Улыбнись

Глава 1

Кровь Охотник брызнула во все стороны, несколько капель попало даже на мой пиджак, и я поморщился: с отребьем вечно так, даже акт милосердия они умудряются испортить…

-Нет! – рядом с висящим телом надрывался основной объект моего интереса. – Папа, нет! Пожалуйста, нет!

Она была прекрасна в своем исступленном отчаянии. Луч прожектора безжалостно бил прямо ей в лицо, усеянное каплями крови ее отца, разбавленными потом и слезами, но я видел ее истинную суть. Ее безупречность!

Я думал, бог сделал меня психом, но теперь стало кристально ясно, словно стекло протерли: все было ради нее…. Такая хрупкая, но такая сильная…. Почти идеальная. Я здесь, чтобы сделать ее сильнее. Чтобы помочь ей стать совершенной.

-Я убью тебя! – рыдая, кричит она. Она подвешена за запястья к потолку, и, пока продолжалось очищение, уже сорвала себе кожу до мяса – кровь тонкими струйками струится по гладкой коже. – Клянусь, я жизнь свою положу, чтобы ты сдох, как собака!

Настало время клейма. Раскаленный метал прижимается к идеальной ключице, девушка срывает голос от крика боли и отключается. Теперь я могу подойти к ней, дотронутся до спутанных волос…. А потом вонзить зубы в ее плоть, наслаждаясь неповторимым вкусом.

Хоть бы эта ночь никогда не заканчивалась.

Глава 2

Апрель.

Болит все. В горле сухо, словно в пустыне, а веки тяжелые-тяжелые. Правая ключица полыхает огнем, а дышать тяжело и тоже больно.

Я с трудом открываю левый глаз и сначала вижу только светлые и темные пятна. Вокруг шумно, но звуки доносятся словно сквозь подушку.

–Эрата, вы слышите меня? – белые пятна заслоняет одно темное. – Эрата, дайте знать, что вы с нами!

–Я… Слышу.... – с трудом сиплю я, пытаясь сфокусировать зрение. Второй глаз упорно не желает открываться, как бы я не старалась, зато голова заболела сильнее. Вот так номер – что вообще случилось? Почему я чувствую себя так, будто проиграла в борьбе с самосвалом?

–Все в порядке, дорогая, мама здесь, – судя по голосу, мама плачет, – сейчас станет легче, подожди....

В руку что-то впивается, и сознание куда-то ускользает.

Не знаю, через сколько времени я снова очухиваюсь, но в этот раз глаз открывается легче – второй все еще отказывается подчиняться. Я в больничной палате и похожа на недоделанного терминатора – ко мне подсоединены две капельницы и куча каких-то мониторов.

В кресле напротив спит мама. Ее обычно безупречная прическа сейчас больше похожа на атомный взрыв, а косметика размазана по всему лицу – не видела ее в таком ужасном виде даже во время развода с отцом.

–Очнулась, наконец, – я с трудом поворачиваю голову направо и с облегчением вижу отца, который выглядит как обычно, – две недели комы – ты всех не слабо напугала!

–Я… Все из-за тебя, – хриплю я, – ты обещал меня прикрыть! А что в результате?

–Ты сама глупо попалась! – презрительно фыркает папа. – Забыла, чему я тебя учил?

Я пытаюсь улыбнуться, но лицо словно стянуло:

–Нет бы порадоваться, что я жива!

–Я радуюсь, – невозмутимо отвечает отец, – Разве ты не видишь, как я прыгаю по палате и запускаю фейерверки?

–Пока нет.

–Ну вот и не увидишь, – хмыкает папа. – Не заслужила!

Мама вздрагивает и открывает глаза:

–Доченька! Как ты?

–Терпимо, мам, – отец терпеть не может, когда я жалуюсь, – в принципе, могло быть и хуже. Да, пап?

Отец кивает, а мама смотрит как-то странно:

–Эрата.... Ты сейчас о чем?

–Как о чем? – удивляюсь я. – Пап, помнишь, когда мы охотились на вендиго? Вот тогда нас не слабо потрепало! Сейчас я хотя бы руками двигать могу!

–Помню, конечно, – кивает отец, а мама медленно встает, подходит к моей кровати и садится рядом:

–Эрата.... Ты что, видишь отца?

–Мам, ты что, шутишь? – я закатываю глаза -ну, точнее, один глаз. – Конечно, вы с отцом развелись, но это же....

–Твой отец погиб, – вдруг перебивает мама, – две недели назад. Его уже похоронили.

Я в шоке перевожу взгляд на отца. Тот разводит руками и улыбается:

–Сюрприз!

Ненавижу сюрпризы.

Глава 3

Май.

Не сложно привыкнуть к тому, что видишь рядом с собой мертвеца. Сложно привыкнуть к тому, что все окружающие считают тебя чокнутой.

Я привыкла, что меня воспринимают как взрослого человека, но теперь словно снова вернулась в детство, когда никто не воспринимает тебя всерьез.

–Это не призрак! – упорно утверждает мой психиатр, которого я не выгоняю из своей палаты только по просьбе матери, – Охотники обследовали вас, и рядом с вами не зафиксировано никаких признаков паранормальных явлений. Ваш отец – всего лишь проекция вашего сознания. Ваш мозг не может смириться с его смертью....

–Ты только послушай его! – смеется отец. – Такое впечатление, будто ты не знаешь, как избавляться от призраков! За кого он тебя держит, за семилетку?

Я закатываю глаза, и психиатр это замечает:

–Эрата, вы меня слушаете?

Нет, вас перекрикивает проекция моего сознания.

–Когда это кончится? – спрашиваю я. – Я устала видеть то, чего не существует!

–А вот сейчас обидно было! – заявляет отец. – Что, если мертв – значит, не одушевлен? Я тебе что, «что»?

–Всему свое время, – высокопарно заявляет лекарь, – я рекомендую вам провести лето в специальном санатории для тех, кто перенес травму.

Вот так номер! Травму! Семь сломанных ребер, переломанные ноги, сорок восемь укусов, изуродованные запястья и этот чертов выжженный знак на ключице. Травма.

–Я имел в виду психологическую травму, – уточняет мужчина, глядя, как я машинально тру ладонью ключицу.

–Я справлюсь сама! – уверенно заявляю я. Отец усмехается.

–Я настаиваю, – заявляет лекарь, – я передам рекомендации вашей матери. Думаю, вам пойдет на пользу сменить обстановку.

–Теперь тебя считают за слабачку! – немедленно расшифровывает отец. Сеанс заканчивается, я дожидаюсь, пока психиатр уходит, и набрасываюсь на призрака:

–Неужели нельзя заткнуться? Ты мертв, но достаешь меня больше, чем когда был жив!

–Теперь у меня больше свободного времени! – смеется папа.

Я закатываю глаза:

–Все, я сошла с ума. Знала же, что этим все кончится!

–Вот так номер! Тогда чему ты удивляешься?

Она выжила. Я не сомневался в ней – она именно та, кто мне нужен. Несломленная. Стойкая. Жаль, что она далеко…. Ничего, это ненадолго. Я пойду за ней куда угодно и помогу понять, что происходит. Она поймет, что именно я ей нужен.

Бог на моей стороне.