Глава 1
Отогнал он сон ленивый,
Забытье любви счастливой,
Стал он сетовать тоскливо:
– Дорогая, в небесах
Рдеет свет на облаках.
Ах!
Страж кричит нетерпеливо:
«Живо! Уходите! Настает
Час рассвета!»
Дорогая! Вот бы диво,
Если день бы суетливый
Не грозил любви пугливой
И она, царя в сердцах,
Позабыла вечный страх!
Ах!
Страж кричит нетерпеливо:
"Живо!
Уходите! Настает
Час рассвета!"
Поэзия средневековых трубадуров. Неизвестный автор1
– Это что? – Вика, брюнетка среднего роста, с синими, чуть раскосыми глазами, пухлыми губами и точеными чертами лица, в недоумении уставилась на такой манящий билет на своем столе. – Наташ, ты в своем уме? У меня свадьба скоро.
– Ты таким тоном говоришь, как будто я тебя нарочно в бордель тащу и сразу же мужика под тебя подкладываю, – весело улыбнулась подруга, высокая ухоженная шатенка с черными как уголь глазами, всегда одетая по последней моде. Она уселась в кресло напротив Вики, беспечно закинула ногу на ногу. – Обычный билет в оба конца в компанию «Межмировые перемещения». Ничего страшного, не надо трусить. Отдохнешь, развеешься, на действительно красивых мужчин посмотришь. И не морщись, тебе не идет. Твой Владик, хоть и богатый мальчик, ни разу не красавец. Я вообще удивлена, как ты его выбрала.
– Не по хорошу мил, а по милу хорош, – наставительно произнесла Вика, гипнотизируя взглядом билет.
– Да, я помню, какое у тебя образование. Вы, мадам историк, любой пример приведете и ни разу не запнетесь, – лениво отмахнулась Наташа. – Но это не отменяет фактов. В магмирах, говорят, красивых мужчин много осталось. А в тех, которые существуют в эпоху Средневековья, и того больше.
Вика подобралась. Нет, конечно, Наташа прекрасно знала о ее тайной мечте. Но ведь это же не…
– Да, – прочитав явный вопрос в глазах Вики, кивнула Наташа. – Твой любимый исторический период. Типичное Средневековье, похожее на то, какое было на Земле в свое время. Разве что магией и мелкими бытовыми особенностями от него отличается. Ну и религией тоже. Ванны с зеркалами есть, что-то еще из удобств. Многобожие. Остальное все то же самое. Ну же, Вик. Ты всегда мечтала побывать в прошлом. А здесь почти что прошлое.
– Ты с ума сошла, – обреченно покачала головой Вика, уже прекрасно понимая, что поедет. Она просто не сможет себя простить, если откажется от такого щедрого подарка. – А как же Владик?
– А что Владик? – притворилась ничего не понимающей Наташа. – Официально ты отправишься в командировку. По своей любимой работе, заметь. Ты же хотела на замки посмотреть, для очередной научной статьи? Вот и посмотришь. И потом сможешь самостоятельно их описать. Все вполне легально. А неофициально… да не смотри ты так возмущенно. Я не предлагаю тебе спать с каждым встречным. Но, блин, Вик, ты ж мужчин не знаешь. Вцепилась в своего Владика, и все. А тут… В общем, просто посмотри. Заодно чувства свои проверите. Вы ж полгода не разлучаетесь.
– Восемь месяцев, – педантично поправила Вика подругу.
– Да один фиг, – равнодушно отмахнулась та. – Поймешь, что это настоящая любовь – я тебя первая к венцу за руку отведу.
– Ты искусительница, – вздохнула Вика.
– Я реалистка. И тебе советую быть такой же. Да, противозачаточные можешь не брать, от иномирных мужчин забеременеть нельзя, – и Наташа, резко подскочив с кресла, с веселым хохотом выбежала из кабинета.
Вслед ей полетела силиконовая подставка для галафона2. Стукнулась о закрытую дверь, упала на пол.
– Вот же… стерва, – мрачно выругалась Вика, понимая, что подруга ее просто «купила», причем с потрохами.
