Теллурия

Умъ от горялитературная фантасмагорияДействующие лица: Сорокин – прозаик; Мамлеев – философ;Елизаров – народоволец; Пелевин – студент;Акунин – дворецкий; Липскеров – купец;Проханов – офицер царской охранки; жандармы.Действие происходит в Москве в особняке Мамлеева.Сцена 1: вечер, гостиная, за столом Мамлеев, Сорокин и Елизаров, играют в преферанс.Мамлеев: А что, Владимир Георгиевич, не боитесь ли цензуры царской? Нынче, слыхивал я, за пасквили да за сатиру к ссылке приговаривают, да к запрету публикаций.Сорокин: Помилуйте, Юрий Витальевич, я человек пожилой и мне бояться вредно – совсем нервы расстроятся. А ежели в ссылку меня – так и хорошо, надоела мне Москва, сил нет: грязь, навоз, помои везде. А в ссылке хоть воздухом подышу, по лесам нахожусь.Елизаров, сдавая карты: Ах, Сорокин, будь я императором, я бы из вас сотворил всенародного мученика. Держал бы вас в застенках, распустил бы слухи, что самолично вас калёным железом пытаю. И вы бы несметное полчище сюзников обрели.Сорокин: Но вы, Мишенька, не император, а банальнейший анархист, за что купили, за то и продадите. Лучше и дальше мной восхищайтесь или на гитаре нам спойте.Мамлеев: Увольте, господа, довольно нам анархических песен. Отведайте лучше моей морошковой, Борис сам настаивал. Боренька! (Акунину) Принеси-ка нам морошковой своей, да икорки белужьей не пожалей, голубчик!Входит Акунин с подносом, ворчит: Пора, пора трясти стены кремлёвские!Слышится шум за дверью, вваливается Пелевин в фуражке набекрень.Пелевин: Господа, облава в городе! Говорят, царская охранка за вольнодумцами нынче в рейд собралась.Сорокин: А вы, Виктор, присядьте и не паникуйте. Кто это у нас тут вольнодумцы?Пелевин: Так вы же и есть, Владимир Георгич, наипервейший вольнодумец во всея Москве!Елизаров: А ты, Витенька, стало быть, Вадим Георгича так везде и славишь яко вольнодумца уже который год подряд. Мнится мне, от зависти. А как Вадим Георгича в ссылку – так на его место вскочить хочешь? Во!!! (показывает Пелевину кукиш) Не дорос ещё, Витенька, не просветлился до конца, сокол ты наш.Пелевин обиженно умолкает, сдаёт карты.Шум за дверью, входит Липскеров.Шум за дверью, входит Липскеров.Липскеров: Ох, господа, презабавнейшее явление: сижу я на Тверской и кофеи распиваю, а из ресторации, что напротив, жандармы Ширянова с Прилепиным под белы рученьки выводят. И всё так чинно-благородно, сажают в экипаж с решётками и в сторону Кремля неспешно трогаются. Но не это удивительно, а удивительно то, что в небе над Кремлём я тотчас увидал огромадного стоаршинного карася.Мамлеев, сдавая карты: Видать, Сорокин, вам и в самом деле стоит остеречься, езжайте-ка вы немедля к Иванову в Пермь, отсидитесь, по тайге побродите.Сорокин: Чушь, господа! И кажется я выиграл.Сорокин бросает карты и отходит к окну.Шум за дверью, врываются Проханов и жандармы. Немая пауза, все переводят глаза с Проханова на Сорокина и обратно.Проханов: Господа, думаю нет надобности объяснять, по какой причине мы вас беспокоим.Сорокин делает шаг вперёд. Проханов даёт знак, жандармы арестовывают сидящих с картами в руках Мамлеева, Елизарова, Пелевина и Липскерова.Сорокин, в недоумении: Но, позвольте…Проханов: Императорским указом сборища лиц с целью азартных игр запрещены. А доносы на вашу компанию картёжников уже давно поступают.Липскеров, вырываясь, указывая на Пелевина: Это он, он, господа, доносы мастер писать!Пелевин, вырываясь: О, великий Сорокин, вбейте мне в голову теллуровый гвоздь, я так хочу понять ваши книги!Арестованных уводят, Проханов и Сорокин остаются вдвоём.Проханов: А вас, Владимир Георгиевич, его императорское высочество ждёт на аудиенцию завтра к восьми и просит передать, что с вниманием прочёл ваш последний труд и желал бы обсудить некоторые указанные в нём аспекты внутренней политики.Проханов коротко кланяется и выходит.Сорокин один: Растерян мыслями. Чего я ожидаю? Меня пред всеми предпочли. Философа, купца, студента, анархиста – повязали. А я, словоплёт неукротимый, аж отрезвился. Они меня прославили безумным хором, и из огня я вышел невредим. Противно здесь мне, нету воли. Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок. Карету мне, карету!Уходит.Сцена 2. По опустевшей гостиной ходит Акунин, собирает со стола.Акунин: Картоха кончилася.Занавес.

