Глава 1. Перевал
День сто восемьдесят шестой!
Вы продержались 185 дней!
Я много раз в жизни слышал выражение «цепь событий», но только оказавшись в их бешеном круговороте, начинаешь понимать, что оно в действительности означает. Ведь обычно как бывает: объясняют тебе на самом простом примере, как все события взаимосвязаны. Но простой пример – он на то и простой, чтобы не показывать всех удивительных поворотов нашей жизни.
А всё началось с нашествия варанов, того самого… Твари будто появлялись из воздуха и шли нестройными, но очень голодными рядами во все концы. Пришлось срочно эвакуировать небольшие посёлки. А потом ещё пять дней ударники и ополчение, не щадя сил и живота своего, чистили округу от расплодившегося не в меру зверья… Ящерья, в смысле. Я, кстати, чуть не слил весь опыт в очередной ненужный уровень, когда система в очередной раз увеличила всем интеллект…
Мыс ещё никогда не попадал под такие серьёзные нашествия, и самое первое ожидаемо вызвало у населения глубочайший шок. И оно, это самое население, слёзно потребовало всё сделать в империалистическом духе: посёлкам – стены, людям – оружие, по берегу ветряки – чтобы шторма отгонять! Даёшь всеобщее вооружение, а то будет всеобщая стачка! Ну как-то так… Возможно, я немного преувеличиваю.
И передо мной и моими партнёрами стал острый вопрос организации поставок олова и меди в Мыс – чтобы нагрузить металлургическое производство. И вот тут уже возмутились мастера, объясняя, что бронзу лить они, конечно, рады, но такими темпами скоро от запасов месторождений не останется ровным счётом ничего. И здесь я с ними был одновременно и согласен, и не согласен. Поверхностные запасы, которые добывались сейчас – да, закончатся рано или поздно. А вот под землёй и олова, и меди ещё пока достаточно. Но в одном они правы: закапывание в землю приведёт к невероятному расширению добывающих посёлков.
Тут-то и всплыла наша история с магнетитовой рудой… И вот чтоб мне промолчать, но ведь мне и самому хотелось достать железо! И, конечно же, немедленно был составлен Один Большой План, призванный решить разом все проблемы. И, естественно, ударникам в нём отводилась немалая роль. Грёбаные маленькие варанчики выгнали меня из моей уютной башни и отправили вверх по течению Золотой – организовывать посёлок над каскадом водопадов… И дальше – всё глубже и глубже в лес, до самого озера, на берегу которого стоит Шикари. Радовало только то, что Кирилл ещё и Сашу выгнал на основание поселения: не всё же подарочные ПСО от системы Филе и его ударникам отдавать.
Вот такая она – цепь событий… Мне очень нравится моя башня в форте ударников, а вот цепь событий – совсем не нравится. Она тянет меня вовсе не туда, где я бы хотел оказаться. Мечты у меня скромные, и я их ранее уже озвучивал – девушка под боком, шезлонг под попой и что-нибудь вкусное в руке… Если к этому добавить ещё закаты и рассветы, купание в тёплом море и гонки на вышронских ихтиозаврах (нет, таких мы пока не встречали, но почему нет?!), то я – только за. И почему из Жертв Жадности надо было делать ролевую игру, а не какой-нибудь симулятор прожигания бесконечной жизни?
Вчера мы подошли к каскаду Золотой на краю плато во главе огромной толпы людей, готовых основать новый посёлок, а сегодня я проснулся от того, что левая нога распухла и зудела, а под моей одеждой ползали одуревшие от такого количества питательного вещества муравьи. Уверен, умей они говорить, то давно бы уже предложили мне добровольно проследовать до их муравейника, где им сподручнее будет разделывать мою бренную тушку.
– Я не понимаю, как можно так нагло разговаривать с руководством… – голос одного из поселенцев отвлёк меня от правого дела очищения своего тела от непрошеных гостей.
– А что в этом такого? – удивился невидимый собеседник.
– Ну вот ты рассказываешь, а я всё не понимаю, почему тебя тогда не уволили… – заметил первый участник разговора.
