Хождение по мукам. Книга 2. Восемнадцатый год

Вторая книга трилогии мне понравилась меньше, чем первая: в ней значительно больше описаний военных событий, боёв, поведения их участников. «Ни красные, ни белые не щадили жизней». Я бы не сказала, что Толстой идеализирует красное движение. Так, он показывает, что к революции примазываются всякие прохвосты типа комиссара Бройницкого, «человека со стальными глазами», под холодным взглядом которых люди сжимаются. Неожиданно было встретить у Толстого рассказ о распрях в стане красных, о противостоянии главнокомандующего Сорокина, необузданного, самоуправного, с явными диктаторскими замашками, и командира Стальной дивизии Дмитрия Жлобы. Сорокин – очень противоречивый характер: отчаянный рубака, скачущий в малиновой рубахе на коне перед дрогнувшей было армией и увлекающий ее в наступление – и честолюбец, пьяница, кокаинист, в жестокости не знающий удержу, эдакий тщеславный «Наполеончик».Вообще в романе много мастерски выписанных образов. Запомнился Мишка Соломин, дезертировавший из Красной Армии и примкнувший к махновцам. Он пытается понять смысл своих поступков, найти своё предназначение, но ощущает себя злодеем и очень тяготится этим: «Во мне человек страдает». На самом же деле для Толстого он – «взметнувшаяся, как птица в бурю, российская душа», способная на высокие дела и даже на подвиг.Писатель показывает слом прежней жизни, разруху, голод, время страшное, непредсказуемое. Хорошо воссоздана атмосфера смуты, неразберихи, в которой человек подобен щепке в бурном водовороте. Устами извозчика Толстой передаёт оценку событий простыми людьми: «Бога забыли».А я всматриваюсь в ставших любимыми героев, слежу за тем, чем они живут. Мне интереснее читать не о военных действиях, а о человеческих судьбах.Вот Даша. Сердце сжимается, когда читаешь, что она потеряла ребёнка, что замкнулась в своём горе, как в скорлупе, практически умирает заживо. Так горестно узнавать о ее разрыве с Телегиным, особенно на фоне того, как многие супруги «теснее прижимались друг к другу в это грозное, смутное время». Как же больно ей видеть покинутый дом на Арбате, где еще всего полтора года назад они с сестрой были так счастливы. А теперь здесь выбиты окна, облуплена дверь, клочками висят обои… Даша ничего не понимает в тайной организации, к которой прибилась волею обстоятельств, подхвативших ее «чертовым колесом» «в дикую жизнь», – только бы не сидеть заживо погребенной в пяти комнатах опустевшей телегинской квартиры, где всё навевает мучительные воспоминания об умершем сыне.Вот Катя. Красивая, яркая, но остро переживающая смутное время как конец молодости. Оказывается, она вполне может отстаивать свои убеждения: вон как напряженно спорит с Рощиным, хотя понимает, что несовпадение во взглядах может привести к разрыву с любимым человеком.Вот Вадим Рощин. Кадровый офицер, умнейший человек, он ищет ответы на мучительные вопросы: в чём правда? с кем? во имя чего нужно убивать русских мужиков? Самоопределение Рощина показано как итог непростого пути нравственных исканий. Он ощущает себя чужим среди своих, офицеров Белой гвардии, на войне лишается своего романтизма. Но при этом даже Кате, самому близкому человеку, он не решается признаться в своей душевной усталости, разочарованности. Очень пронзительно звучат воспоминания Рощина о детстве – самой светлой, счастливой, «безгрешной» поре. Как же здорово оно описано! Это безвозвратно утраченный мир: яркое солнце, пронизывающее детскую, теплые заботливые руки матери, запах ладана в деревенской церкви…Вот Иван Телегин. Его путь в революцию прямее и проще, чем у Рощина, но тоже не лишён своих подводных камней.Отдельная моя любовь – язык, которым написан роман, такой сочный, красочный, богатый. Толстой находит удивительные художественные средства и приемы! Например, как кинематографично описан мир, увиденный раненым Телегиным: треск кузнечиков, колоски «между глазами и небом»… И без лишних фраз становится понятно, насколько естественная жизнь не совпадает с тем, что происходит на войне.

Ну что ж, вот и вторая часть великой эпопеи позади. Эта часть мне понравилась гораздо меньше первой. Но лично для меня это совершенно естественно. В первой часть все же больше про людей, взаимоотношения. Там только начинается завариваться вся эта военная каша. А во второй части, наоборот, процентов 10 от всего повествования – жизнь людей. Остальное – война, революция, убийства, митинги, Ленин…И поскольку всё это я не люблю, то естественно, что мне не понравилось. Но это не значит, что оценка будет низкая. Совсем нет. Тут масса плюсов:– книга крайне интересна с исторической точки зрения. Нам очень подробно рассказывают, что же там происходило. Описывают принципы и мотивы красных и белых. Узнала для себя много нового. А учитывая то, что со школы историей я практически не интересовалась, то для меня это оказалось очень полезно.– несмотря на то, что, как я уже сказала, основной сюжет тут строится на историческом компоненте, автор не забывает и про человеческий фактор. Плохо, конечно, что его тут очень мало, но, наверное, такова и была задумка – показать именно войну. Зато я искреннее сопереживала Даше. Её моральное самочувствие описано потрясающе. До слез горько и сопереживательно.Идем дальше.

Тяжко до того, что невозможно читать, не отрываясь, как воздух необходимо выходить на улицу, дабы подышать, оглядеться и удостовериться, что вот прямо сейчас вокруг относительно мирно и спокойно. Страницы пропитаны болью, смрадом, какой-то едкой фатальной неизбежностью… Не так уж мало таких людей, которые навсегда отравились трупным дыханием войны, и возврата к прежнему для них нет, да и невозможен этот возврат… И нутром вроде понимаешь, что двух правд нет, что-то этого страшная непоправимая ошибка, но соль в том, что правда у каждого своя, и каждый воюет за свою. И люди-то ведь не глупые, но… так же, как многие, – предоставлены самим себе, одному своему крошечному опыту.Совершенно оголённый, мучительный, острый, злой монолог Сапожкова в пятой главе. Читать, размышлять, спорить, соглашаться…Берущая за нутро встреча Рощина и Телегина на вокзале, когда простые два слова «Спасибо, Вадим», отзываются внутри болью как от удара под рёбра…Сам Телегин такой простой, верный себе, понятный. Немного завидую подобным людям, они из категории несомневающихся. Поступок Ивана Ильича относительно поручения Гымзы прост с точки зрения военных порядков – есть приказ, выполнять, – и совсем не прост с моральной точки зрения. А Телегин берёт и делает. И не сомневается. В сомнениях столько боли…