослепленные блеском, окружающим их трон, забывали печальное будущее и дурно проводили свой год. Наслаждаясь счастием, они не хотели верить в существование пустого острова; не хотели даже думать о нем, чтобы не испортить своих настоящих удовольствий, и, переходя от наслаждения к наслаждению, как пьяные, достигали рокового дня; когда же приходил несчастный день, то все они жаловались на судьбу и проклинали свое ослепление; но уже было поздно: их без пощады кидали в лодку и предавали всем бедствиям, которых они не хотели предотвратить своею мудростью.
Рассказ визиря наполнил ужасом сердце короля; он содрогнулся при мысли о судьбе, постигшей его предшественников, и решился твердо избежать их участи. Он видел с горестью, что уже прошло несколько недель из недолгого года, и серьезно подумал о том, как бы лучше воспользоваться остальным временем своего царствования.
– Мудрый визирь, сказал он духу, – ты открыл мне ожидающую меня участь и всю краткость моей королевской власти; прошу же тебя, научи меня – что я должен делать, чтобы избежать бедственной судьбы моих предшественников?
– Вспомни, властитель, отвечал ему дух, – что ты вышел на наш остров одиноким, нагим и беспомощным; таким же и сойдешь с него – и никогда более не воротишься! Есть только одно средство предотвратить все бедствия, которые ожидают тебя в земле изгнания: сделай ее плодородною и засели жителями. По нашим законам, это тебе дозволяется, и твои послушные подданные пойдут теперь туда, куда ты их пошлешь: пошли же на пустой остров побольше работников и прикажи им возделать пустыню в плодородное поле, построить города и наполнить их всем, что нужно для жизни. Одним словом, приготовь себе другое, новое царство, жители которого примут тебя с радостью после твоего изгнания отсюда. Но спеши, не трать ни одной минуты понапрасну! Время коротко, и, чем ты лучше устроишь твое будущее царство, тем счастливее будет твоя жизнь в нем. Думай каждое утро, что в этот день окончится твой год – и пользуйся твоею свободою. Если ты пренебрежешь моим советом, замедлишь или заснешь в удовольствии, то ты погиб – и горькая судьба ожидает тебя!
Король был человек умный, и слова духа внушили ему твердую решимость. Он послал немедленно множество работников на пустынный остров; они пошли с радостью и с жаром принялись за дело. Остров быстро начал украшаться: не прошло шести месяцев, на нем появилось уже множество богатых городов посреди цветущих лугов и полей. Несмотря на это, король не ослабевал в стараниях улучшить свое будущее царство: он всё посылал туда новых и новых жителей; каждый новый житель шел туда с большею радостью, чем его предшественники, потому что его ожидала уже обработанная страна, населенная его родственниками и друзьями.
Между тем конец года приближался. Прежние короли с ужасом ожидали дня. в который должны были сложить свою недолгую власть; но новый король ожидал его без страха, даже с удовольствием: он переходил в страну, в которой своею мудрою деятельностью приготовил себе приятное и прочное жилище.
Назначенный день, наконец, наступил: короля схватили, вывели из дворца, сняли с него корону и королевские одежды и положили в неизбежную лодку, которая принесла его к месту изгнания. Но едва пристал он к берегу, как жители острова с радостью поспешили к нему навстречу, приняли его с большим почетом и вместо той короны, блеск которой продолжался всего один год, украсили его голову неувядающим цветочным венком. Всемогущий наградил его мудрость: он дал бессмертие его подданным и сделал его полным, вечным королем над ними.
Богатый человек – это Творец. Невольник, которого отсылает господин – человек при своем рождении. Остров, куда он пристает, – земля, на которую мы появляемся нагими и беспомощными. Жители, идущие ему навстречу, это родители, которые заботятся о слабеньком существе. Визирь, который говорит ему о печальной участи, его ожидающей, это религия и разум. Год правления – недолгая жизнь человека; а пустой остров – будущий мир. Работники, которых туда посылает король, – добрые дела человека в продолжение жизни; а короли, не избежавшие жалкой судьбы своей, – это большая часть людей, которые, предаваясь недолговечным земным удовольствиям, забывают об ожидающей их загробной жизни: без добрых дел появляются они пред троном Всемогущего и за то терпят муку и бедствия.
