Девушка в цвету (сборник)

Итак, пришло оно, вот оно врямя возопить: «Доколе?»Ну скоко можно же уже, а?Из 20 рассказов сборника – пять рассказов будет новых, пятнадцать -старых, зачитанных до дыр.И-и-и-эх, горестно взмахиваю рукой.С другой стороны, может, мне помстилось, но похоже сборник «Лёгкие миры» – весь новый. Кто читал – подтвердите.И ещё очень охота почитать её новую книжку – отрывки из неё сейчас печатаются в Stori – очень крутая, про советскую жизнь и быт. (Типо – не было обуви, а нужны позарез летние сандалии, Толстая нашла старушек, которые пережив несколько войн и революций жизнь научила плести сандалии из веревок – но тут засада – в магазинах не было веревок).Однако, чего я ворчу, спросите вы меня? Разве не в этой книжке повторяются два моих любимейших рассказа Толстой – «Квадрат» про Малевича и Толстого и «Пустой день» – про первое января?Эт да, и тут же должна признаться в порыве душевного вуайеризма – кака я тщеславная сучечка, а! В одном из рассказов Татьяна Никитишна негодуэ на туповатых америкосов, которых учила в ихнем университете: из 330 челов ни один не смог пересказать рассказ «Алеф» Борхеса. И что вы думаете? Ага, да. Вроде могу, хотя проверить-то некому) И даже в своей необузданной гордыне осмелилась не согласиться с самой Толстой! В другом своём рассказе она сама пересказывает «Алефа» и говорит, что Алеф – это мир и Бог. Что это некая магическая модель мира – ага, но Богом там по-моему и не пахнет. Почему-то всё во мне восстаёт против этого. И вообще я думаю, что «Алеф» – это больше про любовь, и про то, что Алефом для Борхеса в этом рассказе была умершая Беатрис. Да что ты будешь делать: что я не читаю, везде поджидают меня порноэльфы, так и норовят выскочить из-за угла, вот уж озорники! Эт я к тому, что на кой хрен лепить к философскому рассказу любовь эту, но ничо не могу с собой поделать, хотя пора уже, казалось бы, повзрослеть.Опять нахватала целый ворох цитат. Люблю всё-таки Толстую, даже когда она нудит про Германа чего-то и про какого-то Макина, которого я, естественно, полрассказа путала с Маканиным, а этот Макин, оказывается, получил Гонкуровскую премию и ещё чего-то там престижное выдавая свой французский роман за перевод с русского, ах, шалун эдакий! И вот рассказ Толстой тянется и тянется, и Макин этот весь отрецензирован по самое не могу, а конца нет и не видно, ужас что такое!Короче, вся эта книжка – прелесть и нуднятина, но нуднятина прелестная и любимая, пожалуй, этого не отнимешь!

Люблю я Толстую. Прекрасные рассказы: читаю и просто упиваюсь прекрасным русским языком, тонкой иронией и какой-то внутренней наполненностью в каждой строчке. Мне кажется, что такое может быть только тогда, когда автор весь свой текст пропускает через себя.Описывать прозу Татьяны Никитичны просто бессмысленно. Её надо просто читать. В её рассказах есть сюжеты, но в основном, это просто полет мысли, какие-то зарисовки, фрагменты, воспоминания…Всё это настолько тонко и искусно переплетено, что просто надо впитывать в себя.Здорово!P/S. А оценку снизила из-за издателей. Как же надоела эта порочная система составления сборников: треть рассказов я уже читала.

Вот знаете, в детстве я не любила рассказы. От слова «совсем». Для меня рассказ был чем-то вроде недоромана, неполноценной книгой. Хотя, в то же время сказки я очень уважала – а ведь это тоже по своей сути малая проза, как и рассказ. Но сказка-то в большинстве случаев была законченным самостоятельным произведением – со всеми присущими структуре художественных произведений особенностями, как то идея, экспозиция, композиция, завязка, развитие сюжета, кульминация, развязка, заключение – пусть и довольно коротким. А рассказ – это вообще что такое? Кто эти герои? Какова их история? Где тут вообще экспозиция? О полном отсутствии эпилога или даже заключения в большинстве прочитанных в детстве рассказов я вообще молчу. Рассказ мог начаться ни с чего и так же закончиться, оставляя после себя недосказанность и пустоту.Не могу точно назвать момент, когда я взглянула на рассказы совершенно другими глазами. Может быть, в бытность учебы в университете, может быть позже. Но скажу с уверенностью, что я полностью пересмотрела свое отношение к ним. Не ко всем, естественно, но я, наконец-то, научилась получать истинное удовольствие от рассказов, от этих коротких небольших жемчужинок, сплетенных из слов мастерами своего дела. Недаром же говорят, что малая проза – рассказ, эссе, новелла – по-настоящему сложна, что только она может отразить мастерство автора. Ведь действительно трудно в такое малое количество знаков вместить смысл, на который некоторые писатели тратят тонны листов, слов, знаков, да еще так, чтобы рассказ с первых строк затянул читателя в свой мир, чтобы тот прожил эту коротенькую книжную жизнь на полную катушку, пережил весь спектр эмоций, который хотел отразить автор. Вы когда-нибудь слышали о сверхкороткой прозе, о flash fiction? Поищите ради интереса. Это тот яркий пример, когда даже в 6-10 слов можно уместить целую жизнь, дать читателю такой сильный эмоциональный посыл, что тот будет еще долго ходить под впечатлением и в раздумьях.Сборник «Девушка в цвету», на мой взгляд, как раз из разряда очень качественной литературы. Здесь видно автора, ее умение мастерски владеть словом, умение заложить в несколько страниц текста столько эмоций, что они шквалом выливаются на ничего не подозревающего читателя, словно внезапный, шумный, быстрый и сильный летний дождь. И ты стоишь потом такой ошеломленный, новый и, кажется, даже думаешь иначе.Безусловно, не все рассказы в этом сборнике произвели на меня такое мощное впечатление. Но были те, после которых мне требовалось время, чтобы придти в себя, чтобы утереть непроизвольно навернувшиеся слезы, а вызванные сильные эмоции для меня это однозначно показатель качественной литературы. Были и те, читая которые, я просто сидела и кивала, поддакивала каждому прочтенному слову, и мне казалось, что Толстая каким-то загадочным образом прочитала мои мысли и записала их, настолько они были созвучны мне. Некоторые рассказы вызывали улыбку – легкую, саркастическую, печальную, а некоторые – смех. После некоторых я пересмотрела свое отношение к истории и литературе. Никогда особо не увлекалась Бродским, а, оказывается, он кумир огромного поколения. С другой стороны для меня открылись Радзинский и Довлатов, да и сама Толстая, о которой, в сущности, я знала совсем немного, но эта книга по крупицам рассказывала о ее жизни – о детстве, о родных, о жизни в Америке, о преподавании, путешествиях, увлечениях. Странно да, когда разрозненные рассказики, будучи собранными вместе, могут поведать больше, чем по отдельности? Но это уже все-таки к мастерству редактора, который смог сложить такой литературный пазл, настолько точно подогнать кусочки-рассказы, что они сложились в большую интересную картину.