Верхний мир Творец отдал Року,
И он стал отцом всех орков.
Нижний мир он отдал Кураме,
И он стал отцом всех демонов…
Поучения старого шамана
Пролог
Открытый космос. Приграничная станция «Созвездие-57Т»
В камере было всегда темно, свет включали только для приема пищи, а потом опять наступала тьма. Заключенная уже свыклась с ней. Ее не тревожили, не вызывали на допрос, казалось, ее забыли в этих четырех стенах навсегда. Она не знала, какой теперь час и какое время суток. Бездушный автомат выдавал скудную порцию пищи и забирал пустую упаковку от брикетов.
Время в ожидании перемен тянулось неимоверно долго, и по большей части она лежала, свернувшись на кровати. Ей было жалко себя, а еще больше – случайно погибшую сестру. Но чем больше она думала, тем яснее понимала, что эта смерть была не такой уж случайной.
В полной темноте отворилась дверь, и она почувствовала, как кто-то вошел в камеру. Она приподнялась на кровати и тут же упала обратно, получив разряд парализатора. Женщина видела смутные тени в темноте, слышала шаги, ощутила на себе чье-то дыхание, но не могла пошевелиться.
В помещение вошли двое, они сноровисто сняли с нее блузку и лифчик.
«Зачем они это делают?» – в зарождающейся тревоге подумала она.
– Пожалуйста, не надо! – тихо взмолилась женщина.
Ее подняли с кровати и положили на пол. Чего хотят эти люди? Сердце стучало набатом, готовое вырваться из груди. Потом она почувствовала на шее веревку.
– Не надо, прошу вас! Мне обещали жизнь! – пролепетала женщина, и все внутри у нее похолодело от ужаса. – Не-эт! – в следующий момент уже закричала она, почувствовав боль от затянувшейся удавки, но крик сразу оборвался хрипом от наступившего удушья, а потом у нее померкло сознание.
Блюм Вейс сидел у себя в кабинете. Напротив него, опустив плечи и пряча глаза, пристроился на стуле Штифтан. Вейс долго рассматривал бывшего зама Краса, не начиная разговор. Он видел, что тот подавлен и практически сломлен ударами судьбы. Без Вейса у этого парня не было будущего, а Вейсу нужен был этот несомненно умный, но показавший слабый характер сотрудник. И нужен по нескольким причинам. Штифтан – единственный свидетель, дававший показания против него, и, оставив его в департаменте, Блюм показывал тем самым свою беспристрастность и справедливость. Во-вторых, он вместо противника приобретал лояльного сотрудника, полностью зависящего от него. При повторной проверке – а он был уверен, что таковая будет, – паренек скажет, что его заставили свидетельствовать против начальника.
– Давай поговорим начистоту, сынок, – начал разговор Вейс. Он закурил сигарету, давая оперативнику возможность переключить внимание на его слова. – Ты здорово облажался. Я понимаю, если бы меня сняли, то ты мог бы оказаться нужным этим прохвостам из центрального офиса. Но я остался на своем месте, а твоя карьера закончилась. Тебя не возьмут в другой департамент, потому что никому не нужен предатель в собственных рядах. Даже если ты уволишься, то не найдешь нового места. Нас, людей из АДа, никто не любит, потому что мы стоим на страже закона и караем беспощадно. АДа боятся. За это нам платят большие зарплаты, а мы, в свою очередь, стали закрытой кастой. – Блюм потушил сигарету. – Это ты знаешь и без меня. Говорю это для того, чтобы ты не забивал себе голову пустыми надеждами. – Он остро посмотрел на понурившегося паренька. – Я единственный, кто может тебе помочь.
Штифтан поднял голову:
– Вы хотите мне помочь?
На его лице отразилась вся гамма чувств, теснившихся в его душе, – от неверия до надежды.
Блюм улыбнулся:
– Как ни странно, хочу.
– Но почему? – В голосе парня сквозило неприкрытое удивление.
– Правильный вопрос, сынок, и я не буду от тебя скрывать ответа: потому что ты будешь мне преданней всех других. Твоя жизнь, твой успех будут зависеть только от меня. Формула проста: есть я – есть ты, нет меня – тебя тоже нет. Теперь, когда ты знаешь весь расклад, тебе осталось ответить только на один вопрос: ты готов к такому сотрудничеству?