Художественного интереса нет, язык дурен; аллегория совершенно неудовлетворительна, даже для взрослого, для ребенка же решительно не переварима и, главное, что же выходит изо всего этого, кроме скуки, скуки и скуки! Пожалуй, я и соглашусь, что визирь есть религия и разум, а что работники суть добрые дела; но скажу одно и последнее, для людей, может быть, не ясно понимающих, почему такие вещи не могут нравиться детям, не могут на них действовать: – детей, и даже взрослых, можно обмануть напыщенностью и непонятливостью языка. Прочтите плохую славянскую проповедь, с частым употреблением слов – благие, зело, тьма кромешная и т. п., она произведет свое действие, она возбудит целый ряд неясных страхов, чувств и мыслей. Но наговорите пустоту языком, который можно таки понять, и у них ровно ничего не останется, кроме скуки и презрения к вам. Но когда книга, не имея содержания, еще написана языком, который не вполне понятен детям, что сказать о ней? Детей можно обмануть формой, но никак не содержанием. Требование истинного содержания, художественного или поучительного, у детей гораздо сильнее, чем у нас. Отсутствие же содержания «Детского мира» облечено в такую форму, которая могла обмануть только петербургский Комитет грамотности.
Мы подробно не разбираем руководств к арифметике, намереваясь в одном из следующих номеров, ежели только возможно будет продолжать издание «Ясной поляны», поговорить о наших опытах и нашем взгляде на преподавание арифметики. Но в числе одобренных Комитетом книг есть арифметика по способу немецкого педагога Грубе. Комитет грамотности говорит о ней следующее:
«Руководство это назначается единственно для обучающих, а отнюдь не для обучающихся, которые, при предлагаемом в нем способе преподавании, вовсе не нуждаются в печатном учебнике. Имея в виду преимущественно народные школы, Грубе разделяет элементарную арифметику на три курса, конечная цель которых основательное изучение первых действий над целыми и дробными числами, а срок – от 3 до 4 лет по 3 урока в неделю. В каждом курсе ученику сообщается самостоятельное целое. Еслиб ему случилось оставить учение даже по окончании первого курса, то он всё-таки познакомился уже со всею арифметикою, так сказать, в уменьшенном виде, и тем приобрел способность развивать сам далее свои познания. Так как в наших сельских школах арифметика, совокупно с чтением и письмом, составляет единственный предмет преподавания, то она может проходиться и шесть раз в неделю, что на половину сократит срок, назначенный для окончательного изучения ее по способу Грубе. А если наши сельские учители хорошо познакомятся с этим способом, то должны убедиться, что в нем весьма легко применить и употребление наших купеческих счетов, обстоятельство, которое способно упрочить у нас методу Грубе, подложив под нее национальное основание. Вообще, в настоящее время, мы не находим ни одного более дельного руководства для наших сельских учителей. Цена его не может казаться дорогою тому, кто ясно уразумеет, что книга эта ни в коем случае не должна даваться детям, что следовательно каждое сельское училище имеет надобность только в одном, много– в двух экземплярах ее».
«Воспользовавшись известностью этого способа преподавания арифметики, так же как воспользовался способом преподавания чтения, впервые объясненным у нас г. Студитским, г. Золотов совершенно переиначил его в книге, названной им».
Вот отзыв о ней, написанный серьезным, благоразумным тоном, и книга напечатана, как печатают обыкновенно книги: заглавие, предисловие, буквы, слова. Другой подумает, что это точно книга, но стоит хоть раз поучить детей математике и заглянуть в эту книгу (прочесть ее положительно невозможно), чтобы убедиться, что это одна из самых безобразных и неприличных шуток с публикой. Людям, которые судят с чужих слов о педагогике, я советую прочесть предисловие и книгу. Необходимо прочесть ее для того, чтобы испытать то чувство озлобления, оскорбления и грусти, которое испытываю я, занимаясь этой книгой. Начну с начала, с предисловия. Опять во всем виноват несчастный Песталоцци, с каким-то мнимым способом наглядного обучения. Дело, изволите ли видеть, в том, что, как для естественных наук Песталоцци будто бы открыл, что естественные науки разделяются не на химию, физику, ботанику и т. д., а на морковь, магнит, говядину и т. д., так и в математике Песталоцци будто бы открыл, что арифметика разделяется не на сложение, вычитание, умножение и деление, а на числа: 2, 3, 4, 5, 6 и т. д. Ведь это неимоверно. Сказали бы, что это клевета, если бы нельзя было привести доказательств, и всё это произвел какой-то великий немецкий педагог Грубе, которому мы должны подражать, которого метода в большом ходу в Германии, и которую наши благодетели-педагоги стараются ввести к нам.
