Нарайя плохо спал. Сновидения предвещали знаки грядущих бедствий.
Он снял со стены сушеные травы и спрятал их в мешок. По хозяйству нужно было многое сделать, но настроения работать не было.
Отшельник вышел на поверхность и зажмурил глаза от дневного света. Небо было ясное, взгляд скользил по пустынной равнине и упирался в острые пики гор.
От земли шёл жар, степь дышала сухим нежным ветром.
Нарайя улыбнулся и поприветствовал Солнце. Дневной свет разгоняет темноту ночи и мрак с души.
Но что-то внутри все равно не поддавалось согревающему солнцу. В глубине души будто застыл кусок льда. Отшельник слишком хорошо помнил, что приснилось накануне.
Он выпил бодрящий отвар из горьких трав и закусил вяленым мясом. День обещал быть особенным. Нарайя ждал, когда знаки снов проявятся в реальности. Это случится сегодня.
В ясном небе, среди редких облаков кружились, черные как пепел над костром, точки. Было что-то беспокоящее в их плавном навязчивом парении.
«Стервятники» – подумал он. – Рядом мясо – живое или мёртвое.
Стало любопытно. Он взял накидку от солнца и двинулся навстречу голодным птицам.
***
Не пройдя и милю, он увидел, что привлекло падальщиков.
В разодранной одежде, с тряпичным рюкзаком на спине, по степи брёл парень лет двадцати. Увидев отшельника, тот остановился как вкопанный и наставил на него ржавый револьвер. Щелкнул курок. Зеленые глаза смотрели с недоверием. Лицо было осунувшимся и покрытым пылью.
Нарайя улыбнулся.
– Полегче, малыш. Убери.
Брови парня поднялись в удивлении. – Я серьезно, – продолжил Нарайя. – Убери пушку. Поговорим.
Парень не сводил глаз с мужчины неопределенного возраста в бежевой мантии и грубых сандалях.
– Ты монах что ли какой? – спросил юноша.
– Что-то вроде, – ответил отшельник. – Пойдем. Нужно привести тебя в порядок.
Юноша опустил револьвер. Снова посмотрел на незнакомца и вложил оружие в кобуру. Взгляд его смягчился.
– Слушай, у тебя воды не найдется?
***
– Как тебя зовут? – спросил отшельник.
Парень закончил есть вяленое мясо, сделал глоток воды и отложил бурдюк в сторону.
– Джеф Майлз. А ты стало быть живёшь внутри горы? Как тебе удалось здесь одному выжить?
Отшельник сощурился и начал медленно покачивать головой. Свет лампы играл в его глазах, отчего взгляд колдуна казался хитрым и озорным.
– От чего убегаешь, Джеф? – вдруг спросил он. Взгляд стал колючим и пристальным.
Джеф почувствовал мурашки на в основании шеи и легкое головокружение. Ему стало неуютно. Ощущение будто внутри его души пошарились, как в карманах старой куртки. Ответный вопрос также смутил его. А он то надеялся взять инициативу в свои руки.
Парень нервно сглотнул, отвел взгляд и посмотрел на огонь старой лампы.
– Кажется, слышал о людях вроде тебя. Отшельники долбанутые, творящие разные штуки колдовские. Жрёте грибы и дурные травы от чего видите бесятину всякую.
Нарайя ощутил волны раздражения, исходившие от парня. Потребовалось небольшое усилие, чтобы не подхватить чужую эмоцию.
Колдун сосредоточился: вспомнил обрывки сна: люди на крестах, глаза сочащиеся скверной, изувеченные останки в лохмотьях одежды, тени над землей – безликие, безногие, парящие. Кусок льда внутри начал разрастаться. При взгляде на парня, он понял: Джеф тоже это чувствует.
– Джеффи, расскажи-ка мне о тенях, – попросил Нарайя. Отшельник видел осколки будущего через мир снов, но ему хотелось более полной картины.
При упоминании о тенях, Джеф, взрогнул и посмотрел на незнакомца так, будто у того выросли рога. Былое недоверие мгновенно вернулось.
– Тебе все равно больше некуда идти, парень. Да и времени у нас полно. Ну же, – он хлопнул его по плечу и улыбнулся. – Расслабься. Тебя здесь никто не обидит.
Ошеломленный такими озарениями, парень сжал губы и поморщился. Но все же было что-то успокаивающее во взгляде отшельника. Сочувствие и понимание.
Парень пожал плечами:
– Насчёт времени, я не уверен.
***
– В общем, я из городка Тарос, в паре-тройке дней отсюда. Я работал помощником шерифа. Работал, пока город еще был в порядке.
При слове «Тарос», отшельник увидел улицы заставленные крестами, на которых висели полуживые люди. Из их глаз сочился черный туман. Когда людей снимали, цвет глаз возвращался и они, опустошенные, шли по своим делам. На кресты взбирались другие.
– Как всё началось? – спросил Нарайя. – Почему вы согласились на это?
– Тени, шеф. Сначала приходили за животными. Рвали на куски коров, свиней, оставляя внутренности, куски дымящегося мяса. Мясо в пищу не пригодное оставалось, горькое, как корень редьки. Шериф расследовал, но находил только трупы, да новые вопросы.
Позже жертвами стали бездомные. Вместе с шерифом Джексоном, выбирались на места преступлений; находили лишь кучки грязного тряпья да внутренности. Всё это вперемешку с переломанными костями.
Джеф нащупал бурдюк и сделал большой глоток.
– Старик, нет у тебя чего покрепче? – спросил он.
– Есть грибная настойка, но от нее будешь блевать и бредить, – усмехнулся отшельник. – Дальше что было?
Джеф пожал плечами:
«Дальше опрашивали свидетелей. Снова рассказы о тенях над землей. Без ног, безликие, над землей парящие, как черные лохмотья.