Блюм видел, как в глазах сидящего напротив оперативника маленькими искорками разгоралась надежда.
– Да, шеф, готов, – ответил он.
– Ну тогда приступай к работе исполняющего обязанности начальника оперативного директората. А я подам рапорт на назначение тебя начальником.
Штифтан сидел с открытым ртом, уставившись на Вейса.
– Меня начальником?
После всех событий в департаменте, когда он почувствовал себя презираемым всем коллективом, униженным, обманутым и брошенным, он не мог поверить такому повороту в своей судьбе.
– Крас не был глупцом, выбирая себе заместителя, – усмехнулся Блюм. – По департаменту я пущу слух, что ты сотрудничал с комиссией по моему распоряжению. Конечно, в открытую я этого признавать не буду. Но у нас дураков нет. Твое назначение и слухи свяжут воедино, поэтому проблем на работе у тебя не появится. – Вейс с отеческой улыбкой смотрел на сбитого с толку Штифтана.
– Спасибо, шеф! Я не знаю, что сказать…
– Ничего не говори, иди отрабатывай. Работа по закрытому сектору только начинается.
После ухода оперативника в кабинет вошла секретарь.
– Шеф, у нас проблема! – Выглядела при этом она очень загадочно.
Вейс пристально посмотрел на девушку:
– А если без предисловий?
– Если без предисловий, то в камере повесилась Бруз!
– Как она могла повеситься? – недоуменно спросил начальник департамента АДа. Он не сразу понял, о чем говорит его секретарша.
– На бюстгальтере! – Голос Рины был полон драматизма, а глаза широко открыты. – Я никогда не могла бы поверить, что такое возможно, шеф!
– То, что модно носить лифчики? – спросил, невесело усмехнувшись, Блюм, задумавшись на несколько секунд.
– Фу, как грубо, господин Вейс! – покраснела девушка. – Просто снова мода на них появилась недавно, и стоят они очень дорого. Смотреть пойдете?
– А чего я там не видел? – Вейс был угрюм. – Доктор был?
– Был, – ответила девушка.
– Из тебя что, клещами слова тащить надо? Что констатировал? – разозлился Вейс.
– Смерть от удушья, – ответила секретарь, ни капельки не смутившись. – Просто так необычно – повеситься с помощью лифа на спинке кровати! – всплеснула она руками.
– Что, смерть дорогая? – посмотрел на нее, скривившись, Блюм.
– Да ну вас, шеф, – отмахнулась Рина, – принимайте пакет.
Глава 1
Королевство Вангор, провинция Азанар
Последняя неделя перед каникулами была заполнена зачетами, которые я сдал без особого напряжения, а к концу ее мой счет в банке пополнился на десять тысяч золотых илиров. Старый мастер сдержал свое слово, а я стал более осторожным, хотя и понимал: свою месть лесовики могли отложить на годы или даже десятилетия.
Постепенно академия пустела. Студенты разъезжались по домам, оставались только те, кому некуда было ехать. Среди них были Штоф, Верил и Полли. Их я пригласил погостить у Овора в поместье, которое он достроил и превратил в небольшую крепость. Полли немного помялась, сильно краснея, и согласилась. Она так и продолжала держаться от меня в стороне, а я не старался идти на сближение, мне вполне хватало девчонок, которые жаждали повысить свой статус. В полдень за нами заехал Борт, и мы отбыли к Овору. Всю дорогу ребята болтали, а я дремал, не влезая в их разговоры, меня занимали мысли о предшествующем дне.
Вчера, перед самым отбытием из академии, меня вызвал по амулету связи Кувалда. Он стоял возле проходной, сильно смущенный и встревоженный.
– Надо поговорить, – сказал он.
– Пойдем в студенческий трактир, там и потолкуем, – предложил я. Таким встревоженным мне Кувалду видеть еще не приходилось, он не находил себе места, руки суетливо дергались, создавалось впечатление, что они живут сами по себе.
– Нет, ваша милость, пошли поговорим в экипаже. Все равно нам ехать надо будет, – не согласился Борт.
Я с интересом посмотрел на своего помощника в бандитских делах. Что могло его так растревожить?