Вот что говорит предисловие:
«Обратимся теперь к Грубе, который, изучив основательно методы всех предшественников своих, съумел не только воспользоваться их преимуществами, но и избежать их недостатков. Вот как он сам определяет верный, по его мнению, способ преподавания элементарной арифметики: – так как числа доступны непосредственному воззрению не далее как до 100, и исчисление над большими числами возможно только на основании первой сотни, то и необходимо, чтобы каждое число первых двух разрядов, со всеми свойствами и отношениями своими, ясно представлялось воображению ученика; из всестороннего же рассмотрения отдельных чисел должны сами собой произойти новые арифметические действия: при этом всё преподавание должно быть так последовательно, чтобы отдельные степени его, всё более развиваясь, взаимно обусловливались. Только таким образом возможно положить твердое начало хорошему знанию арифметики. Ученик запасается материалом, необходимым и полезным ему впоследствии».
Объяснив затем необходимость соединить изустное и письменное исчисления, он продолжает:
«Что же касается до чистой и прикладной арифметики, то и эти части еще далеко не так тесно связаны, как бы следовало. Упражнять учеников в практических задачах вообще, т. е. когда и где придется, недостаточно; надо непременно, чтобы все отношения данного числа применялись к частным случаям тотчас же по всестороннем рассмотрении его: число только тогда изучено основательно, когда оно являлось в одно и то же время и в отвлеченном и примененном образах. Исчисление заключает в себе две нераздельные деятельности: уразумение численных отношений самих по себе и соединение их с практикою жизни. Кто же знаком только с первою деятельностью, тот еще не знает исчисления, хотя бы он и умел производить все действия над всевозможными числами. Чтобы выучиться исчислять всё, что встречается в жизни, необходима теоретико-практическая деятельность. Так, например, если ученик рассмотрел число 6 в следующих отношениях: 6 × 1, 3 × 2 и т. д., то эти отношения тотчас же должны быть применяемы к различным частным случаям, взятым из известного ребенку круга общежития; например, ежели одна булка стоит 1 копейка, что стоят 6 булок? Ежели 6 булок стоят 6 копеек, что стоит одна? Ежели за одну булку ты заплатил 2 копейки, то сколько ты должен заплатить за три булки? Ежели один золотник чаю стоит 2 копейки, сколько стоит 3 золотника и т. д. Не должно смешивать это прикладное исчисление с производством действий над «именованными числами». В элементарную арифметику входят собственно только именованные числа, ибо каждое число должно быть объявляемо посредством видимых предметов, будь то черточки или палочки, камешки или деньги; а для того, чтобы дитя приучилось к отвлечению численного представления, «наименования» должны почаще меняться. Но тут собственно нет еще никакого применения, потому что при всех задачах употребляются выражения, объясняющие действие, как-то: прибавь, отними, возьми столько раз и т. д. В применении же прямая связь между частным случаем и арифметическим действием скрыта, и ученику предоставляется отыскать эту связь. Так, например, чтобы решить задачу: «один золотник чаю стоит 2 копейки, что стоят три золотника?» – ученик должен сперва сделать следующий общий вывод: «если я какой-либо товар возьму 3 раза, то я должен заплатить зa него 3 раза и назначенную цену», а потом сознать, что на основании этого вывода задача решается посредством действия: 3 × 2 коп. = 6 коп. Коль скоро ученик дошел до того, что легко узнает арифметические отношения какого-нибудь числа (наприм. 6) в любой практической задаче, то он изучил это число всесторонне и основательно. Но чем больше число, тем сложнее и отношения его; потому-то мы и полагаем, что в элементарном курсе, где требуется строго соблюсти постепенный переход от легкого к трудному, от простого к сложному, необходимо рассматривать числа не только отдельно, но и в восходящем их порядке, начиная с единицы, и каждое число тотчас же применять к частным случаям».
