Часть I
ПИРАТСКИЙ ЗАХВАТ
Глава 1
ДУРНОЕ ПРЕДЧУВСТВИЕ
25 АВГУСТА
Закрепив парус под углом к корпусу судна, Дмитрий Тимин отступил на шаг – получилось надежно. В косой парус тотчас ударил сильный порыв ветра, придав яхте заметное ускорение. Настя, закрыв глаза, лежала на корме, подставив под лучи заходящего солнца стройное тело.
Зная, какой Анастасия бывает в огромном шумном городе: хваткой, требовательной, неустрашимой, сейчас с трудом верилось, что это именно она не шелохнувшись лежит часами на солнце. В зависимости от ситуации она могла быть весьма несговорчивой, а если чувствовала, что ее бизнесу угрожает вполне реальная опасность, так могла и вовсе быть беспощадной. В общем, крепкий бизнесмен с мужскими мозгами и женским телом. Ее воли и устремленности хватило бы на целую роту спецназовцев, а потому с трудом верилось, что подобные качества могли выпасть столь хрупкой девушке.
Хотя, если подумать, удивляться не стоило: всему виной гены.
Отец Насти был хозяином шести металлургических заводов, разбросанных по всей России. В своем кругу он зарекомендовал себя как дельный и очень дальновидный предприниматель, и это при том, что начинал с низов, с обыкновенного мастера литейного цеха.
Нужно признать, что надо было иметь незаурядный волевой характер, чтобы пробиться в самый верхний эшелон бизнеса, туда, где бушуют такие шторма, что удержаться может только очень сильный человек. Тут одного нахрапа маловато, нужны сильные мозги и умение разбираться в тайнах дипломатии, что дается далеко не каждому.
Вот дочке по наследству и перепал столь редкостный сплав.
Так что пускай понежится, после отпуска ее ожидает суровая борьба за существование.
* * *
Яхта (вполне в духе олигархов) была свадебным подарком отца Насти.
Выждав, когда свадебное веселье пошло на убыль, а гости стали понемногу расходиться, Павел Егорович Ефимцев взял молодых под руки, незаметно вывел их из ресторана и, усадив в свой «Бентли», покатил на Фрунзенскую набережную.
Когда они вышли из машины, Ефимцев показал на крейсерскую яхту, скромно прижавшуюся к гранитной серой стене, и торжественно объявил:
– Теперь эта яхта ваша. Я назвал ее «Лидия», в честь матери Анастасии. Жаль, что сейчас она не с нами.
Увидев белоснежную совершенно новую яхту, слабо покачивающуюся на волнах, Дмитрий чуть не задохнулся от ребячьего восторга. Такое совершенство он мог наблюдать только в рекламных проспектах, воспевающих дорогую и интересную жизнь, – и вот теперь он становился обладателем посудины стоимостью, как минимум, пять миллионов евро.
– Справишься? – небрежно спросил тесть, буравя Дмитрия взглядом.
– Думаю, что да, – сдерживая ликование, ответил Тимин.
– Я слышал, что ты выступал за свой яхт-клуб на международных соревнованиях и даже занимал первые места.
– Было дело, – сдержанно кивнул Дмитрий, справляясь с нахлынувшей радостью. – Но в последний раз я появлялся в яхт-клубе года три назад. – И, заметив, как напряглось лицо тестя, поспешно добавил: – Но вряд ли за это время я позабыл, как управляться с яхтой, руки по-прежнему помнят.
Яхта была хороша, даже если посмотреть на нее мельком. Она относилась к крейсерскому классу и имела три просторные каюты. В длину – почти двадцать метров, так что обогнуть на такой посудине земной шар при хорошей подготовке – дело весьма реальное. Душу грело то, что производителем яхты была Италия, где испокон веков были прекрасные мореходы и первоклассные судостроители, осознававшие и учитывавшие все нюансы дальнего плавания. По форме корпуса яхта была килевая, ее днище плавно переходило в балластный киль, что еще больше повышало остойчивость посудины. Три мачты с аккуратно уложенными парусами напоминали невест на выданье. В них не было даже малейшего изъяна. Пожалуй, она действительно была безупречна. Ею хотелось обладать, причем немедленно.