– Хорошо, пошли в экипаж, – не стал спорить я.
Когда мы уселись, с успокаивающими интонациями в голосе я спросил:
– Что случилось, Борт? На тебе лица нет.
Он схватился за голову и стал ощупывать свое лицо. Я с изумлением смотрел на здорового мужика, который судорожно хватал себя за нос, трогал глаза и щеки.
– Ваша милость, вы так не шутите, у нас и без того неприятностей хватает.
– Каких неприятностей? – Я подобрался, как кот, готовый к прыжку.
– Тихо́й сходку собрал, требует вашего присутствия, – мрачно ответил Кувалда.
– Давай выкладывай по порядку. – Я понял, что разговор будет непростой. – Кто такой Тихой и почему меня хотят видеть на сходке?
– Ваша милость, Тихой – авторитет, он полгорода держит. Он же разбирает терки между бандами. Как он скажет, так и будет. Все главари старого предместья и северной части города его слушают.
Я задумался над словами своего главного помощника. Что могло стать причиной пристального внимания преступного мира к моей скромной особе? И как они могли вычислить меня как, скажем, «главаря» банды?
– Что нам вменяют? – спросил я, просчитывая в уме варианты возможных действий.
– На нас люди Медведя пожаловались. Мол, мзду с ремесленников уменьшили и в общий котел не отстегиваем. На суд зовут. Вот метку прислали.
Он протянул мне обрубленную половинку серебряка.
– С этим понятно, – сказал я. – А почему на сходняк зовут меня, а не тебя?
– Тихой знает, что Подкову убрал ты, тан, и взял под себя его дело, а я твоя правая рука, – ответил Борт.
– Правая рука, левая рука… Ладно, пусть будет так, – не стал спорить я, – ехать надо. Когда ждут? – Мне нужно было понять, есть у меня время разобраться с бандитами по-тихому или нет.
– Прямо сейчас и ждут, – еще больше нахмурился мой помощник.
Я внимательно посмотрел на Борта. В его глазах прятался страх, которого он не хотел показывать и все время отводил глаза. Интересно, подумал я, что могло напугать такого здоровяка, как Кувалда? Он был на три головы выше меня и раза в три шире. Его кулаки, каждый размером чуть ли не с мою голову, внушали уважение. И этот богатырь трусил!
– Тихой что, такой большой босс? – спросил я, при этом бросил быстрый взгляд на помощника.
– Большой. Те, кто его не послушал, просто исчезали. Не находили ни трупов, ни останков – ничего. – Борт уловил мой взгляд и как-то по-детски сжался, что выглядело немного комично при его размерах.
Вот оно что, понял я. Его пугает репутация Тихого. Видно, этот тип умеет внушить к себе уважение и страх, коли мой верный помощник так трясется.
– Не дрейфь, – улыбнулся я ему, – поехали, посмотрим на местный криминалитет, послушаем, что за предъяву нам приготовили. И еще, Борт, я скажу тебе один раз и больше не повторю: я не терплю трусов и предателей. – Мои глаза опасно сузились помимо моей воли, я почувствовал, как внутри взыграла кровь настоящего нехейца. – Но и не бросаю своих! – закончил свою речь и прямо посмотрел на великана.
Борт сидел рядом с молодым таном, тот спокойно задавал вопросы и, казалось, его нимало не беспокоил вызов на сходку, где будут решать его судьбу. Складывалось ощущение, что он собирался просто сходить в гости. Сам Борт не находил себе места, он боялся посмотреть в глаза нехейца, чтобы не выдать своего состояния. Все его огромное существо сжалось в комок, и ему хотелось затеряться и спрятаться куда-нибудь в укрытие и никуда оттуда не высовываться, пока этот молодой паренек не решит возникшие проблемы. Он понимал, что трусит, и ничего не мог с собой поделать. Но после слов студента, в уголках глаз которого, как отблеск раскаленного металла, полыхнуло пламя, Борт понял, что боялся не того!
Мы попетляли по городу и подъехали к небольшому двухэтажному, благообразному на вид зданию, стоявшему в тихом переулочке в стороне от центральных улиц. Казалось, здесь живут добропорядочные законопослушные граждане пожилого возраста, настолько обманчиво спокойным и патриархальным выглядел чистый ухоженный особняк.
