Шрифт:
-100%+
Иллюстрация в книге Франсиско Гойя
Автор обложки, корректор Елена Владимировна Сомова
© Елена Сомова, 2024
ISBN 978-5-4498-9049-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Елена Сомова 2012 год.
Елена Владимировна Сомова родилась 2 августа 1966 в г. Горьком (Нижний Новгород). Окончила филфак ННГУ им. Лобачевского. Лауреат московского издания «Российский писатель» в номинации Критика в 2023 г. Финалистка литературного конкурса им. Дмитрия Симонова «Есть только музыка одна» -2021. Публикации, журналы: «Литературный Иерусалим» №37, «Новая Немига литературная"№6 2023 г, «Сетевая словесность», «Российский писатель», «Поэтоград», «Текстура», «Русский Глобус» (США), в альманахах «45 параллель», стихи опубликованы в конкурсном списке журнала «Эмигрантская лира» -2023 г, шорт-лист конкурса «Линия фронта» -2020, публикация очерка «Фашистский концлагерь Любек» в одноименном конкурсном альманахе (Москва). Автор многих книг.
Взгляд автора
Я восхищаюсь фигурами речи. Думаю, что поэзия – это способ выразить свое виртуозное владение богатым русским языком. Переплетениями смыслов и ассоциаций, прикрепленных к слову логикой, можно завораживать ум и чувства вдумчивых читателей, выстраивая сложные метафоры, – это интересно, это жизнь языка.
Патриарх Кирилл сказал, что подлинная культура живет вечно. Подлинное в культуре – доброта, обличение зла, поиски нового в уже осмысленном, – пути выхода из лабиринтов судьбы.
Елена Сомова, 2020 г.
«В век геноцида и глобального грабежа…»
В век геноцида и глобального грабежа
Организаторские флажки дрейфуют по ветру
И выделяют ковид-носящий спрей, —
Сервис на высоте! Беги поскорей
Хроносоносцы бога несут стилетно.
Проинфицируйся наглостью, съешь с ножа,
Будет, кому горло твое зажать —
Фразы добра на людях уже запретны.
Переложи славу на сопляков —
Даже чиханье выключено в бумагу.
Живописанье указов – прямо по флагу
В форме искусства дрессировка шнурков,
Лапшесвисанье наушное под стилягу —
Ложь, всюду ложь забивает пазы углов.
Лучик, ты выберешься из лазерных шлюх?
Здесь погорельцы совести жмут по фигу,
Пыль протирают с кукишей расписных,
Ради движухи по трупам линуют юг,
Импровизированно плетут интригу
И по-верблюжьи мочат слюной своих.
Вот оживляж! Хоть и думается им туго,
Собственноручно раскрученные скорлупы,
Тухлая свара яичного забытья
Любше всего, и гоняют юлой по кругу
Кукол классических, выжимая натугу,
Рифмы натягивая на пустоту литья.
18 июн. 22 г.
«Стадо младой поросли с увечными мозгами…»
Стадо младой поросли с увечными мозгами,
Как же любят вас метатели дротиков из старых писателей и поэтов!..
Завьюжило цветом яблонь —
Тут как тут луна серпом по горлу —
Не дай бог взовьешься выше затхлых крыш и плесени подвалов!..
Сиди, старый твой клозет
Ландыш Ив-Роше смачно расточает,
Пока режется сквозняк в мозгодромах тупиков на правильно расчерченных для соплячков по линейкам и транспортирам
Системах стихосложения и прозоштампации
Татуировками по их натруженным мускулам.
А еще недавно вещали о каком-то мире…
15 июн. 22 г.
«Соловьи разорались о высшем смысле…»
Соловьи разорались о высшем смысле
и сомнения в оном давно прокисли,
и тягучая песня, услышав небо,
замерла в восторге. Не ширпотреба
вслух искала душа – а как раз такого
расчудесного да в цветочек слова,
о котором тайно мечтают люди,
Слово это как ананас на блюде —
в мотыльках и ласточках, в тонких травах —
в лепестках у сердца – с ним можно плавать
и в морях и в небе, и в океане.
Даже в речке, бассейне, озере, пране.
6 июня 2022
Пра́на – в йоге, традиционной индийской медицине, эзотерике – представление о жизненной энергии, жизнь. В йоге считается, что прана пронизывает всю вселенную, хотя и невидима для глаз.
«Звуки улицы прялкой ткут легкую нить…»
Памяти Игоря Грача, Игоря Чурдалева
Звуки улицы прялкой ткут легкую нить
из которой музыку
сердце творит неустанно.
