Сказания о Сицилии. Подвижники, паломники, путешественники

© М. Г. Талалай, 2023

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2023

Предисловие

В конце прошлого века наши соотечественники стали вновь осваивать далекий итальянский остров, овеянный легендами, былями и небылицами. Сюда потянулись туристы, курортники, трудовые мигранты, а также деловые люди, политики, деятели культуры. Свидетельством повышенного внимания новой России к Сицилии стало открытие тут в 2003 г. Генерального консульства РФ.

Многим было важно открыть остров своим собственным «русским ключом» и этому были посвящены, в начале нового века, разные мероприятия, научные встречи, публикации. При этом выявилось несколько судьбоносных моментов российско – сицилийских отношений, повлиявших и на их последующую историю.

Романтическим флером покрылось пребывание царской семьи в Палермо в 1845–1846 гг.: тут побывали Николай I и Александра Федоровна, и их дети – Ольга и Константин. Сама по себе жизнь северных монархов на крайнем европейском Юге была необычным явлением, однако следует подчеркнуть, что вместе с ними на остров прибыл целый русский культурный «десант», в составе литераторов, музыкантов, художников. И обратно, в Петербург, все они, начиная с венценосцев, привезли специальный «сицилийский багаж».

Непреходящее значение для отношений России и Италии имеет героическое участие российского флота в оказании помощи пострадавшим от землетрясения в Мессине в 1908 г. Распространенное в ту эпоху среди европейской общественности мнение о деспотизме царского режима стало меняться новым представлением о стране, становившейся на путь реформ. Это предопределило дипломатический успех государственного визита Николая II на Апеннины в 1909 г. и последующее присоединение Италии к победоносной Антанте. Поэтому все сицилийцы приветствовали торжественное открытие в 2012 г. в Мессине памятника российским морякам и сопутствующие ему события (с русской стороны следует назвать ключевых участников тех дел – Фонд Андрея Первозванного и Генеральное консульство РФ, возглавляемое тогда В.Л. Коротковым).

В 2013 г. вышла наша коллективная монография – «Русская Сицилия» (изд – во «Старая Басманная»), где усилиями двадцати авторов был проложен особый фарватер к достопримечательностям края. Помимо уже упомянутых сюжетов в книге были подробно представлены визиты на остров русских дипломатов, археологов, ученых, художников, писателей (самый известный – визит Анны Ахматовой в 1964 г. ради получения литературной премии «Этна – Таормина»).

Казалось бы – тема исчерпана…

Однако стал вырисовываться новый подход к острову – через его духовность, византийско – восточной матрицы, через жития и реликвии его местных подвижников – миссионеров, проповедников, мучеников, праведников. О них на русском языке прежде практически не существовало литературы, и теперь в этом знании возникла насущная потребность, особо зримая для паломников и членов новых православных общин.

Этой сицилийской агиографии посвящена первая часть нашей книги.

Спустя десять лет после выхода монографии «Русская Сицилия» нам показалось полезным дать основные сюжеты «светского» освоения острова, теперь помещенные во вторую часть книги.

Часть 1
Византийский след

Пролог
Восточная душа Сицилии

Для современного русского человека Сицилия – это экстремальная итальянская земля, со всеми полагающимися атрибутами, тут доведенными до крайности: преданность традициям, семейственность, горячий темперамент, примат гастрономии, церковные кортежи, пышная природа, пляжи (и кто – то добавит: мафия).

Однако пытливому взгляду здесь предстанут разные культурные пласты, антропологические коды, особая духовность.

Этот остров своей географией предопределен к плодородному разнообразию, и один из ликов Сицилии, это, вне сомнения, – греко – византийский.

Античная Эллада пустила тут корни более могучие, чем в Афинах и на Пелопоннесе – достаточно посетить археологические зоны Агриджента, Селинунта, Сегесты. Остров, имевший исконное италийское население – сикулов – очень быстро и охотно эллинизировался, особенно его восточная часть.

Христианство проникло сюда в апостольские времена – именно с Востока. На Сицилии (кратко) останавливался апостол Павел, а другой первоверховный апостол – Петр – послал сюда своих первых миссионеров.