– Знаешь, я вот на одной работе очень хотел уволиться, а меня – не отпускали. Что я только ни делал… – ответил второй. – Так вот, обнаглел я тогда… до безобразия. И очень хорошо понял границы допустимого. Каждому бы оказаться в такой ситуации хоть разок – сразу бы наглости набрались.
И вот зачем мне эта левая информация? Я уже так привык вариться в междусобойчике ударников, что длительное нахождение – целый день! – в обществе разговорчивых мысовцев вызывало у меня медленный отёк мозга. Как только людям нечем заняться – они несут какую-нибудь несусветную хрень. Когда они занимаются чем-то монотонным – они тоже несут какую-нибудь фигню и хрень. И я тоже люблю нести какую-нибудь хрень. Нести! А не слушать…
Со вздохом я вылез из кучи листьев и осмотрелся – лагерь проснулся и готовился к восхождению. Поселенцы с подозрением поглядывали на ударников, а те – обмазывались грязью, зная, с чем нам придётся столкнуться.
– В этом есть какой-то сакральный смысл? – поинтересовался у меня Саша.
– Конечно. Грязюка – это лучший репеллент в этом мире! – ответил я. – Кстати, очень советую сделать то же самое.
Перекусив, я тоже принял меры против кровососов с плато и уселся раскидывать очки характеристик, накопленные за последнее время.
Игрок: Федотов Ф.Л.
Уровень: 40
Жизнь: 26500 (26500)
Энергия: 20170 (20170)
Сытость: 99,00 %
Жажда: 96,00 %
Усталость: 98,00 %
Тепло: 100,00 %
Сила: 90,00
Ловкость: 60,00
Телосложение: 40,00
Интеллект: 14,00
Мудрость: 12,00
Вера: 14,00
Свободные очки: 16
Передаваемые свободные очки: 58
Свободный опыт: 0/117575
Навыки (оружие):
Махание дубиной – уровень 4
Стрельба из лука – уровень 0
Тыкание копьём – уровень 3
Кидание камнями – уровень 0
Быстрый укус – уровень 0
Достижения:
«Тёртый калач»
«Упрямый баран»
«Безжалостная тварь»
«Могучие потроха»
«Дважды основатель»
«Бешеный суслик»
«Сверзившийся с неба»
Схема развития:
«Я – червяк!» + 170 энергии
«Племенной бычок» +350 жизни
«Онанист» – прогресс 62 %
Особые умения:
Срыгнуть кислоту – уровень 1
Пассивные умения:
«Обоерукий»
«Терпеливый»
Первым делом я перекинул 14 ПСО в СО. Жалко? Да! Но у меня в хранилище в Мысе ещё сто семьдесят четыре тысячи опыта лежит. А там, наверху, нужно быть готовым ко всему. Десять очков я вбил в силу, ещё двадцать в телосложение. И…
Ути-пути! Кто это себя так любит, что впервые прокачал «онаниста»? Теперь тебя, конечно же, требуется наградить! И тебя наградят – а как же… Теперь ты чистишь зубы! Да! Зубы – важная часть твоей жизни. Ими можно красиво скалиться на окружающих, что ваш вид называет улыбкой и считает признаком дружелюбия. Почистил зубы? И бонус в 10 % к здоровью не заставит себя ждать! Не почистил – и нет 10 % жизни! И да, продолжай – не останавливайся!
Да какого хрена? Я глянул на показатель жизни – ну так и есть, десяти процентов как не бывало. После того как прокачался, было 32600, а теперь 29340! Глянул на схему прокачки – а она уже пошла на второй круг.
«Онанист, 1 уровень» – прогресс 6 %
Не система, а просто тварь! Чем и как я буду чистить зубы, искусственно интеллектуальная ты наша?.. Я в полном бессилии осмотрелся и увидел Дойча.
– Дойч! – позвал я ударника.
– Чего?
– Чем древние люди чистили зубы? – не стал я тянуть кота за хвост.
– Э… ну… Костями? – предположил парень.
– Какими костями? – заинтересовался я, представив себе толчёный костный порошок.
– Которые с аппетитом догрызали после трапезы, – ничуть не смутившись, ответил тот.