Я знакома с Сорокиным по минимуму, но уже привыкла читать его со сладким предвкушением треша. Читаю, наслаждаюсь прекрасным классическим слогом и жду, когда все начнет переворачиваться.Сорокин рассказывает 50 историй, которые почти не пересекаются друг с другом, но происходят в одно и тоже время. В ближайшем будущем мир терпит ряд серьезных военных, экономических и политических потрясений, карта мира меняется. Государство Теллурияспойлер (которое оказалось не совсем Россией) свернуть- не единственное выдуманное государство, наряду с этим в его мире присутствует ряд многих других, в том числе и за пределами пост-СССР. Россия была страшным античеловеческим государством во все времена. В нем не только боль и разочарование отечеством, но и нечто светлое. Тем, что его Россия распалась на десяток отдельных государств, он передал все ее многообразие и богатство культур, в ней сосредоточенных. Все эти выдуманные государства откатились в «благословенное просвещенное средневековье», и обилие всевозможных гротескных форм действительно радует глаз. В этом нереальном будущем, тем не менее, сохранятся многие узнаваемые черты и горькое ощущение, что что бы ни происходило, в итоге «ничего не поменялось».Это талантливая фантасмагория, максимально простая и потому работающая (ее неоднократно попытаются повторить десяток других писателей, но все это по сути в большинстве своем так и останется всего лишь повтором). Некоторые истории заходят туго, но другие очень яркие и приметные. Мне понравились особенно: история Татьяны, о двух путешественниках в СССР и странствиях двух псоглавцев.

Я с детства не любил овалЯ с детства просто убивалЭто главное, что мне понравилось в «Теллурии» Владимира Сорокина, остальное оставило после себя ощущение ярковыраженного чозанахера. Иногда постмодернизм – это всего лишь постмодернизм, и зря я ищу в каждой книге что-то для себя интересное. Расслабься, хомяк.Собственно, это история не сильно отдалённого будущего, у которого и прошлое альтернативное, и законы природы малость не такие. И страны раздроблены до абсурдного предела, и люди ловят кайф, забивая себе в череп гвозди.Подозреваю, что любители читают это ради неповторимого сочетания посконного домостроя, крестьян и лаптей с нанокомпьютерами, зоомутантами и разумными гмо-фаллоимитаторами. Если вы сейчас ахренели с этого списка, то да – оно всё здесь есть и в ассортименте. А ещё много царей, Сталина и прочей политиканщины определённого толка, свойственной современным мужикам предпенсионного возраста.По сути причудливая картина мира – это единственное, ради чего стоит читать. Ради чего всё и писалось. Потому что больше здесь ничего нет. Ну ладно-ладно, ещё стилизация под всё подряд. Но нет сюжета. Книга представляет собой набор разрозненных эпизодов о каких-то людях или существах. А ещё пропагандистских речей, газетных статей и прочей пурги. Кому-то такое норм, а я так не могу. Мне нужен нормальный сюжет. И желательно ещё герои. А целый талмуд широко распахнутого сеттинга – удовольствие не для меня. Хотя истории некоторых персонажей можно было превратить в неплохой роман, но автор, естественно, ничего такого не планировал.