Собиратель теней. Живая степь

Глава 1. Счастливая пятница

Говорят, вечер пятницы – лучшее время недели. Вполне возможно для большинства людей так оно и есть, но я к этой части населения точно не отношусь. Почему? Очень давно нечто страшное случилось со мной именно в пятницу. Наверное, с тех пор и повелось…

Пытался ли я избавиться от этой напасти? А как же! Но когда диагноз неизвестен, лечение подобрать нелегко… Метод проб и ошибок в этом случае явно не работает – все равно, что искать иголку в стогу сена.

Некоторые говорили, что недоброжелатели наслали на меня или моих, неизвестных мне родителей проклятие. Может быть, однако ни церковь, ни бабки-ведуньи снять его не сумели. Неприятности с завидным постоянством продолжали преследовать меня строго в пятый день недели примерно с шестнадцати до девятнадцати часов.

И если в означенный день до семи вечера я не получал на все выходные сверхурочного задания от начальства, или не спотыкался на ровном месте с вывихом или порезом, или не ссорился с очередной подругой до полного разрыва отношений, или не опрокидывал на себя чайник с кипятком, то значит стоило ждать более серьезной беды. Например, падения со второго этажа с последующей госпитализацией, как в тот день, когда я сдуру решил помочь пожилой даме донести тяжелую поклажу. Тимуровец великовозрастный! Занес ее коробки в квартиру, потом затащил их на балкон, а в итоге чего очнулся в больнице с множественными переломами средней степени тяжести. Как мне потом рассказали, я всего лишь неудачно зацепился о порожек, из-за чего «рыбкой» нырнул вниз.

В детском доме воспитатели были уверены, что мой ангел-хранитель брал по пятницам выходной, а некоторые уточняли, что в «день шофера» он попросту напивался в хламину и по пьяни изгалялся над подопечным. За ночь благодетель успевал протрезвится и наутро все же вспоминал о своих обязанностях, иначе бы Платон Иванович Громов, то есть я, погиб бы до того, как меня подкинули в детдом.

Как вы думаете, в какой день недели произошло сие знаменательной событие? Правильно, в пятницу. Погодка была соответствующая – после пяти вечера нещадно лило с небес, молнии шарахали, словно старались превратить землю в решето, и их грохот сливался с воем включавшейся сигнализации – конец света, да и только! Корзинку с подкинутым младенцем сторож заметил лишь потому, что над ней… зависла шаровая молния! Соответствующие имя с фамилией мне потом дед Иван и придумал. Правда, я так и не понял, с какого боку Платон, ну а с громом все понятно.

Пятничные неприятности подрастали вместе со мной. В интернате на них можно было не обращать внимания, зато в студенческие годы уровень опасности стал почти угрожающим. Дальше – еще хуже. Я постепенно уверился, что остальные дни недели предназначены лишь для того, чтобы успеть залечить последствия пятницы.

За последние два года жизни я трижды тонул, пару раз проваливался в канализационные люки, однажды попал в зону землетрясения, а уж сколько раз травился едой… В итоге пришлось назначить пятницу разгрузочным днем, из-за чего в конце рабочей недели всегда становился злым и голодным.

И вдруг – о, счастье! Для меня, разумеется. Любой другой на моем месте сразу бы поминал бы и чью-то мать, и ёшкиного кота, и театр оперы и балета… Короче – выходя с работы через турникет, случайно защемил палец до потемнения в глазах. Когда все же вырвался из его захвата, споткнулся и упал, долбанувшись лбом о керамическую плитку, вдобавок, поднимаясь из неудобного положения, еще и потянул плечо.

Ко мне на помощь подбежали двое неравнодушных сослуживца.

– Благодарю, все просто отлично! – улыбаясь, ответил им. – Теперь я в полном порядке!

Недоумевающе взглянув на меня, оба молча удалились, постоянно оглядываясь – вдруг у человека просто шок, и он в не адеквате?

Но какое тут шок, душа просто пела! Ведь мое падение означало, что пятничная порция неприятностей уже получена, а значит, можно отменить голодомор и устроить себе небольшой едально-питейный праздник. Ура! Сегодня редчайший феномен природы – у меня счастливая пятница!

