Глава 1. Статус_мёртв.
Яхе нравилось бегать по утрам, по пустынному городку. Люди давно стали редкостью на улицах. Не потому, что чего-то боялись. Нет! Нечего было бояться.
В этом мире давно не существовало ни болезней, ни вирусов, даже о преступлениях против человека давненько не сообщалось ни в официальных, ни в иных источниках. Да и какие могли быть преступления, если люди живут виртуально. Разве что воровство денег…
Яха хмыкнул про себя и перебежал на другую сторону пустынной улицы. Еще бы! Деньги хотя тоже были виртуальными, но вот их потеря порой становилась вполне себе реальной. Но Яха пока еще о ценности денег знал лишь понаслышке. Хотя совсем скоро ему предстояло столкнуться с этой неизбежной стороной жизни.
Не было и запрета выходить на улицу, люди просто не хотели, не чувствовали в этом необходимости. Но Яха чувствовал. Его тянуло на улицу.
Яху завораживала окружающая тишина. Ни шума машин, ни крика птиц, ни звуков уличной торговли, но если остановиться и прислушаться, то можно услышать вверху легкое жужжание, напоминающее пчелиный рой. Это работали дроны-доставщики, с виду похожие на пауков, цепко удерживающих свою ношу до той поры, пока ее не заберет хозяин. Яха не раз ловил себя на мысли о том, что, должно быть, тот, кто когда-то придумал эти механизмы, срисовал их облик именно с пауков: небольшое брюшко, два огромных окуляра, вертящиеся в разные стороны и железные “лапы”, которые, сжимаясь и разжимаясь, потрескивали и пощелкивали.
Яха остановился и посмотрел вверх, один из дронов завис над ним. Яха махнул ему рукой и побежал дальше.
В свои 22 парень был полон планов на будущее, он только что окончил обучение по выбранной программе и считал себя вполне готовым к новому, взрослому, этапу своей жизни, уверенный, что его ждет нечто выдающееся… Ну или, как минимум, интересное!
– Эй! Подожди!
Яха резко остановился. Обернувшись на голос, он вздрогнул и медленно попятился.
В паре шагов от него стоял парень, на вид одного с Яхой возраста, опрятно одетый, с рюкзаком за спиной. Парень улыбался и протягивал руку для приветствия:
– Меня Федей зовут, а тебя?
Это было немыслимо, недопустимо, противоправно! Стоять ближе, чем на пять метров к другому человеку означало нарушить его личное пространство. Это приравнивалось к посягательству на чужую свободу и даже жизнь. Незнакомец не мог не знать этого. Но все же приближался, шаг за шагом. Яха развернулся и побежал прочь.
– Эй! Ты чего? Я же нормальный! – услышал он за спиной, но припустил с новой силой.
***
Яха вбежал в свой подъезд и привалился к стене перевести дыхание. Почему? Почему именно сегодня? И кто этот парень, рискнувший всем? Ради чего? Зачем?
Вопросы в его голове не стихали, сердце тревожно билось, словно предчувствуя беду. Но Яха не знал, что такое беда. Конечно, ему было знакомо слово, но его смысл затерялся, стерся из памяти за ненадобностью. А может быть. его там никогда и не было. До этого момента.
Яха встряхнул головой. Нет, так не годится, ни к чему ему лишние переживания, так не должно быть и не будет! Он привык, что всё просто, понятно и, что важнее, предсказуемо, и нет места страху. А теперь выходит, что есть.
Он читал историю, знал, как еще полвека назад жили люди, и ужасался. Он бы так не смог. Быть никем, запертым в физической реальности, как в клетке, где нет места твоим желаниям и потребностям, где на твое личное пространство постоянно посягают так нагло, бесцеремонно и спонтанно, что его совсем не остается. Разве это жизнь? Нет! Жизнь – это свобода, когда никто не смеет подходить к тебе ближе, чем на пять метров, когда ты можешь в любой момент оказаться в самом дальнем или укромном уголке мира и уйти оттуда, как только тебе надоест там находиться, не объясняя и не оправдывайтесь ни перед кем за свои желания. Жизнь – это когда ты можешь испытывать всё, что только вздумается, чувствовать, ощущать, пробовать новое, незнакомое тебе, не рискуя ни жизнью, ни свободой, ни здоровьем. И никто не вправе тебя ударить, надругаться над тобой или убить. Ты всегда в безопасности, а по миру сквозь пространства и расстояния путешествует твоя проекция из нервных окончаний и чувствительных рецепторов, благодаря которой ты ощущаешь всё до малейших импульсов. Это и есть свобода и безопасность, абсолютные.
