На крыльях страсти. Серия Кома. Часть 2

«Человек. Вначале он жертвует своим здоровьем для того, чтобы заработать деньги. Потом он тратит деньги на восстановление здоровья. При этом он настолько беспокоится о своём будущем, что никогда не наслаждается настоящим. В результате он не живёт ни в настоящем ни в будущем. Он живёт так, как будто никогда не умрёт, а умирая, сожалеет о том, что не жил…»

Далай-Лама

Я всё ещё не знаю, как выкарабкаться из коматозного состояния. Мысли о жизни не выявили причину моего пребывания в забытьи.

Вернусь, пожалуй, к началу истории…

Предыстория Кто я?..

Когда Осознание Максимально Абстрагируется…

Кромешная тьма скрыла очертания действительности. Я повела глазами, но беспросветная пелена не спадала.

– Кто я? Где я? Что со мной?

Мысли блуждали по глади рассудка, словно бумажные кораблики по бескрайнему океану. Ощущая умиротворение, я поняла, что меня ничто не волнует. Я нежилась в бесконечной нирване.

Вдруг, после тягостной тишины в сознании забрезжили крупицы воспоминаний. Вопросы пробивались к свету, словно хрупкие ростки из растрескавшейся от засухи земли.

– Меня зовут Раиса?..

Безмолвие поглотило кроткую мысль. Время застыло. Неожиданно ответил внутренний голос:

– Да… Раиса.

Подсознание сыпало вопросами. Несложный диалог продвигал к тайне моей внезапной дрёмы:

– Может я сошла с ума?

Тишина, как и в прошлый раз, была ответом.

Я не унималась:

– Мне слегка за тридцать?

– Да… – услышала я ответ.

Как вопросы и ответы перемежались в моей голове, я не понимала. Окружённая тьмой, я уяснила, что рассчитывать могу только на себя. Я сильная, разберусь с вакуумом. Суждения, будто родник, настойчиво прокладывали путь сквозь песок времени, обещая превратить воспоминания в реку жизни.

– Тридцать – много это или мало?

Ответ не заставил ждать:

– Не мало… – я снова спросила: – Это я сама ответила… или кто-либо другой?

Ответы на нескончаемые вопросы хлынули потоком: «Для подростков – уже старуха. Для родителей – ещё ребёнок. Для коллег – опытная и ответственная сотрудница. Для друзей – весёлая подруга. Для мужчин, причём всех возрастов, – привлекательная и обаятельная девушка. Для семьи – любимая жена и мамочка. Для себя – состоявшаяся женщина, встретившая любовь; родившая детей; преуспевшая в карьере и идеальная во всём.»

– Что ещё можно пожелать в жизни? Оказывается, можно… Стоп! – крикнула я в пустоту. – Слишком быстро. Так не услежу за ходом мыслей и пропущу значимые моменты… Хм… Это я сейчас о себе подумала или образно, о тридцатилетних женщинах? Похоже, что о себе.

Я собралась привстать, но ни черта не вышло. Тело усердно не подчинялось разуму. Руки, словно колоды не гнулись. От усердия приподнять голову, я ощутила, как в глазах набухли слёзы. Тёплые – они стекали по щекам. Просачиваясь сквозь губы, они попадали на язык и поили солоноватым вкусом.

Сглотнув, я испытала боль, как от острой ангины. Крикнув от боли: «А-а-а!», я поняла, что звук запутался в связках и канул в никуда. Шершавый язык разросся и, будто кактус, жалил в нёбо. Я пробовала выговорить слово, но ватный орган не повиновался командам. Ком с теннисный мяч мешал дышать, я задыхалась. Это было похоже на дурной сон, другого объяснения я не нашла.

Продираясь сквозь тьму, усилием воли я тянула веки вверх, чтобы взглянуть где нахожусь. Но, будто сшитые мёртвым швом, они не разлипались. Радужки метались в поиске щели, чтобы разглядеть обитель, но место, где приземлилось тело, я не увидела.

Смущала некоторая странность. Не было ни звука и только сердце стучало с силой кувалды по наковальне, пробуждая новые суждения, которые сбились в неуправляемый табун. Ухватить нить истории мне не удавалось. Мысль в конце концов унеслась, будто необъезженный мустанг. Навалившаяся усталость вмиг скомкала предыдущие размышления. Вспомнить и упорядочить прожитую жизнь не получалось. Угодив в кромешную тьму, я блуждала по ней до следующего пришествия сознания.

