000
ОтложитьЧитал
Глава 3
На этот раз Куро отлёживался не так долго. Хотя, счёт времени он уже потерял. Когда он пришёл в Содзёгатани? Сколько здесь пробыл? Всё текло так медленно, пока он страдал от побоев и в тоже время, незаметно пролетали дни и ночи. Залечив свои раны, вновь без посторонней помощи, он вновь вернулся на ту скалу и продолжил тренировку. Теперь, он старался говорить меньше, поскольку каждое его слово вызывало у карасу смех или презрение. Но и Ицубоко стал немного сдержаннее. Бил не с такой силы, но мальчику всё равно крепко доставалось.
По принципу земли, мастер – тэнгу намеревался сделать из Куро некое подобие бесчувственной и невозмутимой глыбы, с крепким словно камень телом, совершенно отвергающим все болевые пороги. Учение воды, должно было превратить его в ловкого, пластичного и неуловимого, подобного змее или рыбе. Огонь – агрессивного, неистового и жестокого воина, неотступающего не перед чем. Воздух, слепит из мальчика быстрого, непредсказуемого и невидимого, словно ветер. Всё это Куро прекрасно понимал и ожидал, что тренировки окажутся не простыми, но он даже не догадывался на сколько. Тэнгу – не люди, их способности многократно превосходили человеческие и их требования к столь желторотому юнцу, больше подходили для уже обученного и окрепшего мужчины. На какие-либо поблажки не стоило и рассчитывать. Поэтому, после каждого урока, мальчик валился с ног, не в силах даже раздобыть пищу. Каждую ночь, он проводил под открытым небом, мучаясь от нестерпимой боли, совсем позабыв о сне. Казалось, он пришёл в Содзёгатани совсем недавно, а его тело уже не имело и клочка целой кожи – всё было покрыто синяками, ссадинами и ранами. Лечить тэнгу его не собирались и Куро терпел. Хотя, он заметил одно значимое явление. Здесь, в этом крохотном мире крылатых чудовищ, раны затягивались гораздо быстрее, чем, когда он жил в Микаве.
Вскоре, по прошествии нескольких недель, а может и месяцев, карасу начали гонять Куро по местным лесам и горам. Они заставляли преодолевать его отвесные и крутые скалы, прыгать через широкие овраги, передвигаться без шума, будто у него крылья росли и ещё многим подобным вещам. Но даже здесь, вроде бы и без того изнурительных бросках, чудовища не давали мальчику спуску. То дёрнут за ногу, когда он лезет по склону, то собьют во время прыжка. Один раз, после одной такой выходки, Куро, сбитый пролетавшим карасу, свалился в обрыв и сломал себе рёбра о камни. В очередной раз спасло учение отца, тренировавшего своих отпрысков сгруппировываться во время падения. Даже в младенчестве, его колыбель покачивалась, подвешенная к потолочной балке и билась об стену, чтобы с малых лет привить ребёнку рефлексы о надвигающейся опасности. Сейчас, если бы не эти навыки, Куро, наверное, бы уже не встал. Вновь помогла таинственная магия этого места. Не прошло и месяца, как думал сам мальчик и он вновь приступил к занятиям.
Фукёо, хохлатый, голосистый и весьма нервный карасу, как и Ицубоко, не жалел Куро. Именно он отвечал за его броски по пересечённой местности. Постоянно орал на него, через слово называл «мясом» и грозился когда-нибудь съесть. За малейшее промедление и оплошность, он бил мальчика палкой, и нередко швырял его в овраги или о деревья, а то и вовсе закидывал камнями, с такой скоростью, что и увернуться было невозможно.
Так проходил день за днём, в пытках, боли, страданиях и самое малое в оскорблениях. Но, несмотря на все увещевания тэнгу, умирать Куро не собирался и упрямо шёл к своей цели. Все эти злоключения лишь подталкивали его идти вперёд. Вопреки всему, он намеревался выжить и вернуться в мир людей совершенно другим человеком. Он даже уже и не представлял, как можно превзойти собственные возможности, не столкнувшись с, казалось бы, такими безвыходными ситуациями. Карасу это видели и решили, что настало время для ещё более жестоких испытаний, после которых этот человечишка точно начнёт умолять о быстрой смерти.