Чуть не бегом направился в продуктовый магазин сети «Вкус Вилл», набрал корзину продуктов на весь уикенд и, припеваючи, направился к дому, предвкушая праздник живота.

– Эй ты, поди-ка сюда! – незнакомый неприятный голос резанул по ушам, когда я выходил из магазина.

Повернув голову, заметил трех амбалов, стоявших в двух десятках шагов по курсу, к которым почему-то одновременно устремились несколько прохожих. Видимо, это звали их. Не обращая внимания на странное поведение других, решил свернуть налево. Сегодня мне ни до кого нет дела – у меня праздник, портить который не позволю никому! Руки оттягивали два пакета продуктов с полторашкой пива внутри, так что я прибавил шагу.

Сделав небольшой крюк, вышел на финишную прямую. Короткая липовая аллея и – вот моя пятиэтажка, в которой уже год снимаю однушку.

– Эй, парниша, топай сюда! – теперь противный голос раздался слева, стоило выйти из тени деревьев. Все та же троица непостижимым образом сумела меня обогнать.

«Какого бана?! Эти качки телепорт освоили? Как они здесь очутились?»

Сделал вид, что не слышу, и продолжил путь, словно их тут нет.

– Эй, ты, задохлик, быстро ко мне!

По сравнению с ними, конечно, любого можно считать дистрофиком, но это не повод оскорблять меня даже в пятницу.

– Ты сейчас к кому обратился? – я остановился.

– К папе римскому, – ответил здоровяк и загоготал. – А что, видишь тут еще кого-то?

Мужик заметно выделялся среди дружков, будучи самым крупным, вдобавок носил крикливо-яркую одежду: желтые джинсы, алый пиджак, сиреневую рубаху и синие кроссовки. Не хватало только зеленой «бабочки» в горошек – попугай, да и только.

– Я именно так и подумал, – бросив мимолетный взгляд на посиневший палец, ответил я. С сожалением понял, что инцидент на проходной – не последняя травма за сегодня. – Папа уже вылетел из Ватикана. Ожидайте, скоро будет здесь.

– Папа тебе не поможет, – подключился к разговору второй тип, самый невысокий из них. Одет коротышка был в синие джинсы и полосатую футболку, а в руках почему-то держал тубус. Его рожа без малейших признаков интеллекта явно диссонировала с этим предметом, такому бы базуку в руки, самое то.

– А разве мне требуется помощь? Не знал. Вы бы сами топали отсюда подальше, – коли мой нерадивый ангел-хранитель решил продолжить свои издевательства, пусть потом сам расхлебывает, когда придется исправлять содеянное.

– Парук, а ведь это, похоже, наш клиент, – задумчиво произнес третий, в спортивном костюме и кедах. – На зов не реагирует, страха не кажет…

Глазом моргнуть не успел, как все трое взяли меня в плотное кольцо, что шагнуть было некуда. Вблизи заметил, у каждого в левом ухе торчит кольцо из серого металла, причем, не в мочке, а выше.

«Это что, новый бренд? Они бы еще по кольцу в нос вставили!»

– Думаешь, такой доходяга способен нести тень великого Ярга? – засомневался «попугай».

Не утруждая себя ответом, «спортсмен» зашел сзади и до хруста в предплечьях заблокировал мои руки. Либо он вправил мой застарелый вывих, либо усугубил его.

– Ё!!!!!…жики эбонитовые! Какого хрена!?

«Совсем обнаглели, сволочи! Опять в девяностые вернулись, чтобы вот так запросто, днем, при людях…? Так я тогда еще в корзинке лежал. Неужели…» – и тут вдруг заметил, что все прохожие исчезли. Привычный микрорайончик подвергся капитальной «реновации» – вокруг лишь пустынная улица, на миг показалось, что даже деревья исчезли. Стало по-настоящему страшно.

– А без рук нельзя?! Чего вам от меня вообще надо?!

– Сущий пустяк, парниша, – «попугай» криво усмехнулся и кивнул полосатому. – Заберем тень и оставим тебя в покое. Что называется, в вечном…

Коротышка вытащил из тубуса здоровый тесак, лезвие которого на свету засияло зеленым.