Лед холодного лета затуманит – как странно! —
холод сильно бодрит, но теперь, как спиртное, мутит,
отрывая по облаку – перышку,
будто счастье и лето даются в кредит
не обещанно, а прозрачно – сметано:
над поверхностью густо, а внутри – будто ждешь,
но обманные фокусы жгут: плавал – плавал морской свето-ёж
и растаял в улыбке, раскачивая мир, как зыбку
над дремотным вокзалом, откуда мечта говорит о себе, длинноухой.
Теперь панацеей не гвозди,
а светящийся луч под дверьми —
гвоздь во тьме заблестит —
и исчезнет от света, притягивающего, как магнит…
А друзья, что гостили, а друзья мои – на погосте.
И у горла оса, как печалью, мне ядом саднит.
30 мая 2022
«Бегу вперед на тонкий звон хрустальных чаш…»
Бегу вперед на тонкий звон хрустальных чаш
от популярных звуков города: косилок, сирен.
«Опережай электросмерть!» – гласит закон электрочащ,
но токовый звук резок, – это плен,
убийственно звучащ в краю измен,
предательств и колен
не деревянных и болящих.
Это не город, а закрытый ящик,
и я в нём – бусинка, – потеряна для всех.
Я в телефоне слышу грязный смех
и удовлетворенье местью.
Как мы давно с карателем не вместе, —
на разных полюсах, – какой успех!
А смертью козырять – не много чести.
Бегу от грязи на прозрачность красоты
и призрачность. Это не грех —
душой бежать и избегать
противного себе. Как мать,
скажу: бегите прочь от скверны.
Пусть ноги вас несут, подобно серны
быстрейшим и стремительным ногам.
Важнее вмиг пресечь позор и срам,
чем выносить его духовное увечье.
Каратели людей бесчеловечны —
им все равно, куда идет их тьма. Баран
понятливей, чем человеко-дверь, – беспечен.
Как призрачны в намереньях подмена и обман…
25 май. 22 г.
Торговый центр
1.
Многоэтажное звёздное небо…
Каждый слой сферы, оспаривая доминанту,
держит в ячейках созвездья и нежность вербы,
людям давая новенький узел старта.
Движется биоактивная масса,
Улицы наводняющая движением.
Горькая их круговая земная трасса
Вдоль по могильным камням ищет самосожжения.
Кокон гудящий, над ним – реклама победы.
Пленный дух сжат внутрь витков спирали,
Меры воздействий отпустят его едва ли —
Дух возвратится к истокам исканий, к запретам.
Монументальные залы торговых центров
Вводят его в траекторию мелкой дрожи, —
Время подстегивает зарабатывать. Боже,
Уши игольные чутки на ложе сцены.
Мелодраматика выверенного счета —
Шест с визгов’ым сниженьем в полете,
А на канате лишь человек остается, —
Что ему вы, упакованные, даёте?
Жрущее быдло в перстнях, при тачках,
в вате
Мягких удобств и уступчивых побирушек,
Вы, кредитованных путешествий блудные души,
Сладко вам жрать, где расходует смерть ползарплаты.
2005, 26 сентября – 25 май. 2020 г.
2
Космическая пыль в стеклянных сотах,
слои небесных сфер в пунктирах зодиаков…
Здесь мир свиней, нашедших свою мнаку,
Пищит жульё, звенит рекламной рвотой.
Благообразный лепет аннотаций,
шуршащей мыши серое сияние,
седых мамаш святые излияния,
переходящие в педаль больных оваций.
Услуги экскаватора – совочком —
подчерпывают агнцев на заклание.
Их сладких лиц пустотное и рвотное
вовлечено в шаманское камлание.
Себе подстелите матрасище на кочку, —
Не человеческое чувство движет – скотное.
А рядом – слезы нищенства в рассрочку
в желании найти своё дремотное
в окошках Авиценны. Аve цен…
2005, 1 октября – 25 май. 2020 г.
«Площадь соболей и норок…»
Площадь соболей и норок,
Чернобурок блеск и норов —
Движет кошельковой кожей
Сытый лоск дубленой рожи,
Опечатывая взглядом
Нулевых людей аркады.
В изобилии витринном
Взгляд сиротский и невинный
Ищет мягкий жар ладони
В сумраке земных агоний.
2006, 17.02
«Заплесневелых крыш автозаводская убогость…»
Заплесневелых крыш автозаводская убогость,
Усталый быт рабочего района,
Тупик бессмыслицы, тупая голь и робость,
Забитый беспросвет, вонь рыбного бульона, —
Черты отличия судьбы в опустошенье
Мирка, прославленного рабскими трудами
В засаленных простенках. Кляп и жжение
Слезы в глазу. И грязь, и боль снедает.
