Глава 1
Раз идем мы по деревне,
Гдей-то ктой-то охает.
Две старушки на печи
Старика мудохтают.
Русские народные частушки
Каждый из нас – это половинка человека, рассеченного на две части, и поэтому каждый всегда ищет соответствующую ему половину. Поэтому любовь – это жажда цельности и стремление к ней.
Платон
Напряженный член входил в широкий полный зад служанки легко и неспешно. Она, возбужденная, громко стонала и змеей извивалась под Ричардом. Он снова и снова доставлял удовольствие им обоим, стараясь не думать о том, что всего час назад женился. Впрочем, это важное событие не обрадовало ни одну из сторон. Невеста даже в обморок упала, прямо перед алтарем. Хорошо хоть до того успела согласие на брак дать. Ричард мрачно усмехнулся, вспомнив лица гостей, и решительно ускорил темп. Разрядка была близка, а значит, совсем скоро ему придется идти к той, кого он не желал видеть, и пытаться объяснить наивной избалованной дуре, что наследник нужен им обоим.
Он бездумно помял вывалившуюся из светло-коричневого платья пухлую грудь минутной любовницы. Еще несколько резких движений, и сперма полилась по покатым белоснежным бедрам служанки. Ричард вытащил обмякший член, и пока довольная и вполне удовлетворенная девушка резво оправляла платье, нашел в кармане приспущенных брюк золотой.
– Благодарю, господин, – заученно присела она в книксене, забрала более чем щедрую награду и как можно скорей выскочила из комнаты.
Ричард снова усмехнулся, на этот раз – мрачно. Значит, трахаться с ним за деньги они не боятся, а остаться всего на пару минут не хотят. Ни одна пока не захотела. Хватают деньги и мгновенно исчезают. Впрочем, он был не в претензии. Не с его внешностью очаровывать этих клуш.
Душ он принял сам, сам же и переоделся в другой наряд. Не идти же к драгоценной женушке в костюме, в котором он не только стоял перед алтарем, но и развлекался в спальне. Настроение, поднявшееся было после секса, снова резко опустилось куда-то под землю. Видеть Марианну он не желал, сегодня – так уж точно. Но Серж настоял.
«Муж ты или кто?» – снова услышал Ричард язвительные слова друга, единственного, кстати, во всем этом гадком мире.
– Или кто, – раздосадовано пробормотал под нос Ричард, сделал глубокий вдох и нехотя вышел из своих покоев.
Его тяжелые шаги были прекрасно знакомы местным обитателям и всегда слышны издалека, а значит, никого на своем долгом пути он ожидаемо не встретит. Ричард часто радовался своей мрачной известности – она помогала ему избегать ненужных и бесполезных встреч с обнаглевшей последнее время знатью. Вот и теперь он неспешно шел, подволакивая правую ногу, с трудом сдерживал злобную ухмылку, так и рвавшуюся наружу, и мысленно вел диалог с теперь уже супругой. Он был уверен: она начнет истерить раньше, чем услышит его голос.
Марина не чувствовала своего тела. Сон, начавшийся как обычно, с веселых кадров о далеком босоногом детстве, превратился неожиданно в тягучую серую муть, когда словно бабочка тщетно бьешься о стекло и никак не можешь вылететь в такую желанную и такую далекую открытую форточку. Тело не слушалось, руки и ноги стали ватными. Вокруг мелькали пятна, то яркие, то мутные. И это постоянное давление: голову сжало, как будто обруч узкий надели. Затем появилось странное ощущение полета. Кто и куда летел, Марина не понимала, возможно, это происходило с ней самой. Острая резкая боль и такой же резкий свет на какое-то время внесли сумятицу в ее душу. Ощущения почему-то были чересчур реальными для обычного сна.
– …согласна ли ты… – донеслось в уши, как сквозь вату.
Марина не понимала, кто говорил и о чем ее спрашивали, и тем не менее губы сами произнесли: «Да». И наступила темнота.