- Полное собрание сочинений. Том 1. Детство
- Полное собрание сочинений. Том 2. Отрочество
- Полное собрание сочинений. Том 2. Юность
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг.
- Полное собрание сочинений. Том 6. Казаки
- Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Записки о Кавказе. Поездка в Мамакай-юрт
- Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Метель
- Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Набег
- Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Два гусара
- Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Записки маркера
- Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Дядинька Жданов и кавалер Чернов
- Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Разжалованный
- Рубка леса
- Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Святочная ночь
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Анекдот о застенчивом молодом человеке
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Дядюшкино благословение
- Дворянское семейство
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Философский отрывок
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Идиллия
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Нигилист
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. О браке и призвании женщины
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. О характере мышления в молодости и в старости
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. О насилии
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. О религии
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Оазис
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Отрывки рассказов из деревенской жизни
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Поликушка
- Практический человек
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Прогресс
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Рождественская елка
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Сон
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Степан Семеныч Прозоров
- Свободная любовь
- Тихон и Маланья
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Убийца жены
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Заметка о тульской полиции
- Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Зараженное семейство
- Полное собрание сочинений. Том 6. Казаки
- Полное собрание сочинений. Том 18. Анна Каренина
- Полное собрание сочинений. Том 19. Анна Каренина. Части 5-8
- Полное собрание сочинений. Тома 18-19
- Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты
- Полное собрание сочинений. Том 20. Планы и заметки к «Анне Карениной»
- Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг.
- Беседа с детьми по нравственным вопросам
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Благо любви
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Черновое начало неозаглавленной пьесы
- Детская мудрость
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Иеромонах Илиодор
- Кто убийцы? Павел Кудряш
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Letter to a Hindoo
- Любите друг друга
- Наше жизнепонимание
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Не могу молчать
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Не убий никого
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. О присоединении Боснии и Герцеговины к Австрии
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Песни на деревне
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. По поводу заключения В. А. Молочникова
- Почему христианские народы вообще и в особенности русский находятся теперь в бедственном положении
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Предисловие к альбому «Русские мужики» Н. Орлова
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Предисловие к рассказу «Убийцы»
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Предисловие к рассказу В. С. Морозова «За одно слово»
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Предисловие к роману А. И. Эртеля «Гарденины»
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Проезжий и крестьянин
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Разговор отца с сыном
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Разговор с прохожим
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Речь в защиту рядового Василия Шибунина
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Религия и наука
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Роженица
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. The hostelry
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Учение Христа, изложенное для детей
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Верьте себе
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Волк
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Воспоминания о суде над солдатом
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Время пришло
- Закон насилия и закон любви
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг.
- Полное собрание сочинений. Том 1. Детство. Юношеские опыты
- Полное собрание сочинений. Том 2. Отрочество. Юность
- Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг.
- Полное собрание сочинений. Том 4. Произведения Севастопольского периода. Утро помещика
- Полное собрание сочинений. Том 4. Материалы Севастопольского периода
- Полное собрание сочинений. Том 4. Севастопольские рассказы
- Полное собрание сочинений. Том 4. Утро помещика
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Альберт
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Из записок князя Д. Нехлюдова
- Как умирают русские солдаты
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Лето в деревне
- Начало фантастического рассказа
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. О военно-уголовном законодательстве
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Отрывок без заглавия
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Отрывок дневника 1857 года
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Отъезжее поле
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Писания, относящиеся к проекту освобождения яснополянских крестьян
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Проект по лесному хозяйству
- Речь в Обществе любителей российской словесности
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Семейное счастие
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Сказка о том, как другая девочка Варинька скоро выросла большая
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Светлое Христово Воскресенье
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Три смерти
- Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Записка о дворянстве
- Записки мужа
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг.
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Дневник Яснополянской школы
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. К публике
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас, или нам у крестьянских ребят?