Кошачий монстр скребёт по сердцу когтем, —
Жизнь в тупости немого беспросвета.
Слепцы не знают ни зимы, ни лета —
Лишь чёрный труд и пьянство.
Кровью локти
Сочатся. Хоть кусай, хоть бей о стену —
Пробить немыслимо. Всей жизни цену
Труду мы платим, падая в косилку.
О, бедноты несчастная морилка!
2004, 2 октября.
Козырная карта
Сочатся жиром курицы в грильбаре,
Трудяги глушат красное вино,
А нищий распластал на тротуаре —
Как есть – останки тела своего.
Поджав колени, кланялся он людям,
Гипертрофированных ног не чуя боль, —
Улыбка унижения – пароль,
Связующая нить, дрожащая в остуде.
И весело так музыка лилась
В канавы сточных ям, и булькало из горла
Спиртное пойло. И врала позорно
Вся пропитая немощная власть.
2004, 4. 08 Нижний Новгород
Зеркало социума
1.
Океанические приступы Вселенной —
Внести гармонию в пичужкину судьбу, —
Бинокли в стену пялит какаду
В страницах прессы истинно нетленной,
Как наш песок на пляже сокровенный.
Всё медлят шлюзы, очищая дно,
Глотая ил железной пастью века,
Приопуская скомканные веки,
Фильтруя адский прииск под страной,
Так что из шлюзов выползет калека.
Стёрт человек в программах бытия.
Волчок инфляции заводит гулы стержнем.
Торговля души жрёт и рубит нежный
Младенца взгляд на смерч. В нём ты и я,
Россия, мир и вектор забытья.
2005, 27 сентября
2
Пресыщенный толстяк не снимет пленку
перед глазами – бережет силенку, —
за метр от озаренья кончен путь.
Недосягаема для тормозных вершина,
энергоцентры алчность всполошила,
её-то, подлую, попробуй сдуть.
Кормилицы рыдают у киосков,
жонглеры цен над всеми шутят плоско,
попы грехи прощают за сто лет.
Смердит очаг безвкусицы наброском
к провальным звездолётам с лыжным воском
вдоль плоскостопия. Такой кордебалет.
Катастрофическая сущность мата
ложится гравировкой в циферблаты,
могилы роет нежности, любви.
Больной духовности – на зрение заплаты, —
тельцу в копыта брошены зарплаты,
и тонут в спирте души-корабли.
Передо мной река слезы Христовой
всё моет золото рассвета словом
пролётной чайки. Волжская волна,
чаруя свежестью, подскажет вывод
бежать из этого кошмара. Вырыт
и продан клад. Любовь здесь, как война.
2005, 27.09 – 2006, 6.01
Мышка в литературном кафе
Я маленькая беленькая мышка,
Стучу когтями об пол, на двух лапах
Шагая, и скрипичная одышка
Обезоруживает. Мой сермяжный запах
Протачивает шаткое жилище
С его нестойким счастьицем болвашным.
Недавно бурей проломило днище
У сундука хозяйки. Стало страшно.
Старинный короб охнул и открылся:
Повеяло какой-то гадкой прелью —
Прабабкиным кокетством праха. Рыльце
В пушку мое – была там, своей целью
Считая посетить пиратский прииск —
Ушедших лет разграбленную нишу —
Слезой отчаянья глаза не выест,
Хоть лопоух болван с фальшивой тыщей.
Провал сквозь память прошлого дурачит,
Овеществляя мышкины проблемы —
Беречь себя от прихоти кошачьей —
Здесь не найдешь, увы, другой дилеммы.
Так и процокаешь когтями путь недлинный,
Потом – в нору холодных коридоров —
Очнешься среди дынь и помидоров —
То пир творцов на улице Неглинной —
Мечта мечты. Сижу под запах винный
И слушаю, чем здесь живет богема,
Пока линчует общество совиный
Взгляд, пронимающий посредством теоремы,
Где неизвестно кто, кому – не знает —
Чего-то там известное читает,
И все его, известно, понимают,
Когда глаза в экстазе закрывает.
Я, мышь, под это сразу засыпаю,
И снятся мне поля земной гречихи,
А этим скоро наяву врачихи
Промоют алкоголь: вы что кричите?!
Я засыпаю баю-баю-баю,
Я мышка белая, стихов я не читаю…
…Хвостом я только яйца вам сшибаю,
А после все рыдают по скорлупкам.