– Да ну тебя! Я серьёзно, между прочим…
– Почисти пальцем! – предложил мне Дойч на полном серьёзе, но нет – чистку пальцем у меня система не примет. Вот готов на спор даже зубом пожертвовать. Всё равно потом новый вырастет…
Никому, никогда и ни при каких обстоятельствах я не рекомендую чистить зубы так, как чистил их я. Палочкой! Сорвав тонкий прутик, я измочалил один его кончик, а другой – заострил. И вот этим приспособлением я начал ковыряться в зубах, напрочь убивая эмаль. А какие великолепные ощущения я испытывал!..
– Филя, а можно спросить, что ты делаешь? – поинтересовался Борборыч, заметив мои гигиенические издевательства над ротовой полостью.
– Зарабатываю десять процентов к очкам жизни … – хмуро ответил я.
– Интересный баф! – согласился Борборыч. – Давно открыл?
– Только что… – не стал скрывать я и посоветовал: – И ещё это… Как тебе предложат новые схемы прокачки, не бери «Онаниста».
– Ну я и так бы не взял… – пожал плечами рейд-лидер. – А что, схема прямо так и называется, да? И ты её взял?
– Расскажешь кому-нибудь, – я нахмурился, – и будешь навеки проклят!
– Договорились! – обрадовался этот гад. – Начинай проклинать!
Я в нём не сомневался. Вот ни капельки… И не зря – восхождение на плато было щедро сдобрено тихими шутками и негромкими подколками. Но мне было наплевать, потому что почти тридцать шесть тысяч жизней грели душу – система всё-таки засчитала мне «палочковую» чистку зубов. Напрягало только то, что теперь мне этим заниматься ежедневно… В общем, в который раз убеждаюсь, что так называемые «дары» от системы – тот ещё ужас и кошмар.
Стоило нашему отряду войти под сень деревьев, как голодный гнус атаковал нас в полную силу и выбил из моей дурной головы все лишние мысли. Многие переселенцы нашему примеру не последовали – и теперь спешно, на ходу, мазались речным илом, попутно отмахиваясь от налетающих насекомых. Здесь, в их царстве, не помогали ни травки, ни дымы, ни истовая вера в себя…
К холму с заброшенными срубами мы выбрались, как воинство серо-зелёных инопланетян или рождённых из грязи мутантов. Зрелище было настолько же неприглядным, насколько и устрашающим. Наверно, поэтому на нашем пути никто и не встретился, хотя мы тут давненько не появлялись. На открытом месте гнус если и не потерял к нам интерес, то слегка сбавил обороты по потреблению крови, – и можно было спокойно выдохнуть.
– А вы ещё и дальше собираетесь идти? – ужаснулся Саша, который, похоже, впервые начал понимать, во что вляпался.
Застучали топоры, задымили костры, и очень скоро холм превратился в одну сплошную огромную строительную площадку. Смотреть на то, как поселенцы и ударники валят лес, было весьма увлекательно. Делали это люди с энтузиазмом и остервенением, попутно вытаптывая траву и перерывая всю землю вокруг. Ведь это почти с гарантией лишит жилплощади кровожадных насекомых и избавит поселенцев от кучи проблем.
Проект поселения мы составляли ещё в Мысе. Это, надо сказать, был первый плановый посёлок в нашей истории. Всё остальные строились как бог на душу положит, а вот с будущим Перевалом мы готовились загодя. На холме должны были разместиться амбар, арсенал, склад инструмента и администрация. Вокруг ещё надо было построить первую стену, а за ней – жилые бараки для рабочих и дома (в перспективе, конечно).
Спроектирована была и вторая стена, которая почти дотянется до берега Золотой. Саму реку прямо перед водопадами перекроют запруды, что позволит сделать её судоходной на всём протяжении до озера. А на плато собирались сделать огромный подъёмник для того, чтобы переваливать грузы вниз, в озеро под водопадом – откуда они уже отправятся в Мыс.
В теории всё выглядело отлично. На практике – впрочем, как всегда – обнаружилась куча проблем. Во-первых, поблизости не удалось обнаружить известь. Вот нет её тут, хоть ты тресни… Был у нас, конечно, запас, которого хватит на пару дней, но уже завтра часть ударников отправится назад, за стройматериалом.
Второй проблемой стала слишком мягкая почва. Раньше мы с таким не сталкивались – почти везде, где приходилось строиться, земля была каменистой. Пришлось, по совету Кривого, усиливать фундаменты. Этот ценный кадр тоже напросился с нами, потому что устал отбиваться от заказов в Мысе. Отпуск у него, видите ли, такой… В грязи и с мошкарой…
Третьей проблемой стали сами люди – как оказалось, не готовые к вечной войне с природой. Расслабились за века владычества на родной планете… Успокаивать недовольных никто не стал – их просто отпустили в Мыс в середине дня. Зато оставшиеся принялись работать с утроенной силой. Желающих переселиться было вполне достаточно, чтобы уже завтра к вечеру сюда пришло больше людей, чем ушло.
К вечеру все вымотались так, что валились с ног. Но, как сказал Борборыч, с этим новым посёлком мы шли на рекорд. Правда, мы сами от начала до конца строительства здесь сидеть не собирались. Поможем с первичными постройками – и вперёд, дальше пойдём по пунктам грандиозного плана.
Утром продолжилось строительство. Делались времянки и возводились срубы – по нашей «особой» технологии, чтобы крупная тварь не смогла их своротить. А ещё сразу копались котлованы под будущие дома и склады. К обеду, вместе с вернувшейся группой ударников, пришли и новые поселенцы, нагруженные известью.
А к вечеру были предприняты первые попытки добиться от системы новой точки возрождения. И всё оказалось напрасно: система считала, что нет здесь никакого посёлка, и на точку возрождения наш лагерь претендовать не может. А может, ей просто не нравилось само месторасположение, но на этот случай мы тоже договорились, как действовать – не сдаваться.
На следующий день в полную силу заработали печи для обжига, куда отправилась первая партия кирпичей. Началась вырубка леса от холма в сторону обрыва. Это идти здесь полчаса, а вот просеку рубить – ещё как долго. Однако, в общем и целом, темпы пока сохранялись неплохие.
В этот же день мы принялись готовиться к заливке фундаментов. На случай непредвиденных ситуаций начали делать ещё и частокол. Однако непредвиденных ситуаций не было – лес вокруг будто замер в ожидании. И вот это нам уже доводилось наблюдать. Ещё несколько дней, и где-то начнут бесконтрольно плодиться агрессивные твари, которые хлынут с плато сплошным потоком. Надо было быстрее заканчивать и готовиться к рейду…
Вечером система всё так же отказывалась признать Перевал поселением. Нет – и всё… Саша предпринял с десяток попыток, а потом расстроился и пошёл спать.
День сто восемьдесят девятый!
Вы продержались 188 дней!
Проснулся я рано, понимая, что завтра ударникам выходить в поход, и надо ещё многое успеть сделать. Выйдя из сруба, я застал умилительную картину: у костра сидел Саша, поставивший пустую глиняную миску на камень, но так и не выпустивший её из рук. Рядом столпились все, кто уже успел проснуться. И обсуждали они очень важный вопрос: а не слишком ли странным памятником обозначена точка возрождения?
– Система определилась? – не разобравшись в ситуации, спросил я.
– Ага… – ответил мне партнёр и, усмехаясь, кивнул на свои руки. – Вот этот камень, миска и ложка – теперь центр поселения. Представляешь?..
– И что вас не устраивает?
– Это миска и ложка! – возмущённо крикнул кто-то из собравшихся.
– Ну и ладно! – пожал я плечами, хотя внутри весь трясся от хохота. Спасибо системе, что хоть не в кустах с лопухом Сашу застала. Вот это было бы гораздо хуже… – Кирпичиками сверху обложите и поставите на виду всё, что пожелаете.
– И вообще… – заметил Борборыч, выходя из сруба за моей спиной. – Миска и ложка – не самый плохой символ. Издревле означает богатство и изобилие.
– А она пустая! – въедливо заметила какая-то девушка. – Значит, не будет нам богатства и изобилия?
– Будет! – уверенно заявил я. – Пустая-то она, потому что Саша всё слопал! Теперь миска пустая, а Саша – сытый. Вот вам и изобилие!..