Дмитрий по трапу сошел на палубу, почувствовав, как привычно колыхнулась под ногами палуба. Навыки мореплавателя, которые, казалось, уже подзабылись, проснулись мгновенно, он поймал себя на том, что пытается определить направление ветра: сейчас самое подходящее время, чтобы расправить бермудские паруса и отправиться в длительное плавание.
За ним, осторожно ступая, на палубу поднялись Настя и тесть. Переглянувшись, оба неожиданно улыбнулись, они не могли не видеть, как по-мальчишески вспыхнули азартным огоньком глаза Дмитрия. Парню явно не хватало моря и вот такой яхты, чтобы осуществить свои самые рискованные фантазии.
– Я готов отправиться в плавание прямо сейчас, – сказал Дмитрий, критически осматривая мачты: типичная углепластиковая конструкция, никакого дерева. Оно и к лучшему!
Любовно погладил грот-мачту. Интересно, а из чего выполнены рейки? Любопытствуя, Дмитрий задрал голову и уже более не замечал стоящих рядом, полностью погрузившись в изучение конструкции мачты.
Так оно и есть: рейки тоже из углепластика. Любвеобильный папаша ничего не жалеет для своей единственной дочурки.
– Ну, прямо сейчас ни к чему, – по-деловому высказался Павел Егорович, – надо как-то подготовиться, хотя бы запастись продуктами и водой, а вот через пару недель, пожалуйста! Только для начала советую не отправляться особенно далеко. Надо сначала попривыкнуть к яхте, испытать ее возможности, как она поведет себя на большой воде, и только после этого можно отправляться в путь.
– Я бы хотел пройти вдоль Африки, – признался Дмитрий. – У меня с детства такая мечта. Можно идти не спеша, останавливаться в удобных местах и затем двигаться дальше.
– Ой, как ты это здорово придумал! – восторженно поддержала его Анастасия. – Я ведь тоже всегда мечтала побывать там. В Африке такие необыкновенные пляжи. Покупался, позагорал – и плыви себе дальше. Можно столько много всего интересного увидеть: африканскую природу, зверей – слонов, бегемотов...
– …львов, крокодилов, – улыбаясь, подхватил Ефимцев. – Но уверяю тебя, что лучше таких зверей наблюдать с борта яхты. – Его лицо вдруг приняло озабоченное выражение. – Хотя в настоящее время нужно больше опасаться не зверей, а двуногих существ. Слышала о том, что вчера в Аденском заливе пираты захватили немецкое судно?
– Папа, ну о чем ты говоришь? – возмущенно воскликнула Анастасия. – Какие еще пираты! Их всех давно уже разогнали. Ты газеты хоть читаешь? Сейчас в этом Аденском заливе военных кораблей больше, чем рыбы! Кого там только нет: и американские суда, и датские, и японские, и китайские... Там просто не протолкнуться! Откуда же взяться пиратам? А потом, ведь в Аденском заливе плавает масса всевозможных судов: фрегаты, яхты, шхуны, сухогрузы… По-другому, волков бояться, в лес не ходить.
Успокаивающе подняв ладони, Павел Егорович отшутился:
– Ладно, я все понял. Сдаюсь!
Дмитрий лишь слегка улыбнулся. Было понятно, что дочь у Ефимцева ходит в любимицах, и возражать ей он не посмеет. Когда Павел Егорович смотрел на дочь, то даже морщины на его лице разглаживались, он начинал выглядеть значительно моложе и делался добрее. Это маленькое хрупкое существо со светло-русыми волосами способно было вить из него веревки.
Да что там веревки – канаты!