– Точно – наш клиент! – заулыбался полосатый. – Видать, не зря двадцать четыре года здесь торчали. А ты, прыщ, не дергайся, тогда больно не будет.

И тут я понял: сейчас меня убьют, и никакой ангел-хранитель потом с того света не вытащит.

«А вот хрен вам «не дергаться!» Детдомовских так просто не возьмешь!»

Резко подтянул коленки к подбородку и пружиной выстрелил ногами в полосатого. Толчок отбросил вооруженного бандита метров на пять, а меня вместе со «спортсменом» опрокинуло на землю. Несмотря на падение, тот продолжал держать мертвой хваткой. Долбанул гада затылком в лицо.

– А *** *** ***! – заорал он, ослабляя захват.

Перекувырнувшись назад, все-таки оказался на свободе. Но толку от этого мало: «попугай» полез к себе подмышку, наверняка у него там кобура. И не пустая. Полосатый поднялся с криком:

– Это не тень Ярга! – истошно орет он. – Вали его, Парук! Быстрее!

Панические нотки в голосе бандита и испуг в глазах второго придали мне новые силы. Прыгнул на самого опасного, в высоком полете зацепив ботинком голову «попугая» как раз в тот момент, когда он вытаскивал ствол. Совершив кувырок в воздухе, приземлился рядом с «полосатым». К счастью, его тесак сейчас валялся в паре метров. Вмазал в колено пяткой, с разворота добавив локтем в область лица, чтобы в следующее мгновение схватить тесак.

В этот момент «спортсмен» и «попугай» столкнулись лбами, пытаясь подобрать ствол. Бросился к ним. За два взмаха практически не ощутил сопротивления клинка, проскочившего тело и одного, и другого. Оглянувшись, заметил, что «полосатый» направил на меня тубус, словно это действительно базука. Быстро метнул свое оружие, и пронзенный бандит рухнул на землю, а на меня накатила дикая слабость, до потемнения в глазах.

Упал на спину, чувствуя себя на грани потери сознания, но продолжал цепляться за реальность – в голову лезли десятки вопросов:

«Кто это были такие? Почему и за что хотели меня убить? А я когда научился так драться? Школа выживания в детдоме, конечно, будет покруче, чем у домашних детей, но не настолько же… И почему тесак сиял? Куда подевались все прохожие? Что я буду говорить полиции? И что это была за галиматья про какую-то тень Ярга?»

Упоминание странного имени несколько замедлило круговерть моих мыслей.

«Сдался мне их Ярг! Сейчас стражи порядка набегут, а тут я, такой красавец, с тремя жмуриками и орудием убийства. Сразу понятно, кто кого завалил, и попробуй докажи, что защищался. От тубуса. Свидетелей-то нет. Одна робкая надежда, что кто-то из окна глазел. Вдруг замолвит за меня словечко?»

Зрение, наконец, прояснилось. Спасительных окон я не увидел, поскольку все здания исчезли, как и прохожие до этого.

– Писец, забаненный наглухо! – шепотом произнес любимое ругательство сослуживца Григория Васильева. – Кто сменил декорации?!

Григорий чем только раньше не занимался: и созданием компьютерных игр, и разработкой самых странных сайтов, и дизайном театральных декораций и бутафории, являясь специалистом широчайшего профиля и автором самобытных ругательств. «Эбонитовые ежики» также были из его лексикона.

«Чутье подсказывает – полицию ждать не стоит».

С трудом нашел в себе силы принять положение сидя. Дождавшись, когда пройдет нахлынувшее головокружение, осмотрелся.

Все три тела как-то заметно «сдулись» и приобрели синеватый окрас. Их одежонка также изменила фасон и цвет. Сейчас троица бандитов была одета в простецкие жилетки с накладными карманами и шаровары неброских коричнево-зеленых тонов, под стать окружавшей местности, на ногах – невысокие сапоги.

«Да я в своих летних светло-серых брюках, полуботинках и клетчатой рубахе вообще пижон! Причем, весьма выделяющийся на фоне ландшафта».

