Истинная правда. Языки средневекового правосудия

"О сколько нам открытий чудных готовит… " серия «Страдающее Средневековье»! Современному человеку всё то, что разбирает в своей книге Ольга Тогоева может показаться абсолютной дикостью. Пытки, длительные заточения на хлебе и воде, странные судебные ритуалы, символические образы, к которым прибегали при составлении портретов преступников, суеверия, религиозная одержимость, вера в нечистую силу и реальность сделок с дьяволом, придуманные приметы для якобы ведьм и прочее, прочее, прочее, что сейчас мы называем мракобесием, в XIV – XV веках было обычным содержанием судебных процессов. Тогоева рассказывает о том, как менялась судебная система в то время, как проходила его реформа, как к процессам начали привлекать первых адвокатов, как формировался образ судьи и само законодательство. Но своей задачей Ольга Игоревна ставила не просто рассказать о том, как проходили судебные процессы, она попыталась ответить на вопрос, «чем же была та самая истинная правда, которую искали для себя люди Средневековья». За основу для своего исследования автор взяла материалы регистра Шатле Алома Кашмаре, а также несколько громких процессов, которые выбивались из череды обычных дел не только личностями обвиняемых, но и тем, как они велись.Сначала Ольга Тогоева подробно останавливается на проблемах, связанных с тем, что представляли собой преступники прошлого, чего они боялись, как воспринимали себя в одиночестве, отрезанными от общества, ведь средневековый человек не мыслил себя отдельной единицей вне некоей микрогруппы, будь то семья, друзья, коллеги и т.п. Проблема особого восприятия физической боли. Проблема потери социального статуса. Автор подробно разбирает процесс превращения субъекта отношений в объект, но при этом отдельно описывает случаи борьбы некоторых личностей за себя и своё право, как свидетельства подлинных переживаний обвиняемых. В это плане очень показательны два случая, на которых Тогоева останавливается отдельно, дела Флорана де Сен-Ло и Марион ла Друатюрьер – истории любви и страсти, что могли бы стать сюжетом для исторических любовных романов. А, кстати, может и стали. Но об этом история умалчивает.Далее рассматриваются стратегии поведения самих судей, их отношения к конкретному обвиняемому и конкретному процессу, как ими создавался образ «злодея», как применялся шаблон сказочных сюжетов к составлению дела и составлению протоколов. Конечно не сознательно. Но мы же помним, что это время, когда символизм играл главенствующую роль, а суеверия таковыми вовсе не считались. Это было в голове. Нужно было подвести всё к существующей системе – системе символов.Для меня самой интересной частью стали главы, посвященные процессам Жанны д’Арк и Жиля де Ре. Вот здесь все ходы, все хитрости, все обвинения, которые только можно было присовокупить к деяниям Орлеанской Девы и знаменитого маршала, представлены во всей красе. Очерняли героев Франции очень умело, используя всё, что только можно и даже то, что нельзя. Например, в списке д’Эстиве, состоящем из семидесяти статей, были обвинения в проституции, несмотря на то, что девственность Жанны неоднократно подтверждалась. Также при исполнении приговора были нарушены процессуальные нормы и допущена грубейшая ошибка, что уже через 25 лет позволило провести другой процесс – по реабилитации героини Франции.Далее Тогоева рассказывает о ритуалах, которые сопровождали судебные процессы, вынесение приговоров и казнь. Например, публичное покаяние или передача приговоренного к смерти палачу. Это тоже язык средневекового правосудия, который был понятен не только участникам процесса, но и обычным людям, что приходили поглазеть на такое популярное «развлечение» как казнь. А заканчивает автор своё исследование главой «Право на ошибку», в которой говорит о том, что же ждало судей, вынесших несправедливый приговор.Сложная книга? Нет. Конечно, это не науч-поп, где пишут более просто и часто вставляют в текст чисто развлекательные фрагменты. Возможно кому-то могут показаться притянутыми за уши рассуждения о фольклорном построении «сюжетов» средневековых процессов. Или, что очень уж много места отдано сказочным и мифологическим сюжетам, как основам для сравнения персонажей этих сказаний с героями реальных процессов. Но это часть теории, которую выстраивает и объясняет медиевист Ольга Тогоева в своем исследовании. Лично мне очень понравилось. Было крайне познавательно. Всем интересующимся эпохой позднего Средневековья однозначно рекомендую.

Я подходила к чтению довольно позитивно, ведь тема интересная, особенно зная как в своё время Генрих 8 в Англии совершал правосудие.Автор как по мне изначально неправильно назвала книгу, так как в большинстве рассматривались дела во Франции и лишь изредка она обращалась к сведениям из других стран, возможно из-за того, что материалы судебных тяжб 14-15 вв. во Франции сохранились, а в других странах не записывались так докладно или не сохранились до нашего времени.Начало обнадеживало, там рассказывалось о том как содержались заключенные, к каким уловкам они прибегали дабы их судил не светский суд, а церковный, поскольку последний не выносил смертного приговора, о взаимоотношениях в шайках бандитов, о переживаниях о близких. Но когда Тогоева начала рассматривать понятие любви и примеение глагола в речи заключенных, мой интерес иссякал, то же касается фольклорного разбора образа Бабы-Яги и ведьм, волшебных сказок на примере «Синей бороды». Это интересно, но не тогда когда, автор прерывает историю убийцы-содомита или Жанны д'Арк чтоб налить этой воды.Про ведьм увлекательно написано, там даже первый адвокат упоминается, что в итоге сподвигло меня продолжить цикл и послушать «Молот ведьм».

