Идентификация Вики

© Антон Соя, 2016

© ООО «РОСМЭН», 2016

* * *

От автора

Я родился в стране, которой больше нет, в городе, которого теперь нет на карте. Я родился, вырос и живу в темном и сыром городе, где по Невскому проспекту когда-то носился сбежавший от хозяина Нос и Медный всадник скакал по затопленным улицам, где Раскольников с окровавленным топором заблудился в коридорах будущих коммуналок, где старая графиня до сих пор является в снах молодым игроманам, зловеще бормоча: «Тройка, семерка, туз».

Я вырос на берегу узкого и мелкого канала Грибоедова, где каждое утро здоровался с золотыми крылатыми львами на скрипучем деревянном Банковском мостике. Я ползал в колготочном детстве по ступеням Казанского собора и снежными зимами согревался дыханием кондиционера у входа в Дом книги. А синими вечерами я, трехлетний малыш, ежился под одеялом в темной комнатке полуподвальной квартиры во дворе-колодце, мучительно пытаясь понять, чего я боюсь больше – черных рук теней, тянущихся ко мне по стене, или страшного лица ведьмы, которая обязательно выглянет из моего сна. Поэтому не удивляйтесь тому, что из меня получилось.

Мистика, фантазия, сверхъестественное – называйте эту сторону жизни как вам больше нравится, но она всегда была для меня неотделима от реальности. Я рос, но мое серьезное отношение к мистике только укреплялось. Я предпочитаю веру отрицанию и знаю, что в мире, который мы самонадеянно считаем нашим, возможно все. За мою жизнь со мной происходило столько всего необъяснимого, что впору написать десятки книг по мотивам реальных событий. Эта книжка всего лишь одна из них, и я искренне надеюсь, что прототипы героев, узнав себя в них, не станут сильно обижаться на автора. Хотя на всякий случай я подготовил пару-тройку защитных заклинаний.

 
«А всем, кто ложится спать, спокойного сна.
Спокойная ночь».
 

В. Р. Цой

История 1,

в которой автор попытается разобраться, отчего люди так любят смотреть сны, но при этом почему-то терпеть не могут собственные кошмары, чем (и кому) опасен сон в ночь на пятницу, 13 октября, а читатели ненадолго познакомятся с Сережей Михайловым и переживут вместе с ним не самые приятные моменты его жизни.

Ночь-княжна, ночь нежна, ночь нам всем так нужна, чтобы спать-отдыхать, чтобы сны наблюдать», – написал когда-то бриллиантовый певец Серебряного века поэт Альберт Вампиров, и нам с ним трудно будет не согласиться.

Поговорим о снах, читатель? Сны – это навь. И навь нам часто интереснее яви. Особенно когда явь серая, а навь цветная. Люди очень любят спать, любят свои сны. Только вот кошмары почему-то никто не любит. Удивительное дело. Столько любителей посмотреть фильмы ужасов, столько разновидностей хоррора востребовано миллионами людей, особенно молодых; все так рвутся получить выброс адреналина в кровь и с удовольствием погрузиться в чужие кошмары, а вот свои кошмары предпочитают обходить стороной. А если уж что-то страшное все-таки начинает сниться, то любитель фильмов-катастроф, слэшеров и мистических триллеров вряд ли захочет досмотреть шедевр собственного подсознания до конца, а, наоборот, тут же судорожно начнет пытаться проснуться, вынырнуть как можно скорее из липких объятий темноты в явь, пусть даже самую серую из всех возможных.

А вот всегда ли это удается и не ведет ли подобное пробуждение в еще более страшный сон или, не дай бог, в еще более кошмарную реальность – это вопрос для отдельного изучения.