При разделении Римской империи на Западную и Восточную остров сохранял свое промежуточное состояние и номинальную юрисдикцию Рима Первого, тяготея при этом к Риму Второму. Юстиниан I в 535 г. посчитал нужным это узаконить, объявив остров византийской провинцией. Край сохранял свою восточную ипостась, уберегшись от варварского нашествия лангобардов (боровшихся с Византией). Об этом сейчас мало вспоминают, но в Сиракузах, при императоре Константе II, в течении пять лет (663–668 гг.) находилась столица Византийской империи.

С середины VII в. ориентализм острова еще более усилился, так как он принял ряд беженских волн от мусульманской экспансии – из Сирии, Египта, Палестины. Сюда же позднее бежали православные монахи и миряне, которых преследовали в родной Византии иконоборцы. В VIII–IX вв. тут наступил расцвет византийской культуры, в том числе церковной, о чем свидетельствуют и многочисленные греческие имена святителей и преподобных той поры. Тогда же Сицилийская Церковь была выведена из – под юрисдикции Римских пап и переведена под омофор Патриархов Цареградских.

Увы, этот христианский край пал жертвой алчности агарян – отсчет их ига идет с 827 г., когда тут успешно высадился первый мусульманский десант. Через полвека пали столичные Сиракузы…

Много лиха претерпело тогда местное население… После начального периода кровавых репрессий завоеватели стали применять экономические рычаги – налоги и поборы. Часть сицилийцев бежала – в Калабрию (где византийский губернатор сохранял даже сан «стратега Сицилии») или еще далее. Но некоторые остались…

Когда в конце XI в. арабов с Сицилии выбили норманны, их сначала встречали как освободителей – единоверцев. Во многом, именно так и происходило, однако постепенно новые владыки «сдали» местное православное население Риму с последующей латинизацией: епископ Палермо, триумфально встречавший варягов, был греком, однако это был и последний грек в истории палермитанской кафедры.

Во втором тысячелетии остров постепенно утрачивал свое богатое восточное наследие, но за первое тысячелетие его накопилось так много, что оно не могло полностью сгинуть.

…Император Николай I, прибывший на Сицилию в 1845 г. и посетивший собор в Монреале (украшенный византийцами уже при норманнах), воскликнул, что «только ради этого стоит приехать из Петербурга».

И восточные знаки сицилийской души – христианки тут остались не только внешние, материальные, в церковных апсидах и мозаиках, но и духовные: это почитание священных образов и мощей, это предания об аскезе монахов – калогеров и о чудесах мучеников и святителей^[1].

Апостол Павел, заклинатель змей

Когда же Павел набрал множество хвороста и клал на огонь, тогда ехидна, выйдя от жара, повисла на руке его. Иноплеменники, когда увидели висящую на руке его змею, говорили друг другу: верно этот человек – убийца, когда его, спасшегося от моря, суд [Божий] не оставляет жить. Но он, стряхнув змею в огонь, не потерпел никакого вреда

(Деян. 28:3–5)

Богословы и иконописцы мало уделяют внимания мальтийскому эпизоду земной жизни апостола Павла.

Необычный сюжет прославлен на самой Мальте, где ехидна, «вышедшая от жара», становится чуть ли не главным атрибутом св. Павла, по которому его сразу опознают островитяне и туристы.

Отзвуки чудесного усмирения змеи достигли соседнего острова – Сицилии, ведь после Мальты корабль с апостолом и его верными учениками – Лукой и Аристархом – бросил на три дня якорь у восточного сицилийского берега, в Сиракузах.

Вышел ли апостол на берег, осмотрел ли он достопримечательности великого города? Ведь Сиракузы в ту эпоху своим блеском соперничали с Римом и Афинами. Но новозаветные тексты ничего, к вящей досаде сицилийцев, не сообщают…

Остается домысливать.

Апостола везли на кесарев суд в Вечный Город как римского гражданина, неподвластного судебным инстанциям в Иудее.

