Агрессия США в Латинской Америке в
XIX
веке
Латинская Америка – собирательное наименование американских стран и территорий, использующих на официальном уровне романские языки: испанский, португальский и французский.
Агрессия США в Латинской Америке началась еще до обретения ими государственной самостоятельности. В годы войны за независимость в Латинской Америке США захватили часть территорий восставших испанских колоний. Позже они отторгли огромные территории у Мексики. Доктрина Монро вскоре после ее опубликования в декабре 1823 г. стала основным идеологическим оружием американских экспансионистов. За словами «Америка для американцев» все отчетливее звучало: «Америка для США».
После Гражданской войны (1861-1865 гг.), окрепнув экономически, США стали теснить англичан в Карибском бассейне. Во время Тихоокеанской войны 1879—1884 гг. они предприняли попытку закрепиться южнее. В первый период войны дипломатия США организовала протесты против действий чилийского флота у берегов Перу. Этим она старалась обеспечить для американцев торговлю в Южной Америке и оказать моральную поддержку Перу, в противовес той, которую оказывали англичане Чили.
Поражение перуанцев у Такны и Арики показало явное превосходство Чили.
США хорошо понимали, что за Чили (а, следовательно, за Англией) может остаться вся область селитряных разработок. 22 октября 1880 г. американский посланник в Перу Христианси выступил в роли посредника. Он собрал представителей воюющих государств на американском военном корабле, который находился вблизи Арики. Но занятая посланником позиция (он тайно подталкивал союзников требовать возвращения чилийцами всех завоеванных территорий) не внесла примирения. Когда встал вопрос о заключении мирного договора, тот же Христианси убеждал новое перуанское правительство Гарсии Кальдерона в том, что США не допустят – вплоть до вооруженного вмешательства – расчленения Перу. Эту линию еще
более энергично проводил сменивший Христианси Хэрлбат.
Деятельность Хэрлбата подогревалась личной заинтересованностью и интереса и тех американских капиталистов, с которыми он был связан. Эти капиталисты, учитывая бессилие Перу и Боливии и их стремление найти в лице США защитника, выработали план создания «Перуанской компании». В ее руки должны были перейти ливийские и перуанские залежи селитры и запасы гуано на территории уже оккупированной Чили. В афере принимал участие государственный секретарь Блейн.
Подстрекаемый американской дипломатией, Гарсия Кальдерон отказался ставить свою подпись под договором, который фиксировал бы переход к Чили какой-либо части перуанской территории. Чилийское военное командование арестовало его. В Сантьяго было решительнее, чем прежде, заявлено, что мирный договор должен непременно включать пункт об обязательном переходе к Чили провинции Тарапака и возможном переходе – на определенных условиях – Такны и Арики, то есть всей селитряной зоны. Дальнейшие грубые и несогласованные попытки американских дипломатов вмешаться в спор лишь озлобили чилийцев и стоявших за ними англичан, осложнив положение Боливии и Перу, защитниками которых хотели казаться США.
Неудача, которую потерпели вашингтонские политики в Чили, не обескуражила их. В 1889 г. по инициативе США состоялась первая межамериканская конференция. Государственный секретарь Блейн откровенно признавался, что, созывая ее, он преследует цель обеспечить в дальнейшем для США господствующее положение на рынках Латинской Америки.
Прошло всего шесть лет и другой государственный секретарь США, Олни, выступил с новой интерпретацией доктрины Монро: «Сегодня Соединенные Штаты являются фактически полным владыкой на этом континенте, а их поведение – законом во всех тех делах, в которые они вмешиваются. Почему? Не потому, что к ним испытывают чувства чистой дружбы или доброй воли. Не просто потому, что они являются высокоцивилизованным государством, или потому, что благоразумие, право и справедливость неизменно характеризуют поведение Соединенных Штатов. Дело в том, что наряду со всеми другими причинами неисчислимые ресурсы США в сочетании с изолированной позицией делают их хозяевами положения…» Это заявление было сделано в 1895 г. во время англо-венесуэльского конфликта по вопросу о границе между Венесуэлой и Британской Гвианой.