Непонятные звуки на периферии сознания помогли Марине проснуться. Кто-то что-то скреб, чистил, тихо перешептывался. Витя и Ира, брат и сестра Марины, дома не ночевали, грабители так нагло себя вряд ли стали бы вести.
Вместе с мыслями пришла головная боль, несильная, но, как и ночной кошмар, тягучая, выматывающая. Марина тихонько застонала и открыла глаза.
– Госпожа? – над ней склонилась кудрявая голова. – Вам плохо, госпожа?
«Розыгрыш, – появилась вялая мысль. – Кто и куда меня затащил? Или ко мне проникли?»
– Госпожа? – повторила обеспокоенно непонятная собеседница. – Вам плохо?
Марина хотела ответить, а заодно и задать уйму вопросов, но поняла, что не может выдавить ни слова: в горле пересохло, язык словно песком засыпали. Она промычала что-то нечленораздельное, облизала языком губы, и рядом с ее лицом очутился высокий хрустальный фужер с прозрачной жидкостью.
Кто-то аккуратно приподнял Марину, помог ей сесть. Все та же собеседница с кудрявой головой осторожно поднесла к губам фужер.
– Выпейте, госпожа. Вам станет легче.
Губ коснулась жидкость. Марина с опаской сделала пару глотков. По вкусу обычная вода. Ну или не совсем обычная – после третьего глотка Марина ощутила, как не только ушла боль, но и в теле появилась непривычная бодрость.
Она недовольно дернула плечом, и неизвестные руки мгновенно исчезли.
Глубоко вдохнув, Марина пыталась решить для себя некую проблему и заодно понять, что лучше сделать: упасть в обморок или завизжать. Всё вокруг, казалось, было перенесено из века восемнадцатого, если не раньше. Комната, оформленная в светло-голубых тонах, массивная вычурная мебель на высоких изогнутых ножках с многочисленными выгравированными вензелями и гербами, суетившиеся вокруг служанки, занимавшиеся непонятно чем и выглядевшие так же, как на картинах художников: чепчики, переднички. Да и сама Марина была обряжена в роскошное пышное платье, то ли бальное, то ли венчальное.
«…согласна ли ты…», – пронеслось вдруг в голове воспоминание. В душу закралось подозрение, что творившееся вокруг вовсе не было розыгрышем.
– Где я? – собственный голос прозвучал глухо, как если бы Марина пережила сильную болезнь.
Служанки замерли, прекратили свои действия, почему-то испуганно переглянулись.
– В своей спальне, госпожа, – осторожно сообщила та самая, кудрявая, которая помогала пить.
Спрашивать, кто она, Марина не рискнула.
«Госпожа, значит, – мрачно подумала она, – если это не прикол чей-то и не розыгрыш…»
– Выйдите все, – отдала она приказ.
Еще раз переглянувшись между собой, служанки подчинились, и вскоре Марина осталась одна.
Встать она не успела. Да что там встать – даже сделать лишнее движение не смогла – дверь внезапно широко распахнулась, впуская в комнату нового персонажа этого мрачного, нелепого фарса.
В спальне появился странный мужчина в черном костюме: угрюмый, молодой, некрасивый, с непропорциональными чертами лица и странной осанкой.
– Жена, говоришь, – зло прищурившись, взглянул он на опешившую от такой встречи Марину. – Что ж ты, жена, в обморок перед алтарем сразу упала?!
Дверь хлопнула. По спине поползли мурашки. Непонятно почему разозлившийся незнакомец был последним, что Марина хотела видеть прямо сейчас.
– Я вас чем-то обидела? – осторожно поинтересовалась она.
Мужчина сверкнул глазами.
– Ну что вы, ваше высочество. Чем вы можете меня обидеть.
«Час от часу не легче, теперь уже “высочество”», – Марина все еще не знала, как себя следует вести с тем, кто, похоже, ее ненавидел. Или презирал. Понять бы еще, за что…
Незнакомец между тем неспешно подошел к креслу рядом с кроватью, сел, выставил вперед правую ногу и в упор, вызывающе посмотрел на Марину.