***
Однажды, Куро смог отдохнуть. И не один день, а целых два. Так он наконец-то занялся обустройством собственного жилища, ведь всё это время он проводил под отрытым небом и сенью вековых кедров.
Особого выбора у него конечно не было. Рубить деревья тэнгу категорически запретили. Мальчик догадывался, что они живут именно в их кронах. Зато, ему позволили прогуляться по долине, где он смог обнаружить заросли бамбука. Эти рубить было можно.
Собрав кое-какие инструменты, которых, на удивление, у тэнгу было в великом достатке, Куро смастерил себе некое подобие хижины. Стены из бамбуковых стеблей, а крышу застелил листьями. Внутри, рядом с входом, вырыл в земле небольшое углубление и обложил вокруг камнями – обозвав это домашним очагом, для обогрева в непогожую пору. На улице тоже обустроил место для костра, где намеревался готовить еду. Кроме ложа из сухих листьев, Куро также соорудил нечто, отдалённо напоминающее токонома – обычный камень у стены напротив входа, куда водрузил выточенную из куска дерева фигурку Бисямон-тэна, которому молился всякий раз перед сном.
Вообще, Куро принадлежал к школе дзёдо – синсю. К тем самым икко-икки, течение которых сейчас набирало большую силу во всей Хиномото. Однако, ревностным адептом не являлся. К тому же, буддизм не запрещал кланяться другим богам, лишь бы порядок соблюдался. Да и сам Куро относился к религии весьма условно, до той поры, пока воочию не увидел создания из древних легенд. Тут-то и пришлось вспомнить бога войны и удачи Бисямона, и верховную богиню солнца Аматэрасу и много других. И молиться, дабы они дали ему силы для преодоления всех упавших на него испытаний тоже стал. А ведь совсем недавно он и слышать не хотел нудные наставления монахов о вере и почитании ками.
Помимо инструментов, Куро позаимствовал у тэнгу и изрядный арсенал оружия. Им он был не так уж и нужен, а что «мясо» обзаведётся этакими колющими и режущими вещами их совершенно не волновало. Его они не боялись. Мальчик же выбирал с умом. Никакого большого и громоздкого, а лишь мелкое и компактное, чтобы можно было спрятать. Так отец учил. В частности, ему понравился кокэцу-сёгэ – нож-крюк с верёвкой, привязанной к рукояти и металлическим грузилом на другом её конце. Таким можно было и сражаться, и использовать для других нужд, даже в качестве преодоления всяческих высоких препятствий. Взял он и немного метательного оружия.
Также, за эти два дня он успел добыть себе пищу. Раньше ему доводилось перебиваться лишь ягодами, что росли в лесу и горах, да водой из родников. Теперь же он смог наловить рыбы и собрать грибов. Так на вторую ночь, отдохнувший и наевшийся, Куро лёг спать, предварительно попросив Бисямона о предании ему сил, ведь он даже и догадываться не мог, что уготовят ему тэнгу на следующий день.
***
На утро, Куро проснулся в полной растерянности и совершенно недвижим. Он чувствовал на себе давку. Руки, ноги, туловище и голова, будто покрыты чем-то мягким и одновременно тяжёлым. Во рту отчётливо ощущался привкус земли и, собственно сама земля. Уши и нос, видимо были забиты ей же. Пошевелиться он не мог, да и дыхание что-то сбилось. Воздуха не хватало. Его охватила лёгкая паника. Кричать не имело смысла. Открой он рот и земля тут же забьёт его полностью и вытащить её уже не представится возможности. Мысли заметались. Он понятия не имел, что предпринять. Единственное, что пришло ему в голову, так это то, что эти поганые карасу похоронили его заживо в земле. Сейчас, наверное, стоят над его могилой и издеваются, считая, что мальчик ни за что не выберется.
Паника внезапно сменилась яростью. Злость на этих проклятых монстров. Дыхание сбилось ещё сильней. В ноздри постоянно попадала земля, сухая и противная. «Не дождётесь твари!» – подумал Куро. Он попытался успокоиться, расслабиться. Ему вдруг вспомнилось, что Ицубоко говорил, будто всё что его окружает, является его же частью. Не важно, в гневе, в спокойствии или сосредоточенности – все пять элементов одно целое, несмотря на то, что они же и раздельные. Мальчик попробовал сконцентрироваться. Если он не выберется, то наверняка задохнётся от нехватки воздуха. Ждать, что карасу смилуются и вытащат его, совершенно не стоит. Всё, что они могут, так это откопать ещё тёплый труп и съесть.
Он вода. Он внушал себе, что его тело становиться мягким, податливым, не имеющим формы. Куро начал поднимать руки, словно обтекая давящую его сверху землю. Её крупинки и комки стали скользить меж его пальцев. Получалось. Лишь бы могила была не глубокой.
Скоро его кисти почувствовали свободу, воздух и слабый ветерок. Дальше пошла на подъём голова и спина, а затем и всё тело. Медленно, на исходе дыхания, через несколько ударов сердца Куро выбрался из земляного плена. Вылез и начал поспешно выплёвывать и выковыривать попавшую всюду землю. Глаза видели плохо, они тоже были забиты. Зато он уже прекрасно слышал истерическое карканье карасу. Они потешались над ним и казалось, совершенно не удивились тому, что он смог выкарабкаться из их ловушки.
– Да что вы такое творите? – озлобленно вопросил Куро, очистившись от земли.
Ответа не последовало. Вместо этого, его схватили за ворот рубахи, и он резко взмыл в воздух. Его не кинули, а несли, быстро и совсем недолго. Несущий совсем не заботился о безопасности мальчика. Таща его за собой, он оббил им все деревья и камни, бороздил о кустарники, ветки и землю. В конечном счёте, Куро вновь был сброшен с высоты.
Пролетев сквозь листву деревьев и ударяясь о каждую ветку, мальчик плюхнулся в воду. Осознание пришло не сразу. Сначала, он сообразил, что идёт ко дну, но так до него и не достав, начал всплывать. Ещё не оказавшись на поверхности, Куро начал пробивать озноб. Вода была жутко ледяная. Обжигала, колола и продирала до самых костей. Он вынырнул, жадно хватая воздух. Снова захотел кричать, но из глотки вырвался лишь едва слышный хрип. Мальчик начал барахтаться и стараться выплыть на берег. Его мозг начал уже терять связь с реальностью и сообразить в какой стороне суша у него не получалось, только метался на месте.
– Грей себя мясо! Грей! – кричал кто-то сверху. – Ты огонь! Грей!
Но он не грел. Он не огонь и вообще непонятно кто. Тело быстро свело и Куро больше не мог двигаться. Глаза вылезали из орбит от страха и холода, а зубы отбивали ритм. Затем потухло и сознание, и он пошёл ко дну.
***
Дальше были лишь кошмары. Холод, потом жар и вновь полный бред. В голове смешались образы, плавали картинки, плясали, реальность становилась непонятной иллюзией. Может он был мёртв и так выглядит круг перерождений. Или же это Дзигоку? Чистая земля так точно выглядеть не должна, иначе зачем в неё так стремиться. Казалось, это сумасшествие длилось вечно, но со временем, реальность стала обретать какое-то постоянство. Холод сменил постоянный жар. Ломота в костях и суставах и ощущение, будто с него содрали кожу и на голом мясе он ощущал каждое дуновение, каждую капельку росы или прикосновение пылинки. Всё это было жутко неприятно и очень больно. Боль уже стала его неотъемлемой частью жизни и лишь только ками, наверное, знают, сколько ему ещё это терпеть. Кого и чем этот несовершеннолетний мальчишка так прогневал, что ему суждено сносить все эти ужасающие испытания? Неужели боги наказали его за сыновью непочтительность? Лучше бы сразу убили.
***
Куро пришёл в себя. Он не лежал на своей кровати из листьев, не у костра, не даже в лесу. Ложем его стали холодные, голые камни, а вокруг лишь кромешная тьма. Он не знал, как оказался здесь, но догадаться было не трудно. Видимо, карасу решили, что он уже в состоянии пройти следующее испытание, если их вообще можно так назвать. Скорее, это походило на пытки потехи ради.
Куро ничего не видел. Непроницаемый мрак, без единого лучика света окутывал его полностью. Судя по камням под ногами и стенам на ощупь вытянутой руки, он находился в пещере. Весьма прохладной, но не сырой. Воздуха для дыхания хватало, но не единого дуновения не ощущалось.
Мальчик ещё не свыкся с темнотой, тем более, за прошедшие дни он провёл в бреду и открывал глаза лишь изредка. Мозг приходилось включать мгновенно и соображать быстро, иначе неизвестно сколько он тут пробудет. А может и ненужно ему сейчас думать? Может лучше довериться инстинкту и идти туда, куда подсказывают чувства? Возможно, именно это ему сейчас хотят преподать тэнгу?
Куро пошёл, не зная дороги. Ноги пока плохо двигались, и он аккуратно переставлял их, ощупывая и опираясь на невидимые стены пещеры. Повсюду стояла тишина, не считая его шаркающих шагов. Своды по пути, то сужались, то раздавались на неизвестную величину, но ползком пока передвигаться не приходилось, лишь изредка пригибаться.
Мальчик прошёл уже достаточно длинное расстояние, когда под ногами начал раздаваться неприятный хруст. То были не ветки, а нечто иное. Куро присел, ощупал пол. В руки попалось что-то, по размерам похожее на большой камень. Круглое, не угловатое и нетяжёлое, но очень хрупкое. Череп? Человеческий череп.
– Твари проклятые! – выругался он в сердцах. – Они засунули меня в свою трапезную, или в яму для объедков.
Он встал и пошёл дальше, нещадно топча кости ногами. Злость вновь пробудилась в нём. Он слышал, что тэнгу нередко питаются человечиной, но никогда не видел этого сам. Возможно, эти кости как раз и принадлежали их жертвам.
Вскоре, глаза Куро свыклись с темнотой. Это мало помогло, но он, совсем немного, но мог хотя бы различить где проходят стены. Потом, появился первый посторонний звук.
– Вода! – обрадовался Куро и пошёл на её журчание. Скорее всего, где-то неподалёку протекал подземный ручей или же родник в горе.
Через недолгое время он выбрался к подземному озеру. Тут было светло. Необычно для, полной мрака, пещеры. Над озером, словно волшебное, чарующее видение, сверкало ярко-изумрудным нечто, отражаясь на ровной глади воды и освещая всё вокруг. Куро не знал, что это такое, но был поглощён этим зрелищем, хоть по началу и зажмурился от резкой смены с тьмы на свет.
Озеро разлилось в просторном месте, с высокими сводами и каменистыми берегами. Мальчик обнаружил, что водоём был проточным. Вода, скорее всего поступала в него из родников на дне и вновь уходила куда-то в глубь пещеры. Куро обошёл озеро и пошёл вниз по течению. Возможно, река выведет его к выходу.
В животе безобразно урчало, заглушая даже звук тихого водного потока. Куро уже не знал, когда ел последний раз, обходясь лишь водой. С тех пор, как он отдохнул два дня от тренировок, прошло неизвестно сколько времени. Тэнгу не давали ему опомниться и кидали всё на новые и новые испытания. Для чего только всё это было и к чему приведёт?
Вскоре, следуя по течению реки, Куро почувствовал ветер. Это был первый признак того, что он на верном пути. С каждым его шагом воздушные потоки усиливались, а в сводах послышался гул. Он был уже совсем рядом с поверхностью. Ещё немного и мальчик выберется наружу.
Река вновь спряталась под землёй и скорее всего, выходила из горы каким-нибудь водопадом. Куро же ушёл чуть в сторону и начал ползти по покатому склону, где едва-едва различались лучики дневного солнца. Вот-вот и он будет на воле.
– Смотрите! Мясо опять выбралось! – раздался знакомый до ужаса, каркающий возглас. – Он совсем нас не уважает!
Куро лишь ненадолго успел выйти из пещеры и увидеть на пару мгновений своих злобных учителей, как его тут же откинуло назад. Мощный поток воды сбил его с ног и понёс обратно вглубь пещеры, бороздя всем телом о камни.
Сначала ему было больно от бесконечных бросков в разные стороны и ударов о стены. Потом стихия сжалилась и приостановилась, заполнив пещеру наполовину. Мальчик стоял по шею в воде, но не на долго. Вскоре всё затопило до отказу и ему негде стало брать воздуха. Куро не знал насколько глубоко его отбросило от выхода, но предполагал, что там по-прежнему должен был быть свет. Оказавшись полностью в воде, мальчик открыл глаза. Никакого света он не увидел, всё вокруг заволокло поднятой пылью, превратившуюся в грязь. Вновь пришлось довериться чувствам и плыть наугад. На миг, ему показалось, что он всё же увидел слабые отблески спасительного выхода в этой взбаламученной воде и стремительно направился туда. Воздуха не хватало с каждым его движением, глаза забились грязью и уже практически ничего не могли различить. Лишь бы добраться. Он плыл в слепую, сам не зная куда, но думал, что правильно. Куро грёб всё быстрее, тратя последние запасы воздуха. Вот, вроде и муть стала оседать и свет показался, едва различимый и такой далёкий. Щёки раздулись, пытаясь сохранить последнее, но дальше задерживать дыхание уже не было сил. Рот раскрылся и начал хватать воду. Мальчик пытался выжать из себя всё возможное, превосходя предел собственных сил, но нет. Вода пробила свой путь, грязная, гадкая она вторглась в его внутренности. Куро закатил глаза, остановился и мир вновь померк.
Глава 4
В очередной раз Куро не понимал, кто привёл его в чувства и сколько он провалялся после этой пытки. Каждый раз после испытания, балансируя между жизнью и смертью он пребывал в бреду неподдающемуся описанию. Его переполнял гнев на этих беспощадных чудовищ. Он желал им смерти, всем до единого и самой мучительной. Однако, с полной беспомощностью осознавал, что причинить им какой-либо вред он не сумеет. Тэнгу были сильны, быстры, искусны и непредсказуемы. Они издевались над ним самыми жестокими и изощрёнными способами. Но, выходит так, что они же не давали ему умереть. Сам Куро вряд ли бы выбрался из тех ситуаций, в которых ему довелось побывать, да и после, в состоянии коем он оказывался, в одиночку и без должного лечения уже давно бы отправился в Чистую землю или Дзигоку. Одного он не мог понять – для чего нужны были эти пытки? Приказ Содзёбо или же карасу забавляли своё больное самолюбие?
Так или иначе, но Куро вновь стоял перед ними на той скале, где его тренировал Ицубоко. Мальчик ожидал очередной подлости от своих учителей и настраивал себя на противостояние на пределе своих возможностей. Только против чего или кого?
– Ну, что же ты мясо такой слюнтяй? – издевательски проголосил Фукёо. – Не одного испытания не можешь пройти, чтобы не оказаться в беспамятстве.
– Может лучше отступишь? – предложил Ицубоко. – Ты только скажи, и я убью тебя быстро, без мучений. Ты не увидишь, как мы будем обгладывать твои кости.
Куро глянул на них исподлобья. Гневно, будто хотел спалить всех разом. Карасу чувствовали переполнявшую его ярость и довольно изобразили нечто вроде улыбок, оголяя свои острые, словно ножи зубы.
– Я готов, – твёрдо сказал мальчик. – Я ни за что не отступлюсь.
– Ты глупейшее мясо, которое я когда-либо видел! – хмыкнул с сожалением одноглазый. – Трапеза отменяется братья! – крикнул он своим. – Хотя, может когда поджарим наконец-то сможем полакомиться!
Карасу расхохотались, захлопали крыльями. Их противные голоса эхом раздались над горными просторами. Но, в миг они умолкли, сложив крылья перед собой, будто завернувшись в пернатые плащи. Они по-прежнему оставались на камнях, огораживающих плато. Куро стоял у края, у того место где со скалы вела кое-как проторенная тропа.
Огонь вспыхнул мгновенно. Всё вокруг заполыхало. Даже камни и те загорелись. Мальчик почувствовал, как его кожу обжигают языки неистовой стихии. Но, огонь погас, также быстро, как и загорелся, оставив после себя раскалённую до красна почву.
– Иди к нам! – позвал его Ицубоко. – Учти, если промедлишь, будет только жарче!
Куро вновь оказался в безвыходном положении. Позади, у тропы бушевало пламя, загораживая ему путь к бегству. Впереди, раскалённые камни и лишь за ними, рядом с карасу, спасение. Крыльев у мальчика не было, поэтому оставалось двигаться лишь вперёд.
Сначала Куро попытался пробежать, что практически сразу переросло в короткие прыжки. Ступни нестерпимо жгло и с каждым шагом становилось всё невыносимее. Обуви у него давно уже не было. В таких условиях она вся износилась, а его ступни уже настолько одеревенели от постоянной ходьбы босиком, что заменили ему подошвы. Но даже это не спасало его от раскалённых камней. Его кожа начала плавиться. Не только на ногах, но и выше. Одежда начала тлеть и дымить, обдавая его неприятным запахом. Куро ускорился. Начало жечь так, что хотелось кричать от боли. Но он шёл, сжав рот, кусая губы до крови, сморщив лицо и рыча, словно раненный дикий зверь. Казалось, что огонь уже расправился с его кожей и уже поджаривал голое мясо. Он отчётливо ощущал запах собственного горящего тела. Мозг вновь перестал воспринимать реальность, а взор застлало красной пеленой. И он почти у цели, оставалось лишь несколько шагов, но сознание вновь покинуло его.
***
Он видел себя, лежащего на красной, раскалённой словно сковорода, земле. Обугленная, дымящаяся кожа, прилипающая к накаленным камням, зажаренная кровь по всему телу и жуткие, хрипящие звуки, доносившиеся из его глотки, какой-то страшной, смертельной агонии, несравнимой ни с чем. Он видел себя со стороны, но чувствовал, как это происходит с ним. Лучше бы он согласился на быструю смерть.
Он вновь цел. Лежал всё там же. Будто и не было ничего. Вдруг, тело словно укололи тысячи иголок, но не из вне. Это происходило внутри него. Что-то вырывалось из его спины. Он перекатился на живот. Вдоль позвонков на спине, разрывая кожу, один за другим появлялись тонкие, гибкие отростки, похожие на лапы насекомого. Внутренности начало вырывать с корнем. Позвоночник зашевелился и разрывая плоть стал выбираться наружу. Постепенно. Через пару мгновений начало вырисовываться нечто ужасное. Позвоночник превратился в гигантскую многоножку – мукадэ, появившуюся из его тела. Он чувствовал всё, но не умирал. Кричал, вопил от сумасшедшей боли, но оставался жив. Многоножка вырвалась из его тела полностью, проползла по нему, обезображенному, развороченному и впилась своей страшной пастью в его голову.
И опять живой. Переводил дыхание от предыдущей пытки. Что же это такое творилось? Он хотел подняться. Кости скрутило, будто кто-то выжимал их как тряпку. Его ломало, выворачивало всего от макушки и до самых пяток. Ноги, вывернулись в бесформенную фигуру, с треском, хрустом, сопровождаемым бешенным криком. Кости просто крошило в муку, а кожу, жилы и мясо разрывало на части. Руки, изогнуло волной и тоже превратило в непонятную массу. Рёбра вогнулись вовнутрь, пронзая все органы. Изо рта хлынула кровь. Кричать он больше не мог. Не звуки издать, не застонать, не захрипеть. Глаза так и вылезали от беспощадных мук.
Это походило на пытки в царстве Эммы. И что он такого сотворил, чтобы владыка мёртвых подвергал его таким мучениям? Никого не убил, не предал, не ограбил. За что его отправили в Дзигоку?
Но всё продолжалось. Череда немыслимых, изощрённых истязаний. Его ели заживо, резали по кусочкам, варили, жгли. Он хотел умереть. Сейчас и один раз, навсегда, лишь бы не терпеть этого. Но если он уже мёртв и все эти пытки придумывают для него они – палачи мира мёртвых, то он не хочет умирать. Ради такой смерти, даже лучше не жить. Лучше не существовать вообще.
Куро очнулся. Сердце бешено колотилось, рот хватал воздух, будто после долгой задержки дыхания. Мальчик был один, в темноте и прохладе. Боли больше не было. Лишь страшные воспоминания о прошедшем бреде, которые хотелось вычеркнуть из памяти и сердце, готовое выпрыгнуть из груди.