– А, ну ладно…
Конечно, нам не особо поверили, я бы и сам не поверил в такую чушь. Однако, к счастью, люди хоть и остаются не в меру суеверными в наши дни, но на сами суеверия обращают куда меньше внимания, чем пару веков назад. Да и чего возмущаться? Да, место не самое удобное – сруб, скорее всего, придётся переносить. Но ведь и сруб сам по себе – временная постройка. Костёр перенести – вообще не проблема. Зато точка возрождения – вот она!
Поселение Перевал основано. Вы были слишком настойчивы, чтобы эту настойчивость игнорировать, но слишком глупы, чтобы понять замысел имени Великого Архитектора этого мира. Впрочем, в честь основания поселения тебе всё равно присваивается 1 СО (свободных очков) характеристик.
Саша наконец решительно отпустил руку, и система разразилась своеобразным поздравлением. А я сразу закинул полученное очко в ловкость. Хотя меня так и подмывало потратить его на «махание дубиной». Тренер давненько не появлялся со своими наставлениями, и тут вчера, надраивая палочкой зубы, я обнаружил, что умение можно ещё прокачать…
Только вот теперь нужно было выбрать оружие, которое я хотел бы использовать. Я сразу подумал о булаве, но она уже давно требовала улучшения или полной замены. Урон у неё был не слишком большой – то же бронзовое копьё выдавало почти в два раза больше. Однако чем её заменить, я ещё не придумал. А когда заменю, вдруг окажется, что получилось совсем другое оружие?
В списке выбора вариантов было очень много, и большинство было мне вовсе неизвестно – и, как я подозревал, вообще не относились к человеческим изобретениям. Зато был пункт выбора текущего оружия – мол, система, сама определит, что это за зверь и с чем его едят. Не самый плохой вариант, как мне кажется… В общем, я пока держал себя в руках, но в крайнем случае закину ПСО – всё-таки интересно, что мне там заливать будут?
Однако раз поселение было основано, то и задерживаться в нём ударникам не было никакого смысла. Привязавшись в Перевале, мы решили готовиться к походу, который обещал быть мучительным и сложным. Весь день поселенцы достраивали дома, обжигали кирпичи, готовили фундаменты, рубили деревья, а мы спокойно отдыхали. И это была лучшая подготовка, которую можно себе представить.
Вообще-то нам должны были завидовать, но вместо этого на нас смотрели с жалостью. Особенно жалостливыми стали взгляды под вечер, когда гнус всё-таки решил совершить массовый набег на Перевал. Здесь-то люди как-нибудь проживут, а вот нам снова придётся идти сквозь царство этих кровопийц. И что там нас ждёт впереди, кроме мошкары – ещё неизвестно.
Глава 2. Золотой Ад
День сто девяностый!
Вы продержались 189 дней!
Я знал, что всё пойдёт наперекосяк, ещё когда только открыл глаза. Я был уверен, что стоит только зайти чуть глубже в лес, как начнётся оно… Что оно? Да что угодно! Ещё ни разу хождение по лесу на плато вдоль реки не заканчивалось хорошо. И так оно и вышло. В основном, для меня. Несмотря на все свои подозрения и страхи, я честно старался делать вид, что всё хорошо, что это просто милая прогулка по лесу, кишащему комарьём, хищным зверьём и даже хищными растениями…
– Как настроение? – спросил вместо приветствия Борборыч.
– Отличное! – делано бодро ответил я, заслужив полный сомнения взгляд.
– У всех дерьмо – и только Филя полон оптимизма! – удивился Барэл. – Сдохло тут где-то что-то…
– У меня тоже настроение дерьмовое, – признался я под таким градом убийственных аргументов. – Но ведь это не повод его усугублять, по принципу погружения в пучины апатии и уныния…
Ударники проснулись одними из первых – посёлок ещё спал. Провожать нас вышел только довольный Саша. Ему спросонья прилетело его первое ПСО, вот он и радовался, отправляя нас в путь.
Мы прошли к Золотой и двинулись вдоль реки, поскольку это был единственный ориентир, которому можно было хотя бы немного доверять. Я шёл впереди, вместе с Барэлем и Нагибатором, готовый встретить любую опасность, ещё не подозревая, что опасность уже сидит у меня на спине под доспехом…
Когда этот гадёныш туда забрался – я даже не могу предположить. Возможно, ещё ночью, когда я спал. Возможно, что он просто свалился сверху и юркнул в тёмную щель. Но в какой-то момент он понял, что что-то идёт не так – и казавшееся столь надёжным убежище пришло в движение. И потому решил разведать, что и как происходит.
Я почувствовал, что по мне кто-то ползёт, и понял, что это не муравей, а кто-то большой. Признаться честно, я поначалу растерялся.
– Чего встал? – удивился Барэл.
– У меня под бронёй кто-то ползёт! – сообщил я.
– Кто? – задал дурацкий вопрос подошедший Борборыч.
– Я вот сейчас как включу зрение-рентген, как узнаю!.. – сыронизировал я.
– Снимай панцирь! – предложил Барэл. – Только аккуратно!
Я потянулся рукой к ремням на боку, и в этот самый момент случилось непоправимое: движение руки потревожило части доспеха, и передняя стенка брони плотно придвинулась к груди и животу, где как раз и ползал в этот момент неведомый гость. Как только я ослабил ремни и опустил руки, между доспехом и моим телом появилось достаточное пространство для манёвра, и я почувствовал жгучий укол выше и левее пупка. Зло выдохнув через плотно сжатые зубы, я стянул с себя панцирь и уставился на слегка вытянувшиеся лица окруживших меня ударников.
– Ты только орать не начинай! – попросил меня Кадет. – А то ещё испугаешь, он занервничает…
Я опустил взгляд и уставился на мирно усевшегося на мне чёрного скорпиончика. Понимая, что болезненный укол был неспроста, я с замиранием сердца уточнил:
– А это опасный?
– А то! – обрадовал меня Дойч. – Укусит, и ты, вероятнее всего, помрёшь!
– Я умираю! – сообщил я, небрежно стряхивая насекомое под испуганный вздох бойцов. – Добейте меня или лечите!
Вздёрнув рубашку, я продемонстрировал и себе, и окружающим быстро набухающую красную шишку в месте укуса. И в этом месте, надо сказать, нарастала жгучая боль – с каждой секундой терпеть её становилось всё сложнее. Ещё не потеряв контроль над голосом, я решил предупредить ударников о ближайшем будущем.
– Там больно! Будет болеть сильнее – буду громко орать! – сообщил я своим.
Кадёт помотал головой и кивнул Барэлю и Нагибатору:
– Валите его на землю! Сейчас будем лечить!
– Эй! Какое «валите»?! – возмутился я, а потом две здоровых туши прижали меня к земле. – Прекратить валять Филю!.. Не соратники, а сволочи…
Кадет тем временем заставил ударников развести костёр, а сам достал толстый бронзовый нож. Костёр развели меньше чем за минуту, а я всё это время пытался вырваться, впрочем, уже не обзываясь – просто от боли нёс какую-то ерунду. Первая более или менее осмысленная фраза от меня прозвучала в тот момент, когда Кадет распрямился, доставая из костра нож, лезвие которого уже раскалилось, и направился ко мне:
– А ты точно – врач?..
– Сейчас узнаем! – пообещал он, присаживаясь рядом и прикладывая лезвие к месту укуса.
Потом мне рассказывали, что орал я знатно! При этом ещё указывая ударникам на Кадета и требуя убрать отсюда повара-каннибала, который прям так, живьём, меня готовит во время разделки. Ну а ещё я немного матерился – совсем чуть-чуть, минут пять и не переставая… Я этого всего практически не помню, и, наверно, так даже лучше. Слишком уж уважительно на меня поглядывали близнецы после устроенного перфоманса…
Зато я отлично помню, как прислушивался к своим ощущениям и понял, что есть разные виды боли. И боль от ожога она, знаете ли, никак не пересекается с болью от укуса, хотя обе они локализовались в одном и том же месте!..
– Стало в два раза больнее! – сообщил я Кадету и попытался вырваться, но меня отказывались слушаться ноги. – У меня ноги отнялись… Это всё ты со своим прижиганием!
– Это всё скорпион со своим укусом! – возразил мне Кадет, деловито накладывая на рану тампон. – И вообще ты слишком активно умираешь: надо просто тихо страдать и не дёргаться.
– А-а-а-а-а!.. – ответил я первое, что пришло на ум.
– Нормальное начало, чё! – донёсся откуда-то философский вывод Панка. Устрою я этому анархисту сладкую жизнь… Потом. Когда снова буду здоров…
В сознании я пробыл ещё минут десять. Боль продолжала нарастать, а я продолжал ругаться и материться, потому что никто не хотел быстро, «вот прям ща», отправить меня на перерождение. В общем, страдал всеми силами, поднимая бойцам настроение. А потом потерял сознание, причём даже без перехода в темноту – просто вырубился.
Очнулся я уже явно далеко за «после обеда», покачиваясь на носилках, которые тащили близнецы. Попытался подняться и только заработал судороги в ногах и руках, от чего вполне естественно принялся постанывать.
– Не шевелись пока! – посоветовал мне шедший рядом Кадет. – Регенерация тут, конечно, быстрая, но последствия нейротоксинов – они такие, плевать на регенерацию хотели…
– Зачем ты меня жёг? – строго спросил я нашего медика.
– Токсины расщеплял, – признался Кадет. – Иначе бы тебе ничего не помогло, мне кажется…
– А их можно расщеплять другими методами? – хмуро спросил я, прикрыв глаза.
– Можно. На Земле и в клинике, – кивнул тот. – Но мы бы не успели тебя довезти.
– Ну так надо было добить! – посетовал я. – Зачем так издеваться-то?
– Всех нужно добить! – заметил Толстый.
– Но не тебя! – добавил Вислый.
– Потому что твои страдания… – заявил его брат.
– …Это бесплатный концерт и вообще что-то с чем-то! – закончил Вислый.
– Свиньи вы, а не верноподданные! – сообщил я им.
– Очнулся? – Откуда-то спереди по ходу движения отряда пришёл Борборыч. – Идти может?
– Не может он идти… – ответил ему Кадет. – Даже подняться пока не в состоянии.
– Что тут было, пока меня не было? – поинтересовался я.
– Нормальные сводки из похода по джунглям, – Борборыч пожал плечами. – Трое на носилках, включая тебя, – познакомились с местными ядовитыми тварями. Двое хромают – после нападения тигра. Пятеро – болеют, после того как вдохнули испарения какого-то растения. Мадна отправилась на перерождение, потому что дура упрямая.
– На этом месте поподробнее… – попросил я, обретая частичный контроль над своим телом.
– Да потому что, когда пятеро придурков уже отползали от ядовитого растения, она ещё ползла их спасать, – буркнул Борборыч. – Снаряжение еле-еле достали.
Оценил наше продвижение я только тогда, когда смог встать на ноги – ближе к вечеру. Отряд растянулся толстой гусеницей на тропе, которую мы вырубали самостоятельно. Густые заросли какого-то тростника, лианы – всё это образовывало сплошную сеть, пробраться через которую человек был не в состоянии. По нашим прикидкам, продвижение отряда замедлилось почти в два раза. Лагерь разбили на берегу Золотой, в излучине, полностью оккупированной древесным гигантом явно неземного происхождения – не припомню я на Земле деревьев с обхватом ствола метров в сорок.
Вокруг лагеря запалили костры, накидав туда отпугивающей комарьё травы. От стелющегося по земле дыма мы и сами раскашлялись, но гнус немедленно свалил с поляны, освободив её для суперхищника. Ну это мы себя таковыми считали, а вот настоящие хозяева этого места – думали иначе. Привлечённые копошением внизу, они спустились по ветвям дерева вниз и, страдая от приступа клептомании, принялись за своё чёрное дело.
– Э! Э! Э! А ну отдай сухарик! – закричал Кот, вскакивая на ноги.
– Эй! Чё за!.. А ну пошла отсюда!.. Слышь, обезьяна! – А кто был второй, я не разобрал, но надеюсь, что Панк. Вот пускай теперь попробует философствовать…
Я сам, услышав слово «обезьяна», споро подгрёб к себе кожаный мешок с вещами, крепко затянул горловину и, сжав её в кулаке, принялся оглядываться как гордый, но жадный беркут. Через секунду я нашёл подкравшегося ко мне воришку и грозно нахмурился. Воришка радостно оскалился и начал на меня кричать, прыгая на тонкой ветке, от чего та чуть не сломалась. К нему подлетело ещё два собрата, которые внимательно посмотрели на меня, умчались в листву, а через минуту снова появились с какими-то плодами в руках. И тут же, без объявления войны, запустили ими в меня…
– Ах вы! – зло выдал я, получив неизвестным фруктом в лоб. Моим ударникам было не до моих разборок с родственным видом: они пытались спасти хоть что-то из своего немудрёного походного имущества.
Я вообще не отличаюсь меткостью, но есть один хитрый способ, как всё-таки попасть в цель, если очень надо. Надо кидать палку – прямо как в городках. Я подхватил с земли заготовленную жердь для костра и, размахнувшись, запустил ею в обидчиков. Как и ожидалось, двое из трёх избежали участи быть битыми, но одного я зацепил, и мохнатая серая тушка шлёпнулась на землю. Не успел я подскочить к ней, как мелкая бестия вскочила на ноги, в несколько прыжков достигла ствола – и ушла в тёмную крону. А сверху в меня полетели новые плоды… Больно, ять!..
– Уходим! – крикнул Борборыч. – Ищем другое место стоянки!..
Поиск места для нового лагеря в сгущающейся темноте ожидаемо закончился тем, что мы потеряли ещё одного человека – Панка. Я был отомщён и доволен (хотя парня было откровенно жалко, когда он выдал последний хрип…), а Борборыч пылал праведным негодованием. Вот я на Панка-то взъелся! А хотя нечего толкать философские монологи, когда кому-то больно и обидно…
– Как можно было ткнуться прямо в гнездо змей? Как?!
– Темно же! – попытался оправдаться Нучо.
– В заднице у вас темно! – вызверился наш рейд-лидер. – А тут мы все шли с факелами!
Новый лагерь мы разбили на своеобразной полянке, образовавшейся благодаря нескольким деревьям, росшим кругом и не дававшим ничему прорастать рядом. На этот раз костры запалили между стволами, но травок от гнуса почти не осталось, так что нас активно ели весь вечер, пока мы готовились ко сну. А тех, кто не додумался по примеру многомудрого лидера ударников – меня, то есть – сделать себе спальный мешок, продолжили есть ещё и ночью. И если даже я считал, что провёл ночь ужасно, то что сказать про них?
День сто девяносто первый!
Вы продержались 190 дней!
Жизнь полна сюрпризов, и только тот, кто умеет учиться на собственных ошибках, живёт долго и почти счастливо. Ты долго не проживёшь – не надейся. Но как только ты станешь мудрее, твои шансы на спокойную старость быстро возрастут. Мудрость: +1.
Живи долго, Игрок, страдай вечно!
Утро в этом грёбаном лесу всегда плавно переходило сначала в зелёный полумрак, а потом – сразу в вечерние сумерки. Даже у реки не часто удавалось увидеть небо. Золотая была речкой неглубокой, и в большинстве мест её можно было перейти вброд. Зато овраг, в котором она текла, был глубоким, шириной метров десять, глубиной метров семь-восемь, и кроны деревьев, росших на краю оврага, вполне надёжно перекрывали сверху всё пространство.
И вообще глубокий овраг как бы намекал на то, что после постройки дамбы на плато Золотая и тут тоже станет судоходной. Конечно, в моём понимании судоходная река – это вообще что-то широкое, где до другого берега самостоятельно не доплывёшь. Но я существо исконно городское, и мне простительно ошибаться в подобных вопросах. Тем более что заполнение русла внизу – на берегу мега-острова – почти закончилось, и скоро можно будет судоходность проверить на практике. В любом случае река – это единственный торговый путь из глубины острова. Прокладывать через лес дорогу – гиблое дело как для прокладчиков, так и для будущих путешественников. Тварей-то всех вывести всё равно не получится, на место убиенных обязательно новые придут…