000
ОтложитьЧитал
Когда Офелия это говорила, то в его левом глазу отчетливо читалась хромота, про себя она истолковала этот знак, как дурной и с любопытством наблюдала, что же будет дальше.
А засим разговором, оседлав палку, на которой крепилась деревянная голова лошадки, Немой, тыгыдымским конем, сосредоточенно поскакал на своих двоих, куда глаза глядят, пока не оказался на распутье.
Все серьезные дороги, одинаково любезно встретили его отсутствующим выражением на лицах и каждая отвела ему срок, не менее жизни, чтобы ступить на себя. А все легкомысленные пути, дурашливым кривлянием, мимикрируя его мечты над отражающей бездной тамагуны, сулили жизнь на широкую ногу у колеса фортуны на шее, но с одним важным условием – только здесь и только сейчас.
Веселая карусель, на всей скорости жонглировала его смекалкой и так и эдак, покуда созревала его взрослость. Но возмужалость, всё не подавала признаков жизни и выбор не был сделан.
Однако, на эту скудную среду обитания, обратили свой взор Линзы Невезения и втихаря укоренившись в его сухожилиях, и сросшись со зрачками, окончательно обездвижили его, обретя над ним тотальный контроль.
Так Немой, сам того не осознавая, обрел свою судьбу.
Под его незавидный удел, была тут же придумана должность – стоять на развилке конвейера судеб приветливым истуканом увешанным указателями.
С болезненной ухмылкой, он лицом к лицу, встречал горячеглазый поток жаждущих заполучить от него намек на дежавю выбранного ими пути. В ответ, Немой, в своей фирменной издевке, пользуясь судьбоносной привилегией, совершал злой перфоманс, виртуозно тасуя указатели до свиста в ушах вопрошающих. И если мужскую аудиторию это представление лишь раздражало, то женщин, напротив, привлекал этот свистопляшущий обертон, который призывно хлестал слух, наматывая свое невидимое лассо на острие их внимания. Зачастую, это представление заканчивалось неразберихой и давкой, что влекло за собой неизбежное наказание зачинщика со стороны пристрастных изуверов.