Повернувшись к Дмитрию, Павел Егорович мгновенно перестроился, утратив изрядную долю обаяния. Вроде бы и смотрел вполне дружелюбно, старался выглядеть свойским парнем, но в действительности на него взирал жестковатый человек с повадками хищного зверя. Наверняка он был необычайно хитер. Окажись ненароком в его крепких объятиях, так не знаешь, от чего придется помирать: не то от чрезмерной любви, не то от лютой ненависти. Во всяком случае, Дмитрий вывел для себя непреложное правило: с таким человеком, как Павел Егорович Ефимцев, следовало выдерживать расстояние, четко соблюдая свое личное пространство.
– По Средиземному морю ходил?
Вроде бы и вопрос несложный, и смотрел тесть доброжелательно, но у Дмитрия возникло ощущение, словно он проходит сложнейший тест, и от этого теста зависит его дальнейшее благополучие. Даже вспотел!
Он старался выглядеть вполне безмятежно.
Приходилось, но только вдоль европейского побережья. Канны, Ницца… А так в основном – Черное море.
Приятные воспоминания колыхнулись в душе. Были же времена – блеск солнца, колыхание волн, синева небес…
Тесть кивнул:
– Канны, стало быть... Вижу, что это путешествие тебе запомнилось. Сейчас – совсем другое дело.
– Я понимаю, но ведь...
– Не перебивай. Сделаешь вот что: тщательно разработаешь предстоящий маршрут, а потом покажешь его мне.
– Сделаю. Без проблем.
– Запомни, я всегда должен знать ваше местонахождение в любое время дня и ночи. Ты меня понял?
В этот момент вокруг произошли какие-то серьезные, почти незаметные глазу перемены: вечер, насторожившись в ожидании проливного дождя, по-прежнему оставался душен; воздух в свете ночных огней, как и прежде, прозрачен, но вместе с тем все пространство словно уплотнилось до состояния какой-то вязкой массы. Невольно возникало ощущение, что через эту массу не протолкнуться.
– Разумеется, сделаю так, как вы говорите.
* * *
Следующие три дня, обложившись справочниками разного рода, Дмитрий прокладывал на карте маршрут от Москвы до Кейптауна. Он старался учесть множество факторов: преобладающие ветра, климатические условия, наиболее благоприятные места для стоянок – буквально все, что могло бы способствовать их комфортному плаванию. А когда, наконец, работа была выполнена, он, в сопровождении Насти, которая не хотела отпускать мужа даже на минуту, отвез свои изыскания на утверждение Павлу Егоровичу в офис. Тот принял молодых в своем кабинете, отложив намеченное совещание.
Просмотрев маршрут и детально изучив поясняющие записи, Ефимцев, поморщившись, вынес свой вердикт:
– Путешествие длинное, и оно не стоит всех тех рисков, которые в него вложены. Предлагаю тебе на первый раз сократить круиз раза в два. Проходишь до Танзании, делаешь небольшую остановку в Танга и идешь в обратную сторону. Что ты на это скажешь?
Павел Егорович играл в показной демократизм, попробуй тут возразить! Дмитрию оставалось лишь делать вид, что их беседа проходит на равных.
– Конечно, очень разумно.
– И еще хотелось бы сказать, – олигарх сделал выразительную паузу. Выдерживать молчание было нелегко. Надо полагать, что подобная пауза партнеров Ефимцева по бизнесу вгоняла в душевный трепет. Дмитрий невольно собрался, следовало показать, что он не лыком шит и способен выдержать паузу продолжительностью в вечность. – Дочь для меня все. Если с ней что-нибудь случится... Ну, ты сам понимаешь, чего же мне еще говорить. Ты – ее муж и должен нести за нее полную ответственность.
– Я все понимаю, Павел Егорович, все будет в порядке, – ободряюще улыбнулся Дмитрий, чувствуя, как его губы становятся деревянными.
– Мне бы не хотелось тебя пугать, но все-таки не мешает приобрести пару стволов, – откинулся Ефимцев на мягкую спинку кресла.
Дмитрий слегка пожал плечами.