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. О методах обучения грамоте
- О народном образовании
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. О прекращении издания педагогического журнала «Ясная Поляна»
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. О прогрессе и образовании
- О свободном возникновении и развитии школ в народе
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. О языке народных книжек
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. О задачах педагогии
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. О значении народного образования
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. О значении описаний школ и народных книг
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Об издании нового журнала
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Об общественной деятельности на поприще народного образования
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Ответ критикам
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Педагогические заметки и материалы
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Письмо к неизвестному о немецких школах
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. По поводу передовой статьи «Ясной Поляны»
- Проект общего плана устройства народных училищ
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Прошение министру народного просвещения о разрешении издания журнала «Ясная Поляна»
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Проект устава учебных заведений
- Прогресс и определение образования
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Редакционные заметки и примечания к журналу «Ясная Поляна» и к книжкам «Ясной Поляны»
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Сельский учитель
- Воспитание и образование
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Вступление
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Ясно-полянская школа за ноябрь и декабрь месяцы
- Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Заметки об английских учебных книгах для школ
- Полное собрание сочинений. Том 9. Война и мир. Том первый
- Полное собрание сочинений. Том 10. Война и мир. Том второй
- Полное собрание сочинений. Том 11. Война и мир. Том третий
- Полное собрание сочинений. Том 12. Война и мир. Том четвертый
- Полное собрание сочинений. Том 9–12. Война и мир
- Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты
- Полное собрание сочинений. Том 14. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть вторая
- Полное собрание сочинений. Том 15. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть третья
- Полное собрание сочинений. Том 16. Несколько слов по поводу книги «Война и мир»
- Полное собрание сочинений. Том 16. Несколько слов по поводу книги «Война и мир»
- Полное собрание сочинений. Том 23. Произведения 1879–1884 гг.
- Полное собрание сочинений. Том 23. Произведения 1879–1884 гг. Исповедь
- Исследование догматического богослова
- Полное собрание сочинений. Том 23. Произведения 1879–1884 гг. Моя жизнь
- Полное собрание сочинений. Том 23. Произведения 1879–1884 гг. Церковь и государство
- Полное собрание сочинений. Том 23. Произведения 1879–1884 гг. В чем моя вера?
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Беседа досужих людей
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Благо только для всех
- Драматическая обработка легенды об Аггее
- Ходите в свете, пока есть свет
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Холстомер
- К молодым людям, живущим нерабочею жизнью
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Миташа
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Мудрая девица
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Николай Палкин
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. О Гоголе
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. О верах
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. О жизни
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Окончание малороссийской легенды «Сорок лет»
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Оправданная
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Первый винокур, или Как чертенок краюшку заслужил
- Пора опомниться
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Праздник просвещения 12 января
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Предисловие к сборнику «Цветник»
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Смерть Ивана Ильича
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Течение воды
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Три сына
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. В некотором царстве…
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Власть тьмы
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Записки сумасшедшего
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Жил в селе человек праведный…
- Полное собрание сочинений. Том 28. Царство Божие внутри вас
- Полное собрание сочинений. Том 28. Царство Божие внутри вас
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг.
- Полное собрание сочинений. Том 29. Голод или не голод?
- Полное собрание сочинений. Том 29. Хозяин и работник
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Кто прав?
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Мать
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Неделание
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. О суде
- О средствах помощи населению, пострадавшему от неурожая
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. О голоде
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Отчет об употреблении пожертвованных денег с 1 января 1893 г.
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Отчет с 3 декабря 1891 г. по 12 апреля 1892 г.
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Отчет об употреблении пожертвованных денег с 20 июля 1892 г. по 1 января 1893 г.
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Отчет об употреблении пожертвованных денег с 12 апреля по 20 июля 1892 г.
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Памяти И. И. Раевского
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Первая ступень
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Петр Хлебник
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Предисловие к дневнику Амиеля
- Предисловие к «Крестьянским рассказам» С.Т. Семенова
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Суратская кофейная
- Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Заключение к последнему отчету о помощи голодающим
- Полное собрание сочинений. Том 32. Воскресение
- Полное собрание сочинений. Том 32. Воскресение
- Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты
- Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты