Глава 1
– Мама, я уже сто раз тебе объясняла, что не буду сидеть на вахте в подъезде! Я не консьержка, а ассистент консьерж-сервиса! – меня раздражает, что не все понимают, что такое консьерж-сервис, и моя мама в том числе.
Хотя откуда ей знать, что такое сервис в принципе? В нашем посёлке его отродясь не было, как и приличных магазинов. Да и денег у жителей для таких магазинов тоже не было и нет.
– Но ты разве за этим уехала в Москву? Ты же учиться хотела.
Говорю с мамой, заканчивая макияж перед зеркалом старенького трюмо. В моей комнате всё старенькое… кроме меня.
– А я и учусь, мам. Напомню, что уже получила диплом бакалавра. Но хорошее образование и стажировка стоят денег, – закручивая тушь, терпеливо разжевываю и раскладываю все по полочкам уже не знаю который раз, – и только в консьерж-сервисе я их заработаю достаточно быстро. Знаешь, какая там зарплата хорошая?! А конкурс?! Думаешь, туда всех берут?
Как бы не так! Я пробилась на собеседование лишь по знакомству! А как пришлось из кожи вон вылезти, чтобы понравиться эйчару, суровой женщине неопределённого возраста – вообще вспоминать не хочу! Но меня приняли, мурыжили месяц на обучении и только потом назначили на место. Сегодня у меня первая смена в клубном доме «Созвездие», где мне двенадцать часов предстоит пробыть феей, золотой рыбкой и джинном в одном флаконе. Ассистенты-консьержи исполняют практически любые желания резидентов комплекса, будь то бронирование билетов на самолёт, покупка жирафа или добыча подснежников в новогоднюю ночь.
– Может, тебе денег выслать, Рит? – робко настаивает на своём мама. – Нам зарплату обещают повысить.
Едва держусь, чтобы не всплеснуть руками и не уронить телефон.
– Мамуль, ну ты что?! Я сама тебе лучше вышлю! – Смотрю на экране смартфона время, преодолевая раздражение. – Так, все – мне выходить пора. Я чего тебе звонила-то… Пожелай мне удачи! Срочно!
– Дай бог, доченька! – благословляет мама.
Я чмокаю трубку и со спокойной душой спешу на выход. По дороге здороваюсь с занимающими очередь в туалет соседями. Я снимаю комнату в коммуналке, и такие собрания здесь не редкость. Отпрыгиваю от наглого серого Баси – как бы новые колготки мне не порвал, паразит толстый – и покидаю квартиру.
На улице поздняя весна, наконец, проглянуло солнышко. От этого настроение поднимается, и хочется всем улыбаться. Сегодня у меня дневная смена, и я уверена, что особо тяжёлых заданий не будет: только познакомлюсь с коллегами и клиентской базой – разве не радость? А вот завтра, когда заступлю в ночную, придётся сложнее. Но я к тому времени уже буду ориентироваться в комплексе и знать его резидентов. Ночные смены и выходные с праздниками считаются самыми тяжёлыми, но их и оплачивают по другому тарифу, так что я даже готова подменять всех желающих, если им будет надо.
Добираться до работы мне далеко, элитное жильё у метро не строят, но я все рассчитала заранее и к служебному входу в «Созвездие» подхожу за тридцать минут до начала смены.
Охрана на воротах уже проверила мои документы и доложила куда надо, поэтому старший менеджер встречает у двери.
– Маргарита, рад, что вы пунктуальны, – Михаил серьёзен, как секретный агент на задании.
Да и выправка у него военная, и форменный костюм с иголочки. Встретила бы на улице – подумала, что он какой-нибудь высокий чин в гражданском, но никак не менеджер в консьерж-сервисе. Впрочем, ещё месяц назад я о таком сервисе даже не слышала, а сейчас понимаю: абы кто тут не работает.
– Пунктуальность моё второе имя, – пытаюсь глупо пошутить.
Это все от нервов. Михаил, естественно, даже не улыбается. Ведёт меня по коридору вглубь тайных помещений клубного дома настолько торжественно, будто наш путь лежит к святому Граалю.
– Это женская раздевалка, – сообщает старший смены у одной из дверей и протягивает мне ключ-карту, – шкафчик подписан, форма внутри, жду вас здесь.
***
Нам ещё на курсах вбивали в головы, что работать придётся в шикарных местах и с богатыми людьми, поэтому не стоит всем увиденным восторгаться и смотреть клиентам в рот, боясь моргнуть. Наше поведение должно быть уважительным, но исполненным достоинства. Клиентам важно понимать, что они имеют дело не с холопами, а со специалистами высокого уровня. Вот Михаил мне наглядно и демонстрирует эту модель поведения, видимо, замечает, что я немного плыву от избытка впечатлений после прогулки от ворот до дверей.
А тут действительно есть от чего поплыть: территорию, да и сам комплекс, как будто перенесли в нашу столицу из какой-то тропической сказки – зелени много, фонтаны, дорожки, даже птицы поют…Удивительное место. Конечно, я впечатляюсь. Где такую сказку еще увидеть?
Но да ладно. Мотаю на ус и быстро переодеваюсь. Форма – белая блузка на пуговицах-жемчужинах с отложным воротником и темно-серая юбка карандаш до колен – сшиты для каждого сотрудника по индивидуальным меркам в дорогом ателье из качественных материалов. А чёрные лодочки на каблуке произведены известной заграничной фирмой. Свой телефон нужно выключить и убрать в ящик – личное общение на работе запрещено. Вместо любимого гаджета мне сейчас выдадут служебный со всеми необходимыми контактами и приложениями. Его я буду носить в неприметном тёмном чехле на ремне юбки.
Делаю всё по инструкции и тоже чувствую себя в этот момент спецагентом, не меньше. Проверяю перед выходом причёску – строгий пучок, никаких фривольных завитушек – и выхожу к Михаилу.
…Два часа стажировки проходят спокойно. Знакомлюсь с коллективом, с базой данных по клиентам, разбираюсь с новым телефоном, наблюдаю за поведением ассистентов и тем, как они обрабатывают редкие в раннее утро заказы, всё откладываю на подкорку – у меня в планах зацепиться за это место и стать незаменимым сотрудником. Успех сулит премии, а значит много денег.
Пока я уверена, что у меня всё получится. Резиденты ничего сверхъестественного не просят: кто-то захотел выгнать машину с подземной парковки, чтобы не спускаться туда самостоятельно. Кому-то потребовалось заказать вертолёт. Ещё одним клиентам приспичило сделать химчистку ковра в гостиной – ерунда, в общем. Естественно, всю эту работу делаем не мы, а специально обученные люди. Задача ассистента найти нужных профессионалов как можно скорее и проследить за результатом их работы. Но на то наша фирма и сотрудничает со всей столицей.
– Ох, как же я мечтаю о личном ассистентстве, Рита, – бурчит Зоя, приняв заказ на поиск и доставку в седьмую квартиру редкого кактуса. Меня приставили стажироваться к ней как к лучшей сотруднице смены. – Это же счастье, когда у тебя один-единственный клиент и ты знаешь заранее все его заскоки.
Я удивляюсь – разве это выгодно? Я просматривала вакансии и обнаружила, что у личных ассистентов всяких разных боссов указанные в объявлениях зарплаты гораздо ниже наших. За ненормированный рабочий день, между прочим. А у меня всё же график: день, ночь, два дома.
– Но это же вообще адов труд без выходных, – возражаю я, – даже не труд, а рабство.
– Ничего подобного, – спорит тихонько Зоя, – никакого рабства. Никто не может заставить нас делать что-то незаконное или принуждать к интиму. А это уже не рабство. На все остальное я готова.
– А ради чего? – всё равно не понимаю я.
– Деньги, дорогая. Всё ради них. На личном контракте зарплата в пять раз больше, чем у нас сейчас. А про премии я вообще молчу. – Я восторженно втягиваю в себя воздух – ого! В пять раз! Это же просто нереальная сумма! – О, но вот только не дай бог к такому, как он. Это путь к финишу. – Резко меняет тон Зоя и косится влево.
Я прослеживаю её взгляд, в котором вспыхивают странные искры, и натыкаюсь на потрясающее зрелище.
Оказывается, в это время из лифта выходит… Я даже зажмуриваюсь на секунду, думая, что мне показалось. Распахнув глаза, понимаю, что нет, к нам действительно идет он – бог! По крайней мере, богов Олимпа я представляла именно так. И моя коллега пялится как раз на него. Но понять её можно, конечно. Я таких красавчиков только в кино видела. Обычно они там небожителей играют. Огромный, светловолосый и светлоглазый – точный цвет со своего места не разберу – идёт к нам и улыбается, демонстрируя ровные белоснежные зубы и ямочку на левой щеке. Интересно, кто он? Модель? Это в каком же модельном агентстве так платят, что он может позволить себе квартиру в «Созвездии»? Наверняка в международном!
А он, не прекращая улыбаться, подходит к нашей стойке:
– Доброе утро, зайки, – обращается ходячее божество к нам вальяжно, и голос у него такой стопроцентно мужской, бархатный, до мурашек пробирает. – Вечером у меня будет небольшая вечеринка. Человек на десять, не больше. Организуйте мне пять девочек из эскорта, пару-тройку стриптизерш, ну и закуски с напитками.
– Сделаем в лучшем виде, Григорий Эрнестович, – щебечет Зоя.
– Зая, называй меня Григорий и никак иначе, – отрезает красавец и переводит взгляд на меня, а он у него такой холодный-холодный, и глаза льдистые. Меня от них мурашками покрывает. – Смотрю, у нас новая зая появилась? Хорошенькая.
Я вспыхиваю, а он сверкает напоследок улыбкой, облизывает меня изучающим взглядом и покидает комплекс.
Только тогда я вспоминаю как дышать и очень надеюсь, что у меня получилось сохранить обязательное по инструкции выражение лица – уважительное и приветливое – а то ведь мне, пока он стоял рядом, хотелось одновременно пол слюной залить и округлить глаза от ужаса. Надо же быть таким неприкрыто обаятельным и порочным одновременно! Это сочетание сбивает с ног.
– Прекращай с такой тоской пялиться ему вслед, – со смешком толкает меня в бок Зоя, – вспомни про должностные инструкции.
– Да ну ты что?! Брось, – отмахиваюсь возмущённо, с трудом приходя в себя, – и в мыслях ничего подобного не было. Я просто ни разу не видела таких… – задумываюсь, подбирая эпитет.
– Наглых плейбоев? – подсказывает Зоя.
– Пожалуй, – киваю и задаю вопрос, который меня гложет: – слушай, а почему он меня тоже Заей назвал?
– Пф-ф, – прыскает девушка, – ты подумала, что он так моё имя переделал?
– Ну да.
– Ой нет, Рита. У Гесса все заи, малышки, крошки или детки. Абсолютно все. Не только обслуга, но и девицы его круга. Объясняет он это склерозом на женские имена. Врёт, разумеется. Мы с девочками думаем, что виновато разбитое сердце. – Зоя делает большие глаза и переходит на заговорщический шёпот, – сколько тут работаю, никогда не видела, чтобы Гесс с кем-то серьёзно встречался.
– Странный он. Но ладно, его дело. Разве нам не запрещено обсуждать клиентов?
– Конечно, запрещено! Но должна же я тебя познакомить со всеми особенностями тех, с кем придётся работать. Так что внимательно слушай и запоминай…
И я всё-всё запоминаю. Смотрю, как ловко справляется с поручением Зоя. Заказывает девушек и ужин, точно зная не только названия напитков и блюд, но и требуемое количество блондинок, брюнеток, рыжих стриптизёрш и эскортниц. Видно, что ей не впервой. Опытная, что тут сказать. Но и я такой буду, обязательно!
– Зой, а другие соседи не возмущаются, когда этот Гесс вечеринки закатывает? – спрашиваю.
– Ну во-первых, в квартирах убойная звукоизоляция, а во-вторых, все же Гесс не подросток. – Согласна, на вид ему лет тридцать, а может, и больше, – у него всегда приличные оргии.
Усмехаюсь. Да-да, невероятно приличные и элитные.
Переключаюсь на текучку и забываю о Гессе.
В смене четыре ассистента и старший менеджер – это помимо клининга, разнорабочих и прочих сотрудников: курьеров, водителей и специалистов узкого профиля, работающих по вызову. Казалось бы, можно весь день в потолок плевать, ну что эдакого могут попросить жильцы сорока квартир? Они же не могут фонтанировать идеями постоянно. Ан нет, оказывается, что могут, и мы работаем до обеда в поте лица.
То с собакой погулять сходили, то согласовали доставку мебели и вывоз старой из квартиры, то заказали клиентке – модной писательнице любовных романов – доклады на весьма странные темы у соответствующих специалистов. Правда, зачем ей для книг в этом жанре понадобилось подробное устройство паровозов, верования австралийских аборигенов и проблемы детей от трех до пяти, я так и не поняла. Но, может, я просто в любви плохо разбираюсь.
И это, между прочим, факт. Некогда мне было в ней разбираться – карьера и финансовый успех превыше всего, а романтика – непростительная слабость восторженных дурочек.
Обед для нас накрывают в служебном зале ресторана, и отлучаемся мы из-за своей стойки строго по очереди. Зоя уходит на перерыв после меня, остальные ассистенты при деле, Михаил вышел на улицу с клиенткой, чтобы помочь ей разобраться с большущей детской машиной. Вот так и получается, что я остаюсь одна на ресепшен, когда из лифта выходит суровый растрёпанный мужчина лет пятидесяти и решительно шагает прямиком ко мне. Я видела в базе его фотографию, но от волнения – всё же он у меня будет первым – из головы вылетает его имя и номер квартиры.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – тем не менее говорю, улыбаясь во весь рот, когда он приближается к стойке и бахает об неё кулаки.
– Здравствуйте, Маргарита, – говорит сухо, но хотя бы не ленится имя моё прочитать на бедже, – сделайте в квартире всё как обычно. Вернусь через пятнадцать минут.
И уходит, а я остаюсь в тихой панике! Вот и приплыли! Что как обычно? Несколько секунд длятся вечность, а потом я начинаю себя успокаивать. Спокойно, Рита! Думай головой! Для начала открой файл и найди, в какой квартире он живёт, а там, может, и пометку найдёшь о том, что обозначает «как обычно». Захожу лихорадочно в программу, квартиру нахожу – она расположена на четвёртом этаже, а владельца зовут Богдан Алексеевич Вязьмин, но вот дальше неудача.
Да, наша фирма во избежание утечки не хранит информацию о заказах на виду, зря я надеялась на подсказки. Но что делать? Бежать за Зоей? Она, наверное, ещё даже салат не доела. Спросить у других ассистентов? Кошусь на них – оба парня увлечённо с кем-то спорят по телефонам. Засада!
– Что, зая, растерялась? – Голос Григория Гесса звучит насмешливо, но на меня опять действует, как наркотик. Я поднимаю на него взгляд и теряю голову. – Зови грузчиков, бери ключ от квартиры Богдана и пойдём со мной, помогу.
Киваю ему зачарованно, нахожу в телефоне контакт разнорабочих и нажимаю вызов.
– В тридцать восьмую, как всегда, – говорю кодовую фразу, а сама не знаю, куда деть глаза.
Дай им волю, они будут рассматривать Гесса неотрывно. Что за напасть со мной такая?
– Сейчас будем, – рапортуют из трубки, – открывай.
Я беру в сейфе запасной ключ и выхожу из-за стойки. Григорий доволен непонятно чем, идёт и насвистывает что-то даже – не боится, что денег не будет, везёт ему. Вызывает клиентский шикарный лифт, пропускает меня вперёд и нажимает кнопку четвёртого этажа. Двери закрываются, и у меня начинает колотиться сердце.
Клаустрофобия? Огромная кабина внезапно кажется слишком тесной для нас двоих, а это уединение каким-то чересчур интимным.
Гесс не делает ничего особенного, просто опирается на стену лифта плечом и смотрит пристально, изучающе. Ну и немного насмешливо. Или с превосходством. Не знаю. Не могу точно определить его взгляд и начинаю гадать: почему именно этот мужчина на меня так действует?
Любовь с первого взгляда отметаю сразу же. Чуть ли не фыркаю, когда эта дурацкая версия приходит на ум. Глупость какая! Совершенно не про меня. Я в такое не верю. С чего бы кому-то влюбляться в незнакомцев? Получается, они ведутся на внешность? А вдруг любовь всей жизни окажется извращенцем или мерзавцам? Нет, внешность для меня вторична. Тем более на курсах нам неустанно рассказывали, что клиент – существо особенное и никак не является противоположным полом, и рассматривать его в этом качестве – табу. И я с этим постулатом всегда была полностью согласна!
Но что же тогда на меня накатывает в присутствии Григория Гесса? А может, у меня аллергия на его парфюм? Хм-м, не удивлюсь, он явно безумно дорогой, и кто знает, что таит в себе эта свежесть? Может, и феромоны… Рассмотрю подобный вариант позже, я ещё не надышалась.
Или мой мозг принял Гесса за звезду? Хотя нет, я как-то не замечала в себе раньше преклонение перед звёздами. А что если не звезда, а кто-то значимый? Точно! Если бы со мной в лифте ехал настоящий президент или, к примеру, живая Джоан Роулинг, я бы наверняка реагировала так же.
Непонятно только, почему я этого резидента клубного дома ставлю с ними на одну ступень, но да ладно. Главное, ответ на вопрос найден.
Мне даже дышать становится легче. Бросаю краснеть, бледнеть, расправляю плечи и поднимаю подбородок. Попустило вроде.