Будто вечность, пролежав овощем без единого проблеска мысли, мне не хватало сил проговорить собственное имя. Неизвестно сколько я валялась бы в сумеречной зоне, но внезапно произошло чудо.

Перед глазами расползалось белое пятно. Оно меняло форму и очертания. Вскоре я различила парящее в воздухе божественное создание и восхитилась его неземной красотой. Светящийся нимб над курчавой шевелюрой из белоснежных облаков завораживал сияньем. Ажурное оперение игриво искрилось радугой цвета, а улыбка на добром лице гостя, склонившегося надо мной, предвещала спасение.

Видение вселяло надежду. Это хороший знак, что происходят перемены, иначе я скончалась бы от мучительной тоски.

Если мою крышу окончательно снесло, я согласна иметь любого противника рядом, всё лучше, чем ни-че-го.

Это точно был Он, – ангел хранитель. Чтобы распознать его, – не нужны знания, для этого существует интуиция. Он навещал время от времени и раньше, хотя я не придавала значения появлению его в моей жизни, считая видения бредом.

Протянув руку к кудрям, я хотела коснуться их, но ухватить призрачные пряди не удалось. Пальцы увязали в тумане и не чувствовали тверди физического тела. После стараний дотянуться до неземного создания, утомлённые руки, напрасно блуждающие в пространстве, камнем упали от изнеможения. Ухватиться за ангела я не смогла, и снова провалилась в небытие.

– Чёрт, чёрт… – вторила я при пробуждении.

Но, как и прежде, голос увяз в груди, порождая мысль: «Сколько длится забвение?!» Надтреснутая черепушка казалась пустым горшком. Я осознавала, что нахожусь в каменном мешке, что не могу пошевелиться. Но радовало то, что здравые мысли ещё не покинули голову. Утешением стало то обстоятельство, что спаситель витал в шаговой доступности.

– Он здесь, – со мной! Слава Богу! Он не оставил меня одну справляться с проблемами.

От лёгкого прикосновения небесного создания к моим волосам, я возвратилась к логическим размышлениям. Видя любовь ко мне моего ангела, я плакала. Он оглаживал крылом лицо и тело, а в душе за грудиной щекотали бабочки. Наружу рвались похожие на звёзды яркие энергетические сгустки. Взмывая, они рассыпались в пыль. Сканируя моё тело пронзительным взглядом, ангел, ровно механик, старательно чинил сломанный механизм. Осматривая внутренние органы он, как и хирург, латал раны, но вместо боли я любовалась звёздной пылью.

– Привет! – крикнула я ему. Но старания были напрасны, он не слышал или не слушал меня.

Ангел витал, напевая голосом Уитни Хьюстон. После слов «Lave you!..», я погрузилась во тьму.

Когда я очнулась, ангела рядом не было. Меня захватило яркое чувство раздолья. Мысли стали конструктивными. В том, что я доберусь до правды, не было сомнений.

Вечно отягчённая работой и занятая семейными заботами, я неожиданно овладела свободным временем и пустилась в путешествие по волнам своей жизни. Тревога нарастала, когда я приближалась к печальному этапу, и я решила, что лучше бы порыться в добром детстве. Возможно обретённая свобода, лишь вынужденная мера.

– Итак… на чём я остановилась?

Прилив сил помог ринуться на баррикады воспоминаний:

– Начну сначала… Кто я?

Память не подвела, я ещё помнила собственное имя:

– Я – Раиса!

Теперь я его знала точно. Однако попытка выстроить точные даты автобиографии сорвалась и превратила их в кашу из мемуаров. Мысли ворошились, словно навозные черви. Я сходила с ума, пытаясь упорядочить цепь последних событий.

Внезапно, подарком свыше, явился день начала моих страданий. Воспоминание было таким ярким, что затмило иные мысли.

Это утро не отличалось от многих и закономерно повторилось схожими деяниями.

Утро…

Монотонный звонок будильника предупредил о наступлении нового дня. Далее был утренний «моушн»; оживление организма кружкой горячего кофе с бутербродом из абрикосового джема на ароматном тосте. Выверенные до автоматизма жесты, как у робота, экономили время для приведения внешности в готовность номер один. Уложив волосы в причёску отточенными движениями рук с помощью фиксирующих средств и фена, я, как всегда, замешкалась при выборе наряда подобающего настроению. Неоднократная примерка отнимала драгоценное время, что всегда бесило.

Лёгкий поцелуй в щёку мужа не был исключением. На сентиментальность банально не хватало времени.

*

Когда Осознание Максимально Абстрагируется…

Сердце сжалось от жестокой реальности. Внезапно я поняла, что моя любовь к супругу затерялась в жизненном хаосе и испарилась. Когда зародилось между нами отчуждение я не вспомнила. Выуживая правду, я путано блуждала по истории нашей любви. Понимая, что изменить ничего нельзя, я похолодела. Задохнулась от безысходности и мысли: «Какой я оказалась гадиной.» Ещё мгновение и я бы умерла от стыда.

Не ждали…

За дверью дома меня ждала дорога с пробками; работа с авралами; накопившаяся усталость к концу дня; солидная зарплата в следующем месяце, которую некогда тратить из-за отсутствия времени.

Ритм жизни не удивлял, а полностью меня устраивал. Единственное чего не хватало в круговороте жизни – детского крика и беготни; шумных игр, потому что дочек – Катюшу и Дашеньку – я оставила на попечение мужа и матери. При любой возможности я отправляла малюток к бабушке на дачу.

Сюрприз поджидал за дверью. Как разбойник, он нанёс сокрушительный удар по самолюбию, сломав мой привычный образ жизни.

Это случилось после напряжённой работы, когда я вернулась домой. Там, в самом центре семейного очага, расположилась в кресле картина Ильи Репина «Не ждали».

В стельку пьяный Адам ошеломил меня своим потрёпанным видом, сразил наповал мрачным настроением. Последний раз, несоизмеримое с жизнью опьянение мужа, я наблюдала в студенческие годы.

Пока я готовилась показать презрение к его алкогольному бунту, он несуразно высказался в мой адрес и, не дожидаясь ответной реакции, ретировался, оставив шлейф недосказанности. Оцепенев так, что язык намертво прилип к нёбу, я глазами рыскала по мебели в поиске оправдания его поступка.

Судьбоносное решение, – перевернувшее нашу жизнь, муж вынес без моего участия. С этого проклятого дня жизнь разделилась на «до…» и «после…». Она летела на огромной скорости в тартарары.

*

Когда Осознание Максимально Абстрагируется…

Восстанавливая пробелы в истории я, то уносилась в детство, то ясно помнила семейную идиллию, но последние часы вовсе истёрлись из памяти. Ералаш из воспоминаний прошлого и настоящего не давал полного представления о моём существовании. Мучительно копаясь в себе, я не могла восстановить цепочку событий, ввергших тело в коматозное состояние. Диагноз, похоже, я установила верный. Иначе невозможно объяснить состояние – не стояния, в прямом смысле этого слова. Собирая пазлы раздробленной картины, я неожиданно, оставив бренное тело, вознеслась и зависла над ним:

– О чудо! – восхитилась я. – Я умею левитировать. – И оценила прежней облик со стороны.

О, да! Природа наделила меня прекрасной, весьма симпатичной внешностью. Светлые от природы волосы, голубые глаза, спортивное телосложение, тонкие губы с игривым изгибом, вздёрнутый нос. Надеюсь, что эта, гармонично сложенная, телесная оболочка принадлежала, до недавнего времени, женщине, живущей в гармонии с внутренним миром.

Эфирное тело вернулось в неподвижное бревно. Раздражение нарастало, потому что я не могла подняться и начать новый день, но мозг работал исправно и выдавал фееричные воспоминания. Все моменты и даже те, когда жизнь летела в тартарары и до дня встречи с одноклассниками. Воспоминания медленно, но всё же двигали меня к развязке. Что-то я помнила, что-то забыла. Вот то, что тот день мне уготовил. Надежда вспомнить подробности последних дней моей жизни, не нарушив хронологии, крепла.

Глава I

Не сотвори…

День встречи одноклассников завершался.

Не желая будить ведущего бодро храпящего на диване, половина одноклассников к полуночи тихо разъехалась по домам. Очухавшись ото сна, он напрягаясь открыл глаза и промямлил:

– Ребята, не расползайтесь! Останьтесь…

Виктор проспался, привёл в порядок внешний вид у крана с водой и настроился весьма активно довести до конца вечер встречи выпускников. Он упрашивал каждого, жаждая завершить намеченное шоу. И, набрав воздуха в лёгкие, уже громче сказал:

– Вас ждёт сюрприз! Не пожалеете! Я что, зря старался? Удружите ещё чуток.

Он потащил нас с Егором за руки на танцпол, остальных звал громко, будто командир по строевой подготовке. Со всех щелей и закоулков выползали одноклассники, окружая заводилу Виктора.

Он оставил Егора в центре и, всучив ему клетку с голубями, скомандовал Костику:

– Включай прожектор!

Егор, вынув голубей из клетки, сунул одного мне, а другого оставил себе.

Последним из могикан, выстоявшим в борьбе с зелёным змием, раздали хлопушки с конфетти и бенгальские огни. Те, кому достались бенгальские огни, должны были их зажечь, а хлопушки, – разрядить в момент полёта голубей. Никто не смел ослушаться тамаду.

Статные голуби, коронованные венчиком, поразили меня белизной оперенья и зачаровали веером кружевных хвостов. Пернатые были прекрасны, будто ангелы, спустившиеся с небес. Мои ладони ощутили птичье сердце, бившееся в ритме страха. Сквозь призму света я разглядела каждое пёрышко.

Ритуал – погонять голубей, нарушил гармонию жизни птиц только ради прекрасного шоу. На счёт три муки голубки закончились. Освободившаяся из плена рук птица поднялась под купол. Для голубей такая высота не рубеж, они летают ввысь до разреженного воздуха. Замкнутая в клетку силой обстоятельств, я тоже обрела свободу, символом которой стала голубка, выпущенная мной. Произошло чудо. Жаль, что я раньше не поняла, что свободна и уже давно. Вернув себе независимость, я оробела, однако растерять её не собиралась.

Егор с восхищением наблюдал за белоснежками, пока они не уселись на карниз. Голуби, подгоняемые возгласами – Ура!.. хлопушками, свистом и аплодисментами, снова взлетали и понеслись по кругу, доставляя радость одноклассникам.

Голубка в купе с сородичами парила, распушив ажурный хвост. На мгновенье я, заострив взгляд на белом ангелочке, отметила, что время как-то приостановилось и жизнь теперь виделась, словно в замедленном кадре. Крылья выписывали сложную траекторию и было заметно, как пёрышки колеблются от ветра. Вдруг меня пронзила мысль: «Не много ль птиц в моей жизни?» Абрис голубки вырос до размеров лебедя. Зачарованная преобразованием птицы в ангела, я боялась пошевелиться. Но картинка вмиг рассыпалась, когда птица, сложив крылья, камнем упала на кафельный пол.

Испуг вернул меня в действительность. Пересохшее горло мешало дышать. Я ухватилась за плечо Егора, чтобы не упасть. Нескончаемый шум одноклассников вернул из мистического забвенья. Спиртное туманило голову так, что пришли странные видения. Что предвещают фантомы?

Голуби, пролетев несколько раз по кругу, приземлились.

Егор позаботился о моем шатком состоянии и усадил. Головокружение прошло.

«Исцели себя сама!» – завертелась в голове аффирмация Луизы Хэй, которая тут же помогла забыть о птицах и переключиться на позитив. «В нынешней жизни мало радости, подумаю лучше о Егоре», – заключила я.

Мне нравились перемены, которые произошли со мной здесь и сейчас. Умилившись прогулкой по аллее вдоль склона, фейерверком и дружелюбной атмосферой, я радовалась, что день перемен оказался долгим. Утолив печаль весельем, я избавилась от одиночества.

Пообещав друзьям не пропадать, я простилась и заверила, что явлюсь на встречу через год. Взгрустнув, что вечеринка окончилась, я села в такси. Всему есть конец и развлечениям тоже. Незабываемые впечатления я бережно упрятала в сердце. Пора вернуться в реальный мир без Адама.

Машина неслась по тоннелю глубокой ночи, раздвигая светом фар темноту пустых улиц, спящих после дневного кошмара. Свет витрин и реклам, словно наигрывал цветную симфонию. Одинокие такси подбирали запоздалых прохожих. Очищенные уборочными машинами тротуары, отдавали городу влагу, после знойного дня. Тёмная река асфальта, сверкая фонарями в редких лужах, несла меня к раздумьям. Таксист, поймав радиоволну со спокойной музыкой, прогнал тишину. Резвая езда по ночной дороге крала время для размышлений.

До брака я знала любовь, как зыбкую разновидность счастья. Будучи замужем, я поняла, что брак – это список вакансий. По желанию можно быть режиссёром, продюсером, воспитателем, банкиром, шеф-поваром, гувернанткой, мойщиком окон, кем хочешь… Я заняла часть вакансий, не рассчитав силы.

Возложив воз обязанностей, я ждала помощи от мужа, мечтала услышать одобрение. Упиваясь самопожертвованием и ощущением, что в меня верят, я не заметила, как пролетели годы. Со сменой сезонов менялись привычки, желания, мечты и характер. Каждый год оставлял возрастные отметины морщинками на лице и сединой.

С появлением дочек Катерины и Дашки увеличились заботы. Прожитые дни привносили хаос в семейные отношения. В трудностях мы незримо теряли себя.

Жизнь у мужчин была проще, так мне казалось. Склонность к нарциссизму сильного пола раздражала, как быка красная ткань. Уязвлённое самолюбие вызывало зависть к тому, как мужики с достоинством стареют. Ни одна женщина не осудит их за пивной живот, поседевший волос и индифферентность.

У женщин жизнь сложнее. Стоит появиться морщинке, как жизнь превращалась в трагедию вселенского масштаба.

Для меня трудные времена с внешностью наступили, когда родилась Катюша – первый ребёнок. Суеверия, что нельзя стричься при беременности и окрашивать волосы, превратили причёску в неопрятный пучок. Неумение обращаться с малюткой выбило из колеи. Следить за внешностью не получалось, и я всё чаще походила на запущенный сад.

Жизнь принадлежала дочке, пока я кормила грудью. Всё реже я слышала от мужа сравнения с цветком и стройной ланью, в небытие ушли оргазм и страсть. От беременности фигура потеряла форму. Незавидная внешность портила настроение. По утрам я вполне соответствовала стойкому определению «упала с сеновала, тормозила головой». По причине набранных килограммов одежда не налезала. Шутка ли плюс двадцать килограмм. Для шмоток катастрофически не хватало денег. Рядиться в мамины устаревшие наряды, хотя и дорогие, стало обыденной привычкой.

Одежда оказалась не главным злом в проблеме отношений.

Адам не спешил домой. Задерживаясь на работе, превратился в трудоголика. Всё реже я слышала комплименты; поцелуи сократились до катастрофического минимума. Хорошо, если муж не ходил налево, пока я была в декретном отпуске. Разрушительная ревность добавила мне, домохозяйке, психологических причуд, изменив восприятие действительности и отношение к супругу. Как результат – неудовлетворённость жизнью.

Спустя годы мы преодолели трудности на пути к счастью. Сложности семейного бытия остались, казалось, позади.

И снова! Разлад! Душевная боль, как кровоточащая рана с каждой каплей укорачивала жизнь. Разорванное сердце убивало от невозможности вздохнуть. Остался путь – жить с болью, пока врач не удалит причину. Где же тот доктор, который спасёт от гангрены? Я как могла держалась из последних сил.

Грустные воспоминания заполнили душу. Хочется счастья поровну каждому – мне и Адаму.

Хочу! Вернуться в юность, ощутить её задор. Заблудиться в осеннем лесу. Найти путь к счастью. Радоваться. Путешествовать с песнями у костра. Драться подушками, хохоча до изнеможения, а затем мучительно выбирать из волос пух. Танцевать до упада под «Bony M». Засыпать в обнимку с игрушкой. Нежиться в постели. Щеголять в яркой рубашке. Ловить влюблённые взгляды. Согреться от чая с корицей и ванилью.

Хочу! Букет из жёлтых тюльпанов. Смотреть фильм и хрустеть попкорном. Понимать без слов. Слышать одну правду.

Хочу! Шарф на озябшие плечи. Спрятаться в мыльном пузыре. Приобрести свободу. Лёгкой усталости. Свободного времени для игр с детьми. Искренних отношений с мужем. Поцелуев до обморока, слёз от счастья, любимого рядом.

Мечты бесновались и пьянили, время летело со скоростью шин, вот так бы и ехала до остановки «Счастье».

Высотный дом встретил тёмными окнами, за которыми прекратило биться сердце семьи. Я съёжилась от жуткой мысли. По стенам гуляла чёрная вражья тень и, заглядывая в окна, этот сторожил выслеживал жителей. Во мраке ночи двор не подавал признаков жизни. Сердце отчаянно призывало на помощь «Скорую», чтобы реанимировать застывшее в коме пространство. Разряд! Ещё разряд! И тысячи вольт в сердце, чтобы забилось… Есть дыхание!.. И потекла бы по этажам жизнь, зажигая в окнах каждой семьи свет. «Ура!» Жизнь спасена, она бьётся в артериях ключом.

Пелена радости спала, обнажив печальную действительность. Мной двигал стандартный набор условных рефлексов. Подъезд, лифт, дверь, холодильник, кефир, диван, телевизор. А на одном из каналов ток-шоу со скандалом, как будто в жизни мало склок. Скучно жить? Включи «ящик» и наслаждайся бреднями.

Участник был знаменит тем, что, проявляя несдержанность, при взятии интервью, пустил в ход руки, поколотив неопытную журналистку.

Спор оппонентов походил на лай собак. Каждый озвучивал свою партию, стараясь перегавкать всех и каждого. И чему такие шоу научат новое поколение? Ведущий бегал, будто рефери по рингу, подсовывая микрофон под нос каждому гостю. В студии слышались недовольства звездой. Шоу подходило к концу, но разгоревшиеся страсти не утихали.

Наголо бритый, уверенный в собственной неотразимости качок, размахивая кулаками, прорвался к герою и пробасил:

– Набить бы в честной драке твоё гламурное рыло!

Бегущий прямо по центру студии секьюрити с трудом усадил бойца на место.

Тут же вскочила дамочка в строгом чёрном костюме и призывно, ровно вождь пролетариата, плотно сжатой ладонью резала ребром пространство и кричала:

– Надеть телогрейку и на лесоповал, по уши зажравшегося! Сидит, нюни пускает перед телекамерой! А когда женщину бил, о чём думал? – ряды одобрительно зашумели.

Болезненного вида щуплый блондин вырвал микрофон:

– Только чмо может избить женщину! – взвизгнул он. Видно было, что тощий мужчина женщин не бил, скорее они прикладывали руку к его телу.

Люди, не дожидаясь микрофона, орали наперебой, создав гулкое волнение в студии.

– Ты психопат! Не зря отсиживался в психушке, – возмущался юный очкарик.

– Он король! Ему нет равных по таланту в мире шоу-бизнеса. Вы завидуете ему. Он затмил всех. А вы топчете его имя и раздуваете скандал. Кстати, кроме синяка на ноге, больше следов избиения на девушке не видно, – брызгала слюной взлохмаченная фанатка лет шестидесяти, видать влюблённая по уши в кумира.

Ведущий подсунул микрофон девушке с пышными формами. Выступление походило на саморекламу. Она привлекла внимание не только рядом сидящих и смотрящих телевизор мужчин, а может даже и самого певца.

– Вспомните историю с американской знаменитостью. Было расследование и тянулось годы. Король сам разберётся, как ему жить в обществе. Никто не поможет.

Женись, и я рожу тебе пару красавцев, таких как ты. Я готова пожертвовать телом ради семьи.

Зал, не отрывая взгляда от эффектной дамы, завыл:

– У-у! – Артист смутился и промолчал.

Женщины рьяно защищали драчуна. Видимо сами не раз получали от мужей и прощали побои.

Шоу меня злило. Распущенность звёзд возмущала до глубины души. Даже если это пиар, то весьма неудачный. Власть королей осталась в истории. Двадцать первый век не даёт права распускать руки королям с надуманными регалиями. Более великих людей судили и привлекали к ответственности. Какое счастье, что мне достался лучший из мужчин. Адам даже не мыслил поднять руку на женщину. Грех терять нашу любовь! Уж, слишком ли пауза затянулась.

Дебаты в телешоу продолжились:

– Знаете истину «Не судите, да не судимы будете!», – рявкнул кто-то, не дожидаясь микрофона.

Склока фанатов напомнила анекдот:

Хлорка убивает всех известных микробов, а остальные тупо живут без своих кумиров.

Пора навести чистоту в шоу-бизнесе хлоркой, и жить без кумиров. Недавно в сети я нашла стихотворение неизвестного автора. Много раз я пыталась заучить четверостишье, но душа отвергала его. Оно вскрывает массу проблем общества.

Люди! Вы меня поражаете!

Друг друга гробите! Бездумно рожаете!

Халявы ищите! На бабки разводите!

Перстнями тычете. Бл@ей заводите.

Шмотки скупаете, заводы, золото!

Детей бросаете, ещё кого-то там…

При этом ищите правды, надёжности,

Людей искренних и любви по возможности.

Во! Простота. До слёз прикольная!

Вы ждёте того, что для вас похоронено.

Суматошный день: скандальное шоу, вино, вечер встречи с одноклассниками, дебаты в парикмахерской, беседа с подругой в магазине превратился в густую, сдобренную солью и сахаром кашу.

Голова гулко звучала тембром диджериду – древнего духовного инструмента аборигенов северной Австралии. Мне не спалось из-за неспособности объять прошедший день.

– Чёрт с ним, со сном! Понежусь-ка я в ванной.

Отражением в зеркале я осталась довольна. Для средних лет я выглядела сногсшибательно. Беременность далеко позади, тело восстановилось быстрее, чем после первых родов, да и опыт имел значение. Я сомневалась, что причина расставания с мужем, – красивое тело и внешние данные. Причина явно в ином.

Сбросив одежду, пропахшую табачным дымом, от которого не спасали даже духи, я вспенила воду, включила функцию гидромассажа, музыку и окунулась в мир тепла и комфорта, вытряхнув муть из головы. Нет мне покоя, даже в бурлящей воде. Прерванные в такси мысли вернулись.

Было ошибкой брать ответственность за происходящее в семье на себя. Зачем надо было навязывать Адаму своё видение жизни. Я играла роль рассудительного и мудрого родителя. Женская глупость не знала границ. Ослеплённая идеями обогащения, я забыла, что Адам сильная личность. Он деликатно самоустранился, дабы не противоречить мне. Раздор не заставил себя ждать. Распланированная жизнь рухнула.

Теперь я не задумывалась о будущем. Не хочу смешить Бога, делясь своими планами на завтра. Голый расчёт – угробил нашу любовь. Непомерным желанием иметь придуманные блага я измучила мужа. Спустя время я поняла, что гармония в отношениях несоизмеримо дороже материальных ценностей. Ничто не мешало мне довериться судьбе, расслабиться, быть по-женски легкомысленной, открытой и капризной. Сама виновата…

Пьянящая нежность пузырьков и тёплая вода отсрочили затею примириться сию минуту с Адамом. Только с хладнокровием можно рассуждать о проблемах. Жаль, что я редко говорила Адаму о том, как он мне дорог, как я нуждаюсь в его помощи, как мне не хватает душевного тепла. Нерастраченные чувства сошли на нет, и я не заметила, что окончательно очерствела. Серость семейных отношений навевала скуку. Уязвлённое самолюбие пустило под откос запрограммированную жизнь.

Куда улетучилась любовь? Где страсть, эротика, нежность, флирт и ожидание чуда. Ответа не было.

Жизнь без Адама представлялась трудной задачей, потому что требования надёжной жены, заботливой матери и помощницы – высоки. Ад выдержал проверку на совместимость, он жил в каждой клетке моего сердца. Ждать принца, – для меня неконструктивная идея.

Какие чувства владели им? В чём он видел счастье? Почему я просто не спросила его, хотя бы ради шутки? Желая приблизиться к правде, я терялась в догадках. Глубокие чувства; брак не по расчёту; крепкая дружба, переросшая в любовь, – всё это было у нас и являлось главным критерием прочных уз. Ветер свободы всколыхнул во мне пламя страсти. Я услышала голос разбитого сердца и на ум пришли слова: «Спокойствие – это душевная подлость¹».

Да будет любовь на века! До последнего вздоха! К чёрту логику и чужие советы! Интуиция поможет высветлить ошибки и убрать их.

Со сладкими мыслями о предстоящих переменах, я погрузилась в сон.