Белка был самым лучшим моим приятелем в школе. У него было столько увлечений, что я только диву давался, – он играл на баяне, гитаре, хорошо пел: у него был красивый голос и слух. Кроме этого шил брюки, мог сделать пистолет или электрогитару. Но больше всего мне нравилось, что он инстинктивно мог разобраться в любой электронике. Он вечно что-то паял, возился со схемами и радиодеталями, и как-то собрал очень простой, маленький радиопередатчик, который установил на своей электрогитаре. Теперь он ставил рядом с собой радиоприемник и когда брал аккорды, то гитару было слышно через радиоприемник. Дальность передачи сигналов была, правда маленькой – несколько метров, но больше и не надо было.
После уроков мы проводили много времени вдвоем – пили брагу, курили, играли на гитарах и ходили в походы. По видимому, у него мозги были заточены на создание всяких электронных штучек, и я ему завидовал. Мои мозги были устроены по-другому, а в электронике я в это время не понимал совсем ничего. Но я постоянно учился у Белки, уже мог отличить диод от транзистора и мог припаять вышедшую из строя радиодеталь в радиоприемнике.
Наверное, это он был виноват в том, что у меня проснулся интерес к радиоэлектронике. Меня сейчас трудно заставить выкинуть на помойку любой, даже сломанный радиоприемник, или прибор, и я за всю жизнь ничего не выкинул – с самой школы. Правда, когда-то у меня был радиоприемник Океан, который меня сопровождал в полевых сезонах – под запрещенную тогда рок-музыку я работал по ночам в палатке, чертил геологические карты, оформлял полевые книжки и зарисовки шурфов. Этот радиоприемник я нашел на какой-то помойке, и после долгих попыток, наконец, заставил его работать. Но после трех полевых сезонов он стал болеть, и осенью, когда я приезжал домой, его приходилось чинить, чистить и настраивать.
Когда перед очередным моим выездом в командировку он заболел, в очередной раз, а лечить его у меня уже не было времени и желания, я попросил своего брата, Леву, починить его. Но он тоже не смог вернуть моего верного товарища к жизни. Выкинуть его на помойку у меня не поднималась рука, я просто взял его на руки, пошел на окраину поселка и поставил его на тропинку, по которой часто ходили садоводы и рабочие в депо.