Сергей Михайлов за свои шестнадцать лет никогда еще не видел страшных снов. Хотя, может, они и снились ему, но к моменту пробуждения всегда напрочь забывались. Поэтому вставал Серега обычно в прекрасном, бодром настроении, да и вообще он был человеком легким, идущим по жизни весело, с большим зарядом оптимизма. Несмотря на слякотную осень, не балующую питерцев светом и витаминами, настроение сегодня у Сергея перед сном было прекрасное. Они с лучшим корешем-одноклассником Федди затеяли вечерний рэп-баттл во «Вконтакте», затянувшийся далеко за полночь. Чудеса ритмичной речовки лились водопадом на виртуальные странички, и друзья-рэперы были готовы веселить друг друга до утра. Но когда отец в третий раз с угрюмым лицом заглянул в спальню Сергея и молча постучал себе толстым пальцем по седому виску, парень решил не гневить судьбу. Поставив айфон на зарядку, он забрался в постель и уткнулся носом в мягкую пуховую подушку. Ссориться с отцом сейчас совсем не имело резона, еще, не дай бог, передумает отпускать его на осенние каникулы в Париж с Федди. И так мама каждый день истерит по этому поводу, считает, что мальчишки еще не доросли до самостоятельных поездок. Тем более в Европу, где сейчас совсем не спокойно. Но у него с отцом договор. Сергей обещал ему летом поступить в Военно-медицинскую академию. Пойти по стопам, так сказать. Не очень хочется в казарму, но до лета далеко, а до каникул и Парижа рукой подать. Париж, конечно, не Нью-Йорк. Даже интересно, что рэп там читают арабы и на французском. Уж они-то с Федди там оторвутся по полной программе. Жаль, Таньку с ними не отпустят. Она, конечно, тоже хороша. Психопатка! Устроила им с Федди сегодня цыганочку с выходом на ровном месте. Из-за какой-то страшной дуры в магазине. Уже и приколоться нельзя над всякими уродами, что ли? Ответа на свой риторический вопрос Сергей не дождался, потому что заснул беспечным сном молодого человека, не обремененного совестью, интеллектом и памятью.

Меж тем унылая осенняя погода за окном решила неожиданно сменить формат. Редкий дождик, монотонно барабанящий по подоконникам нагоняющие сон песни, резко прекратился. Серые тучки разбежались, словно увидев нечто страшное, и оказалось, что на небе по-прежнему рассыпаны соляные крупинки звезд и даже висит полная грусти дева-луна. Ее слабенький мертвенный свет заполнил до краев колодец двора дома Сергея, который крепко спал и ничего этого не видел.

Зато в полумраке комнаты Сергей четко видел Таньку Курпатову. Она сидела на его кровати, игриво улыбалась ему, и ее пухленькие, розовые, чуть потрескавшиеся губы призывно тянулись к его лицу.

Давно бы так», – подумал Сергей и, позабыв о том, как нехорошо он поступает по отношению к лучшему другу Федди, поспешил поцеловать Таньку. Но вот какая незадача. Как только их губы соприкоснулись, ее прекрасное лицо раздулось, словно футбольный мяч, и покрылось угрями, а синие глаза почернели и уменьшились, превратившись в злобные маковые зернышки. Губы Тани, те самые пухлые губы, которыми он бредил весь прошедший год, еще секунду назад такие желанные, мгновенно растянулись в огромный жабий рот и обросли гадостными волдырями сверху и снизу.

Сергей в ужасе отпрянул от Таньки, превратившейся в мерзкую жабу, но на его губах и языке остался гореть смрадный вкус жабьего поцелуя.

– Фу, фу, блин, фу. – Сергей попытался рукой вытереть рот, но руки его совершено не слушались. Он вообще не почувствовал рук, словно их у него никогда и не было. А Танькино жабье лицо все продолжало и продолжало раздуваться перед его испуганными глазами. Теперь это был уже не мяч, а зеленый блестящий воздушный шар, ухмыляющийся кривозубым ртом, источающим болотное зловоние.

«Елки, я же сплю!» – мелькнула спасительная мысль. Обрадованный Сергей тут же попытался проснуться и открыть глаза, чтобы навсегда попрощаться с этим кошмаром. Но глаза не открылись. Тогда он попытался закрыть глаза во сне, чтобы хотя бы не видеть эту отвратительную рожу, с которой только что по ошибке поцеловался. Но широко раскрытые глаза во сне закрываться отказались. Мало того – не поворачивалась шея, не двигались словно уехавшие куда-то далеко-далеко ноги. Ни один мускул его молодого тренированного тела совершенно не хотел его слушаться. Холодный пот ужаса скудным ручейком пробежал по спине парня, но он его не почувствовал. Огромный зеленый шар, в который превратилась Курпатова, лопнул с легким хлопком и растворился в ночной темноте. Смертельно испугаться Михайлов не успел только потому, что мысли в его голове застыли, словно их залили моментально твердеющим пластиком. Затем спортивное тело подростка съежилось, скукожилось, уменьшилось в пропорциях в сотню раз и исчезло под одеялом, накрытое модными трусами с широкой резинкой со зловещей надписью: «NEXT». Тело Сергея (а точнее сказать, тельце) затвердело пластмассой, на местах коленей, локтей, плеч и шеи появились шарниры, русый ежик волос сменился жесткой щетиной, а на целлулоидном лице скривилась нелепая, навсегда застывшая растерянная улыбка. И только засыпающий огонек души в раскрытых в глупом удивлении серых глазах новоиспеченной куклы еще пару секунд светился сине-желтым ужасом кухонного газового цветка.