Но этот незнакомец… Он не был проекцией, он был живым, настоящим, во плоти. При всех новшествах технологий живой человек всегда и везде узнавался безошибочно, потому что была в нем какая-то неповторимая энергетика живого существа, живой клетки, которую прогресс так и не научился копировать и воспроизводить с полной идентичностью. Яха задыхался от негодования и возмущения, за которыми скрывались страх и паника. Другой человек вероломно ворвался в его пространство…
Яха стремительно вошел в комнату, громко крикнув, слегка осипшим голосом:
– Горян! Горян! Горян!
И в нетерпении уставился на один из трех мониторов на стене.
Через пару секунд ожил самый большой и явил лохматого парня, помятого и небритого, который силился продрать глаза и сосредоточиться. Горян был немногим старше Яхи, он уже три года как работал, так что имел свой вес и авторитет в глазах друга.
– Яшка! Чё разбудил раньше времени? – Горян зевнул и кулаком подпер подбородок.
Яха никак не мог успокоиться, его голос то хрипел, то срывался на фальцет.
– Ко мне сейчас в парке парень подошел познакомиться!
Горян закатил глаза, мол, тоже мне новость.
– И как? Познакомился? – уточнил он без особого интереса.
Яха приблизился к монитору, с подозрением вглядываясь в лицо друга:
– С какой это стати?
– От меня-то чего хочешь, дружище? – удивился Горян и почесал небритый подбородок.
– Ты же хранпор! – возмутился Яха – Или теперь нормально, что на улице к тебе челнок подходит?
– Чего он хотел?
– Не знаю. Руку протянул поздороваться…
Горян громко рассмеялся:
– Не паникуй, подумаешь, искуна встретил.
Яха посмотрел в окно, ему показалось, что мир сузился до размеров оконной рамы, и сразу стало тяжело дышать.
– Кого? – переспросил он.
– Ну, – снова зевнул Горян, – это чудики, которым не сидится на месте, вот они и рыщут по улицам в поисках новых ощущений, для них живое прикосновение – экстрим.
– Сфига?! – заорал Яха. – Разве это не вторжение в личное пространство!
– Ага! Но искунов немного, тебе просто повезло на него нарваться. Еще раз пристанет, смело заявляй на него.
– И чё сделаете?
– Пожурим! – засмеялся Горян. – Но будь осторожнее, хуже, если искун окажется провокатором.
– Это как?
– Ну, такой тип подходит познакомиться, то да се, если видит интерес, подбивает уже тебя познакомиться с кем-то, и тут же оп, и заявляет о твоем правонарушении. Тебя в расход, а он за новыми жертвами. Для них это – забава. А мы называем их “почти убийцами”.
– Жесть какая-то!
– Не! Жесть, это когда таких провокаторов наши вербуют.
– Зачем? – Яха аж задохнулся от удивления. Оказывается, он очень многого не знал о мире взрослых, куда так стремительно собирался ворваться.
– Ну, план же нам надо выполнять.
У Яхи отпала челюсть, а Горян пожал плечами, то ли соглашаясь, то ли безразлично подтверждая факт.
– Каждому свое, друже. Ты вот по утрам бегаешь. Значит, ты – их потенциальная жертва. И соответственно, наша. В общем, я предупредил.
– Но ты же отмажешь, если что?
– Если получится. Никаких гарантий. Система, брат, на то и система.
– Тоже мне друг, – скривился Яха.
– Да просто не попадайся на провокацию. Вечеринка сегодня в силе?
Яха задумчиво кивнул.
– Лады. Пока.
Экран потемнел, и Яха увидел в нем свое отражение. Высокий, стройный, подтянутый, с копной вьющихся волос, правильными чертами лица, и хмурым взглядом, в котором плескались зачатки разочарования.
***
Яхе нравилось чувствовать, как тонкие струны воды “ломаются” о его кожу, будоража нервные окончания. Уходила навязчивая тревога, отступали волнение и страх. Яха чередовал напор и температуру воды. Холодная остужала накал мыслей, горячая согревала и расслабляла.
Полчаса, и мир снова виделся Яхе большим и просторным, захотелось есть. Но в пищевом принтере осталось заправки лишь на йогурт. Яха достал банку, наполненную пищевыми табами, выбрал синюю и забросил в рот. Поморщился: вкус креветок был так себе.
Один из мониторов пискнул, сообщая, что на связи мама. Яха одобрил резким движением руки, и появилась женщина неопределенного возраста с ярко красными волосами.
– Сын, ты помнишь, что у тебя скоро перезагрузка? – вместо приветствия начала она, рассматривая свои ногти.
– Конечно, мам.
– Вот и хорошо. А то я волнуюсь.
Яха усмехнулся – ничто не указывало на ее волнение. Никогда. Впрочем, он уже привык. Свою мать Яха никогда не видел вживую, только с экрана монитора или благодаря проекции присутствия.
Мать подняла на него глаза:
– Хорошо. Целую.
И исчезла с экрана.
Яха вздохнул. Перезагрузка была обязательной для всех. Как только человек начинал работать, не важно окончил он при этом школьную программу или получил специальность, достаточно было подать заявку на трудовую деятельность. Перезагрузка чипа длилась ровно сутки, быстрее никак, а всё из-за из-за бюрократических проволочек, которые почему-то не вымирали, а крепко держали под уздцы рвущийся вперед прогресс.
Целые сутки быть в подвешенном состоянии, быть и не быть одновременно. Яха непроизвольно коснулся места за ухом, куда обычно вживлялся чип, который отслеживал его развитие, гарантировал безопасность и возможность “перемещения” в пространстве. Но дважды в жизни человека чип должен был перезагружаться: второй раз при прекращении трудовой деятельности.
Сам процесс перезагрузки проходил безболезненно и незаметно, но Яха побаивался этого “состояния несуществования”, как называл его Горян. А тут еще и случай с незнакомцем на улице. Как-то всё не вовремя и очень подозрительно…
Яха снова коснулся холмика за ухом. Где-то внутри его тела скрывалось то, что позволяло ему быть собой, быть человеком, быть личностью, и самое главное – открывало перед ним весь мир, раздвигало границы, давая возможность побывать там, куда бы он никогда бы не попал, живи на полвека раньше. Нет, конечно, самолетом, поездом, на машине было бы можно…
Яха улыбнулся своим мыслям, но ведь нужны были бы деньги, которых так часто не хватает на путешествия. А может, не нашлось бы смелости, потому что страх был ведущим антимотиватором всех предыдущих поколений. Но, вероятнее всего, попросту не было бы времени, ведь следовало бы зарабатывать, чтобы обеспечить себя, свою семью, заботиться о стареющих родителях. Так что вряд ли опасные путешествия попали бы в список важных и необходимых дел. Нет, Яха не смог бы жить в прошлом веке.
***
Музыка гремела с такой силой, что у Яхи закладывало уши. Для своей вечеринки он специально выбрал такое место, где одни могли потанцевать, а другие отвести душу за барной стойкой. Яха не сразу ее заметил, невысокая, стройненькая брюнетка ритмично двигалась в такт мелодии и призывно смотрела на него. У девушки был необычный разрез глаз, внешние уголки слегка подняты, как у кошки, веки полуприкрыты. Яха подошел и приобнял ее за талию, повторяя за ней движения. Она прижалась к нему плотнее, подняла руки и коснулась горячими ладонями его шеи. Так они и танцевали какое-то время, а потом Яху накрыло желание, он резко прижал ее к себе, но она вдруг исчезла.
Так его еще никто не обламывал. И ведь ничего не сделаешь, исчезла и всё. Любой может переключиться или просто вернуться домой, на свой диван. И если не успел узнать личный индикатор для дальнейшего общения, то пиши пропало.
Расстроенный Яха побрел к своему столику.
– Чего такой хмурый? – удивился Горян, потягивая искрящийся в бокале напиток.
– Девчонка обнадежила и исчезла, – махнул рукой Яха.
– Забей, друг, выбор большой. А что у тебя с Марго?
– Ничего. Друзья мы.
– А! Ну, тогда, вон, подруга твоя идет, – кивнул Горян в толпу танцующих, из которой плавно, словно лайнер, рассекая волны, появилась Марго.
У Марго были широкие и слишком круглые глаза, высокие скулы, брови вразлет. Всё в ней было как-то уж очень ярко, броско, но при этом почему-то не гармонично.
– Привет! – поздоровались Марго. – Слышали новость?
– Какую?
– Люсьен гакнули, – полушепотом поведала девушка последние сплетни, будто это большая тайна.
– Как это? – не понял Яха.
– Вчера была, а сегодня исчезла из сети. Родители – в полицию, а там говорят: признана мертвой.
Яха удивленно посмотрел на друга, Горян безразлично пожал плечами:
– Значит так и есть.
Марго взметнула вверх изогнутые брови.
– Она ж молодая, здоровая, с чего бы ей умирать?
– А почему нет? – скривился Горян. – Ях, пойдем подымим.
– А я? – капризно пискнула Марго.
– А тебе вредно, иди, танцуй.
Марго недовольно фыркнула, но спорить не стала и вновь лайнером скрылась среди танцующих.
Яха с Горяном вышли на улицу. Рядом было еще несколько таких же любителей подымить. Горян окинул быстрым взглядом каждого и, не заметив ничего подозрительного, отошел в сторонку. Яха последовал за ним, невольно подумав: “Подальше от случайных ушей, не иначе…” Но уточнять истинную причину такого поведения друга не стал.
– Что-то происходит, да? – начал Яха, ему не терпелось услышать ответ.
Но Горян медлил. Неспешно достал сигарету, покрутил в пальцах, так и не прикурил.
– Происходит. Кто-то людей убивает…
– Как? Это же невозможно! – хмыкнул Яха, решив, что друг шутит или выбрал какое-то неподходящее слово для аналогии.
– Не физически, конечно, – уточнил Горян, – но сути это не меняет. Стираются все данные подчистую. Был и нету. Ни следа.
– Но… А сам человек где? – не понял Яха. – Он ведь живой и здоровый!
– Ага, – невесело согласился Горян, – но надолго ли? Без сети нет работы, нет доступа к средствам, а значит, все системы в квартире отключат, еда закончится, и ее не купить. Голодная смерть…
Яха поморщился, представив себя, запертым в квартире, как в тюрьме. Дело в том, что отключение систем означало еще и блокировку окон и дверей.
– И что, никак не помочь? – кашлянув, чтобы отогнать страх, спросил Яха.
– Ях, очнись! Сам же всегда трясешься над личным пространством! Кто поможет? Ты, что ли, к себе стертого на ПМЖ возьмешь?
– Но… как же… разве закон не предусматривает такого? Не знаю… Ну, разве нет каких-то спецмест, куда человек может прийти в такой ситуации?
Горян вздохнул и отрицательно покачал головой.
– Раньше были, но за полвека не пригодились, вот их и упразднили, списали с баланса. Снесли, наверное.
– А теперь? Теперь ведь пригодились бы, так?
– Теперь об этом замалчивается.
– Но… – мозг Яхи искал возможные варианты, но не находил. – Неужели, никто не поможет?
– То-то и оно! Если ты оффлайн, никто с тобой даже не заговорит. Вспомни себя и того чудика в парке. Вот вроде бы он стоит перед тобой живой, но в то же время его как бы и нет, потому что он не в сети.
Яха вздрогнул, вспомнив Федора. Действительно, чем он мог ему помочь? Пригласить к себе домой? Яху передернуло от такой мысли. Горян, словно угадав его мысли, кивнул в знак согласия.
– И многих так убивают? – хрипло спросил Яха.
– А не посчитать! – хмыкнул Горян. – Следов стирателя никаких. Вот и пишут смерть по естественным причинам. По другому-то у нас не умирают.
– Стирателя?
– Мы его так прозвали.
– Но как же чипы?
– Никак. Стирают как раз в момент перезагрузки. В самый уязвимый момент.
Вот тебе раз! Через пару часов у Яхи начнется перезагрузка. Он тряхнул головой, нет, он не будет об этом думать.
– Ну сколько можно? – из-за двери выглянула Марго. – Идемте!
Горян приобнял Яху за плечи.
– Твоя вечеринка, друже, а девушка нервничает. Нехорошо. Идем.
– Горян, а если я пропаду, ты, что же, просто признаешь меня мертвым? – вопрос вырвался сам собой.
– Официально придется признать, – подтвердил друг.
– А не официально?
– Яшка, лучше не пропадай, – Горян хотел, чтобы прозвучало ободряюще, но вышло жалко и неубедительно. Но Яха не унимался:
– Слушай, а если стёртому все же кто-то захочет помочь. Что потом?
Горян нахмурился:
– Не знаю, не было пока такого. Но ты же понимаешь: даже если жив, то все равно, считай, мертв.
Как ни пытался Яха переключиться на веселье, не получилось. Он все время силился вспомнить ту самую Люсьен, о которой говорила Марго, и не мог. Вот так, наверное, и его никто не вспомнит, исчезни он однажды.
Яха вздохнул: кто-то исчезает или умирает, а жизнь продолжается. И этого не остановить.
***
Очнулся Яха у себя в квартире там же, откуда и подключался к вечеринке. Голова слегка кружилась. Не вставая, он призывно махнул рукой в сторону монитора и мигающий огонек внизу исчез. На экране появился Горян.
– Эй, как ты, друг?
Яха поморщился и движением руки уменьшил громкость.
– Еще не понял.
– Ну, поправляйся! Я просто хотел убедиться, что ты в поряде.
Яха пальцами показал “ок” и потопал в ванную, раздумывая, выходить на пробежку или сдуть пыль с тренажера.
– Вода привела в чувство и вернула жизнерадостный настрой. Ничто не омрачит его сегодняшний день. Если постоянно думать о том, что и когда происходит с другими, особенно, если это незнакомые или малознакомые тебе люди, можно и с ума сойти. Надо строить свою жизнь…
Яха воодушевленно зафыркал, растерся горячим полотенцем и вышел из ванной, натянул брюки и олимпийку, махнул рукой в сторону монитора.
Ничего не произошло.
Тишина навалилась и сдавила уши, мониторы, словно черные дыры, поглотили пространство квартиры.
Страх подкрался и обрушился всей своей мощью. Яха начал задыхаться, беззвучно глотая воздух. Он боялся закричать, боялся, что тишина расколется, и мир разлетится на мелкие кусочки, боялся потеряться и исчезнуть…
Паника.
В мозгу неожиданно запульсировала единственная мысль: скорее на улицу. А следом другая: через несколько минут двери и окна заблокируются намертво, и он окажется запертым. Затем, еще через какое-то время закончится еда, отключат подачу воды и энергии за неуплату. И никто не придет ему на помощь.
Яха схватил рюкзак, сунул в него бутылку воды, банку с пищевыми табами и выбежал из квартиры.
– Надо найти помощь, достучаться до людей, – шептал Яха себе под нос, выходя из подъезда. – Горян? Надо идти к нему, он знает, что делать.
Яха заметался на одном месте.
– Куда? Куда идти?
Он понял, что не знал, где живет его лучший друг. Да что там! – где живет его собственная мать, он не знал.
Уже давно дети рождались строго по желанию и согласию, но с родителями не жили, даже младенцы с матерями оставались совсем недолго. Их отдавали на онлайн-социализацию в спецблоки, где ими занимались роботы-нянечки, а воспитатели и учителя появлялись в нужный период времени. Родители принимали обособленное участие, всегда были на связи, навещали, но тесный телесный контакт не приветствовался, так как у детей прежде всего остального должно было сформироваться понимание своего личного пространства, умение определять его границы и придерживаться норм и стандартов. Впрочем, у людей давно атрофировалась потребность в объятиях и прочих прикосновениях без острой на то необходимости. Так что матерям и в голову не приходило воспитывать ребенка самостоятельно и вживую.
По мере взросления дети отстранялись все больше. Яха общался с матерью раз в неделю, последнее время так и вовсе раз в две недели. Конечно, она помнила все важные даты и этапы его взросления и непременно появлялась или звонила. чтобы поздравить или напомнить. Но дистанция уже настолько увеличилась, что осталось почти “ничего”, что бы могло ее сократить. А это значит, мать его не хватится в ближайшие дни.
Но есть же Горян! Есть Марго!
Понимание всей сложности происходящего и вероятных последствий нахлынуло, как холодный душ. Яха тяжело опустился на скамейку, затравленным зверем огляделся по сторонам. Никого, ни одного прохожего. Он уронил голову на руки и посмотрел себе под ноги. Муравей полз, огибая уступы и неровности. Куда он ползет? Может, пойти за ним?
Послышались шаги, Яха вскинул голову и увидел недалеко от себя какого-то мужика, читающего газету.
– Постойте, прошу вас! – метнулся в его сторону Яха, но мужик вздрогнул и испуганно юркнул в ближайший подъезд.
Яха остановился и истерично засмеялся, между тем вслух адресуя себе вопросы:
– А чего я ждал? Что он остановится и заговорит со мной? Что проникнется моей бедой и кинется помогать? А вернее, решать мои проблемы? Как же!
Ничего такого Яха не ожидал! Даже представить не мог, что такое случится именно с ним. Безумие какое-то… Нет! Не может быть! Просто не может! А как же мама? Как же его друзья? Как же теперь он сам?
Яха сделал еще две попытки подойти к прохожим и даже постучал в окно ближайшего дома. В одно, потом в другое, третье, четвертое… Вскоре Яха сбился со счета, но никто ему так и не открыл и не заговорил с ним. Яха устал от беготни, он ушел далеко от своего района, и теперь не узнавал ни домов, ни улиц.
И вдруг он увидел его.
Федор сидел на траве, подставив лицо солнцу. Почувствовав чей-то взгляд, парень повернул голову и усмехнулся.
– Снова ты? Это судьба.
– Только держи дистанцию, – предупредил Яха.
– Как скажешь, – согласился Федор. – Как зовут?
– Яха. Ты Федор – помню.
– И что ты тут делаешь?
– У меня связь пропала.
– Знакомо.
– Правда?
– А ты думаешь, чего я по улицам уже три дня шатаюсь?
– Мой друг сказал, что ты искун…
– Кто? – не понял Федор.
– Ну, тот, кто в поисках острых ощущений знакомится с людьми на улице.
Федор засмеялся:
– Не! И в голову бы такое не пришло. Так и будешь там стоять?
Яха держался на расстоянии пяти метров – по привычке.
– Да.
Федор безразлично пожал плечами.
– Ладно. И что планируешь дальше?
– Помощь искать.
– Бесполезно. Все шарахаются. Тебе ли не знать.
– Извини.
– Я привык.
– И что же теперь делать? – чуть не плача, спросил Яха.
– Думаю, надо идти за город, – махнул рукой куда-то в сторону Федор.
– Почему? – испугался Яха, в тайне все еще надеясь найти способ сообщить о себе друзьям и матери.
– Слышал, что там тоже люди живут. Может, они посговорчивее.
– А если нет?
– Ну, кто не рискует… Домой-то все равно вернуться не можем.
– А ты сам откуда? Из какого района? – спросил Яха.
– С окраин, – кратко ответил Федор, не желая вдаваться в детали.
Яха счел неуместным приставать с расспросами. Федор был прав, идти некуда, и все же куда-то надо было идти.
Федор поднялся и двинулся вперед. Яха выждал и пошел следом на расстоянии. Шли молча какое-то время. Затем Федор обернулся и хмыкнул:
– Так и будем идти?
– Я тебя не знаю.
– Но это же смешно. Что я тебе сделаю?
– Ты серьезно спрашиваешь? – возмутился Яха. – Да все, что угодно. Даже убить.
– И зачем мне это?
– Не знаю. А зачем вообще кому-то причиняют вред?
– Согласен – причины есть всегда. Но конкретно у меня в отношении тебя никаких конкретных причин нет. Могу тебя заверить.
– Возможно. Но я же не могу знать наверняка, – стоял на своем Яха.
– Резонно. Но разговаривать на таком расстоянии неудобно.
– О чем?
Федор всплеснул руками:
– Обо всем! О чем ты с друзьями разговариваешь?
– О разном, но ты мне не друг.
– А по-моему, уже друг, – хохотнул Федор.
– Разве? – усомнился Яха.
– Друг по несчастью! Раньше было такое понятие.
– И что оно означало?
– А вот как раз такую ситуацию, в которой мы с тобой и оказались. Так что давай знакомиться.
Федор остановился и подождал, когда Яха подойдет поближе. Тот не сразу, но все же сократил расстояние до двух метров. Федор ободряюще кивнул.
– Я – ботаник. Обожаю изучать полезные травинки, кустики, растения, которые медленно и верно исчезают. А ты?
Яха задумался о том, кто же он. Федор ждал ответа. Спешить им было некуда.
– Планировал стать инженером. Обожаю роботов.
– Класс! Типа таких? – поднял вверх указательный палец Федор.
Над ними как раз завис дрон, но как только и Яха посмотрел на него, он улетел.
– Что это было? – спросил Федор.
– Идентификация, – пояснил Яха.
– И?
Яха вздохнул:
– Мы вне сети, он нас не считывает, мы для него тепловые точки, природу которых он не может распознать.
Ребята двинулись дальше. Яха так держался на расстоянии. Подойти ближе все еще не решался.
Впереди послышались голоса. Кто-то с кем-то что-то обсуждал. Федор оживился:
– Подойдем?
– Подожди! – остановил его Яха. Чутье подсказывало быть осторожнее. – Давай, сначала понаблюдаем.
– Почему? – удивился Федор.
– Не знаю. Мы же никто. Мы не существуем. Помощи просить неоткуда, так что стоит поберечься.
– Но есть еще один вариант, – подмигнул Федор.
– Какой?
– Стать ими.
Яхе даже в голову такое не могло прийти. Нет, технически, наверное это осуществимо, но это же преступление. Да и не сможет он пойти на такое.
– Нет!
– Ну как знаешь. Тогда давай просто наблюдать.
Яха потянул Федора за рукав, забыв о дистанции, и оба спрятались за углом здания.
Впереди стояли двое. Один был одет в трико для пробежки. Второй что-то рассказывал, махал руками, словно передразнивал кого-то. Бегун посмеивался. О чем они разговаривали, слышно не было. Дальше события стали развиваться стремительно. При появлении третьего прохожего, бегун попытался к нему подойти, но тот шарахнулся и быстро ушел. Откуда-то появились хранпоры, скрутили бегуна и увели. Второй участник событий огляделся по сторонам и пошел своей дорогой.
– Это что было? Ничего не понял, – удивился Федор.
– Это провокатор, – догадался Яха, вспомнив слова Горяна.
– Кто?
– Ну, провоцируют прохожих на сближение и заявляют на них о правонарушении.
– Зачем?
– Развлекаются они так. Лучше не сталкиваться.
– А может, наоборот? Ну, если нас хранпоры заберут, то будут обязаны нам помочь, разве нет?
Яха задумался, такая идея не приходила ему в голову. А что, если он попадет к хранпорам, то сможет сообщить о себе Горяну, и тот поможет. А если нет? Если не сможет? Или никто не захочет искать Горяна и сообщать ему о ком-то неизвестном, называющем себя Яхой? Они же не обязаны этого делать. Для них Яха с Федором – стертые, несуществующие, хотя и живые. Но это поправимо – и никаких забот и проблем.
– Хочешь проверить? – спросил он Федора, тот неуверенно покачал головой.
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Мой друг сказал, что ситуация со стертыми замалчивается. А вдруг, раз мы не онлайн, то и физически нам это быстро устроят. Кому охота с нами возиться?
– Думаешь, у них есть на это право? – усомнился Федор.
– Не знаю, но не хочу проверять, – твердо заявил Яха и пошел вдоль дома, за которым они прятались.
Федор помедлил и побежал следом.
– Идем в заброшенный район, – предложил он. – Скоро стемнеет. Может, там найдем место для ночлега.
Яха кивнул.
– А что еще тебе друг рассказывал?
– Что раньше были предусмотрены спецдома, где стертый мог нормально жить, пока не восстановят его личность. Но дома закрыли за ненадобностью. И, скорее всего, снесли.
– А где они, не сказал?
Яха отрицательно покачал головой.
***
Заброшенные постройки находились на самой окраине. Их обнесли забором и повесили табличку с надписью “Под снос”, но судя по тому, что табличку изрядно потрепало временем, снос все время откладывался. Перспектива ночлега в таком месте Яху не обрадовала, но выбора-то не было, да и все лучше, чем под открытым небом на асфальте.
Яха не заметил, как Федор обогнал его и теперь стоял запрокинув голову. Яха проследил за его взглядом. У стены соседнего дома завис дрон, и в него откуда-то из кустов летели камни. Понаблюдав за этим, Яха крикнул:
– Эй! Кто там?
Кто бы там ни был, он затих, а дрон, больше не атакуемый камнями, улетел.
– Выходи! – снова крикнул Яха.
В кустах раздался треск веток.
– Спорим, там девчонка? – шепнул Федор и протянул ладонь.
– Почему это?
– Ну-у, парень бы уже вышел, чего ему бояться.
– Железная логика, – все же засомневался Яха.
– Не подходите! – раздался женский голос плаксиво.
– Ты кто? – мягко спросил Федор и победно посмотрел на Яху.
– Я – Лика.
– Выходи! – предложил Яха.
– Не могу. Ногу подвернула.
– Помочь? – предложил Федор.
– Я сама!
– Зачем в дрона камнями бросалась? – крикнул Яха.
– А чего он надо мной завис?
– В нас тоже будешь кидаться, если подойдем? – уточнил Яха.
Девушка помедлила с ответом, но потом несмело пообещала:
– Нет!
Федор потоптался на месте.
– Как ты там оказалась?
Лика заплакала громче:
– Не знаю, я не хочу тут быть, а дома быть не могу, потому что ничего не работает, не включается. Вышла на улицу впервые, а тут так страшно.
Парни переглянулись:
– Еще одна, – сделал вывод Яха и крикнул: – Мы такие же. Не бойся. Выходи, мы всё объясним.
– Правда? – вопрос прозвучал с такой надеждой в голосе. Но Яха тут же ее отнял.
– Правда. И она вряд ли тебе понравится.
Ковыляя, девушка вышла из своего укрытия, отряхнула куртку и пригладила волосы.
– Ты? – удивился Яха, узнавая ту, что исчезла из его объятий во время танца на его вечеринке. Лика тоже его узнала и заулыбалась.
– Я не по своей воле тогда исчезла, как понимаешь.
Яха кивнул. А Федор обрадованно потер ладони.
– Так вы знакомы. Вот и отлично! Я – Федор. Он – Яха.
– И куда вы идете? – спросила Лика.
Федор махнул в сторону забора.
– Там переночуем, а утром за город двинем, искать других людей.
Забыв о дистанции, Яха предложил Лике руку, и она прижалась к нему. Федор на это одобрительно присвистнул.
Яха быстро разъяснил ситуацию, в которой они оказались. Он старался смягчить, как мог, но как такое можно смягчить. Лика остановилась и бессильно осела на землю.
– Так мы мертвы?
– Ну, не совсем. Мы же вот, живые, – улыбнулся Яха.
– Мы мертвы, – повторила девушка осипшим голосом.
– Почти пришли, – заявил Федор и пролез под ограждением. Яха помог Лике подняться.
В первом же заброшенном доме чем-то ужасно воняло.
– Тут нельзя оставаться, – зажала нос руками Лика и повернула к выходу.
– Чем так воняет? – вслух подумал Яха, не ожидая ответа.
– Разложением, – уверенно заявил Федор.
– Чем?
Яха попятился и задел какую-то подпору, она рухнула, а за ней и часть потолка вместе с каким-то мешком. Лика закричала и вжалась в стену. Яха стряхнул с себя пыль и приблизился к мешку.
– Это человек, – констатировал Федор, выглядывая из-за плеча Яхи. – И похоже, девчонка.
– Теперь ясно, откуда вонь.
Лика всхлипывала у выхода:
– Ребята, пойдемте отсюда.
Федор и Яха вышли на улицу. Лика прижалась к Яхе, он был непротив.