Известно, что в Риме он вел некоторое время свободный образ жизни, проповедуя Евангелие, значит, и на Сицилии, пусть и в сопровождении стражи, пусть даже и в кандалах, но он мог бы сойти на берег.

Наверняка спутники апостола по плаванию, хоть и язычники, или иудеи (а может, даже новообращенные христиане), уже поведали сиракузянам о мальтийском чуде с ехидной, добавив, что Павел тогда же предрек исчезновение с Мальты ядовитых змей – что и в самом деле удивительным образом вскоре произошло. Сицилийцы этому исчезновению поражались, но воистину ехидно комментируя, что теперь яд из змеиных пастей перешел на уста самих мальтийцев.

На Сицилии же змеи продолжали свои смертоносное поведение, и кто как ни апостол Павел должен был с этим управиться? Так возникла устойчивая местная легенда, что Павел во время своего трехдневного пребывания передал свои необыкновенные способности заклинать змеи одному местному клану, который он весь обратил в христианство.

Так в Сиракузах, а затем и в остальных краях острова появилась особая людская категория – чараулу (полагают, что слово происходит от греческого кералис, «дудочник»): их призывали на помощь при змеиных укусах не только людей, но и домашних животных. Сфера деятельности чараулу с веками расширялась: они научились обезвреживать яд не только змей, но и разнообразных вредных насекомых, буйно плодящихся при благоприятном климате. Во время целительных акций чараулу взывали к «основателю» их ремесла, апостолу Павлу, распевая специально написанные по этому поводу гимны.

В древности, кроме нападений змей и насекомых, островитяне страдали и от других напастей – в первую очередь, от засухи. И здесь не могло обойтись без заступничества апостола – говорят, что в одном бедном квартале Сиракуз, топнув трижды ногой, он извел источник. Только вот спустя две тысячи лет, после разного рода гидротехнических успехов, запамятовали горожане, где он был. А ядовитые змеи расползлись куда – то, подальше от цивилизации, а вместе с ними канули в прошлое и их загадочные заклинатели, чараулу, они же ревностные почитатели Павла.

В Ортигии, самом древнем районе Сиракуз, рядом с руинами древнегреческого капища Аполлона – его не мог не увидеть апостол, даже если оставался в гавани на борту корабля, – стоит небольшая базилика. Как справедливо полагают горожане, это одна из самых древних церквей на всем острове. Посвящена она, естественно, апостолу Павлу, неся на фасаде значительную надпись, на латыни: Храм св. Павла, некогда проведшего три дня в Сиракузах.

…Из Сиракуз корабль с апостолом поплыл по Тирренскому морю к Путеолам, современному Поццуоли, где на морской набережной водружена мемориальная доска в память Павла Тарсийского. Здесь апостол провел с неделю, писал послания, отсюда отправился на римский суд, а затем и на плаху. Местные жители уверяют, что именно в Путеолах находятся апостольские истоки христианства в Италии (Павел прибыл на полуостров ранее Петра), но с этим не согласны в Сиракузах. В особенности – прихожане базилики св. Павла в квартале Ортигия, где сами стены чествуют трехдневное пребывание первоверховного апостола.

СИРАКУЗЫ. Ортиджа

«Скажите музам, чтобы помнили Сиракузы и Ортигию» – такой гимн сложил греческий поэт Пиндар; спустя столетия римский оратор Цицерон назвал Сиракузы «прекраснейшим среди греческих городов, да и прекраснейшим в мире». Преодолевшая времена, Сиракузы (современная Сиракуза) прекрасны и обворожительны.

Они очаровывают в первую очередь островком Ортигия, современный Ортиджа (один кв. км), как бы повисшим над водой и с гордостью являющим всем посетителям двадцать девять (!) веков местной истории; они очаровывают своим белым камнем, «дышащим» преданиями.

С морем, давшим населению силу и богатство, город связан глубоко, неразрывно. Это сияющее зеленоватое море появляется повсюду, видимое со стригас – улиц и петляющих переулков, из двориков, из – под сводов. Море повсюду распространяет густой и приятный запах соленой воды, а при шторме его пена лижет стены и подъезды.