Эта книга полностью оправдывает свое нахождение в серии «Страдающее Средневековье». Она про Средневековье, и люди, о которых в ней идет речь, действительно страдают (изредка даже судьи и прочие чиновники). Маленькое уточнение: книга построена преимущественно на анализе конкретного документа с привлечением ряда дополнительных источников (а их очень много, список литературы и примечания, отсылающие к отдельным документам, составляют около трети от всей книги). И документ этот – уголовный регистр королевской тюрьмы Шатле, составленный секретарем суда Аломом Кашмаре в 1389–1392 гг. Повествование сосредоточено в основном на особенностях права, судебного процесса и всех его составляющих, имевших место во Франции конца 14 века, однако автор также делает экскурсы в прошлое и будущее некоторых процессов, а также сопоставляет их с тем, как устроено право или отдельные его элементы в других странах в те же периоды времени.Как и положено в хорошем научном труде, книгу свою Ольга Тогоева начинает с обоснования темы, метода, выбранного для исследования материала. Не скажу, что в этом обосновании лично мне все было понятно, все-таки обсуждение методологии конкретной науки – слишком специфическая штука. Скажем, я недостаточно хорошо разбираюсь в философии Фуко (его методу анализа, если я верно поняла, автор противопоставляет выбранный для исследования ею), чтобы соглашаться или не соглашаться с аргументами, приведенными в книге. Тем не менее, это вступительная часть, которая, как мне кажется, в большей степени нужна ученому, специалисту, чем рядовому читателю вроде меня. После вступления начинается интересное, а именно разбор средневекового правосудия по косточкам, по мельчайшим деталям на основании ряда случаев, некоторые из которых более-менее типичны, но большая часть выделяются какими-то отдельными аспектами.Средневековый мир, описанный Ольгой Тогоевой, кажется ужасным местом для выживания. Любой может написать на тебя донос, и одного доноса достаточно, чтобы назвать тебя ведьмой или колдуном, а шансов выиграть такой процесс для обвиняемого исчезающе мало (хотя в книге и приводится пример одного такого случая). Слухи, сплетни, чья-то зависть, ненависть, предубежденность – все это может стать причиной твоего падения. Более того, слухи в суде использовались как доказательства вины. Такие фразы, как: «все в округе знают, все об этом слышали, это общеизвестно» служат самоочевидными доказательствами справедливости обвинения. Особенно ярко это предстает в описании дела Жиля де Ре, обвиняемого, в числе прочего, в исчезновении и убийстве огромного числа мальчиков. Никаких доказательств того, что за исчезновениями мальчиков ответственен Жиль де Ре, не было. Более того, не было даже доказательств того, что эти мальчики были убиты, не говоря уже о том, что именно Жиль де Ре, организовал их убийства или убил их сам. И это если не упоминать того, что число убитых мальчиков, было явно преувеличено (около 200). Ольга не играет в детектива и не пытается объяснить, что могло спровоцировать этот судебный процесс. Ее внимание сосредоточено на том, какие приемы судьи используют при вынесении вердикта для описания виновности обвиняемого, как шел процесс, какие были приведены доказательства, как история Жиля де Ре связана со сказкой о Синей Бороде. Отдельно стоит рассказать о методе анализа, который применен здесь, а также при описании некоторых других случаев – анализ с использованием сказочного или мифологического сюжета (не уверена, что верно описала или назвала метод). Автор обращает наше внимание на тот факт, что структуры некоторых процессов и нарративы случаев схожи со структурами тех или иных сказок, мифов, библейских сюжетов. Например, сюжет, похожий на сказку Шарля Перро о Синей бороде, существовал ещё до рождения Жиля де Ре, и, возможно, в какой-то степени был основан на реально существующих людях, и происходящих с ними событиях (точнее, представлениях, которые о них были у людей). Таким образом, уже к момента предъявления обвинений и суда над Жилем де Ре, мог существовать нарратив, который влиял на взгляды его современников, в том числе и судей.Светские судьи на конец 14 века находились в не самом простом положении: им надо было судить, но права, как такового, ещё толком не было. Не было никакой системы сбора доказательств, основы профессии только-только создавались, и в таких условиях судьи могли пользоваться уже существующими нарративами, чтобы оформить дело в соответствии с их структурой. Сколько в этом было правосудия? Справедливости? Наверное, какой-то процент обвиняемых действительно совершал то, за что их судили, возможно, даже таких людей было большинство. Но многие признавались под пытками (потрясающее выражение «легкая пытка»). Другие не признавались (таких было не очень много), и тогда у них было чуть больше шансов выжить. Наказания были совершенно несоразмерны преступлениям. При этом люди, имеющие отношение к религиозным институтам, получали своеобразный иммунитет, и светсткий суд должен был передавать их религиозному суду. Соответственно помимо ужасающей жестокости наказаний существовало ещё и неравенство. Я склонна эмоционально вовлекаться в происходящее в книгах, и при прочтении этой много злилась. Неравенства всякого завались, Жанну Д'арк сожгли, женщин чуть что обвиняют в проституции, пытки используют направо и налево. Ужасно. Но мне понравилось, так что если вас интересует, что там было в средневековой Франции с правосудием, крайне рекомендую. Интересный взгляд на мышление средневекового человека, знакомство с судьбами десятка человек, описание крайне странной и неприятной казни, придуманной специально для евреев, отказавшихся переходить в христианство. Шик.