***
Ураган начался внезапно. Сразу после того, как Куро закинули на высокий пик, где и развернуться толком было нельзя. Ветер дул с такой силы, что на ногах устоять практически невозможно. Мальчик упал на четвереньки, ухватившись за выступающий перед ним камень.
Хлынул дождь, косой, частый и секущий лицо. Изорванная в клочья одежда намокла в одно мгновение. Пошёл град, долбя своими крупными крупинками и без того израненное тело. Куро не знал, укрывать ему руками голову или продолжать удерживаться, чтобы не сдуло.
Порывы стали ещё сильнее и буквально отрывали мальчика от земли. Ветер, будто специально кружил вокруг пика и нападал на свою человеческую жертву с самой неожиданной стороны. Куро пытался цепляться за каменные выступы даже ногами, поскольку на руках, все пальце уже были содраны в кровь. Удерживаться дальше было бессмысленно, стихия всё равно не оставляла его в покое, намереваясь отправить его в полёт с неизвестной высоты в тёмную бездну бушующей непогоды.
Куро предпринял последнюю попытку. Уловив периодичность порывов, он мигом скинул всё, что осталось от его ситаги и примотал себя к острому стоячему камню, врытому прямо в скалу, да ещё и оби обвязался, пропустив за талией, чтобы наверняка. Если эти лохмотья его не удержат, хвататься ему будет уже не за что.
Он знал, что эту бурю создали сами тэнгу. Они вообще, как воочию увидел Куро, в совершенстве владели магией стихий. И то, что сейчас ему нужно удержаться он тоже знал, иначе, ветер не дул бы так неестественно и намеренно.
Дальше стало ещё хуже. Небеса разразились грохотом, засверкала молния с оглушительным, раздирающим звуком ударила прямо в пик, почти рядом с Куро. Было поистине страшно, но мальчик знал, что тэнгу не убьют его, создавая атмосферу лишь чистой случайности, хоть и весьма навязчивой.
Ноги Куро отрывались от земли, тело выгнуло в обратную сторону. Старая одежда трещала, но пока держала. Дождь и град уже расхлестали ему всё лицо, ветер не давал толком вздохнуть. Вокруг всё кружилось и вертелось, поднимая пыль, тяжёлые камни и даже деревья. Тэнгу сотворили целый тайфун лишь для того, чтобы разделаться с одним единственным мальчишкой. Куро испугался. Тряпки, что удерживали его у камня вот-вот грозились порваться. И что потом? Выжив после таких страшных пыток, он даст побороть себя какому-то ветру? Ну уж нет.
Мальчик вцепился в камень руками и зажмурился. Израненные конечности и исхлёстанное тело жутко болели, но он терпел. И не такое выдерживал.
Внезапно всё стихло. Словно по волшебству, чёрное, бушующее небо сменилось ясным, безоблачным светлым днём. Лучи солнца приятно согревали, играя на истерзанном молодом теле. Куро, уставший и измождённый, даже начал засыпать от такой блаженной, резкой перемены. На душе стало теплее и спокойнее. Неужели эти твари угомонились и отступили?
***
Испытания завершились. Дни стали проходить более душевно, если не считать, что Ицубоко частенько избивал его на тренировках в будзюцу. Куро же, старался не перечить наставнику, прилежно впитывая все его учения. Конечно, одноглазый был ещё тот тиран и сквернослов, но преподавал умело, так, чтобы глупое «мясо» усваивал всё хорошенько в своей бестолковый голове.
Между тренировками Куро занимался добычей еды. Отдыхать ему теперь приходилось редко. Пытался починить одежду, хотя латать было нечего. Штаны все в дырах, рубаха-ситаги без рукавов и балталась на нём словно лохмотья на огородном пугале, от оби вообще ничего не осталось.
Злобные карасу-тэнгу видели плачевный и безобразный вид мальчика, сжалились и соблаговолили предоставить ему новую одежду. В этом их загадочном и постоянно новом лесу можно было сыскать весьма любопытные вещи. То оружейная посреди леса, то склад с одеждой, которому позавидовал бы самый богатый Киотский аристократ. Куро не исключал, что и еду, достойную Императорского стола здесь можно было найти, а не только рыбу с грибами да ягодами.