Когда же с моря дует беспощадный африканский сирокко, эти улочки и проулки защищают от пронизывающего ветра.

Ортиджа – сердце города. Она радостна, расцвечена и изящна; это изысканный музей под открытым небом. Именно тут, у раскопок языческого храма Аполлона, и расположена древнейшая на острове церковь – базилика первоверховного апостола Павла.

* * *

Маркиан, первый епископ всего Запада

Об этом забыли на Западе, а на Востоке и не знали: первый христианский епископ в Западной Европе – это Маркиан (он же Марциан, или Маркелл), священномученик Сикелийский, т. е. Сицилийский.

…Когда апостолы начинали свои миссии, бросив в Иерусалиме «географический» жребий, Петр – Кифа получил Италию, однако сначала он послал туда своего ученика, грека Маркиана. Он – то и стал первым епископом Запада, ведь сам Петр еще оставался на Востоке.

Сведения об апостольских временах собирались значительно позднее, и агиографию Маркиана составляли уже сами сицилийцы, гордившиеся греческим фундаментом Сикелийской Церкви.

Вот что в итоге рассказывают о «протоепископе» Маркиане.

Юношей Маркиан был последователем Симеона – волхва и воочию узрел просрамление мага молитвами апостола Петра. Уверовав во Христа, высокообразованный грек получил апостольское благословение отправиться на Сицилию – нести благую весть тамошним язычникам и иудеям и основать на острове христианскую Церковь.

По другой версии, Петр просветил юношу своей проповедью в Антиохии, где жил юный Маркиан. Из Антиохии он и отплыл, около 40 г. после Рождества Христова, на Сицилию, получив от апостола хиротонию.

Позднейший византийский кондак, который приписывают св. Иосифу – песнописцу, выходцу с Сицилии, славит Маркиана как «первую звезду, взошедшую с Востока, дабы светить народам Запада».

Маркиан несколько десятилетий проведывал неведомое тут прежде Евангелие, крестил островитян, устраивал храмы.

Он уже давно нес свою миссию в Сиракузах, когда тут в порту бросил свой якорь корабль с арестованным апостолом Павлом. В местных преданиях их возможное сослужение отнесено к катакомбам, носящим сейчас имя св. Иоанна Богослова.

Приоритет христианской миссии на Сицилии при этом всегда оставался за апостолом Петром, как, само собой, и его приоритет в Риме (лишь несколько городов в Италии осмеливаются «уклониться» от главенства петровой миссии, как, например, в Милане, где утверждают, что их Церковь основал апостол от 70 – ти – киприот Варнава).

Значение Петра для Сицилии усилил Симеон Метафраст (Х в.), который утверждал, что Первоверховный и сам лично прибыл на остров, дабы поддержать своего посланца Маркиана.

Сиракузцы сохранили память о первой церкви, устроенной протоепископом – это небольшой пещерный храмик, называемый теперь криптой св. Маркиана.

О мученичестве миссионера существуют разные предания: самое устойчивое, что он был замучен фанатиками – иудеями. Мнения историков на этот счет разделяются: кто – то полагает, что это весьма достоверное обстоятельство, имея ввиду наличие тогда большой массы евреев – рабов на Сицилии, которым дозволяли устраивать синагоги и открыто исповедовать иудаизм. Другие считают, что это – позднейшее дополнение, отражающее реальный конфликт в Сиракузах в раннем Средневековье между христианами и иудеями.

Мощи священномученика, положенные в крипту его имени при катакомбах, при мусульманском нашествии византийцы перевезли в греческие Патры, где их затем взяли итальянские купцы (за внушительное «пожертвование»), и перенесли в порт Гаэту, где они почивают и поныне и где св. Маркиан, первый епископ Сицилии и всего Запада, чествуется как небесный покровитель.

В последующие столетия среди предстоятелей Сиракузской кафедры к лику святых были причислены: Максимиан (конец VI в.), современник святителя Григория Двоеслова, который его упоминает в своих «Собеседованиях о жизни италийских отцов и о бессмертии души», и Зосима (середина VII в.).