В благородном семействе

История Золушки, рассказанная саркастичным Теккереем. Виктор Цой пел: – У меня есть братья, но нет родных. Так и у Каролины Ганн есть вроде бы и сестры, хоть и сводные, и биологические мать с отцом (назвать их родными язык не поворачивается), но единственный человек, что оказывает ей человеческую поддержку – это прислуга Бекки. Что может ждать в жизни неопытную юную девушку, да еще без сильного характера и безответную? Есть люди, что в трудных условиях быстро отращивают зубы, но Каролина, увы, прямо соответствует женскому идеалу Викторианской Англии – они мила, тиха, послушна и слова грубого не скажет, а также невинна и наивна, знанием и образованием не обезображена (умная женщина – кошмар и страшилка для мужчин того времени). Но, увы, у нее нет ни пенни за душой, и Теккерей с безжалостной усмешкой показывает нам общество, где именно деньги и знатность самая главная добродетель.Конечно, Каролине могло бы и повезти, и сначала кажется, что один из жильцов пансиона, что содержит мать Каролины, окажется тем самым принцем, что не только разглядит незаметную на первый взгляд красоту Каролины, но и воздаст должное истинному благородству ее доброты. Но вскоре читатель понимает, что лучше бы он не приглядывался. Конец у повести открытый, но что последует и так понятно. Тем не менее у истории есть продолжение, написанное спустя много лет – роман Приключения Филиппа в его странствованиях по свету .

В этой книге очень велика массовая доля сатиры. Кажется, в ней почти нет слов, которые бы хоть что-нибудь не высмеивали – будь то подобострастное отношение к сильным мира сего или просто погода за окном. А какое разнообразие характеров! Вот уж где автор позволяет себе разойтись! Он прохаживается и по хозяевам пансионата с их претензией на благородство и роскошь (при неимении оных все, что они добиваются, – это дико вульгарный внешний вид и не менее вульгарное поведение), и по обоим их жильцам. Причём, в равной степени насмехается и над ловеласом Брэндоном, и над художником Фитчем с его напускными страстями. Все второстепенные и совсем уж не важные (вроде того знакомого автора, что ждёт свою судьбу на Риджент-стрит) персонажи получают свою долю авторского острословия. Мораль есть, иначе это был бы не Теккерей. Но сама форма повествования несказанно удивила. Не ожидала, что из-под его пера может выйти что-нибудь в таком вольном духе.