Машинально нащупал в кармане мобильный. Набрал номер Григория. Тишина. Ага, так прямо и дозвонился – сети здесь не существовало.

«А ты как хотел, Громов? Видишь хоть одну вышку?» – покрутил головой во все стороны. Ни столбика, ни деревца. Убрал телефон обратно в карман.

Собравшись с духом, предпринял попытку подняться. Через пару минут удалось совершить и этот «подвиг», хотя «штормило» меня знатно, словно в смерч забросило.

«Хорошо, желудок сейчас пуст, а то бы все его содержимое выскочило наружу».

Еще минут десять стоял, не шевелясь, пока организм не перестала терзать тошнота. Осторожно сделал первый шаг, второй, глазами отыскивая пистолет.

– Ежики эбонитовые! Это еще что за трюки?!

На том месте, где – точно помню – лежал ствол, сейчас валялся двухзарядный мини-арбалет: тетива натянута, оба болта на местах. Невольно оглянулся на пронзенного тесаком: из его груди торчал кинжал. Вместо тубуса валялись ножны, скорее всего, от этого кинжала.

«Да что здесь вообще происходит?! Меня терзают глюки, или…»

Не помню, чтобы за свои двадцать четыре года я прибил кого-то, крупнее таракана. А тут – сразу трое амбалов… И у них, а не у меня имелось оружие.

«Так какого бана скопытились они, а не я?! Пятница помешала? Им, а не мне? А такое вообще бывает? – Еще раз осмотрел место стычки. – А чего мне, собственно говоря, расстраиваться? День еще не закончится, и случиться может всякое. Такое, что кое-кто будет завидовать этим посиневшим», – посетила меня «оптимистичная» мыслишка.

Представив, что еще может произойти, вздрогнул. И сразу начал выискивать более успокаивающее объяснение:

«А может, прищемив палец, я упал, ударился головой об острый угол, и меня конкретно вырубило. И сейчас я лежу себе преспокойненько в коме, мозг рисует кошмарные видения, но стоит протрезветь ангелу-хранителю, и он поможет медицине вытащить Платона Ивановича из бессознательного состояния».

Снова взглянул на причину пятничных злоключений: фаланга большого пальца оставалась синей. Нещадно ущипнул ее:

– Ой-ё… ***, ***, ***!!! – выругался немудреными словами, которые первыми всплывают при жуткой боли.

«Эх, а какая замечательная версия была! Но… мимо кассы, то есть комы. Придется искать другую. И сперва – осмотр места преступления».

На трупы старался не глядеть. Кругом пожухлая трава, хотя совсем недавно был асфальт. Каким ветром меня сюда забросило, старался не думать, психика и так была на пределе. Попытался сосредоточиться на чем-то конкретном. Заметил развязанный шнурок на правом полуботинке. Как раз им и вмазал по морде…

«Так, не о том…»

Взгляд остановился на том, что раньше было тубусом, подошел к ножнам и поднял их.

– Ставлю десять против одного: из тубуса, если бы я зазевался, должно было что-то вылететь, когда «полосатый» направил его на меня.

Невольно взгляд устремился к коротышке. Как ни странно, крови вокруг тела не было.

«Ладно, не до тебя!»

Внимательнее присмотрелся к вещице.

«Точно, ножны с секретом! Две трубки по бокам замаскированы под змеюк с открытыми пастями. И как из них стрелять? Как и в природе? Наступи гадюке на хвост, она и укусит». Я заметил отогнутые хвосты, выступающие за пределы ножен.

Отведя ножны в сторону, осторожно нажал на выступ. Прозвучал щелчок, что-то выскочило. При падении раздался громкий хлопок, а меня взрывной волной качнуло назад.

– Ах, ты ж, стерлядь звезданутая! – неожиданно для самого себя выскочило ругательство Карины Лебединской, которая сидела в офисе за соседнем столом. – Выходит, полосатый мог меня на куски разорвать?! Неплохая дальность, между прочим, метров пятьдесят будет.

Раньше я покойников не видел. Печальные церемонии, ввиду отсутствия родственников, обошли меня стороной, на чужих похоронах тоже не бывал. Сейчас сам удивлялся собственному спокойствию, будто все происходило с кем-то другим. Или в кино, а я находился по другую сторону экрана.