«Он хромой», – отметила та. Не только уродлив, но и хром. Что ж, теперь становился понятным его отвратительный характер.
– Не желаете поприветствовать любимого мужа, ваше высочество? – с явной издевкой в голосе спросил мужчина. – Так, как и положено примерной жене?
В голове мелькнула пошлая мысль. Марина прикусила язык, осознавая, что сейчас шутить не время. Сидевший в кресле незнакомец, назвавшийся ее мужем, шуток, судя по его поведению, не понимал, а играть в данной ситуации с огнем желания не было.
Решив не дразнить зверя, Марина попыталась подняться. Но тело как будто налилось свинцом. Если при служанках она могла хоть как-то двигаться, то теперь ее почему-то не слушались ни руки, ни ноги. Причем никакого страха не было – к незнакомцу уж точно. Скорее полное бессилие.
Мужчина, недовольно наблюдавший за ее потугами, хмурился все больше. Потом вдруг резко наклонился, схватил длинными узловатыми пальцами за подбородок, уставился в глаза.
– Кто ты?! – прошипел он. – Кто ты такая, шортас тебя побери?!
«При переселении душ, особенно если оно состоялось без добровольного согласия хотя бы одной из сторон, тело часто предает своего нового носителя, прекращает повиноваться ему, заставляет члены деревенеть, а внутренние органы – работать вполсилы. При этом у человека может сохраняться полная ясность сознания. Долго это не продлится, несколько часов, не больше, но может послужить отличительным признаком переноса. Запомните, мессир, притянуть можно только душу одного с вами пола», – учил Ричарда в свое время, много лет назад, личный воспитатель, преподаватель магического искусства, лорд Перинар.
Сам сильный и мудрый маг, он и преемника подготовил соответствующе. И если бы Ричард не поддался эмоциям, то с самого начала смог бы заметить необычное поведение принцессы Марианны. Она не билась в истерике, не молила о помощи, да даже глаза не закрывала, чтобы не смотреть на суженого. Открытый, немного удивленный, но при этом решительный взгляд был ей несвойственен. Но если это не Марианна, то кто, шортас ее побери?! И как она оказалась в чужом теле?! А самое главное – кто из них двоих стал его женой?!
– Мне больно, – тихий голос немного отрезвил горячую голову.
С трудом сдержав рвавшуюся наружу ругань, Ричард выпустил подбородок девушки.
– Кто ты такая? – уже спокойней повторил он. – И где принцесса Марианна?
– Я Марина. Понятия не имею, кто такая Марианна, – девушка говорила все так же тихо, спокойно и уверенно.
«Как с умственно отсталым», – пришло ему в голову неудачно сравнение, и Ричард поморщился от такого совершенно неуместного сопоставления. Немного отодвинувшись, он оглядел ее лицо. Да, все черты – Марианны. И тонкий, не особо длинный нос, и высокий лоб, и полные губы, сразу же, с первой встречи, приковавшие его внимание, и ярко-голубые крупные глаза, и цвета солнца волосы. Оболочка принцессы. А вот наполнение…
– Как ты тут оказалась? – задал Ричард следующий вопрос, внимательно следя за реакцией незнакомки.
– Не помню, – она все так же не отводила глаз, и он видел, что это не ложь. – Сначала мне снился обычный сон. Потом я куда-то полетела, а очнулась уже здесь, и служанки спросили, как я себя чувствую.
Ни слова лжи, он видел это. Но и понятней ситуация не стала. И хуже всего то, что вопрос о принесшей клятву так вопросом и остался. Ричард понятия не имел, кто же стал его женой. А этот момент был важен не только для него.
– Это странное состояние… – девушка запнулась. – Оно надолго?
– Нет, – качнул он головой, пытаясь сообразить, есть ли выход из сложившейся ситуации, – ты скоро вернешь себе подвижность.
Ричард встал.
– Когда сможешь ходить, запри дверь. И никого, кроме меня, не пускай. Не нужно, чтобы пошел слух об исчезновении принцессы.
Он, подволакивая ногу, вышел из комнаты.