Как только последний лучик души в глазах куклы Сергея потух, из-под его кровати разом выскочили три противные жирные крысы с мокрыми носами, дрожащими от нетерпения усами и длинными хвостами. Крысы, мерзко попискивая и толкаясь, вскарабкались на высокую подростковую кровать и ловко забрались под одеяло. Вскоре одна из них вылезла обратно, аккуратно держа в зубах голое бездыханное кукольное тельце со всеми микроскопическими анатомическими подробностями. Спрыгнув на пол, крыса положила куклу на ковер и дождалась запутавшихся в пододеяльнике подельников. Втроем они радостно пропищали над телом незадачливого рэпера какое-то подобие торжественной крысиной песни. Затем синхронно повернулись к нему толстыми серыми попами, ловко обхватили куклу хвостами и, как заправские грузчики, закинули ее себе на спины. После чего крысы-похитители скрылись под кроватью. Айфон на зарядке натужно пискнул, получив очередной лайк в Инстаграмме за фотку вчерашнего лягушачьего дождя. Небо за окном снова подернулось клочковатыми тучами, мертвенный свет в колодце угас, комната погрузилась в темноту. По подоконникам стал отбивать свои бесконечно грустные телеграммы промозглый осенний дождь. Совершенно обычный дождь. Не то что вчера.

«Просто хочешь ты знать, что и где происходит».

В. Р. Цой

История 2,

события в которой происходят за день до удивительного превращения Сергея Михайлова и из которой вы, несомненно, почерпнете базовые знания бытового этикета, столь необходимые для безопасного общения с незнакомыми людьми в необычных местах. А также попадете в загадочный магазин «Живые куклы» на Зверинской улице вместе с прекрасной во всех отношениях девушкой Таней и ее спутниками.

– Смотрите, какие они прикольные! Я такие клевые BJD^[1] раньше только в Интернете видела. Это же корейские авторские шарнирные куклы?!

Шестнадцатилетняя умница и красавица Таня Курпатова превратилась в маленькую девочку, как только вошла в этот новенький, пахнущий свежим ремонтом магазин на замшелой и зябкой Зверинской улице. Той самой улице, что начинается от Петербургского зоосада, из которого век назад сбежал плотоядный крокодил. Знаете это место?

Таня возвращалась домой из школы со своим парнем Федей Лавровым (он же Федди) и его лучшим другом Сергеем Михайловым, когда ее взгляд вдруг упал на свежеокрашенную вывеску: «Живые куклы». Изысканные буквы вывески причудливо переплетались между собой, словно цветочные стебли в поле. В отличие от своих шумных спутников, которые, как всегда, сочиняли на ходу новый «рэпак», то и дело плевались, ржали через слово и энергично махали руками, Таня знала, что эта стильная вывеска сделана под старину и копирует стиль под названием модерн, или ар-нуво. В этом фантастическом стиле с его разнообразными цветочными орнаментами, сказочными барельефами, нарядными мозаиками и волшебными витражами проектировали дома в начале двадцатого столетия, как будто пытаясь зримо передать болезненную красоту фантазий писателей и поэтов Серебряного века. В Петербурге таких домов больше всего стоит на Петроградке, где еще сохранился причудливый и загадочный образ таинственного острова эпохи декаданса, выстоявшего в туманном и мрачном хаосе современного мегаполиса.

О том, что магазин совершенно новый, кричали пустые, еще пока не оформленные витрины, оригинально украшенные зеркалами изнутри, – видимо, чтобы прохожие, заглянув в них, лишний раз могли полюбоваться собственными физиономиями и задуматься над тем, а не издеваются ли над ними хозяева магазина с названием «Живые куклы». С другой стороны, кто же из прохожих задумывается, глядя в витрины магазинов, пусть даже и зеркальные? Вот и Таня с провожатыми ни о чем таком не задумались.

– Хочу, хочу, хочу! – немедленно запросилась в магазин импульсивная красавица, а галантные кавалеры, не став ей перечить, потащились следом, не прекращая нести свою рэп-околесицу. Тяжелые двери магазина распахнулись, и от дивного зрелища у Тани перехватило дыхание.

Это был магазин ее мечты. Попасть бы ей в такой лет десять назад! Словно шестилетняя девочка, открыв рот, вытаращив глаза и даже то и дело хлопая в ладоши, Таня перебегала от одного стеллажа к другому На полках до самого потолка сидели и стояли самые невообразимые игрушки всех цветов и размеров. На мозаичном полу разместились огромные корзины, доверху заполненные фабричными куклами всех кукольных фабрик мира. Вокруг круглых хрустальных люстр в двух залах магазина парили подвешенные под потолком игрушечные самолеты, дирижабли, вертолеты, бумажные драконы и пластмассовые птеродактили. На полу по игрушечным рельсам гонялись друг за дружкой игрушечные поезда с настоящими паровозами, дымящими, как заядлые курильщики.

Оловянная армия Наполеона наступала на резиновых индейцев, на помощь к которым спешили нарядные роботы, мигающие лампочками, как цветомузыка на дискотеке восьмидесятых годов. Но самые интересные персонажи сидели на стеллажах. Мишки Тедди, всех размеров и расцветок, хитрые зайцы в цилиндрах, смешные лягушата, вытаращившие восторженные глаза, мягкие милашки слоны необыкновенной красоты… И при этом в магазине, кроме Тани с друзьями, больше никого и не было. Только чудесные игрушки, которые так и просили, чтобы Таня их потискала. Что она с удовольствием и проделала, сняв с высокой полки большого бурого плюшевого франта Тедди в шляпе-котелке и галстуке-бабочке.

– Ми-ми-мишка? – едва сдерживая снисходительный смех, спросил у счастливой Тани Федди, все это время увлеченно наблюдавший за превращением своей одноклассницы в маленькую девочку.

– Ми-ми-мишечка! – Таня поцеловала медведя в черный нос. – Может, купить его? А, Федь?

– Ты чего тупишь? Ценник не видела? Твой ми-ми-мишка как айфон стоит! Лучше сама такого сваляй. Это же хенд-мейд, – вступил в разговор Сергей, отлично разбирающийся во всех бытовых вопросах.

– Их не валяют, а шьют. И у меня никогда так круто не получится, – загрустила Таня.

– Давай лучше «себяшку» сделаем, – предложил Федди и достал айфон.

– Эй, детишки! Здесь нельзя делать ваши селфи-шмелфи! Здесь вообще нельзя ничего фотографировать. Это авторские игрушки, созданные своими руками, каждая в единственном экземпляре, – неожиданно громко и грозно прозвучал в пустом магазине низкий бархатистый женский голос.

Ребята обернулись и увидели справа от входа широкий прилавок с кассой, а за ним крупную яркую даму. И как это они ее сразу не заметили? С первого взгляда становилось понятно, что это не какая-то рядовая продавщица, а настоящая хозяйка магазина. «Знойная женщина – мечта поэта» стояла, тяжело упираясь в прилавок толстыми руками, пальцы на которых ослепительно лучились камнями мощных перстней, и плотоядно улыбалась, глядя на ребят пронизывающими зелеными глазами. Ее облик гармонично дополняли черное платье, такое же бархатное, как ее голос, огромная брошь на груди в виде золотого паука с кровавым рубиновым животом и алая роза в высокой двухэтажной прическе-хале. Очень красивое лицо, то ли цыганское, то ли испанское, слегка портили хищный мясистый нос и весьма заметные тонкие черные усики под ним.

«Кармен на пенсии», – тут же окрестил ее про себя Федди.

– Ой, извините нас, пожалуйста. Мы вас не заметили и не знали, что тут нельзя фотографироваться. Нам просто очень понравились ваши куклы, – попыталась разрядить обстановку вежливая Таня.

– Понравились? Надо же, – издевательски удивилась важная дама. – Эти куклы очень-очень дорогие. Не для всякой шантрапы.

– Ну, это мы уже поняли. – На щеках у Федди появились ямочки от ехидной улыбки, не предвещающей собеседнику ничего хорошего. – А резиновая Зина у вас есть?

– У нас есть все. Покопайтесь в корзинах, – отмахнулась от шутника «Кармен». У нее было дело гораздо интересней, чем разговоры с безденежными школьниками. На широком дубовом прилавке она раскладывала карты Таро. Не виртуальные на экране планшета, а старые, засаленные, но очень красивые карты с замысловатыми страшными картинками.

– Нет, я точно знаю, – подмигнул Федди Сергею, – резиновой Зины у вас нет.