Несмотря на отвращение, заставил себя подойти к трупу. Выдернул из груди кинжал, обтер лезвие об его же жилетку, и оно снова засияло. Когда приблизил оружие практически вплотную к носу, зеленое свечение стало ярче. Попытался прочитать надпись на рукоятке, но буквы при ближайшем рассмотрении оказались какими-то закорючками.

«Интересно, мне почудилось, или лезвие действительно вспыхнуло красным, когда входило в бандитов? Скорее, показалось. Хотя сейчас уже ничего определенно сказать не могу. Я только что прикончил трех отморозков? Бр-р-рр! Платон, ты сам в это веришь?»

– А может это и не люди вовсе? – заговорил вслух, чтобы с катушек не съехать. – А что, тоже ничего себе вариант: какие-то зомби приняли вид качков и начали кошмарить население. И тут нарвались на меня с моей «счастливой пятницей». Вот их этим счастьем и накрыло. К сожалению, меня тоже зацепило. Эй, люди, есть тут кто? Где я оказался, кто-нибудь объяснит?!

Собственный крик немного охладил пыл. Следом возникла мысль:

«А стоит ли здесь орать? Почему я решил, что прибывший на крик станет что-то объяснять? Да и не готов я к встрече с, например, такими же типами, что тут валяются. Тогда чего стою? Сматываться надо».

С одной стороны, трогать что-либо на месте преступления себе же хуже. Если снимут «пальчики», могу уже ничего не объяснять – «Владимирский централ, ветер северный…». С другой, у меня возникло стойкое ощущение, что в обозримом будущем мне придется оперировать другими понятиями, далекими от криминалистики и вообще реалий 21 века. Как-то все происходящее мне больше напомнило мир Гарри Поттера и К. Или я долбанулся башкой сильнее, чем сам думаю? Решил действовать так, как сейчас подсказывала интуиция.

Засунул кинжал в ножны, которые нацепил на ремень. Раз уж дошел до убитого, решил его обыскать на предмет других взрывоопасных зарядов. Обнаружил торбу с пеналом, внутри которого насчитал шесть стрелок. Еще нашел десять серебристых и три желтых монетки, по виду – золотых.

– Будем считать это законной добычей.

Затем осторожно осмотрел карманы и вещи остальных бандитов, став обладателем мини-арбалета, десяти болтов к нему, складного ножа, горсти серебряных монеток и пяти золотых. Спрятал добычу в торбу и перекинул ее через шею.

«Странно, а куда делись кольца, торчавшие в ушах бандитов? Это что, они сменились странным выступом на мочке? И опять только на левом ухе? Сплошные глюки! Ежики эбонитовые! Да сдались мне их уши!»

Решил не зацикливаться на мелочах. Жив – уже хорошо, что-то прихватил – еще лучше. Как там любит говорить Григорий: в любом квесте главное – быстро собрать стартовый капитал. Не уверен, что мне предстоит квест, но оружие и деньги еще никому не мешали. При этом первое гораздо предпочтительнее, ведь тот, у кого есть оружие, может отнять деньги у того, кто не вооружен. Пришел в ужас от собственных мыслей – становлюсь кровожадным. Но опять возникло ощущение, что это мысли новой реальности, в которой по-другому нельзя.

Посчитав, что дольше оставаться в обществе убитых бандюганов – не самая лучшая идея, отправился в путь. При этом с выбором направления не заморачивался, ориентируясь на положение солнца в безоблачном небе. Оно явно клонилось к закату, а потому двинул в противоположную сторону, чтобы не светило в глаза. Опять же, тени любого, решившего напасть сзади, сразу выдадут злодея, будь он хоть зверем, хоть человеком. Откуда я это знаю? В школьной программе по ОБЖ ничего подобного не читали.

Стоило отойти на несколько шагов, как громко заурчал желудок, напоминая, что с утра пятницы в него не упало ни крохи.

«Мои пакеты!» – напоминание о еде заставило вернуться.

Как же я обрадовался, увидев, что содержимое пластиковых сумок не превратилось в каких-нибудь червяков или улиток. Колбаса осталась колбасой, сыр – сыром, а пиво… Вот с него и начал, отойдя на приличное расстояние, откуда не было видно посиневших.

Не зря еда считается лучшим средством для снятия стресса. Не заметил, как под пиво умял половину всех запасов, которые закупил на три дня. И за это время ни одна мыслишка не коснулась странной драки.

Сидел себе в позе лотоса, любовался закатом, радовался, что выжил, даже не ругал ангела-хранителя за беспечность. Наверняка я у него не один такой, а каждому существу нужно хоть иногда расслабляться. Так, как это умеет делать только оно. Меня, к примеру, неплохо успокаивает пиво, а кому-то подавай вид на море, огонь или работающего человека. В общем, сколько людей, столько и предпочтений.

«Какой великолепный закат! – мысленно восхитился я. – Так, а это что за парочка нарисовалась на горизонте? Весь вид испортили. Похоже, моя пятница еще не закончилась».

Глава 2. Вспышка

Возникшие на горизонте всадники почему-то сразу напрягли. До такой степени, что невольно вспомнил обо всем имевшемся у меня оружии.

Что за чертовщина творится с моей головой? Почему из обычного среднестатистического офисного планктона я вдруг превратился в эдакого «одинокого рейнджера»? Ну, скачут себе люди – может у них машины нет, или вообще они конным спортом занимаются, мне-то что за дело? Но какой-то внутренний голос после этих мыслей начал ехидненько посмеиваться и перечислять все то, чего здесь точно не встречается – вышек сотовой связи, автомобилей, самолетов в небе, асфальтированных дорог и еще многих достижений науки и техники.

И я почему-то начинал ему верить… Ведь до сих пор не удалось объяснить и фокусы с трупами и их оружием.

Несмотря на выпитые полтора литра пива, собственные возможности сейчас оценивал объективно: даже в трезвом виде я вряд ли сумел бы поразить из арбалета движущуюся мишень, что уж говорить о нынешнем состоянии. Вообще-то однажды, когда кто-то из коллег притащил игрушку на корпоративный пикник, я из такого оружия стрелял, и даже сумел с десяти шагов попасть в дерево.

Заряженным на случай, если в гости заглянет какая-нибудь зверюга, арбалет лежал рядом, только руку протяни. Сейчас вроде был не тот случай, поэтому дергаться не стал, внимательно наблюдая за приближающимися всадниками. Вдруг они мимо проедут?

В лето окончания института я пару месяцев занимался йогой. Многому тогда не научился, но в позе лотоса наловчился зависать на достаточно длительное время. Это умение потом неплохо помогало по жизни приводить нервы в порядок, особенно когда никто не мешал.

Всадники мимо не проехали. Своих лошадей они остановили буквально в двух шагах, ожидая, что я отпряну назад. Ребятки ж не знали, что у меня сегодня пятница. Оба резко соскочили с коней и одновременно приставили к моей шее свои кривые клинки. Тот, что старше, что-то сказал на неизвестном языке.

В ответ я равнодушно пожал плечами, продолжая сидеть в прежней позе и глядя на заходящее солнце. Во время релаксации после тяжких трудов мне отвлекаться на всяких проезжающих с острыми саблями неохота.

Второй всадник, выглядевший лет на шестнадцать, не больше, также произнес нечто неразборчивое, но чуть тише. Не дождавшись никакого ответа, мужики принялись разговаривать между собой, при этом свои железки с моей шеи так и не убрали. Тоже мне, нашли подставку!

И вдруг среди тарабарщины разных звуков я расслышал:

– …ты еще с ним на языке дрегов пообщайся!

– Кто такие дреги? – вырвалось у меня. НЕ ПО-РУССКИ!

На этот вопрос последовала молниеносная реакция: чем-то невидимым меня так шарахнуло по голове, что помутилось и в глазах, и в мозгах. Чуть очухавшись, почувствовал, что упакован в какую-то сетку, как картошка в супермаркете. Попытался пошевелить руками и не смог – они заметно отяжелели.

Самое странное, но даже сейчас я оставался спокойным. Наверное, все имевшиеся нервные ресурсы потратил на борьбу за собственную жизнь и восприятие произошедших вокруг изменений. Ну, и, конечно, йога мне в помощь.