– Думаю, что до этого дело не дойдет.
Павел Егорович лишь сдержанно хмыкнул:
– Хотелось бы верить. Но все-таки стволы не помешают. Как говорится – ствол, он и в Африке – ствол. Со стволами я тебе помогу. У тебя будет хорошее оружие. Сейчас это не проблема, – уверенно сказал Павел Егорович. В его слова верилось охотно: тесть из тех людей, что знают цену слова.
– Может, оно и ни к чему. В Черном море пиратов нет…
– Ты так думаешь? – усмехнулся Павел Егорович. – Я тебе не говорил о том, что когда-то тоже ходил на яхтах?
– Что-то не припоминаю, – пожал плечами Дмитрий.
– А вот ты послушай. Последний раз это было три года назад. И ходили мы как раз по Черному морю. Я вот тоже думал, что там нет пиратов, а как отошли километров на сто пятьдесят от берега, так к нам, откуда ни возьмись, подошел катер с пятью вооруженными людьми. Кто они такие и откуда взялись в море, я до сих пор не знаю. Кричали они не по-русски, да и речь их из-за ветра было сложновато понять, а тут еще и шторм усилился, нашу легкую яхту стало кидать на волнах. Они пробуют на абордаж нас взять, а у них ничего не получается. Столкновение даже произошло. Тогда они нам борт носом разбили, слава богу, не очень сильно. Мы потом без особого труда его залатали, а у них поломка посерьезнее случилась. Так и разошлись. А ты говоришь – пиратов там нет. Они могут встретиться где угодно. Когда у тебя в руках оружие, то люди начинают тебя уважать, понимают, что они могут получить свинец в голову. И прежде чем совершить какую-нибудь пакость, они об этом серьезно подумают. С оружием в турецкой части плавать уже нельзя, там с этим очень серьезно. Так что когда будешь проходить Босфор, его у тебя просто отберут. От тяжелого оружия избавишься, а вот пару пистолетов оставишь на всякий случай, запрячешь куда-нибудь под обшивку, особенно смотреть они не станут. И чтобы оно у тебя было всегда! Пограничники больше напирают на фейс-контроль, турки считают себя страной цивилизованной.
– Хорошо, я так и сделаю.
– Пройдешь Босфор с Дарданеллами, а там вам будет полегче. В Средиземном море нет такого произвола. Дальше пойдешь в Суэцкий канал. В Красном море можешь тоже особенно не напрягаться, там обычно много туристов, для Египта они как священные животные, так что ты можешь чувствовать себя в некоторой безопасности, но расслабляться все равно не стоит. На выходе из Красного моря, в Йемене, купишь пару автоматов с боекомплектом...
– Где же их там купить? – удивился Дмитрий.
– По этому поводу можешь не беспокоиться, они там продаются на любом базаре. Возьмешь что-нибудь поубойнее. Из «узи» тебе приходилось стрелять?
– Доводилось, – сдержанно признался Дмитрий, не вдаваясь в подробности.
– Вот и отлично, – обрадованно кивнул Ефимцев. – Израильское вооружение там в большом ходу, сам убедился во время отпуска два года назад. «Узи» – идеальная вещь для ближнего боя. А скорострельность у него такая, что целый взвод можно положить всего за пару секунд. Вот когда войдешь в Аденский залив, то встретишь там самое настоящее испытание, так что будь готов ко всему.
– Не думаю, что нас может ожидать что-то страшное.
– Честно говоря, я тоже на это надеюсь, – негромко произнес Павел Егорович. – Но все-таки оружие следует держать в масле. На всякий случай... Для пиратов международного уровня вы мало интересны, тех больше интересуют суда покрупнее. Автоматы рассчитаны на тех, кто будет атаковать вас на убогих лодчонках, да с кремниевыми ружьями. Не исключено, что такие найдутся.