– Что еще за резиновая Зина? – снизошла до него «Кармен», не отрывая задумчивого взгляда от карты в своей ладони, с которой на нее в ослепительной улыбке скалила кривые острые зубы голова средневекового шута в красном капюшоне с тремя бубенчиками.

Федди, заговорщицки переглянувшись с Сергеем, выкинул вперед по очереди три пальца на правой руке. Увидев знакомый знак товарища, Сергей поднес кулак ко рту и начал выдавать жирный басовый битбоксерский ритм. А Федди, махая руками в такт, начал читку:

 
– Резиновая Зина стояла на витрине.
Резиновую Зину купили в магазине.
Резиновую Зину надули мы, как мяч.
Резиновая Зина от нас умчалась вскачь!
 

– Резиновой Зины у меня нет, а вот резиновая дубинка для горе-остряков и несмешных шутов найдется, – разозлилась «Кармен», смешала карты на столе и действительно достала из-под прилавка резиновую полицейскую дубинку.

– Простите их! Они просто глупые. И рэперы к тому же, – принялась извиняться Таня, все еще не потерявшая надежды наладить с хозяйкой контакт. – У вас такой классный магазин. Я бы здесь жила. Ой, а что это за стеллаж у вас за спиной?! Неужели это BJD?

– Можно и так их называть, – усмехнулась хозяйка магазина. – Хочешь посмотреть поближе? Подходи, не стесняйся. Это вотчина моего цветочка. Сейчас я ее позову. Розочка, выйди, покажи девочке свои куклы! А то совсем завянешь без света в подсобке.

И хозяйка вновь полностью погрузилась в таинственный расклад карт Таро, моментально забыв о существовании двух наглых рэперов и их любопытной подруги.

Когда из подсобки вышла на свет Розочка, первым желанием Тани было бежать из магазина без оглядки. И даже не потому, что «цветочком» Роза оказалась на редкость безобразным, хоть и не без этого, конечно. Но все же Роза выглядела скорее ужасно странной, чем уродливой. Представьте себе трехлетнюю девочку, веселую пухляшку, но распухшую до размеров тридцатилетней толстой дамы. Матовую бледность рыхлого лица подчеркивало черное каре, смотрящееся париком над ниточками бровей, маленькими глазами-щелочками, жирно подведенными черным, обвисшими щеками и змеиным безгубым ртом. Вообразите себе взрослую даму в лопающемся на боках кружевном черном платье, но сохранившую при этом детские манеры в движениях и мимике. Так вот, вовсе не это в первый момент так напугало старшеклассницу Таню, а всего лишь серая облезлая крыса с мокрым носом и глазами-бусинками, которую Роза нежно держала на руках.

Конечно, Таня и раньше сталкивалась с людьми, содержащими крыс в качестве домашних питомцев. Но это были небольшие декоративные белые или голые крыски с умными глазами. А на руках у странной девушки сидел настоящий полуметровый монстр с торчащими из пасти клыками и горящими злобой глазами. Хвост крысы, словно толстый розовый дождевой червь, обвивал руку хозяйки. Так, во всяком случае, показалось Тане. Пытаясь подавить страх и отвращение, она не спешила подходить к прилавку, даже ради вожделенных шарнирных кукол.

– Это не магазин, а какой-то цирк уродов. Давай свалим отсюда поскорее, – услышала Таня шепот Федди, приобнявшего ее сзади за плечи.

Роза, будто услышав парня, состроила обиженную гримасу, опустила крысу под прилавок и сказала плаксивым тоненьким голосом:

– Чего замерли? Не бойтесь, я не кусаюсь. Идите сюда скорее, я покажу вам своих деточек.

И она стала снимать кукол с полок и ставить их на прилавок. Это были удивительные куклы. Таких красивых лиц Таня не видела даже на корейских и японских сайтах BJD, где дневала и ночевала пять лет назад. Видимо, за это время азиатские производители игрушек шагнули далеко вперед. На сайтах красовались целлулоидные мальчики и девочки с идеальными кукольными пропорциями и огромными глазами. На прилавке же перед Таней толпились совершенно нормальные мальчишки и девчонки, худенькие и толстенькие, спортивные и сутулые, сделанные настолько мастерски, что, казалось, в них живое все – от ресничек и веснушек до ногтей на ногах. Если бы не глупые взгляды застывших глаз, пластмассовая оболочка и заметные шарниры, можно было бы засомневаться, а куклы ли это? Нет, все-таки куклы. Таня завороженно смотрела на маленький народец в разноцветных нелепых одеждах, торжественно расставляемый по прилавку Розой. Даже рэперы заинтересованно засопели над Таниной головой, разглядывая необыкновенных кукол.

– А почему на них такие дурацкие тряпки? Они панки? Бомжи? Или, может, клоуны? А если так, то почему у них тогда «причи» обычные? А?

– Сереж, чего ты к девушке пристал? – заступилась за Розу Таня. – Она же их не делает. Это фабричная одежда, другую нужно в Интернете на специализированных сайтах заказывать.

– Поня-а-тно, – протянул Сергей. – Кругом обман и замануха. Вытягивают гадские капиталисты денежки из карманов глупых девочек.

– Не-а, – весело сказала Роза, непосредственно почесав курносую кнопку носа, – это я сама им шью одежду, своим деточкам. Там в подсобке и шью. Я – модельер.

– Вот клево, настоящий модельер, – обрадовался Сергей. – Сшей тогда нашему Федди сценический костюм. Только рукава подлиннее сделай, как на смирительной рубашке, чтобы за спиной можно было завязывать.

Парни весело загоготали, «Кармен» приподняла одну бровь и сердито взглянула на них, а у Розы от удивления распахнулся рот. По избороздившим ее узкий лоб морщинам было понятно, что она напряженно обдумывает предложение Сергея.

– Мы теперь вообще только у тебя будем одежду шить, – решил, несмотря на Танины тычки кулаком в бок, доработать тему Сергей, – мне вот жабо нужно. Сошьешь мне жабо? Жабо!

Таня густо покраснела. Ей было ужасно стыдно за одноклассника, издевающегося над явно слабоумной дочкой хозяйки магазина. Какой же он все-таки козел! Как хорошо, что год назад она предпочла ему Федю. Но, слава богу, ни Роза, ни ее грозная мать, похоже, не уловили прямого хамства в словах Сергея. Рот у Розы открылся еще шире, а с губы свесилась тонкая клейкая струйка слюны.

– Нет. Вам я пока одежду шить не буду. Вы еще слишком большие, – наконец промямлила Роза. – Извините, пожалуйста. Нужно подождать.

– Ага, – обрадовался Сергей, – придем, когда измельчаем! Точно, Федди?

– Точно-точно. – Хозяйка подняла голову от карт. В ее черных глазах разгорались красные угли ярости. – Сошьем тебе жабо, паршивец. Мельчать-то тебе, правда, уже некуда. Мой цветочек не понимает твоих насмешек, и ты не сможешь ранить ее нежное сердце, как ни старайся. А с меня уже довольно, так что валите из моего магазина раз и навсегда, чтобы духу вашего тут не было! Валите, пока я добрая!

Но даже ее грозный вид и крик не смогли остановить зарвавшегося подростка. Слишком сильно он разогнался, чтобы не нахамить злобной тетке напоследок по-своему, фирменно, по-рэперски:

– Слышь, а ты чего такая дерзкая?

И в ту же секунду незадачливая троица мгновенно оказалась на Зверинской улице перед массивными дверями магазина под вяло моросящим питерским дождем.

– Слышь, а ты чего такая мерзкая? – спросил Сергей у закрытых дверей, не успев осмыслить произошедшего.

Но никто не засмеялся.

– Я не понял, – сказал ошарашенный Федя, смешно хлопая глазами, – она что, как-то выкинула нас из магазина?

– Да ты че, Фед? Мы сами сдернули, – уверенно сказал довольный собой Сергей. – А круто я дебилку троллил? Жабо, сшей мне жабо… Я, кстати, знаю, кому в этом цирке уродов самое место, – нашей долбанутой Вики.

Тут до сих пор молчавшую, красную и мелко трясущуюся Таню просто прорвало диким криком:

– Дебилку? Да это вы дебилы со своим Тимати! Видеть вас больше не хочу. Это были куклы моей мечты. А ты! – Она обернулась к Сергею. – Ты просто жалкое ничтожество! Он крутой, надо же! Поиздевался над больной, убогой теткой!

Герой! В «Камеди Клаб» его теперь возьмут! Ненавижу вас! И не звони мне больше, Федди! Феееее-еддибил!

Таня повернулась к притихшим рэперам спиной и быстро побежала домой по Зверинской улице по направлению к зоопарку. На ее раскрасневшемся лице слезы обиды мешались с дождевыми каплями.

И тут над Петроградским островом пошел дождь из лягушек.