– А без сетки никак нельзя? – лениво спросил людоловов, внимательно их рассматривая. И снова на языке, который только что впервые услышал.

«Чем же они меня так по башке шарахнули – прямо мозги наизнанку! Надо будет как-нибудь в зеркало глянуть. Может я – уже совсем и не я?»

Чем-то мужички напоминали степняков, как их показывали в фильмах про Золотую Орду: у обоих раскосые глаза, у старшего – узкая полоска усов и редкая бороденка. Его голову венчал остроконечный металлический шлем с меховой опушкой, а юноша надел кожаный головной убор с нашитыми металлическими пластинами. Оба носили сетчатые кольчуги, поверх которых накинули легкие курточки. Наверное, сейчас им очень жарко.

– Ты не о том спрашиваешь, подлый дрег! Да падет на тебя кара великого Варда!

– Кто дрег – я? Да еще и подлый? Очень интересно! А ты кто? – я продолжал оживленный диалог на неизвестном мне языке, все еще прибывая в шоке от самого этого факта.

– Закрой пасть, исчадье проклятых теней, иначе вырежу твой коварный язык!

Лишаться языка «за здорово живешь» не хотелось, поэтому решил пока помолчать. Раз упаковали в сеть, то, скорее всего, прямо сейчас убивать не станут. А там, глядишь – и пятница закончится.

«Басурмане» что-то долго обсуждали, затем старший соизволил снизойти до разговора со мной:

– Знаешь, что это за сеть?

Помня об угрозе, молча помотал головой.

– Врешь! – воскликнул он. – Все дреги боятся и ненавидят это создание великих магов Миригии.

Снова пожал плечами.

«С логикой у этого узкоглазого серьезные проблемы. Если я – дрег, а все они боятся авосек, зачем спрашивать? Интересно, сколько мужику лет? Какой-то он дерганый, как тинейджер пубертатного периода, второй пацан явно младше – и то спокойнее держится».

– Язык проглотил? Так я могу саблей пасть вскрыть, чтобы проверить его наличие.

– Слушай, ты определись сперва, молчать мне или говорить. А то чуть что – язык отрежу, пасть вскрою…

Понятия не имею, насколько хорошо я владел неизвестной ранее речью, но проблем при произношении не возникало, хотя подобного языка даже не слышал.

– Ладно, разрешаю отвечать на мои вопросы. Это твой арбалет?

– Теперь мой.

– Давно?

– Пару часов, не больше.

– А раньше кому принадлежал?

– Одному придурку, пытавшемуся меня убить.

– Он был один?

– Нет, в компании двух помощников.

– И что, три вооруженных человека без борьбы отдали тебе свое оружие?

– Почему – без борьбы? Раз я живой, значит они мертвы, – ответил с тяжелым вздохом, относящимся к непонятливости собеседника.

– Жалеешь о смерти собратьев? Что с ними не поделил? – мужик ну точно оказался тупым.

– Собратьев? В моем роду придурков не было! – Если честно, я вообще ничего не знал про «свой род», но этот тип меня своими вопросами уже достал. Хорошо хоть он сам немного успокоился во время допроса.

– У тебя синий палец, – он кивком указал на травмированную фалангу, с которой, собственно говоря, и начались мои злоключения, – и дурацкая одежда. А главное – ты разговариваешь на их языке.

– Ты ведь тоже по-ихнему неплохо изъясняешься, но я же тебя дрегом не обзываю.

– Каждый воин Ибериума должен понимать речь врага, – напыщенно ответил мой собеседник, давая понять, что это необходимое знание ему самому крайне неприятно.

– Вот я и понимаю.

– Но ты – не воин Ибериума.

– А он? – кивнул в сторону юноши.

– Конечно. На его счету уже два дрега.

– А на моем – три. И кто из нас более опытный воин?

– Не заговаривай мне зубы! И объясни, почему возле трупов лишь одни следы – твои. Вы с дрегами с неба свалились, или из-под земли вылезли?

«Надо же, он еще и следопыт! Погибших нашел, а как они добрались до места гибели… И чего ему отвечать?»