Мальчик не стал одеваться как столичный щёголь. Он вообще был скромен в отношении внешнего вида. Выбрал себе серую ситаги с коротким рукавом, оби и чёрные кабакама с ножными обмотками-кяхан4. Ещё он запасся изрядным количеством варадзи. Эти, в его теперешнем образе жизни, изнашивались меньше чем за неделю, если он вообще ещё сохранял какое-то ощущение времени.
Вскоре, одним утром, Куро не пошёл на гору, где постоянно проходил обучение у Ицубоко, а в сопровождении одного из карасу, отправился ещё глубже в лес. Шёл долго, не торопясь, но не упуская из виду своего провожатого, летевшего над землёй чуть впереди него. Лес, поражал своим однообразием и бесконечностью. Казалось, что мальчик следовал по одному и тому же месту уже несколько часов и не на тё5 не продвинулся вперёд. Он не заметил, как лес вдруг кончился и перед ним распростёрлась очищенная круглая поляна, огороженная кедрами, словно забором, с ветхой лачугой, на противоположной стороне.
– Сядь перед хижиной и жди, – приказал карасу и тут же улетел восвояси.
Куро, как-то уже проходил подобное и повиновался. Сел перед домом, скрестив перед собой ноги и уставившись на тёмный дверной проём начал ждать. Вот-вот и оттуда появиться очередной монстр, однако ничего подобного не произошло. Мальчик заклевал носом.
Чудовище появилось неожиданно, со спины. Куро вздрогнул, но быстро успокоил себя – никто его здесь не убьёт. Когтистая лапа легла на его плечо и сильно сдавила. Мальчик стерпел, призвав своё самообладание.
– Твоё тело окрепло, – прозвучал незнакомый, скрипучий голос. – Оно болит, но уже привыкло к этому. Боль учит – делает сильнее или же убивает. Только через боль можно прийти к чему-то высшему, достичь цели и с усмешкой посмотреть на уже пройденный путь.
Он обошёл его полукругом и сел, напротив. Такой же маленький, как и все карасу, но с косматой, седой гривой, морщинистым, коричневым лицом и белыми глазами, будто слепой. От остальных собратьев ещё его отличал нос. Не похожий на клюв, а такой, как у Содзёбо, только короче. Сложенные за спиной, чёрные крылья, тоже превосходили те, что имелись у Ицубоко или Фукёо. Более спокойный, сдержанный, умудрённый годами и, наверное, более опасный.
– Я Сокэно, – представился седой тэнгу. – Я научу тебя владеть собой.
Куро ничего не сказал, лишь кивнул. Он вообще стал немногословен, но Сокэно его за это не упрекнул и продолжил говорить:
– Твой дух очень силён, а воля ещё сильнее. Я впервые вижу, что кто-то из вашего рода прошёл такие испытания и остался в здравом уме.
– Но я ведь не первый? – вопросительно произнёс Куро.
– Тот, кто подвергся таким испытаниям – первый.
Мальчик удивился и не на шутку разозлился, но показывать это не стал. Выходит, что все остальные ученики тэнгу и в том числе герой Ёшицунэ, прошли гораздо более милую школу чем он.
– Много спеси в тебе было, самоуверенности и глупых иллюзий, – будто читая его мысли, пояснил седой тэнгу. – Ответь мне сейчас, – для чего ты пришёл сюда?
– Я хотел… – Куро осёкся на половине фразы. Похоже, что цель его пребывания здесь уже изменилась. Он хотел научится великому искусству, чтобы вернуться домой и доказать отцу и братьям, что он достоин занять своё место в клане, ведь он самый лучший и сильный. Теперь же, он понимал, что отец не просто так учил его, чтобы в конце избавиться, отдав в монастырь. Он стремился слепить из него нечто большее, чем простого наследника или главу клана. Именно его знания помогли Куро выжить в этих страшных условиях. И если он, его неверный сын, когда-нибудь выберется отсюда, то непременно выразит отцу всю свою благодарность и отдаст себя в руки его сурового суда. Что же касается тэнгу, то Куро дойдёт до конца и освоит все их навыки и вопреки прогнозу Содзёбо, вернётся в мир людей.