– Показывай, Борт, куда идти, – остановившись и рассматривая особняк и переулок, приказал я.
Тон мой не давал Кувалде усомниться в моей возможности решить любые проблемы в свою пользу, и я увидел, как изменился мой помощник. Он стряхнул страх, как стряхивают воду с рук, теперь это был спокойный «железобетонный» монстр.
– Таким ты нравишься мне больше, – подбодрил его я, зная по своему опыту, что вовремя и к месту произнесенная похвала толкает человека на подвиги.
– Заходите в дом, ваша милость, на входе покажите половинку серебряка, я следом пойду, – ответил он, изобразив на лице усмешку, которая больше походила на оскал пещерного медведя, но от которой у двух стоявших у входа людей побледнели лица.
Вот так-то лучше, подумал я.
Меня встретили маг и невысокий худощавый человек с цепким ледяным взглядом убийцы. Он смотрел невыразительно, но явно был опасен. Рыбий Глаз – обозвал его я.
Не разговаривая с церберами, я раскрыл ладонь, показал обрубок монеты и, не дожидаясь реакции, раздвинул их плечами и прошел внутрь дома. Меня не остановили, несмотря на нарочитую грубость с моей стороны. Следом, возвышаясь надо мной, как борт огромного теплохода, топал Кувалда, прикрывая мне спину.
Мы поднялись на второй этаж и оказались в большом зале. За столами сидели городские работнички ножа и топора, хозяева ночного города, вымогатели, убийцы и любители легкой наживы. Они с интересом уставились на нас, я – на них. Мне стало немного не по себе: вот я тоже среди них, куда еще занесет меня жизнь на поворотах? Мчусь без всяких тормозов по краю бездны, испытывая упоение от риска и ощущения опасности, влекомый неодолимой страстью нехейцев: противостоять и победить, и не важно, что ценой такой победы будет жизнь. Презрение к смерти – вот что объединяло меня с Ирридаром.
Внимательно осмотрелся вокруг, запоминая рожи, и увидел своего сокамерника Туза! Вот так встреча! Значит, его уже выпустили, не иначе как откупился.
«Поверьте, господа, – мысленно процитировал я «фильму», – эту страну погубит коррупция».
Улыбаясь как можно шире, направился прямиком к нему.
– Здорово, Туз, – сказал я, с интересом разглядывая его. Выглядел шулер уже не как оборванец, был хорошо одет и больше походил на зажиточного горожанина или купца средней руки, глядел уверенно, но осторожно, как бы прицениваясь и ощупывая, и от этого липкого взгляда возникало желание умыться.
Туз испуганно посмотрел на меня и выдавил сквозь зубы:
– И тебе поздорову, студент.
Я уселся на свободный стул и увидел колоду на столе.
– В карты играете? – взяв их в руки, неловко перемешал, мне требовалось время, чтобы освоиться в этой «малине», выделить самых опасных и контролировать пространство около себя. – Может, и я сыграю, пока суть да дело?
– Это кто? – кивнув в мою сторону, спросил сиплым голосом один из сидящих.
Они все недоуменно смотрели на меня. Я чувствовал их сильное изумление.
– Это студент. Тот, что ребят Медведя сжег, – хмуро ответил Туз. Потом посмотрел на меня. – Нет, студент, я с тобой играть не буду. Наигрался уже. Ты по какому делу сюда забрел? – Видно было по его скривившейся роже, что он не рад моему присутствию.
– На сходку, – ответил я. Помолчал и добавил: – Вместо Подковы. – Мой взгляд и тон выражали полное безразличие к происходящему.
– Так это ты его дело подмял? – изумился Туз. – А тут говорят, чужой пришел, молокосос, не по понятиям дела ведет. А это ты, оказывается! – Он, не до конца веря, покачал головой. – Да уж, никогда бы не подумал. – Туз был явно обескуражен.
– Кувалда, стало быть, теперь твоя правая рука? – посмотрел он как-то с опаской на молчаливо стоящего Борта. Тот как гранитная скала подпирал меня со спины.
– Ты зачем парней Медведя порешил? А говорил, горожан на тебя вешают, – спросил Туз.
– А ты вроде как не знаешь? – Мои глаза опять сузились, и я упер взгляд в мгновенно побледневшего шулера. – Его люди напали на меня, пришлось защищаться. – Я мотал на ус информацию, что меня пытался захватить Медведь.
– А как это ты так быстро соскочил? – не унимался Туз со своими расспросами.
– Я смотрю, ты тоже срок не тянешь? Как так вышло? – не остался в долгу я.
– За мной ничего не было, – ответил шулер. – Проверили и отпустили.
– Так и за мной тоже, – засмеялся я. – Кроме медвежат, а за них не судят.
– Так это за тобой вся стража бегала? – еще пристальнее рассматривая меня, спросил сиплый.
– За мной, – согласился я.
К нашему разговору стали прислушиваться остальные, только трое стояли в отдалении и смотрели исподлобья с угрозой.
– А я тебя видел в порту у Бороды, ты вместе с Шилом сидел. Твой подельник, что ли? – не унимался он.
– Нет, просто знакомый. Ты что привязался, Сиплый? – Я с раздражением посмотрел на любопытного бандита.
Во время нашего разговора открылась дверь, и выглянул маг, встречавший нас на пороге. Осмотрев зал, он крикнул:
– Студент, заходи, только тебя ждут! – На входе остановил. – Сдай оружие и амулеты.
Я пожал плечами и отдал браслет РПГ-1. Потом вытащил кинжал из рукава, подумал и передал охраннику. Поднял штанину и вынул из ножных ножен финку, нож, сделанный по моему заказу. Рядом стоявший мужик со взглядом убийцы уважительно посмотрел на меня.
– Проходи, – разрешил он.
В комнате – она была поменьше зала – стоял длинный стол, за которым находилось порядка десяти человек. Во главе восседал седовласый красавец с аристократическими чертами лица. Взгляд спокойный и уверенный, совсем лишенный любопытства.
– Проходи, садись, – не указывая, где мне сесть, предложил он.
– Привет, уважаемые, – поздоровался я. – Где место Подковы?
– Его еще надо заслужить, – засмеялся один из сидящих.
– Ничего, – ответил я, – Подкова мне его по наследству передал, сказал – сиди, пользуйся, со всем моим уважением.
– Пусть сядет на место Подковы, – тихо проговорил седой.
Но все услышали, и тут же освободилось для меня место. Теперь я понял, почему его звали Тихой.
Я уселся в ожидании разговора. И Тихой начал его без задержки:
– На тебя, студент, жалобы пришли, не по понятиям поступаешь. Оброк с мастеровых уменьшил. Товарищей обижаешь, пожег ребят Медведя. В котел долю не несешь. Что скажешь?
Все смотрели на меня, я тоже осмотрел собрание.
Все мужики тертые. Смотрели сурово, от моих слов будет зависеть, как они определят мою дальнейшую судьбу. Но это им так казалось. Я же был уверен в другом. Поэтому, спокойно оглядевшись, повернулся к главарю и начал говорить:
– Ты сам, Тихой, поднял тему жизни по понятиям. По понятиям и буду отвечать. Свой кусок я взял сам, ты мне его не давал. Какую мзду хотел, такую и назначил для мастеровых. Своя рука владыка.
– Да после твоей руки-владыки у нас ремесленники взвыли, что много с них дерем! – с возмущением перебил меня тот же, кто выступил первый раз.
– А когда волки слушают, что бараны блеют? Не позорься, – ответил я, повернувшись к говоруну.
Тот зашипел:
– Щенок!
Но Тихой остановил начавшуюся перепалку.
– Помолчи, Крыса, дай студенту высказаться. Продолжай, – обратился он ко мне.
– По поводу Медведя. Это он с помощью демона устроил на меня засаду. За что боролся, на то и напоролся. – И, глядя в лютые глаза медведеподобного мужика, сказал: – С тебя должок, Медведь. Я обиды не забываю.
– Верну, студент, верну, – ответил он.
– Теперь по «общаку», – продолжил я. – В котел все складывают для помощи братве, попавшей в неприятности. Туза выкупили, а я сам выкупился, – закинул я удочку по поводу освобождения шулера.