– По поводу неба – не уверен, но уж точно не пешком туда пришли, – ответил я после небольшой паузы, чтобы и не соврать, но и правды не сказать. Просто потому, что и сам ее не знаю.

– Не хочешь отвечать?

– Если скажу, что убил их в другом месте, а потом почему-то оказался в степи, ты мне поверишь?

Дознаватель округлил глаза и резко сменил тему:

– Жить хочешь?

– Не хотел бы – позволил бы тем придуркам себя убить.

Узкоглазый принялся сверлить меня взглядом, словно пытаясь пробиться прямо в мозги и прочитать там ответ на интересующий его вопрос. Через минуту осознал тщетность своих попыток и напыщенно произнес.

– Хорошо. Мы отвезем тебя в Ибериум. Там найдут способ докопаться до правды в твоих туманных речах.

– Ладно, – кивнул я. – Только учтите: я ни разу в жизни не ездил на лошади.

– Наглая ложь! Любой дрег с детских лет в седле. И неважно, кто под этим седлом: конь, вилорог или длиннозуб.

«Эбонитовые ежики! Куда меня занесло? Какие, нафиг, вилороги с длиннозубами? Может, этот басурманин бредит?»

Сеть с меня так и не сняли. Помогли забраться на лошадь, усадив почти на шею бедной лошадки, и отправились в путь на ночь глядя. Я – с пацаном на одном скакуне, усатый – на другом.

«Ибериум? Это где? Если это монголы… Нет, он вроде говорил о великих магах Миригии. Секта, что ли? Хотя, невероятные превращения отморозков, тесака, ствола и тубуса… Иллюзии? Ага, со всеми болевыми эффектами. Как там Васильев говорил – «с полным погружением»?

Обыскивать меня не стали, кинжал и торбу тоже оставили. У меня вообще сложилось впечатление, что у всадников возникли сомнения относительно моей принадлежности к дрегам. Особенно после того, как конвоиры увидели мою «езду» верхом.

Мешок картошки – и тот выглядит на лошади грациознее. Полагаю, бедному животному от моей костлявой задницы доставалось примерно так же сильно, как мне – от ее спины.

«Надеюсь, в Ибериуме мне не устроят личный досмотр, а то ведь из-за синих пятен на пятой точке могут снова записать в дреги. Обидно, когда твою судьбу определяет вид седалища, пусть даже собственного! Ладно, до города еще добраться нужно, а пока бы понять, откуда я знаю их тарабарский язык? За все школьные и студенческие годы я не продвинулся дальше двух фраз – «май нэйм из Платон» и «Ландон из э кэпитал оф Грейт Британ».

Конвоиры во время пути постоянно переговаривались, и в их голосах я чувствовал тревогу. Каждый час мы останавливались, давая передохнуть нашей несчастной кобылке, а старший басурман в это время отправлялся на разведку. Не знаю, что именно ему удавалось разглядеть в ночной темноте, но один раз мы были вынуждены сменить курс и сделать большой крюк.

Во время очередной остановки я случайно взглянул на небо.

«А Луны-то не видать. Да и созвездия какие-то чужие. Что-что, а уж астрономию я любил, даже на факультатив ходил. Ни тебе семейки Медведиц, ни Ориона… Все это наводит на грустные мысли. Да лучше бы я в коме оказался, чем здесь. А все из-за каких-то трех уродов!»

Когда чужие звезды начали гаснуть на небосводе, я осознал, что пятый день недели закончился, а у меня целы и руки, и ноги. Голова, хоть и тяжелая, но вполне способна соображать. Опять же, до города скоро должны добраться, и там наверняка все образуется – не может же тут быть семь пятниц на неделе?

По прошествии ночи пропала последняя надежда, что вот сейчас проснусь – и вернутся знакомые улицы и деревья, а я услышу родную речь, звуки автомобилей…

Стоило об этом подумать, как до слуха донесся отдаленный топот. Вот и горожане для встречи пожаловали. Теперь все будет хорошо? Однако, заметив настроение конвоиров, я засомневался. «Басурмане» опять стали перешептываться, а затем старший снизошел до общения со мной: