000
ОтложитьЧитал
Глава 1
Несколько медсестёр принесли нам одеяла и горячий чай. Здесь пахло стерильностью и медицинскими препаратами.
– «Давай порыбачим», говорили они! Будет весело! – проворчал себе под нос Сергей Гариевич. – Нормальный такой улов! В пятьдесят голов.
В холл вышел врач. Высокий полноватый, со смуглой кожей, мужчина. Я поймала тревожный усталый взгляд его тёмных, карих глаз.
– Вы с Высоцким? – произнёс тихо доктор.
– Я его жена! Где он? – соскочила я, захлопнув дневник Джонни. Мужчина в белом халате как-то странно на меня посмотрел. То ли считал в уме мой возраст, то ли разглядывал большую ссадину на лбу.
Если сейчас мне скажут: «в морге», я потеряю сознание. Это ведь моя вина. Не нужно было его в это впутывать. Джонни и так каждую смену рисковал жизнью ради спасения других. В тандеме со мной вероятность трагедии увеличивалась в геометрической прогрессии.
– В реанимации. Но состояние стабильное, дышит сам. Имела место остановка сердца.
Лена приобняла меня за плечи в знак поддержки.
– Вы молодцы. Спасли столько детских жизней. Спасибо вам! – врач взял меня за руки и осторожно погладил по бинтам. – Всё будет хорошо.
– Доктор, – произнесла Лена, – к нему можно?
– Только тихо. Это реанимация.
– Спасибо. – Аркадий пожал руку человеку в белом халате. Сергей, молча, сделал то же самое.
Мы тихонько открыли дверь, и все вчетвером прошли в палату реанимации. Это оказалось необычное помещение. Я сделала предположение, что она платная, потому что кровать была с электронным приводом. В углу стояли два кресла. Все на высшем уровне.
Женька лежал весь в проводах, с забинтованной головой. Кто-то очень заботливо и аккуратно накрыл его пледом, явно домашним. Аркадий пододвинул для меня кресло ближе к кровати. Я держала мужа за руку. В его вену был выставлен катетер и подключена капельница. От этого вида меня накрыло чувство вины, стыда за свои поступки и страха за его жизнь. Я смотрела в одну точку и не обращала на сидевших в палате людей никакого внимания. Лена стояла рядом.
И вот чего ты добилась? Посмотри на него! Если бы тогда не стала его искать, то сейчас он бы был цел и невредим. Женька был бы счастлив без тебя! У него были бы уже жена и ребёнок. Чуть не убила парня ради своей идиотской цели. Ты ведь и без него бы прекрасно справилась. Просто тебе нужен козёл отпущения.
Я встала и вышла в коридор, словно пытаясь убежать от своих тараканов. Села на кушетку в холле.
– Не вини себя. – прочёл мои мысли Аркадий. – Мы здесь все взрослые люди и сами отвечаем за свою жизнь. Он прекрасно знал, на какой риск идёт.
– Я подам на развод, как только Джонни поправится. – очень жёстко выпалила я.
– Глупая. Думаешь, что убережёшь его этим? И что ты ему скажешь?
– Найду повод для ссоры или признаюсь в измене. Он поверит и не простит. Пусть я лучше стану для него последней сукой, чем в следующий раз…, – «увижу его в гробу». От этой мысли мне стало больно.
– Лин, мы люди. Мы все смертны. Признайся уже себе, что без его поддержки и любви, ты бы сдохла раньше начала вторжения или свихнулась окончательно. Ты пытаешься спасти мир, а кто спасёт тебя? Он твой спасательный круг, твоя опора. Сколько у нас времени? Семнадцать лет?
– А если он погибнет из-за меня? Думаешь, это меня спасёт.
– Тогда, давай будем беречь его от наших миссий.
– Всё будет хорошо. – успокаивала Лена, вышедшая к нам. – Здесь прекрасные врачи, они его подлатают.
Мы вернулись в палату. Прошло несколько часов, хотя мне казалось, что минула целая вечность. В груди комом встало отчаянье и чувство вины. Приятные воспоминания выжигали изнутри.
Лена дотронулась до меня, чтобы я пришла в себя. Женька что-то шептал губами. Я прислушалась.
– Молчим и курим, курим и молчим… – почти беззвучно произнёс он слова песни Ундервуд.
Искалеченный муж напевал тот самый трек, который ещё не вышел. А я спела ему лишь вторую часть там, в лесу, сидя на капоте. Он не мог знать её, но постоянно напевал мелодию.
Джонни сжал мою руку и открыл глаза. Посмотрел на меня и легонько усмехнулся.
– Я вспомнил. Тот парень с экрана – Макс, твой муж. Соня с Марго погибли при расколе. – он говорил о своей жене и дочке. Я и напарник испуганно переглянулись.
– Пойду врача позову, – Сергей Гариевич подскочил с кресла, – он бредит.
– Нет, – строго сказал Аркадий, – пошлите-ка, выйдем. Им есть о чём поговорить.
Дверь хлопнула. Женька продолжил:
– Саранча застала меня в дороге. Я укрылся. Надеялся, что вы выжили. Я же твой друг. Мне хотелось найти тебя. Когда я добрался до Миасса, то наткнулся на обломок их корабля. Ящеры жестоко избивали «почти человека». Я вмешался и спас этого серо-зелёного парня. Потом он показал мне, что можно всё изменить. Я вернулся в свои семнадцать. Тут же заявил отчиму, что не пойду в МВД и послал его на три советских. Он двинул мне в челюсть, и я ударился об тумбочку в коридоре. Я очнулся в больнице и ничего не вспомнил. Родители мне сказали, что меня избили на улице. Я сам пришёл домой и там упал. Только ты мне снилась. Я думал, что схожу с ума. А когда мы встретились, начались дежавю. Там, в отеле, мне что-то подсказало не отпускать тебя. Как будто голос в голове твердил «Чувак, это твой второй шанс. Не упусти!»
– Прости меня. – я плакала. Слёзы тихо катились по щекам. – Мне не нужно было тебя в это втягивать.
– А знаешь, я рад. Хрен я тебя теперь упущу. Ты думаешь, мне сейчас больно? Мне было больно видеть, как ты рыдала в свой День рождения из-за идиота Андрюши. Мне было больно на вашей свадьбе с Максом. Больно было видеть вашего общего с ним ребёнка. Больно было знать… – Женька не закончил фразу, сглотнул слюну. – Нет. Это я достоин тебя. Ты моя.
Я поцеловала его. В палату вошла медсестра. Я немного отошла в сторону, чтобы она могла подобраться к капельнице. Женщина внезапно подошла ко мне и упала на колени, взяв мои забинтованные руки, принялась целовать их. Она плакала. Я немного опешила от этой сцены не в состоянии проронить ни слова.
– Спасибо вам, вы спасли моего сына.
– Пожалуйста, не надо. – попыталась поднять её.
– Если бы не вы – я-я-я… он-он – она заплакала ещё сильнее. А я -усадила её в кресло. Она стала нервно поправлять плед у Женьки.
Новость о спасении детей облетела все уголки страны. Виновных наказали. Детей подлечили. Трусу дали два года колонии за оставление в опасности. Я со дня на день ждала иска от владельца яхты. Мы с Леной уже приценивались, во сколько нам встала эта прогулочка. На удивление владелец «Меридиана» просто позвонил и поблагодарил Аркадия и всех нас. Женьку выписали из больницы. К нам домой нагрянули губернатор и отец Аркадия, с поздравлениями и словами благодарности. Юрий Владимирович уговаривал Джонни занять пост в правительстве в звании майора. Но Женька вежливо отказался, сказав, что находится на своём месте.
– Эй, Джонни – тихо позвала я.
– Теперь вспомнил, почему ты меня так называешь. Я решил выпендриться перед тобой на тарзанке и поцеловал дерево. Мой орешек, – он указал на голову, – действительно крепкий.
– А ты помнишь, как вернулся?
– Ага – муж крепче прижал меня к себе. – Только это длилось всего три дня.
– И что ты делал?
– Первый день я вообще не верил в случившееся. Ходил словно зомби. А вечером ко мне припёрся друг. Помнишь, Ильдар?
– Это тот, что пытался подменить героин на мешки с мукой, в прошлом?
– Да, и выпустил в меня три пули. Друг называется. Ну, я его послал тогда. Зашёл в гости к другому другу детства, Димону. Спросил у него, как бы он поступил, если бы знал наперёд, что я умру. Димон ответил, что сделал бы всё возможное, чтобы спасти меня. Ну а на следующий день я пришёл к нему и потушил пожар раньше, чем он смог унести его жизнь и жизнь его матери. Понял, что могу спасти многих. И решил пойти в МЧС. Потом я послал Ксению, потому что через два месяца она клялась бы мне в любви, когда сама уже зажигала с Ильдаром за моей спиной.
– Затем я вспомнил о своей главной цели.
– Какой? Спасти планету?
– Найти тебя! И сделать так, чтобы ты осталась со мной.
– Чё, правда?
– Да, вот только, когда мы с Димоном сели на электричку, и доехали до Миасса, на третий день моего пребывания, я понял, что немного поторопился.
– А-а-а, – протянула я, – Мне же тогда одиннадцать исполнилось?
– Ну, представляешь, мне Дима говорит: «Нахрена мы сюда припёрлись?» А я ему: «на жену мою будущую посмотреть». Показал на тебя играющую в футбол с мальчишками. Он мне: «Ты дурак? Сесть решил за растление?» И не пустил меня к тебе. Даже просто познакомиться не дал. Мы вернулись. А там отчим снова зарядил свою пластинку. «Давай, будь мужиком! Иди в институт МВД. Я договорился, тебя там ждут. Без экзаменов примут». Я послал его на х.. и получил в челюсть.
– Я хочу ещё раз попросить прощения у тебя. За то, что я тебе сразу не рассказала.
– Ты правильно поступила. Тогда после больницы Димон долго мне припоминал моё временное помешательство. Сомневаюсь, что выложи ты мне всё, я бы, наверное, счёл тебя сумасшедшей, или себя.
– Ники я всё рассказала.
– И она тебе поверила?
– Не сразу. Но, да. И помогла мне создавать вот это всё.
– Скажу так: ты действительно проделала огромную работу.
– Я её ещё не закончила.
– А когда ты ехал ко мне, думал о том, как поступишь, когда они прилетят?
– Да, думал. Хотел сделать бункер и спрятаться вместе с тобой. Даже и не знал, что Викториум можно использовать против них. Так, что ты просто гениально всё продумала.
Я обняла его.
– Я тоже бункер строю.
– Можно я тебе кое в чём признаюсь.
– Ну, давай.
– Тогда на Дне рождения я загадал тебя.
– Меня?
– Да. Когда ты без страха залезла в машину за тем мальчишкой, я сказал себе, что сделаю всё возможное, чтобы ты стала моей женой.
– Так ты мне ещё в кафе предлагал выйти за тебя, помнишь?
– Там я это сказал это в порыве чувств. Думал, что влюбился в твои разные носки.
Произошло нечто странное. Я только спустя время вспомнила, что «эти дни» должны начаться еще две недели назад. Пока Джонни расслаблялся на больничном, мы не выползали из постели. Но я принимала гормональные и в первую очередь подумала, что это какая-то болячка. В том мире у меня уже образовывалась киста. Я втайне от мужа съездила в гинекологию на УЗИ. Объяснила врачу все симптомы: живот тянет, задержка, ощущается комок. По всем признакам киста. Она пригласила меня на кушетку. Провела по коже холодным сканером. Пригляделась.
– Да, да, вижу я вашу пятинедельную кисту, давай-ка кровь сдадим для пущей уверенности.
– И что теперь делать? – нахмурившись, спросила я у доктора. Под нож ложится, совсем не хотелось.
– Ничего, через тридцать семь недель сама рассосётся.
– В смысле? – не понимала я.
– Поздравляю! На учёт вставать будем?
– Какой учёт? – тут в голове закрутились шестерёнки. – Я же на гормонах?
– Гарантия девяносто шесть процентов. Тебе достались оставшиеся четыре.
Я медленно села.
– Не может быть!
– Вы замужем?
– Да.
– Муж здоров?
– Ну, как здоров, недавно с больничного вышел… Почти месяц дома валялся.
– Вот и результат! Хорошо отдохнул.
Я не поверила врачу и анализам крови, заехала в аптеку и купила десять тестов! Женька вышел на сутки. Я закрылась в ванной и использовала сразу все. Каждый показал две полоски. Я стекла по кафельной стене вниз. «Что же делать, что же делать?» Маленький таракашек бегал в моей голове от уха до уха. Я решила, что будет нечестно скрывать от мужа столь важные будущие изменения. «Загадал, блин, желание на падающую звезду! Не мог пожелать мира во всём мире или сухих рукавов всем тушилам!» Я взяла один тест и бросила в рюкзак. Собралась к нему на работу. По дороге заехала в ювелирный, и купила чёрную картонную коробку под тест. Зашла к нему в кабинет без стука.
– Привет. – поздоровалась я.
– Привет, какими судьбами? – удивился мой майор неожиданному визиту. Я не частый гость у него на работе.
– Решила отдать тебе кое-что. – я громко протопала по деревянному полу к его рабочему месту. Достала из рюкзака чёрный ящик и брякнула на стол.
– Подарок? Что за повод? Я забыл какую-то важную дату?
– Да, ты попал. Это залёт, воин! Открой. – с напором произнесла я.
Он протянул руку и взял коробочку. Снял крышку, присмотрелся. Поморгал. Нахмурился и наклонил голову. Очень медленно до него дошло, что это и что это значит. На лице нарисовалась улыбка. Женька встал. Подошёл ко мне.
– Чё, правда?
– Да. Прикинь!
– Ура! – шёпотом произнёс он и обнял. – «Мои ребята» хитрее таблеток.
– Жень, что нам делать? Ты же понимаешь, теперь нам нельзя проиграть.
– На аборт я тебе точно не позволю идти. Знаешь, я перестал верить в совпадения. А можно мне присутствовать на родах?
– Ага, чтоб ты ко мне в жизни больше не притронулся?
– Почему?
– Это нелицеприятное зрелище. Потом у тебя долго не встанет.
– У Аркадия трое детей, и он каждого встречал. Думаю это честно делить ответственность на двоих.
– Хорошо, только давай договоримся, что тебе его просто отдадут в руки после рождения. Наблюдать за процессом ты не будешь.
– Договорились. Ехууу! Когда скажем остальным?
– Может подождём? Пожалуйста.
– Тогда давай уедем на пару дней куда-нибудь после смены?
– С удовольствием.
Он поцеловал меня и проводил до машины.
– Аккуратно за рулём.
– Ты меня ещё в пластиковый шар запихни. Это не болезнь, а постой эволюционный процесс.
Женька занялся моим питанием. Начал штудировать литературу по беременности и родам.
Всё, что полезно, по его мнению, вызывало у меня отвращение. Кроме томатов с чесноком.
– Не хочу я эту грёбаную кашу по утрам! Сам её ешь! – орала я, запихивая в рот вчерашние роллы из холодильника. – Я хочу кофе! И пиццу!
– Блин, ну это же вредно! Как можно, так относится к своему здоровью? – Женька отобрал у меня кружку кофе.
– Ну и что! Как хочу, так и отношусь! Отдай! – тараканы приготовились к бою вытаскивая из-за спин базуки.
– Вы чего так орёте? – из прихожей раздался голос Аркадия. – Вас за версту слышно.
– Да, ничего, просто он меня бесит! Пусть на работе командует, что, когда и кому есть!
Я вышла из кухни в зал с тарелкой холодных роллов и выхваченной из рук господина-я-лучше-знаю кружкой. Аркадий вопросительно посмотрел на Женьку. Тот развёл руками. Напарник отправился за мной.
– Первый раз за шесть лет вижу, что вы ссоритесь.
– Мы тоже не железные. Что случилось?
– Надо акции выводить.
– Давай! В баксы? – я открыла ноут и зашла на биржу.
Аркадий приземлился рядом со своим ПК. Женя поставил передо мной кружку с кофе и манерно обошёл диван.
– Тебе налить? – спросил супруг моего напарника.
– Если несложно, то да. Уха-ха! Вот это сумма! Он повернул ноут и показал мне графу, где располагалась гигантская цифра в восемьдесят миллиардов долларов.
– У меня больше! – похвасталась я. – Пора восстанавливать бомбоубежища!
– Уже?
– Да, заказываем проекты!
– Вот, – Женя поставил кружку на журнальный столик и с надменным видом сел со стороны Аркадия.
– Спасибо. У вас, правда, всё нормально? Может помочь чем?
– Увези его к Гариевичу. Пусть ему голову полечит.
Джонни напряжённо вздохнул.
– Ребята, – обнял нас Аркадий, – давайте жить дружно! Тем более, с такими деньгами.
– Подожди! Ещё биток не выводили.
– Я вообще считаю, что это очень мутная схема с криптой. Но вам ребята лучше знать. Вы же там были, а я нет. – Аркадий щурился с улыбкой, как Матроскин, когда у него две коровы стало. – Поехали, на лошадях покатаемся!
– Она не поедет! – сказал Женя в приказном тоне.
– На службе у себя командуй! И вообще, там ночуй! – я кинула в него подушкой.
– Эй, эй! – Аркадий перехватил снаряд, пущенный в супруга. – Отставить ссоры.
Я специально сделала два смачных глотка кофе, чтобы ещё больше вывести Женьку из себя.
– Может ликёрчику добавить? – я продолжила издеваться.
– Какой тебе, на хрен, ликёрчик?! – Женьку понесло, и он соскочил с дивана. – Я с тобой по-хорошему пытался!
– Что, в смирительную рубашку засунешь? Или под замок посадишь?
– Ещё не решил! Что я не так делаю? У тебя одна работа на уме! И хватит жрать всякую дрянь!
– Всё не так! – орала уже я. – Бесишь меня!
– Да, успокойтесь вы! – расставил руки в стороны гость. – Брейк!
– Передай ему, что я с ним не разговариваю. Пошли. Бери Агату, и поедем, покатаемся. – позвала я Аркашу.
– Не хватало, чтоб ты с лошади свалилась!
– Отстань от меня! Что хочу, то и делаю! Это моё тело!
– Это мой ребёнок! – уже не выдержал он.
– Ты ещё не вписан в свидетельство о рождении!
– Оу! – опустил руки Аркадий. – Теперь понятно. Так, у тебя гормоны хлещут. Иди, водички попей и сходи до Никуши. Ей пожалуйся. А с тобой, пошли, поговорим.
Аркадий отправил Женьку на террасу, а сам радостный подбежал к бару за стаканами и бутылкой чего-нибудь крепкого.
– И мне налей! – нарочито громко сказала я. Пить я, конечно, не собиралась, но и кашу есть не намерена. Меня от неё дико тошнило.
– Я тебе налью потом! – послышался рык с террасы.
Отправилась к Нике по совету мудрого Каа. Рассказала ей о беременности. Счастливый ультразвуковой вопль спугнул птиц в соседнем лесу. Она стала обнимать меня и трогать живот.
– Кто-то станет крёстной! Я свяжу тебе шапочку, пинетки и буду целовать тебя! – сказала она моему животу.
– Ник, семь недель всего. Из них две он знает, и все это время выносит мне мозг. – жаловалась я подруге. – Осталось ещё тридцать три потерпеть. Не думала, что это будет так сложно. В Альфа казалось, как-то проще.
– Да, не переживай, всё пройдёт. Жека просто волнуется. Ведь это его первый ребёнок. Вспомни, как он с Богдашей сюсюкается. Джонни будет отличным отцом.
– Так он же вспомнил Марго, и прекрасно должен осознавать, что такое беременность и роды. Но они с Соней были такими правильными: питались по расписанию и трахались тоже. Правда, когда он приезжал ко мне в гости, всегда просил у моей мамы приготовить ему манты или вареников с картошкой. А вот с родами не получилось, её экстренно тогда прооперировали. – вспомнила его предыдущий брак.
Через два часа мне позвонил Аркадий из дома по соседству и сообщил, что забирает Женьку на ночь.
Я поняла, что они действительно поедут в отель к Сергею. Посидят в бане, выпьют, расслабься. Старшие друзья вправят ему мозги на место и будет все как раньше. Олега они прихватили с собой в качестве ровесника Жени и трезвого водителя.
Ники не успокаивалась.
– Ой, а «гендерпати» будет?
– Нет. Нафига это?
– Это же круто! Это воспоминания, впечатления, хорошее настроение. Я сама организую, ты только скажи.
– Господи! Ну, ладно. Родителям надо ещё как-то сказать. И его бабушке с дедушкой.
Мое текущее положение совершенно не сочеталось с деятельностью и миссией. Я поехала в лабу. Нам необходимо доработать скрытый под землёй щит, над которым мы трудились довольно долго. Хотела его использовать во время нашествия саранчи. Первоочередной задачей стало скрыть цепь из выдвижных столбиков от вандализма и глаз обывателей по периметру всех городов. Эту технологию можно продать правительству как защиту населения во время военных действий. Высота щита получилась около семидесяти метров, большего добиться не удавалась. Нужно продумать дополнительные источники питания, чтобы создать купол. Закончили мы в одиннадцатом часу вечера. Я давно уже забыла об утренней ссоре с Женькой. Но, добравшись до нашей кровати, меня накрыла грусть. Тоски добавляла и дождливая сырая погода за окном.
Я легла спать, но никак не могла уснуть, чего-то не хватало. Джекил и Хайд пришли ко мне. Один положил голову на живот. Второй на подушку рядом. Мне стало стыдно, оттого что фактически выгнала заботливого мужа из дома. Встала. Умылась. Проходя мимо корзины с грязным бельём, нашла его вчерашнюю рубашку. Достала, понюхала. Пахла она божественно. Я сняла свою майку. Надела на голое тело мужскую сорочку. Завернула рукава. Посмотрелась в зеркало. Втянула носом ещё раз запах с его воротника и пошла, спать в обнимку с волкодавами.
На следующее утро я погуляла с собаками, позавтракала и снова уснула. У Ники я отпросилась с работы ещё вчера, поручив ей несколько заданий. В кровать тихо пробрался Женька.
– Ты, что в моей грязной рубашке спишь?
– Я скучала! – очень жалостливо сказала я и повернулась к нему.
– Я знаю. – также жалостно протянул он. – Давай компромисс? Ты будешь нормально питаться, а я разрешу тебе наслаждаться кофе и кататься на лошадях. По крайней мере первый триместр.
– Давай.
– И витамины пить будешь?
– Буду. – обижено произнесла я и уткнулась носом в его плечо.
Муж крепко обнял меня и засунул руку под рубашку.
– Хм, это возбуждает. – улыбнулся он, не найдя на ощупь нижнего белья. – Хочу тебя.
– Во мне нет ничего взрывоопасного. Смелее! – Попросила я.
– Да, я вспомнил, плавал, но всё равно очкую.
Секс – приятное начало дня. Мы встали. Пошли на кухню. Я сидела на барном стуле, так и не сняв его рубашку.
– Тебя это, правда прикалывает, ходить в моей несвежей одежде.
– Ну, да. Разве Соня так не делала? Это все гормоны.
– Зачем ты об этом.
– Слушай, она была твоей семьёй. У вас росла общая дочь. Что тут такого? Я думала, что раз ты тоже оттуда, то будешь скучать.
– Этого будущего уже не будет. Да, и, откровенно говоря, я всего лишь думал, что люблю её. Дочку да. А вот с ней всё казалось как-то глянцево, что ли. Если честно, то и такого секса у нас не случалось. Ни разу! Так возня в постели. А во время беременности она меня к себе не подпускала. А у тебя по-другому было?
– Ну, да. Мы всю беременность мою трахались. У меня башню просто сносило.
– Забавно. Ты скучаешь по нему?
– Конечно. И по сыновьям, и по нему. Только давай без сцен ревности, ладно?
– Но ведь Серёгу же можно найти. В каком году он должен родиться?
– В шестнадцатом.
– То есть через четыре года? Ты для этого смотрела информацию по усыновлению?
– Да, ты что, на это готов?
– А что такого? Я же знал Серёгу, отличный мальчик. Чем-то похож на меня. И День рождения у нас с ним в один день. Как думаешь, кто у нас будет?
– Не знаю. Это все решают икс и игрек-хромосомы. А ты кого бы хотел?
– Я хочу вертолёт на пульте управления. – мечтательно произнёс Джонни, намекая на мужской пол. – А если честно, пусть это будет сюрпризом.
– Ага, там Ники уже вовсю раскатала губу на гендерную вечеринку. – Знаешь, как она психовать будет, если я дам заднюю?
– Может, просто позовём родных на мой День рождения и там скажем?
– Давай.
– А помнишь, ты тогда взломала замок на чердаке, чтобы посмотреть на звёзды?
– Ага, бедный Женя так испугался. «Лина! Пожалуйста, не надо! Лина, нас здесь увидят!» – я передразнила его.
– Ты всегда была отпиленной на всю голову! – подошёл и не сильно, но властно схватил меня за волосы у затылка. – Ваш кофе, – подал мне кружку, – моя госпожа. Суточная доза.
– Мы про дозы не договаривались?
– Учись читать мелкий шрифт внизу договора. – хитро улыбнулся, поцеловал меня в нос.
Настал вечер празднования Дня рождения Женьки. Юбилей, тридцать лет. Пригласили близких. Женя очень ждал своих родных – бабушку с дедушкой. Они жили активно: много путешествовали, ходили на занятия по танцам и держали избалованного шпица.
В нашем доме пустовали две спальни и диван гостиной. Поэтому моих брата и его жену, родителей и его бабулю с дедулей мы решили разместить у нас. Бывших сослуживцев поселили в две пустые квартиры в таунхаусе. Сергея Гариевича с супругой – у Ники.
С первой минуты наши псы пытались дотянуться до шпица в бабушкиной сумке. Маленький лохматый «хомячок» постоянно их провоцировал и огрызался. Антонины Ивановна очень переживала за своего Коржика, но, когда пушистый комок вцепился в лапу Хайду, мои псы благочестиво стали обходить его. Бунтарь театрально скакал на трёх конечностях, чтобы его пожалели. Моя мама выгнала собак с кухни полотенцем, и два огромных Ризина обиженно побрели на террасу в тенёк.
Никто из присутствующих не замечал, что я немного поправилась и стала весить целых сорок пять кг. Мы попросили тех, кто знал, не портить сюрприз для родных.
Договорились с врачом на первом скрининге, что она сообщит результаты моей подруге по телефону. А нам ничего говорить не будет. Просто потом вложит в карточку результаты. Ник приготовила большую белую коробку с гелиевыми шарами нужного цвета, которую запланировали открыть в конце вечера. Рассказать всем и самим порадоваться.
Поставили большой стол на террасе. Ники организовала украшения в стиле «рустик». Гостей решили угощать блюдами гриль. Женька, чтобы не палиться раньше времени, наливал мне вместо вина вишнёвый сок, в заранее приготовленной бутылке. В конце вечера Ник и Олег вынесли коробку.
– Вообще-то, этот подарок не для меня, а для вас! – торжественно объявил Женя, и мы открыли коробку. Россыпь мелких сиреневых шариков медленно поднялись вверх. Следом вылетел большой белый. Поймали его вдвоем. Переглянулись. Все родные поняли намёк. Хлопали нам и радостно подошли поздравлять.
А мы смотрели вопросительно на Никушу.
Это, наверно, шутка – подумала я. Или слишком маленький срок для определения. Поэтому шар белый.
– Ник? Чё, за фигня? Тебе что, врач не дала результаты?
– Лопайте! – Вручила нам по иголке.
Гости замерли в полной тишине. Мы пожали плечами и бабахнули. В белом шаре оказалось ещё два маленьких. Короткий «Ах» от присутствующих и опять ожидание.
Переглянулись, лопнули и их. Из каждого посыпалось конфетти. У меня голубое, у Жени розовое.
Да, она издевается!
– Ты нам скажешь пол или нет?!!
– Я уже сказала! – всё так же продолжала прыгать на месте подруга и улыбаться.
– Да, до них ещё не дошло, что будет двойня! – вздохнула бабушка. Крики радости родных оглушили меня.
Мы с Женькой переглянулись. В глазах туман, а к ушам слово приложили подушки. Молча, развернулись и пошли к столу. Сели оба на первые попавшиеся стулья. В голове вакуум.
Мама расплакалась и обняла Женю. Папа улыбнулся, похлопал его по плечу и сказал:
– Вот что значит слово офицера!
Мы с Джонни обменялись взглядами и криво усмехнулись. Никто кроме нас, не понял юмора. Вокруг нас все скакали, прыгали и поздравляли.
– Может, нашатырь? – засуетилась Лена. Она поняла, что мы оба находимся в шоковом состоянии.
– Нет, спасибо. Я в норме. Линке водички налей.
Муж взял меня за руки.
– Мы справимся. – в тихом ужасе произнёс бледный как мел муж. – Господи, а мы точно справимся?
Олег нам сунул белый конверт. Хлопнул Женьку по спине.
– Может Ник пошутила? Давай уйдём в спальню.
Медленно, не шатких ногах, отправились в дом через большое окно. Мои родители пошли за нами, но Аркадий их остановил.
Сели на кровать. Распечатали конверт. В звенящей тишине читали скрининг.
– И что теперь? – спросила я его.
– Жесть какая! Как ты у меня рожать будешь? Вспомни, как с сыном ходила. Ты же в обмороки падала и еле-как передвигалась. А тут их двое. Что-то я начал побаиваться за твоё здоровье.
– М-да-мс, придётся жрать твою овсянку по утрам.
– Нет, я сейчас на полном серьёзе. Я реально боюсь за тебя.
– Ну, у меня же пока всё нормально.
Первые два триместра действительно проходили абсолютно спокойно. Меня порой бесила всеобщая гиперопека окружающих. Но стоит отдать должное Жене, он перестал истерить по каждому поводу. В последний триместр стало действительно тяжело. Я путешествовала из больницы домой стабильно два раза вмесяц. Нам предложили лечь в стационар на тридцать четвёртой неделе в областной центр, так как врачи разделяли беспокойство моего супруга по поводу показателей. Рисковать мы не хотели. Сняли платную палату. Женька теперь кочевал из Сатки до Челябинска сутки через двое. Он поддерживал меня и развлекал. В один из дней мы сидели в нашей палате и играли в карты. Зашёл мой врач.
– Вы бы ещё в ладушки поиграли.
– Да, уже доигрались. – сухо ответил Женька.
– Новости у меня не очень. Нужно делать плановое кесарево.
– Уже? – вздрогнула я.
– Вод мало. Места им не хватает. Как бы гипоксия не началась. Вес детей достаточный. Давайте ребята, не будем рисковать. Случай, конечно, не из тяжёлых, но лучше не затягивать.
– Когда?
– Завтра. – от его слов у меня живот встал дыбом.
– Хорошо. – собралась с духом и спокойно согласилась.
Всю ночь не спали. Женька не находил себе места, пытался уложить меня спать.
– Мы ещё ничего не купили. Я думал, что у меня есть время.
– Жень. Ну, вряд ли нас выпишут на следующий день. Таких деток ещё в боксах держат почти месяц. Так что это не самое страшное.
– Я всё равно буду с тобой.
– Это же операция, тебя не пустят.
– Я договорюсь.
И действительно ему пошли на уступки. В родовую его не пустили. Но за стеклом в неонатологическом боксе присутствовать разрешили. Мне ввели наркоз, и я отрубилась. Очнулась уже в палате. В голове туман. Комната плывёт. Женька мирно спит в кресле.
– Жень, – позвала я его тихонько. Он открыл глаза и подскочил.
– Ты как?
Я пожала плечами.
– Кто?
– Вика и Марк – королевская двойня, – улыбнулся он. – Эй, принести попить?
– Да, пожалуйста. А ты их видел?
– Ага, даже на руках подержал. Они совсем крохотные.
– Сколько?
– Кило пятьсот и кило семьсот.
– С ними всё нормально?
– В боксах. Но дышат сами. Они такие хорошенькие. Вот только одежда им вся велика.
К нам летели поздравления со всех концов.
– Женька! – вспомнила я. – Какое сегодня число?
– Пятнадцатое февраля. —мы в ужасе переглянулись.
– Дети! – прошептала я.
Взрывная волна придёт с запада. Их палата попадала прямо под удар.
Я попросила мужа отвезти меня к детям.
Малыши мирно спали в кюветах. Пять боксов.
Через два часа бабахнет метеорит. Ещё за пару месяцев мы предупредили все службы вплоть до ВВС. Этот болид мои учёные нашли в космосе с помощью телескопа. Стало страшно. Женька побежал в ординаторскую. Проверить весь ли персонал предупреждён о приостановлении операций и защите окон от взрыва. Все проемы заклеили скотчем и закрыли шторами. Кровати отодвинули подальше к стенам.
И ровно по расписанию палату осветила яркая вспышка, проникающая даже через плотные жалюзи. Через минуту последовал мощный удар. Стёкла со скотчем лопнули, но не разбились. Кроме одного. Огромная рама сорвалась с анкеров.
– Женя! – Крикнула я. И он успел отодвинуть бокс с чужим малышом в сторону.
Холодный февральский воздух молниеносно ворвался в помещение.
В комнату влетели две молоденькие медсёстры. Они поспешно отключили аппараты от сети и стали эвакуировать новорождённых. Супруг помогал. Я подталкивала к нему боксы.
– Выходи отсюда! Я вывезу остальных. Будь с детьми.
Я вышла, оценила надёжность перекрытий и откатила оба бокса к несущей стене. Женька с девчонками эвакуировали остальных. Всё кончилось. По больнице забегал персонал, проверяющий всех. Джонни помогал подключать в кюветах дежурное питание. Я почувствовала острую резь внизу живота. Прикоснулась рукой к мокрой ткани.