– А ты и не давал в котел, – ответил Тихой. – И мы тебя не знали.
– Зато давал Подкова, а я наследник. Раз на сход вы меня позвали, стало быть, знали, а как выручать из беды – мы тебя не знаем? Это, что ли, по понятиям, Тихой? – Я нагло смотрел на него. Но у седого выдержка была что надо. Он и бровью не повел.
– Мы услышали тебя, студент, – ответил он. – Кто будет говорить? – Тихой осмотрел присутствующих.
– Я скажу, – откликнулся Медведь. – Не наш он. Подставной от тайной стражи. Мое предложение: кончать его надо.
– Верно, – поддержал его Крыса, – не наш он, из благородных будет. С такими дела вести западло, при случае сразу предадут. Кончать его.
– Тихой тоже не из простых, Крыса. Давай с него начнем, – зло оскалился я.
Тот вытаращил на меня глаза:
– Ты думай, что плетешь, студент.
– Кто еще говорить будет? – спросил Тихой, не отреагировав на мою реплику.
В комнате установилась гнетущая тишина. Я чувствовал, что бандиты единогласно вынесли мне приговор. Для них я был чужак не из их среды, и они ждали только сло́ва Тихого.
– Слышал, что братва сказала? – спросил он меня.
– Слышал, Тихой. – Я был спокоен.
– Что сам думаешь по своей судьбе? – Его голос был также ровен и спокоен.
– Да вот подарки раздать хочу, – в тон ему спокойно ответил я.
Шиза почувствовала скорое нападение.
– Будь готов, – предупредила она.
Бандиты всё решили до сходки. Но, как я понял, Тихой любил показать, что решает только он, поэтому устроил этот цирк со сходкой. Да и удобно – ловить меня не надо, сам пришел.
Я вытащил три гранаты.
– Держите, – покатил шары по столу: один к Тихому, второй на другой конец стола, а последний оставил посередине.
– Что это? – останавливая шар рукой, спросил Тихой.
Но я уже был под столом. Неожиданно для меня туда же упал Медведь с кинжалом в руке. Он оказался необычайно проворен и сообразителен. В это время наверху ухнули три слитных взрыва. Шиза поставила защиту, поэтому я не оглох. А вот Медведь лежал оглушенный, выронив кинжал. От осколков нас прикрыло дубовой крышкой стола. Подхватив клинок, я, не задумываясь, вонзил его оглушенному мужику в висок и там оставил.
На грохот гранат в комнату ввалились толпой бандиты, сидевшие в соседней комнате. Меня вытащили из-под обломков чьи-то сильные руки. Перед собой я увидел Борта.
– Босс, что тут произошло? – спросил он.
– Не знаю, Кувалда, – ответил я. – Медведь достал три шара и пустил их по столу, сам прыгнул под стол. Да так ловко это проделал, ты бы видел! Я не стал ждать и сиганул следом за ним. Потом грохот, взрывы. Под столом он пытался напасть на меня, но был оглушен взрывом.
– С тобой все в порядке? – Он осматривал меня, не выпуская из рук, а мои ноги болтались в воздухе.
– Кувалда, поставь меня на пол, висеть неудобно, – попросил его я.
В комнате был полный разгром. Вперемежку со сломанными стульями лежали тела бандитов. Сильно пахло гарью, и дым клубился по комнате. Тихой лежал отдельно без кистей рук, и вместо красивого когда-то лица была кровавая каша. Он производил жуткое зрелище. В живых остался только я.
– Братва, – закричал я, – Медведь порешить всех хотел и остаться за Тихого. Бей сволочей!
Кувалда развернулся и из-под полы длинного плаща вытащил молот на короткой рукоятке. Перекрыв меня своей мощной спиной, стал очень быстро наносить удары. По кому – мне не было видно. Неожиданно рядом со мной оказался охранник Тихого и атаковал моей финкой, я перехватил его кисть левой рукой, отклоняясь от удара, добавил рычаг правой и подвел острие клинка к его горлу.
– Пока остальные не опомнились, займи место босса, – проговорил я и отобрал финку.
Тот внимательно посмотрел на меня рыбьими глазами и кивнул. Я отпустил его, а он крикнул:
– Медвежьих выродков не отпускать.