– Папа, ты нам говоришь такие вещи, как будто бы мы отправляемся не в свадебное путешествие, а на войну, – с укором произнесла Анастасия. – У нас такой позитивный настрой, а ты заставляешь нас думать о каких-то пиратах, разбойниках... Может, нам вообще теперь никуда не отправляться, а все время сидеть взаперти в четырех стенах?
– Все, молчу, молчу! – сдался Павел Егорович. – Больше не скажу ни слова!
После этой фразы он вернул Дмитрию карту, выразительно посмотрев на озабоченное лицо зятя. Тимин едва сдержался, чтобы не поежиться, взгляд означал одно: ты за все в ответе, парень, и с тебя спрос!
* * *
И вот сейчас, проходя Красное море и глядя на разбитые яхты, что во множестве встречались по берегам, Дмитрий осознавал, что Павел Егорович во многом прав.
– Ты не хочешь позагорать? – подняла голову Анастасия.
– Надо закрепить паруса, – отозвался Дмитрий бодрым голосом, усиленно стараясь, чтобы его дурное предчувствие каким-то образом не передалось девушке. – Ночью сделать это будет сложнее. Ветер нехороший, к берегу гонит.
Глава 2
УЯЗВИМОЕ ЗВЕНО
10 АВГУСТА
Поднявшись с широкого кожаного кресла, Абу Рахим подошел к окну и скрестил руки на груди. С верхних этажей небоскреба хорошо была видна деловая часть Лондона. Громадье зданий, облаченных в изящную гранитную облицовку, легко прорывающих небо, впечатляло. У многих созерцавших этот вид невольно возникало чувство некой потерянности и собственной несостоятельности, где-то даже беспомощности. Но Абу Рахим не без гордости осознавал, что он является частью этого делового мира, и люди поменьше, те, кто топчет асфальтовые тротуары, не могут увидеть его без риска потерять собственные шляпы.
С высоты небоскреба даже самые большие проблемы кажутся незначительными, а жизнь – бесконечно долгой. На самых верхних этажах заключаются сделки, которые влияют на экономическую политику целых государств и даже континентов, а слова, сказанные мимоходом, способны сломать самую блестящую политическую карьеру.
Абу Рахим не оставил свою мечту забраться на самый верх, откуда можно дотронуться до одежды Аллаха, но для этого нужно быть терпеливым и по камушкам складывать собственное благополучие. Он в ожидании посмотрел на телефон, стоящий на полированном столе: с минуты на минуту должен прозвучать звонок, способный улучшить его благосостояние на пять миллионов долларов, и это всего-то за пятнадцать минут разговора. Подобные сделки происходят далеко не каждый день.
Дважды Абу Рахим сам хотел позвонить, один раз он даже взял телефонную трубку и набрал номер, но тотчас положил ее на рычаг, услышав длинные гудки: не следует форсировать события, все должно проходить эволюционным путем без всякого видимого вмешательства извне.
У Абу Рахима имелось немало оснований гордиться собой. То, что случилось с ним, иначе как чудом и не назовешь. Разве мог бы кто подумать о том, что обыкновенный парнишка из глухой сомалийской деревушки, до семнадцати лет не наедавшийся досыта, сумеет стать преуспевающим адвокатом, и в списке его клиентов будут значиться самые влиятельные фигуры Лондона.
Причем выходцев из Африки в этом небоскребе работало всего лишь шестеро, и среди них он – самый высокооплачиваемый, несмотря на молодость, – капитализм умеет ценить таланты. Нужно по-настоящему обладать комплексом каких-то особенных качеств, чтобы белые воротнички приняли тебя в свое сообщество и воспринимали как равного. Ведь за долгие годы существования делового центра сложились целые династии, образовались влиятельнейшие кланы, которые с настороженным недоверием встречают всякого чужака. Только неординарная личность способна проникнуть в этот тесно сплоченный круг.
