Моноклон (сборник)

Вообще-то я собиралась прочитать только один рассказ из сборника. Мне посоветовали «Тимку», но начав, я не смогла остановиться и проглотила всю книгу. Сразу скажу, что сборник мне очень понравился, и он пополняет мой личный список произведений Сорокина с грифом «одобрено», в который уже вошли мой любимый роман «День опричника», повесть «Метель» и рассказ «Лошадиный суп». Другие рассказы автора я читала очень давно и не в самых благоприятных условиях для восприятия творчества Сорокина, поэтому можно считать, что и автора я открыла для себя недавно. Что-то мне нравится, что-то пролетает мимо, но в целом одобрямс).В сборнике «Моноклон» представлены рассказы самые разные – и в плане сюжетов, и стилей, в которых они написаны. Сорокин как всегда шокирует, удивляет, поражает воображение, «жжет глаголом», смешит, впечатляет, радует хорошим ярким и образным языком, ужасает, вызывает отвращение, брезгливость, или, напротив, сочувствие и симпатию, а иногда автор просто бьёт прямо в глаз в самый неожиданный момент. Так в рассказе «Занос», которым заканчивается сборник, начинается все со странной ситуации, которая, как оказалось, была лишь сном. Читатель только успел выдохнуть и вернуться в спокойное расслабленное состояние, как случается такооое! Остаётся только лежать в нокауте и даже не пытаться рыпаться, ведь все равно уже автор победил. Сорокин сделал правильный «занос» своего писательского кулака над нашим читательским носом. В общем, это была очень крутая игра действительно похожая на бокс – хотя у читателя есть возможность только уворачиваться, но все равно, ради того, чтобы тебя так литературно отметелили, стоит немного пожертвовать своей физиономией.Следующий рассказ, о котором не могу не рассказать – «Губернатор». Очень яркая сорокинская вещь, пародия на нашу страну, которая гордится своей культурой вытирания задницы, несмотря на то, что все засрали, и власть, которая начинает шевелиться и принимать правильные решения только после того, как ее саму хорошенько оте.ут. Как вы понимаете, у Сорокина эти образы обретают не только переносный, но и прямой смысл.Ещё один близкий по тематике рассказ «Тридцать первое», в котором великий «фаллос», который так хочется на все поднять и положить, противопоставляется наступившему в итоге «пыз.ецу».Есть рассказы и трогательные, если вообще так можно говорить о рассказах Сорокина. Например, «Путем крысы» – очень грустная и печальная история, смысл которой, как часто это бывает у Сорокина, вам придется додумывать самому. Рассказ «Тимка» – тоже начинается в одном ключе, но заканчивается в совершенно другом – но удивительно, что эти две противоположности очень гармоничны друг другу, как музыкальное произведение начавшееся в мажорном ключе, но постепенно переходящее в минор, уводя за собой настроение слушателя/читателя."Черная лошадь с белым глазом" – красивая и в то же время страшная история предчувствия Великой Отечественной войны. Рассказ «Моноклон» требует от читателя поиска дополнительной информации, чтобы понять, что же всё-таки произошло и почему. Неожиданная зарисовка «Кухня» заставит любого читателя попасть в типичную российскую кухню, почувствовать запахи, ощутить себя внутри рассказа. Именно этот рассказ, я считаю, нужно читать первым, чтобы настроиться на погружающий внутрь книги язык Сорокина. В «Кухне» автор демонстрирует лучшее свое писательное качество – красоту стиля и остроту языка.В общем, практически о каждом рассказе я могу наговорить много хорошего. Но особенно мне хочется отметить удивительное свойство произведений Сорокина – догонять читателя спустя некоторое время после прочтения. Поэтому нужно быть готовым к тому, что сразу же эффект «вау!» может не наступить. Подождите, дайте винишку растечься по нёбу, пусть согреется желудок, разольётся тепло по телу, и только потом крепкий напиток ударит в голову.Мне дегустация разных вин (рассказов) от Сорокина очень понравилась. Хочу ещё. Но боюсь , если принять ещё одну порцию не оправившись от предыдущей, я вообще свалюсь. Но я обязательно продолжу «пьянство».

Сорокин В. Моноклон (десять рассказов и пьеса). – М.: Астрель: АСТ, 2010. Не стану растекаться мыслью по древу, а так-же серымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы, как тот Боян вещий, а попробую сразу ухватить моноклона за хобот (ну или что там у него…). Строго говоря, «Моноклон» нельзя назвать новой книгой. Рассказы «Черная лошадь с белым глазом», «Тридцать первое», «Волны» и «Кухня» хорошо знакомы внимательному сорокинскому читателю. В целом же, тексты сборника напоминают прежнего Сорокина времён, ну, скажем, «Нормы». Это становится особенно заметно на фоне «Метели». Но в том, что новая книга напоминает «старого» Сорокина, лично я не нахожу ничего плохого. Ибо дым сорокинского «затухающего (по мнению отдельных критиков) творческого костра» мне по-прежнему сладок и приятен. Да, мне нравится ПИСАТЕЛЬ Сорокин! Учитывая массовую истерию защитников «нравственной чистоты» и «духовности» в современной русской литературе, моё заявление прозвучит, как вызов. Ну как же-с, порнограф-с и калоед-с. Кажется так изволят величать писателя мальчики и девочки (так называемый путинский комсомол) – те, что под чутким руководством старших товарищей водили гневные хороводы вокруг большого картонного унитаза. В этом смысле «Моноклон» – хороший раздражитель для «Наших»,"Ваших", или ещё каких-нибудь малограмотных засранцев и очередной повод использовать книгу в качестве туалетной бумаги, под тем самым предлогом, что Сорокин-де порнограф и место ему, сами знаете, где… Знаем, знаем – в ИСТОРИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. Ну да ладно. Ближе к телу (в нашем случае – тексту), как говаривал Мопассан…И всё очень знакомо, и всё уже как-будто было: и манера письма, и развитие сюжета – в традиции Сорокина 90-00-х, когда в обыденный ход повествования, как чёртик из табакерки, врывался сюрреалистический вихрь, разрывая тело текста на клочки, из которых в дальнейшем «сшивалось» то самое «чудовище – Сорокинштейн», пугающее весьма впечатлительных читателей.В этом смысле ничего нового автор нам не продемонстрировал. Но у больших писателей (к коим я, безусловно, отношу Сорокина) существует некая мистическая притягательность текста, когда в сущности неважно, о чём они пишут. «Когда я читаю прозу, меня интересует не сюжет, не новелистика, а просто литература, писание». Это слова Иосифа Бродского, я бы в рифму не смог. Писание Сорокина напоминает мне энигматичную музыку. И вроде бы мелодия-то простенькая (ну да, раздаются иногда неприятные звуки, словно железом по стеклу), и нет в ней ничего такого… но торкает, чёрт побери! А это значит, что проза Сорокина созвучна сегодняшнему дню и мне, ныне живущему. Аминь!

Чем романс отличается от баллады, серенады и прочего?Романс повествует о чувствах. В романсе, если и есть какое-то действие, оно всегда в прошлом. В этой шали я с ним повстречалась, например.Вот и здесь так. Всё либо ни о чём, либо о прошлом. Что ни говори, а сегодня Сорокин не ребёнок, а на кухне у него холодильник не ЗИЛ. Плюс, как и полагается в романсах, истории не имеют ни начала, ни конца. Вместо них есть одна только «Сорокинская атмосфера»:Его шестигранный член с протяжным перезвоном закачался над кроватью.В последнее время мне всё время кажется, что Сорокин – незаконное дитя сюрреалистичного Сальвадора Дали и «социально заострённого» Пелевина. Хочется от него наконец чего-то нового, но нет, всё то же самое.Скажу честно: большинство из этих рассказов написано наполовину непонятно и наполовину не знаю зачем. Всё-таки Сорокин – мастер крупной формы. Мелкая выходит у него так себе.Да, написано прикольно, как обычно. Но не более того. Если вы уже прочитали некоторое количество рассказов Сорокина, эти вполне можно и не читать, большой потери не будет.Самая последняя вещь, «Занос» обещала быть весьма нетривиальной. Видимо, оттого, что она достаточно длинная. Очень интересно Сорокин обыгрывал разные значения слова «занос».Обыгрывал-обыгрывал, а потом взял да и забыл про эту игру. И началось нечто неудобосказуемое. Нетривиальное – да. Но мне остро не хватило перевода этой ахинеи на русский язык с Сальвадоро-Пелевинского.Ладно, в счёт прошлых заслуг почитаю когда-нибудь Сорокина ещё.Сейчас на некоторое время пока хватит.