– Так некого отпускать, – произнес Сиплый, – Кувалда всех порешил.
Я вышел из-за спины Борта и увидел три тела с раздробленными головами, лежащие в вповалку.
– Собакам собачья смерть, – высказал громко свое мнение. Теперь до меня дошло, почему Борта кличут Кувалдой.
– Пошли, Кувалда, – подошел к охраннику Тихого и протянул руку.
Тот понял сразу.
– Вот твое оружие, – отдал он мне кинжал и браслет.
Мы быстро покинули особняк. Я понимал, что затронул мир криминала, и во что это мне выльется со временем, трудно было предположить. Меня могли оставить в покое, а могли устроить на меня охоту. Проблемы и враги в этом мире росли как грибы после дождя. Кто-то может посчитать меня глупым, кто-то скажет – парень с придурью. А я скажу – это кипит во мне гремучая смесь русича и нехейца.
Провинция Азанар. Трактир Овора
Вирона помогала Овору в трактире. Ей, девушке из цивилизованного мира, претило разносить еду дикарям, улыбаться и кланяться. Когда ей давали деньги свыше оплаченного заказа, нужно было униженно радоваться и благодарить. Она не желала принимать этот мир и хотела только одного – побыстрее отсюда убраться. Нет, она не годится для оперативной работы, пришла она к окончательному выводу.
Вироне не только не нравилась ее работа, ей перестало нравиться и учиться у дядьки Овора. Хотя именно для получения навыков оперативной работы она и попала в этот мир, который возненавидела всей душой. Ей не терпелось вернуться в привычную среду, к социальным сетям и любимым сериалам.
В начале ее практики все сложилось хорошо, она встретилась с «объектом», наладила контакт и закрепилась, при этом стала обучаться у мастера-оперативника. Вирона отправляла восторженные сообщения своему куратору о прохождении практики, тот ее хвалил. А потом связь оборвалась. Ее вычеркнули из списков живых. Она долго не могла в это поверить. Сначала подумала, что это чья-то шутка, потом – что ошибка. Она отсылала и отсылала запросы в надежде, что недоразумение выяснится и она опять обретет связь с открытым миром, или, как говорили у них в училище, с «большой землей». Но сообщения не отправлялись и не приходили ей. Ситуация в какой-то мере надломила практикантку. И тогда она все свои надежды возложила на Ирридара и только ждала его прибытия.
Кроме того, у нее существовала проблема с применением способностей к анализу, которую она всеми силами пыталась скрыть от окружающих. Способности были, но они проявлялись только при получении команды со стороны. Самостоятельно выбрать и осмыслить какой-либо процесс она не могла и сильно из-за этого комплексовала. И как она ни прятала этот недостаток, он все равно пробивался наружу, как пробивается ручеек из недр земли.
К вечеру мы добрались до трактира и шумною гурьбой ввалились внутрь. В зале было людно, стоял гул голосов, а в воздухе парили ароматы вкусно приготовленной еды. Среди столиков носилась Рона, обслуживая клиентов. У двери сидели два крепких охранника, которые равнодушно скользнули по нас взглядами и отвернулись. Мы заняли места за одним из крайних столов и тут же около нас появилась Рона.
– Что будете заказывать, господа? – профессиональным голосом официантки спросила девушка, держа в руках дощечку с меню. На нас она даже не смотрела.
– Огласите, пожалуйста, весь список, – со смехом сказал я.
Девушка замерла, услышав мой голос, потом посмотрела широко открытыми глазами и, завизжав на весь зал, бросилась мне на шею.
– Дар! Ты приехал! – Она не стеснялась своих чувств, из ее почти черных глаз брызнули слезы. – Ты не представляешь, как я рада, – всхлипывала моя «охранница». – Мне столько тебе надо рассказать! Мне было так плохо!
– Хорошо, хорошо, Рона. – Я гладил ее по голове. – Мы все обговорим. Только не выходи из образа служанки, – добавил в самое ушко.
– Ой, – смутилась она, – прости, – и отпустила мою шею.
Весь зал и мои гости смотрели на нас с неприкрытым любопытством. Только Полли, вся красная, отвернулась. Понимая, что таким проявлением радости Рона поставила меня в очень двусмысленное положение, я сделал выражение лица «кирпичом» – типа я не я и хата не моя.