Она, Вика, действительно с детства бредила Средневековьем, несмотря на все те ужасы, которые творились в то время. Она мечтала оказаться там, в замках, желательно, конечно, не в теле служанки или недалекой крестьянки, пожить в те века, попробовать еду, напитки, потанцевать на балах… И пусть тогда свирепствовала чума, по улицам бегали крысы, а рыцари собирались в очередные Крестовые походы3. Главное – дух эпохи, с ее красотой, чувственностью, яркой куртуазностью4!
На билет в компании «Межмировые перемещения» у нее не было денег – зарплата научного сотрудника в любом веке не радовала кошелек. Наташа, дочь богатых родителей, считай, практически исполнила несбыточную мечту Вики.
И ведь и правда в билете было написано, что его владелец едет в официальную командировку. Даже название института, в котором работала Вика, указали правильно. И придраться не к чему. И даже Владик не станет протестовать. Но… Было у Вики четкое ощущение, что ее жизнь сильно изменится после этой поездки. Очень сильно изменится. Знать бы заранее, в какую сторону…
Уильям Ронтарский, незаконнорожденный сын императора Людвига Пятого (да будут боги благосклонны к нему и подарят счастливые годы), внимательно осмотрел себя в стоявшем напротив напольном зеркале. Высокий, подтянутый, синеглазый брюнет, с прической по последней дворцовой моде, насмешливо взглянул на него с той стороны стекла. Мускулы на руках, накачанный торс, остроумие, умение держать себя в руках, смазливая внешность – все то, что так нравится женщинам.
Сегодня Уильям встречался с очередной богатой вдовушкой – герцогиней Авророй ронт Галийской. Старше его на десять лет (а ему совсем недавно исполнилось тридцать), она, по словам многих слуг, удостоившихся ее внимания, была чрезвычайно страстной в постели и невероятно щедрой в тратах. То, что нужно сейчас Уильяму.
Бастардов жизнь не баловала с рождения, они могли рассчитывать только на свою внешность, зарабатывая на жизнь постельными утехами. У Уильяма уже имелась неплохая, скопленная за двенадцать лет «работы», сумма. Совсем скоро, лет через пять-семь, можно будет покончить со всем этим, выкупить себя из «рабства» у казначея отца и затеряться на окраинах огромной многолюдной империи. А пока… Пока следовало выпить порцию сайкса5, одеться и идти на свидание.
Одевался Уильям всегда сам. Да, ему, пусть и незаконнорожденному, но аристократу, по этикету была положена личная служанка. Но. Это проклятое «но». Для слуг он и ему подобные всегда были кем-то вроде своих, пусть и не до конца. Никакого почтения прислуга к нему не испытывала. Да и о каком почтении можно говорить, если вся местная знать постоянно, день за днем, унижала Уильяма, не думая о возможных многочисленных свидетелях? А потому служанка наверняка позволит себе лишнего, ее руки окажутся там, где не должны быть. И поставить ее на место не получится. Бойкие, говорливые, языкатые, служанки не раз интересовались у Уильяма, встретив его в коридоре, не хочет ли он прийти к ним ночью, поразвлечься. Он вежливо отказывал, а в душе кипел от негодования. Прийти к ним. Спуститься в комнаты для слуг, как последний работник борделя. Нет, до этого Уильям точно никогда не опустится.
Решительно отогнав от себя горькие мысли, частенько посещавшие его, Уильям потянулся к небольшому запечатанному флакончику на столике. Жидкость в нем казалась зеленой, но это была лишь игра света. На самом деле сайкс не имел цвета, отличался сладковатым привкусом и не пах. Совсем не пах.
Уильям привычным движением сорвал печать на флакончике, вытащил пробку и в два глотка выпил содержимое. Через полчаса можно будет ложиться в кровать с кем угодно, даже со старой уродливой баронессой Лонарой ронт Доргайской. Член будет стоять. Впрочем, Уильям хотел надеяться, что ложиться в постель с баронессой ему точно не придется. И без нее найдется, кому заплатить за его услуги.
Глава 2
Дорогая! Сколь правдиво
То, что счастье прихотливо!
Вот и мы – тоски пожива!
Ночь промчалась в легких снах
– День мы встретили в слезах!
Ах!
Страж кричит нетерпеливо:
"Живо!
Уходите! Настает
Час рассвета!"
Поэзия средневековых трубадуров. Неизвестный автор
– Викуль, а тебе точно надо уезжать? – Влад нежно обнял Вику, прижал ее к себе, ласково гладил по волосам.
Они сидели на широкой кровати, траходроме, как выражалась бесцеремонная Наташка, в спальне Влада, говорили ни о чем, радуясь близости друг друга.
Вика подавила тяжелый вздох: говорила же, несколько раз, не уставала повторять, что терпеть не может, когда ее называют Викулей. Нет, все равно. Впрочем, у Влада это получалось как-то так мило, не пошло, что Вика особо и не обижалась, хоть и негодовала про себя.
– Ты же видел подпись декана, – ответила она, едва не урча от удовольствия.
Декан, Растов Андрей Витальевич, высокий плотный шатен, сидевший в своем кресле лет десять, не меньше, но при этом получавший ненамного больше Вики, голодными глазами смотрел на билет, подписывая своей излишне везучей сотруднице необходимые бумаги и утверждая тему научной работы. Командировка приближалась с неумолимостью древнего поезда. Еще совсем немного, и Вика отправится в магический мир, так сильно напоминавший Средневековье. И если Наташа мечтала о мужчинах оттуда, то Вика – о замках, нарядах, мебели. Да, и о мебели тоже. Она желала посмотреть, как же живут существа отсталых миров, на чем спят, где сидят, как едят. Чтение книг – это одно, а личный опыт – совсем другое. Вике до зуда в пальцах самой хотелось погрузить в тот, давно утерянный образ жизни. Магия? Ой, да кому она нужна, та магия. Подумаешь, колдун пульсар в дерево бросит. Нет, магия Вику не интересовала. Ученый в ней помнил о чипе под кожей, защищавшем от любой болезни, и потирал руки в ожидании прекрасного путешествия.
– Видел, – между тем согласился Влад, – знаю, тебе нравится то время. Но наша свадьба совсем скоро. А ты еще не выбрала платье, не утвердила список гостей и блюда для праздничного стола.
Еще один вздох был подавлен в зародыше. В этом весь Влад – спокойный, практичный, для кого-то скучный, а вот для Вики – надежный. Вроде бы и некрасивый, по словам Наташи, с вытянутым черепом, раскосыми глазами и узкими губами. Только Вика тянулась к нему не из-за красоты или денег. Но даже ради него она не собиралась отказываться от такой заманчивой поездки. Не в этот раз.
– Мы все успеем, милый, – Вика нежно улыбнулась, потерлась головой о плечо Влада. – Ты же знаешь, мне очень важна наша свадьба.
В ответ он наклонился, поцеловал ее. И Вика растворилась в столь желанном поцелуе. Она плавала на волнах неги, любви и наслаждения. А поцелуй между тем уже не был невинным. Влад постепенно возбуждал Вику, и вскоре внизу живота у нее появилась знакомая тяжесть, а дыхание стало сбиваться. По телу давно уже маршировали мурашки. Вика хотела своего жениха, прямо здесь, прямо сейчас.
Влад увлек ее на постель, и Вика потерялась в своих ощущениях.
Уильям нежными прикосновениями возбуждал свою временную любовницу. Он неспешно проводил длинными тонкими пальцами по груди, чувственно ласкал уже твердые соски, медленно спускался к животу, затем ниже, к лобку, проникал в промежность… Аврора тяжело дышала, там, внизу, была мокрой и уже готовилась принять Уильяма, полностью отдаться ему. Искусный любовник, он гордился своим умением возбудить даже каменную бабу.
Сам он уже возбудился, хоть и готов был терпеть, пока его любовница не будет удовлетворена. «Женщина должна получить наслаждение», – учили его в юности мудрые люди. Он запомнил и теперь жил по этому завету.
– Вилли, – позвала его Аврора, прерывисто дыша, – иди ко мне!
Плебейское прозвище. Уильям терпеть его не мог. Но здесь и сейчас это было неважно. Он склонился над Авророй, начал медленно входить в нее, давая возможность привыкнуть к своему мощному орудию. Войдя до конца, на какой-то миг застыл, затем вышел почти полностью и снова начал входить.
Аврора старалась попадать в такт его движениям, всхлипывала, подмахивала бедрами. Они оба наслаждались жаркими постельными играми.
Наконец, побывав на пике, они кончили почти одновременно. И Уильям сразу же откатился в сторону. Тяжело дыша, они какое-то время молчали.
– Ты хороший любовник, Вилли, опытный, – выровняв дыхание, произнесла Аврора. – Надеюсь, ты придешь еще.
– Обязательно, ваше сиятельство, – ответил Уильям, а затем прикусил губу изнутри. Никто и никогда не узнает, как унизительны для него такие обращения. Никто. Никогда.
– Монеты на столике, – лениво махнула рукой в сторону двери Аврора.
Уильям поднялся, быстро оделся, затем поклонился и отправился на выход. Эта стерва не отличалась ничем от своих «сестер». Каждая из них выгоняла Уильяма сразу после секса.
Впрочем, золотые монеты отлично компенсировали моральные страдания. Часть Уильям положит в банк, где уже лежали остальные накопления, на остальные станет жить – заботиться о теле, шить одежду и так далее. Здесь, в замке, он находился на правах вечного слуги-бездельника. Его кормили и изредка терпели в гостиных, обычно в качестве мальчика для битья или шута. И только. Всем остальным он всегда обеспечивал себя сам.
Глава 3
Дорогая! Сиротливо
Я уйду, храня ревниво
В сердце образ горделивый,
Вкус лобзаний на устах,-
С вами вечно я в мечтах!
Ах!
Страж кричит нетерпеливо:
"Живо!
Уходите! Настает
Час рассвета!"
Поэзия средневековых трубадуров. Неизвестный автор
– Здесь два кольца, – инструктировала Вику сотрудница «Межмировых перемещений», – они равноценны по своим действиям, но срабатывают только в один конец. Потерять их нельзя – они настроены на вас.
– Электроника? – уточнила Вика с умным видом, внимательно рассматривая белые пластмассовые колечки, лежавшие в ее ладони.
– Почти, – последовал ответ, – у них тот же принцип работы, что и у личного галафона.
Да, Вика прекрасно знала, что личный галафон потерять было нельзя – его настраивали прямо при владельце на волны, исходившие от чипа, вживленного под кожу. Сейчас, кстати, она находилась в помещении без галафона. Его пришлось сдать в сейф до возвращения. На Вике был длинный белый балахон из хлопка. На плече – серая плетеная сумка, в которой лежали документы. Все. Больше никаких вещей с собой брать не разрешалось.
– Сейчас проходите в кабинку – она экранирована от всяческих излучений – и надеваете на палец любое из колец. Ждете несколько секунд, не дольше пяти, выглядываете наружу. Там, за дверью, вас ожидает сотрудник нашей фирмы.
«А, так я сразу попаду в другой мир?» – так и чесался язык у Вики. Но она сдержалась, заставила себя забыть о неуместном вопросе. Кивнула, повернулась и направилась в сторону кабинки. Она старалась идти спокойно, медленно, но пальцы рук подрагивали от нетерпения, хотелось сорваться с места и бежать. Куда? Она сама еще не решила. То ли в кабинку, то ли домой, к Владу, провожавшему ее сегодня с похоронным видом.
«Потом, – Вика заставила себя собраться, – Влад будет потом. После поездки. Он ведь точно никуда не денется».
А вот и кабинка. Вика перешагнула порог. Дверь за ней мгновенно закрылась. Вика для верности выждала около десяти секунд и только потом несмело потянула за ручку дверь.
С той стороны оказался лес. Обычный густой лес. И фигура в черном плаще возле двери. Несмотря на то что был день, фигура выглядела настолько зловещей, что Вика вздрогнула.
– Первый раз путешествуете? – с мягкой иронией спросил мужской голос из-под плаща. – Не бойтесь. Это чтобы местные не узнали. Давайте руку.
Вика увидела руку в черной перчатке, вынырнувшую из-под плаща, и с опаской подала свою. Сердце билось часто-часто, губы высохли от волнения. Приключения в магическом Средневековье начались!