В этом здании, где каждая линия дышала гармонией, ничего не делалось просто так. Здесь царствовал строгий порядок. Каждый человек в небоскребе, соизмеримо своему статусу и должности, занимал подобающее помещение: для кого-то оно было всего-то в пару квадратных метров, чтобы уложить там чистящие порошки и поставить пылесос; для кого-то, как у генерального директора корпорации «Современные технологии», кабинет был почти в двести метров. Абу Рахим занимал помещение поскромнее – сорок квадратных метров, но людям, успевшим состариться в этом небоскребе и всю жизнь деливших небольшую комнату с дюжиной таких же клерков, как и они сами, успех молодого негра, которому едва перевалило за тридцать, казался просто фантастическим.
Адвокат Абу Рахим не однажды замечал, что посетители, перешагивающие порог его кабинета, испытывают некоторое замешательство. И дело было не только в большой площади: стены его кабинета украшало необычное убранство – там были закреплены панели из слоновой кости, по углам, явно смущая посетителей, были развешены маски из черного дерева, словно напоминание о его происхождении.
Выдвинув ящик стола, он посмотрел на два кожаных ошейника, лежавших рядом. Именно такие вменялось носить рабам в Древнем Риме. Сейчас в них ходят все мужчины Сомали. Правда, в нынешние времена в этот предмет вкладывался религиозный смысл. На первом ошейнике, очень узком в диаметре, который он носил до десятилетнего возраста, красивой арабской вязью было выведено: «Никто кроме Аллаха». На втором, что был уже пошире, который он снял, когда поступил на учебу в европейский колледж, значилось: «Аллах велик! Он имеет сто имен и имя ему бог». Абу Рахим готов был подписаться под каждым словом. С тех пор он никогда не расставался с этими ошейниками и носил их всегда с собой. Они стали для него своеобразными тотемами. Наверняка его сотрудники удивились бы этому чудачеству, узнав, что в своем столе он держит вещи, указывающие на его плебейское происхождение. Но по его мнению, ни один человек не должен забывать своих корней.
Задвинув ящик стола, адвокат подошел к высокому зеркалу и привычно растянул губы. Свою располагающую улыбку Абу Рахим выработал усиленными тренировками, шлифуя ее перед зеркалом, добиваясь непринужденности и полнейшей гармонии. Улыбка обязана располагать клиентов и обезоруживать недоброжелателей. Судя по тому, что врагов у него было не так уж и много, а количество клиентов лишь увеличивалось с каждым днем, его доброжелательная внешность и отточенная улыбка производили впечатление на тех и на других.
Да, внешние данные в его бизнесе играют немалую роль. Абу Рахим поправил яркий полосатый галстук. Кто бы мог подумать, что сомалийский юноша из бедной крестьянской семьи когда-нибудь поменяет набедренную повязку на дорогой итальянский костюм из тончайшего шелка.
Женщины находили его привлекательным, и дело тут было не только в больших деньгах, что он получал в последние годы, и в престижной клиентуре, обивавшей порог его кабинета. Он совершенно не походил на своих соплеменников, как правило, невысокого росточка и необыкновенно тощих, – был мускулистым и высоким. Кроме того, в нем, несмотря на смоляной цвет кожи, было больше от европейского мужчины, чем от африканца: семейное предание гласило о том, что девочек из его клана частенько отдавали в услужение к богатым португальцам. А уж последние как могли разбавляли густую сомалийскую кровь.
Абу Рахим посмотрел на упорно молчавший телефон: все-таки пора дать о себе знать. Но едва он устроился в кресле, чтобы позвонить, как аппарат затрезвонил сам; звонок показался ему в этот раз на редкость пронзительным.
Подняв трубку, он сдержанно, как и полагается человеку его положения, произнес:
– Слушаю.
– Вчера вечером они вышли из Одессы, яхта называется «Лидия», – сообщил ровный спокойный голос на приличном английском. – Мои люди наблюдают за ними; как только они войдут в Средиземное море, я вам сообщу.
– Хорошо. Нужны фотографии, как выглядит яхта.
– Будут. Я отправлю вам их по этому адресу.
– Договорились. Куда они пойдут потом?
– Дальше они сразу направятся к берегам Красного моря, некоторое время потратят на изучение тамошних достопримечательностей, а потом пойдут в Аденский залив.
– Мне нужно знать, когда они будут проходить Суэцкий канал.
– Я вам сообщу попозже.
– Хорошо, буду ждать.
– Скоро они будут у вас. Встречайте!
Абу Рахим едва сдержал вздох облегчения. Настроение заметно улучшилось.
– Хорошо, брат, я тебя понял. Мы будем их ждать.
И положил трубку. Теперь очередь за ним. Быстро набрав номер, он дождался ответа абонента и коротко переспросил:
– Абдулла Хамди?
– Он самый, хозяин.
– Слушай меня внимательно. Яхта называется «Лидия». На ней будут двое: молодые мужчина и женщина. Фотографии яхты я вышлю тебе позже и скажу время, когда она будет проходить через Суэцкий канал. Смотри не пропусти!
– Хорошо, хозяин.
– Вышлешь мне фотографии яхты, когда найдешь ее, я должен быть уверен, что мы ничего не напутали.
– Хорошо, хозяин.
Всего-то один звонок, а к цифре в пять миллионов долларов он приблизился почти вплотную. Как хорошо быть богатым! Там, где он сейчас находится, на самом верху, очень легко делать деньги. Важно только знать, где их лучше всего поднять, правда, этому искусству он учился долгие годы, поднимаясь все выше и выше. Труднее всего приходится рыбакам, например, его отцу, который за корзину свежей рыбы готов ежедневно рисковать собственной жизнью – и все это для того, чтобы прокормить восьмерых детей.
Абу Рахим был седьмым...
Если рассказать отцу, что миллионы долларов можно заработать, даже не выходя из роскошного кабинета, тот посчитал бы его пустым хвастуном.
Открыв журнал «Форбс», лежавший на столе, адвокат Абу Рахим с интересом принялся рассматривать крепкого русоволосого мужчину с добродушной улыбкой. В списке богатейших людей мира он занимал девятнадцатое место, а в России и вовсе шел под вторым номером. Если он будет продвигаться и дальше столь же стремительно, то уже через какой-нибудь год войдет в пятерку самых богатых людей планеты. Звали этого человека Павел Егорович Ефимцев. Даже бездушная бумага не сумела скрыть его невероятной харизмы: такие люди, оказавшись на политическом олимпе, обычно перекраивают карту мира, а если судьба уготовила им роль стать крупными военачальниками, они грезят лишь о громких победах. Но этот человек был крупный предприниматель, и в том, что в кратчайший отрезок времени он сумел увеличить свой капитал до миллиарда долларов, не было ничего удивительного. Уж таков его характер. Для таких людей, как Павел Ефимцев, не существует половинчатых решений, и уж если они занялись производством, то в красный угол ставят только прибавочную стоимость. Они не успокоятся до тех самых пор, пока, наконец, не сделаются первыми. Такие люди по своей структуре революционеры, им недостаточно того, что они имеют, они всегда стремятся заполучить все самое лучшее, даже если им придется расплачиваться за все по самому высокому тарифу. Родись Ефимцев немного пораньше и окажись волею судеб в лагере Че Гевары, так без колебаний отправился бы совершать мировую революцию.
Такие сильные люди обычно позволяют себе маленькие слабости. И слабостью Ефимцева была его единственная дочь – Анастасия, вышедшая полтора месяца назад замуж за своего однокашника. Парню очень повезло: он сумел вместе с красавицей женой обрести еще и покровительство всемогущего тестя.
Десять дней назад молодые отправились в свадебное путешествие и в этот самый момент двигались вдоль побережья Черного моря в сторону пролива Босфор. Абу Рахим победно растянул губы: так что дочь была не только слабостью Ефимцева, но и весьма уязвимым звеном в его защите.
- Пираты офшорного моря
- Веселый Роджер – знамя вора
- Плачет рея по пирату
- Черная братва