У нас намеревался очередной переезд – у Липовки мы все свои маршруты закончили, и наш начальник, Слава, подыскал нам отличное место – в известной на весь мир своими самоцветами Мурзинке. Там, в сельской школе, пустой летом, нам и предстояло жить несколько недель. Нашли пустой и огромный класс, уставили его раскладушками со спальными мешками. Напротив этого класса находилась большая школьная столовая со столами и просторной кухней, в которой наш геофизик, по совместительству повар начал готовить обед.
Нас было человек двадцать, и я не хотел спать в такой большой компании, дышать всю ночь спёртым воздухом. Рядом с классом, в котором мы устроили общую спальню, была дверь запасного выхода, с маленькими сенями. Там как раз поместилась моя раскладушка, и было небольшое окно с подоконником, а под ним находилась полка. Идеальное место для меня. Я запер выходную дверь, положил на раскладушку свой спальный мешок, на подоконник положил зубную щетку с пастой, а на полку положил детектив на французском языке, после которого я засыпал, как убитый, после работы.
В школьном дворе была спортплощадка, с турником и старым конем, через который можно было прыгать по утрам. Я сразу повис на турнике, и попробовал подтянуться. В армии без труда подтягивался положенные по уставу десять раз, и делал выход силой. Но прошло уже тридцать лет после армии, и мне интересно было узнать, в какой я сейчас форме. Подтянулся раз, потом другой, и мне удалось подтянуться целых девять раз. Я свалился с перекладины усталый, но очень довольный собой. За мной наблюдал наш геофизик-повар, и спросил, занимался ли я йогой. С этой индийской гимнастикой я был знаком лишь по песне Высоцкого, и сразу признался честно об этом Сереге.