Уильям стоял в тени высокого разлапистого дуба, росшего неподалеку от замка, и внимательно наблюдал за суетившимися слугами. К хозяину пожаловали гости. Его давний друг, известный на всю империю сильный маг Аурелиус Великий, внезапно появился здесь вместе с племянницей, дочерью сестры. Слуги шептались в служской, что маг клятвенно пообещал сестре найти племяннице достойного жениха, потому и привез сюда. Именно здесь, в замке герцога Альберта ронт Валтайского, собирался цвет аристократов. Именно здесь можно было найти себе подходящую пару. Именно здесь следовало заводить нужные знакомства.
Из кареты, запряженной шестеркой породистых скакунов, по очереди вышли высокий крупный мужчина в синей накидке и невысокая девушка, одетая во что-то белое, во что именно, Уильям понять не мог – девушка шла то боком, то спиной. Что-то типа плаща. Ну или тоже накидка.
Уильям вспомнил, как герцог Валтайский вызвал его к себе в кабинет рано утром. Его сиятельство был женат на дальней родственнице первого министра империи, сам себя считал крупной шишкой и смотрел свысока на всех тех, кто не мог быть ему полезен. Он в открытую изменял жене, ухлестывая за всеми подряд дамами. Она как заведенная твердила, что любит его, и прощала каждый раз. У них росло четверо детей-погодков, все парни, такие же ловеласы, как и отец.
Альберт ронт Валтайский сидел в кресле у зарешеченного окна и смотрел на Уильяма с легким презрением. Как на домашнюю кошку жены, которую он терпеть не мог, но старался при ней не пинать. Мало ли, вдруг супруга истерику устроит.
– Вилли, ко мне приезжают гости, – с ленцой проговорил он. – Маг Аурелиус Великий и его племянница. Скромная невинная девушка. Так вот, Вилли, забудь к ней дорогу, – прервался, задумался о чем-то, потом с гадкой ухмылкой добавил: – Ну разве что она сама тебя к себе вызовет. Тогда позволяю. Ты все понял?
– Да, ваше сиятельство, – Уильям заставил себя поклониться так низко, как того заслуживало положение герцога.
Поклонился тогда, а вспомнил сейчас, провожая взглядом две фигуры, уже скрывшиеся за дверями замка. Он не сомневался, что герцог попытается очаровать девушку, даже несмотря на страх перед ее дядей. Как же, такая победа, о ней можно рассказывать за бокалом эля зимними вечерами друзьям, сидя у камина. Чувства самой девушки, конечно же, герцога интересовать не будут. Впрочем, как обычно.
Глава 4
Желаньем петь я вдохновен
О том, как горем я согбен:
Не к милым доннам в Лимузен -
В изгнанье мне пора уйти!
Гильем IX6
– Я здесь считаюсь великим и ужасным магом, – с легкой усмешкой на губах рассказывал сопровождающий Вики, тот самый сотрудник фирмы, когда через несколько минут они выбрались из леса и сели в ожидавшую их карету. Довольно симпатичный синеглазый брюнет, он выглядел лет на сорок-сорок пять, держался уверенно, говорил четко и правильно. – В этом мире действительно есть магия, и я ей немного владею. Но остальное, как вы понимаете, техника.
– Карета тоже техника? – уточнила Вика, разглядывая обстановку внутри. Относительно широкие окна без занавесок давали достаточно света, чтобы осмотреться. И Вика замечала сиденья с новой, качественной обивкой черного цвета, столик между ними, пару камер по углам кареты. Возможно, было что-то еще, но в глаза не бросалось.
– Конечно, – кивнул спутник, представившийся местным именем – Аурелиусом. – Нутро так точно.
– А это разрешено?
– Не всем.
Вика кивнула. Как и везде. Кто-то равнее других, кому-то можно больше.
– И куда мы едем? – она отмечала, что ход у кареты плавный, ям не чувствуется. Хотя вряд ли на дорогу был положен идеальный асфальт.
– Вы сказали, вам интересны замки. Времени не так много. Я позволил себе придумать легенду. По ней вы – моя племянница, которой нужно подобрать жениха.
Вика фыркнула.
– Прямо-таки подобрать?
Аурелиус снова кивнул.
– Здесь сословное общество. Аристократке нужно найти соответствующую пару.
– Я не… – начала было Вика.
Но ее сразу же перебили:
– Здесь будете. Поверьте, так намного проще нам обоим. Я смогу официально вас защищать от чего угодно. Вы увидите все те места, которые были заявлены у вас в документах. Возможно, даже поприсутствуете на балу. Чем выше статус, тем больше возможностей.
Вика только головой покачала. Ей не хотелось обманывать и обманываться. Но, похоже, действительно другого выхода не было. В качестве служанки жить тут она побоялась бы. Не рядом с практически пещерным народом, ценившим только власть, деньги и силу. Никакой свободы, никакого личного пространства, никакого самовыражения. Будь как все. Не выделяйся. И чем выше ты по социальной лестнице, тем легче будет твоя жизнь. В этом мире так уж точно. Особенно у мужчин.
– Сейчас мы приедем в пункт назначения, – продолжал между тем Аурелиус, – нам отведут комнаты. И уже там я подробно вас проинструктирую: с кем и о чем говорить, как себя вести и чем заниматься в свободное время.
Теперь уже кивнула Вика. Как скажет. Она, конечно, не думала, что запомнит все и сразу. Но дополнительная информация, естественно, никогда не помешает.
– Долго еще ехать? – спросила она, откинувшись на спинку сиденья.
– Минут пятнадцать.
Отлично. У нее есть время немного расслабиться.
– Ах, Вилли, как жаль, что ты рожден вне брака, – томно протянула Лорена ронт Щарская, полная невысокая брюнетка лет сорока. Жена графа Кристиана ронт Щарского, мать четырех детей, бабушка двух внуков, она являлась лучшей подругой Дейдры ронт Валтайской, хозяйки замка. Приехала погостить на пару дней, жила уже вторую неделю и не особо рвалась возвращаться к опостылевшей ей семье. Лорена вела распутную жизнь и любила мужчин, причем помоложе. – Я отдала бы за тебя младшую дочь. И мы встречались бы с тобой чуть ли не каждый день. Уверена, она не была бы против.
Младшая дочь Лорены, Синди, была умалишенной. Небуйная, некрасивая, безумная, она могла сутками сидеть в кресле, уставившись в стену. Молчала и смотрела перед собой. Естественно, никто не хотел с ней связываться, даже бедные бароны. И родители давно смирились с мыслью, что их ненаглядная Синди останется на их шее до конца жизни.
– Я польщен, ваша светлость, – Уильям говорил спокойно, без малейшей иронии. Именно таких слов от него, бастарда, и ждали. Как же, такая честь – возможность породниться с именитой и относительно богатой семьей. А то, что жена безумна, так это пустяки. Главное – частые постельные игры с ее матерью.
Уильям почувствовал непреодолимое отвращение и к Лорене ронт Щарской, и к ее мужу, прекрасно знавшему, где и чем занимается жена. Да, он знал, потому что сам в это время тоже предавался разврату, только с молоденькими крестьянками в одной из подвластных ему деревень. Обычная практика среди аристократов, которых связывало друг с другом только нажитое вместе состояние.
– Вилли, – Лорена между тем поднялась из своего кресла возле горевшего камина, протянула руки, и Уильям встал со своего места на диване, уже зная, что от него потребуется, – здесь так холодно. Я замерзла. Проводи меня в спальню.
Холодно у горевшего камина не было и быть не могло. Даже Уильям, сидевший чуть дальше, чувствовал жар огня. Но ее светлости хотелось развлечений в постели. И Уильям прекрасно это понимал. Естественно, именно он и должен был развлекать капризную графиню.
– Как прикажете, ваша светлость, – Уильям взял ее руки в свои, и вдвоем они направились в спальню, находившуюся за стеной.
Полчаса «развлечений», очередные монеты, и остаток дня можно потратить, занимаясь собой: своим телом и своим лицом. Ну и заодно заказать новый наряд, чтобы не пугать высокопоставленных любовниц своим старьем.