– Интересно влезть тебе в голову и узнать, что ты там себе надумала… – хмыкает Гесс, замечая случившиеся со мной метаморфозы. – Может, расскажешь?
Он отрывается от стены, резко упирается рукой чуть выше моей головы и нависает над ней. Моё сердце опять ухает. Вот же чудовище! Ему явно не нравится, что я пришла в себя! Гесс совершенно точно стремиться к возвращению своих позиций на прежний уровень! Нравятся ему, что ли, восторженные поклонницы? А ведь если прикажет, я подчинюсь…
Но мне везёт – не приходится этого делать. К счастью, лифт останавливается на четвертом этаже и открывает двери. Я пользуюсь предоставленным судьбой шансом на спасение, ныряю Гессу под руку и выбегаю из кабины.
– Спасибо за помощь, Григорий Эрнестович, – оборачиваюсь, отойдя подальше, называя его по отчеству, как положено, – дальше я сама. Как вы, наверное, знаете, я не имею права впускать посторонних, не вписанных в специальный список гостей, в квартиры резидентов.
Улыбаюсь строго выверенной, отрепетированной перед зеркалом, улыбкой и спешу к квартире номер тридцать восемь. Только прислоняю ключ-карту к замку, как приезжает грузовой лифт с двумя разнорабочими. Не знаю, это или что-то другое останавливает Гесса, но он за мной не идёт. Только смех его понимающий в спину слышу, но мне плевать. Радуюсь, что ноги унесла.
В холл квартиры Богдана Вязьмина входим втроём, и я украдкой оглядываюсь по сторонам. Все же впервые оказываюсь в такой шикарной квартире. До этого апартаменты миллиардеров только на картинках видела. Площадь помещения настолько огромная, что даже сложно прикинуть количество квадратных метров, но больше всего меня поражают скульптуры, статуэтки и картины, украшающие все стены, полки, тумбы.
Некоторые шедевры, наверное, даже статуями можно назвать, потому что высотой они достают до потолка. Потрясающе! Как в музее! А вот рабочих ничего не удивляет и не поражает, они прямиком идут куда-то вглубь квартиры. Я, естественно, за ними – я же главная! Нужно за ними проследить, проверить. Даже немного жаль, что не могу все хорошо рассмотреть.
– Ну вот я же говорил, что сёдня будет опять мужик, – слышу, как заявляет один из работяг другому, – с тебя косарь.
– Вот гад, что он на них зациклился-то?
О чём они там?
Я прохожу в комнату, похожую на мастерскую, и в первый момент чуть в обморок не падаю. Хватаюсь одной рукой за сердце, а другой прикрываю рот, чтобы не закричать. К подобному зрелищу жизнь меня не готовила… Надо срочно в полицию звонить! Да ну, какая полиция? Тут, похоже, всё куплено… Ох, мамочка! Куда я попала?
На полу стоят носилки, а на носилках лежит тело, накрытое белой простыней. И это явно мужчина, потому что его эрегированный орган поднимает ткань палаткой. Я опираюсь на наличник двери из какого-то наверняка дорогущего дерева и пытаюсь вздохнуть.
Раз, два, три… На четвёртый понимаю, что мужики, перешучиваясь, бодро поднимают носилки – они вообще не впечатлились. Моргаю, трясу головой и начинаю подмечать детали: крови нигде нет, рабочие будто рутинную работу выполняют, а в мастерской явно работают с гипсом, глиной и камнем. Боже, я так испугалась, что не сразу сообразила – это не труп! Сердце готовится выпрыгнуть из груди, а в виски ударяет пульс. Уф-ф! Какое счастье! Похоже, на носилках не человек, а очередное творение мастера. Чувствую резкую слабость в коленях от облегчения и ловлю себя на мысли, что такими темпами я скоро поседею. Зря думала, что буду получать огромную зарплату за плевую работу.
– Мы туда и обратно. Не закрывай квартиру, жди носилки, – кидает мне один из грузчиков, замечая, что я собираюсь уйти вместе с ними, – скульптор к ним особенно привязан.
Я возвращаюсь и пользуюсь возможностью рассмотреть коллекцию Богдана Вязьмина. Получается откровенно плохо, взгляд только скользит по экспонатам, но не запоминает детали. Я брожу и размышляю: какой же странный народ эти богатеи. Непонятные, как инопланетяне. Правильно нас учили на курсах: «Держите дистанцию и даже не пытайтесь понять клиентов. Вы никогда не станете ровней. Ваше дело выполнить распоряжение и всё. Ничего личного».