– Знакомьтесь, ребята, это Вирона, служанка Овора, моего дядьки, который владеет этим трактиром. Когда-то я помог ей отбиться от бандитов, – сказал спокойно и сел. – Рона, принеси нам, пожалуйста, поесть и сообщи Овору, что я прибыл.
– Сейчас все сделаю, ваша милость, – девушка быстро сориентировалась и снова вошла в роль прислуги. Было заметно, что Овор несколько преуспел в обучении этого горе-агента.
Почему я считал ее горе-агентом? Да потому что, будучи аналитиком, она не просчитала ситуацию с переброской в этот мир. По ее словам, это должна была быть легкая прогулка с необременительными обязанностями. Потом, разве она не понимала, что это не ее профиль? Выбранное ею занятие требовало совсем других навыков, которых у нее абсолютно не было. Мне же как «варвару», в ее понимании, трудно было проникнуть в умозаключения представителя более продвинутой цивилизации.
– Борт, переночуешь, а утром оправишься обратно, – обратился я к своему извозчику.
– А мы что будем делать? – нарушила молчание Полли. – Спасать молоденьких служанок? – В голосе студентки было столько ревности и злости, что все сидящие за столом невольно на нее посмотрели. – Я тоже уеду утром, – сказала она как отрезала.
– Как хочешь, – ответил я и отвернулся, потеряв к ней всякий интерес. В ней бурлила ревность, обида и, что меня удивило, ненависть. Я терпеть не мог женские истерики, поэтому на вспышку Полли махнул рукой. Хочет беситься, пусть бесится.
После ужина мы с Верилом и Штофом ушли в поместье, а Борт и Полли остались в трактире.
Дядька был несказанно рад моему приезду и чуть не задушил меня в объятиях. Оставшись одни, мы приступили к разговору.
– Твое письмо с предупреждением я получил, – начал Овор. – За префектом следим, а он следит за нами. Барон собрал новую банду, и та крутится тут, недалече. Я принял решение пока ее не трогать. Пусть префект первым сделает свой ход. – Он помолчал, потом, потерев руки, со вздохом сказал: – Плохо, сынок, очень плохо, что ты на тропе войны с лесными эльфарами. Эти уроды всегда добиваются своего. Сегодня, через год или через десять лет, как ты понимаешь, им не важно.
Я понимал беспокойство дядьки. Лесные эльфары владели инициативой и мощью всего государства. Они не гнушались никаким способом нанесения коварных и хорошо продуманных ударов. Главное для них, чтобы было больнее и мучительнее для выбранного объекта мести. Откуда в этом внешне красивом народе появилась такая патологическая жестокость, мне трудно было представить. Но я готовился к предстоящей схватке и не собирался отдавать им единственное свое преимущество: я буду бить первым. Поэтому улыбнулся и ответил:
– Овор, не хорони меня прежде времени. Десять лет – срок немалый. Тут или осел сдохнет, или падишах.
– Что за осел и что за падишах? – Дядька был крайне удивлен.
– Это я к тому, что за десять лет многое может измениться. Не будем торопить события. Мы же тоже не пальцем деланные. – На моем лице задержалась улыбка, и все мое существо источало уверенность, которая заражала дядьку. – Лучше расскажи, как Вирона поживает?
– А чего рассказывать, хорошо поживает, – ответил Овор. – Прирожденная убивица. Не моргнув глазом зарезала одного наемника, который распустил руки. Поварским ножом, представляешь? – добавил он. – Еле выходили. Не знаю, где она жила и чем занималась раньше, но девушка странная. Мечом владеет в совершенстве. На уровне мастера, но дитя дитем, простых вещей не знает. Спросила: откуда молоко берется? Да что там, – он махнул рукой, – ты сам с ней поговори попозже, как придет из трактира. А вот как советник она хороша. По моей просьбе просчитала, как поступит префект. Все так и вышло, как она сказала. Только лезет она не в свои дела, отобрала четверых наемников, которые несут службу тут в поместье. Бездельники. Они, видите ли, хорошо мечами владеют, – махнул он рукой. – Ладно, сынок, отдыхай, я тоже спать пойду.